Приложения

ЧЛЕНЫ ПОЛИТБЮРО СМОТРЯТ КИНОКАРТИНЫ Запись Б. 3. Шумяцкого

№ 6

МОЯ КРАТКАЯ ЗАПИСЬ ЗАМЕЧАНИЙ И. В., К. Е., В. М. и Ав. Софр. во ВРЕМЯ и ПОСЛЕ ПРОСМОТРА ФИЛЬМА «ЧАПАЕВ» 4.XI. 1934 г. в 23 ч 43 мин.

Вечером звонил мне т. Двинский и предварил, что возможен просмотр, так как с И. В: [Сталиным] говорили об этом В. Мих. [Молотов] и К. Ефр. [Ворошилов].

При начале просмотра было, понятно, настороженное отношение. Сцена приезда Чапаева на тачанке с пулеметом и отступления одной из чапаевских частей вызывала ряд недоуменных вопросов.

— Что за толпа бежит?

— Что за суетливый бег?

— Отчего шевелят губами, а речь отстает и пр.

Делали замечания и по сцене приезда ткачей и Фурманова, главным образом в отношении несинхронности.

Я волновался отчаянно за оценку всей картины в целом. Мне хотелось пригласить на этот просмотр режиссеров, но, не видя активно положительного отношения к картине, я не рисковал сразу ставить этот вопрос.

Однако начиная с первой сцены «А как думает комиссар» стала складываться положительная оценка.

И. В. по поводу этой сцены бросил реплику: «Это он его прощупывает».

Сцена «Где должен быть командир» явно захватила И. В., К. Е., В. М. и А. С. [Енукидзе]. Картину и... особенно Бабочкина начали хвалить.

Я решил тогда вызвать бр[атьев] Васильевых и Ионисе-няна. Переговорив предварительно с Вяч. Мих. и Кл. Ефр.

и получив их поддержку, я обратился к И. В. за разрешением.

Он, не отрываясь от экрана, спросил:

— А ребята действительно хорошие?

Я заверил, что все они — люди что надо и что прошу дать им возможность личного присутствия для того, чтобы поднять их удельный вес и как авторов великолепной картины, и как кинематографистов, которые, невзирая на напряженную работу, до сих пор не избалованы вниманием.

И. В.:

— Раз это вы делаете с точки зрения большой кинополитики, зовите их, благо картина хорошая.

Я тотчас же поручил т. Кадыш вызвать ребят, а сам продолжал метаться от микшерского пульта к моим гостям — зрителям, чтобы самому участвовать в их зрительской дискуссии.

Дальше положительные отзывы уже нарастали.

Когда пришли режиссеры и нач. Художественно] -Производственного] 0[тдела] Ионисенян, то микшер поручил им, а сам стал наблюдать за реакцией И. В. и др.

Во время 4-й части на одном аппарате лопнула пружина. Началось ужасное завывание, с перерывами. Я до такой степени разволновался, что не мог говорить в микрофон телефона и, побежав вверх в будку, распушил механиков, велел остановить аппарат и перебросить всю часть на другой аппарат. После 3-минутного перерыва демонстрация возобновилась, и успех картины нарастал, выражаясь в ряде еще более положительных реплик.

Только однажды К. Еф. по поводу песни «Ермака» шепнул мне:

— Длинно, да и песня могла быть иной.

Я ответил, что немного длинно, действительно, но что по существу песни — она на месте. Ею дается правдивая характеристика образа Чапаева с его внутренними чертами неизжитых, хотя и изживаемых, противоречий. Для этого надо было дать именно его же специфический песенный материал.

К. Ефр. так же шепотом, не желая, очевидно, втягивать в обсуждение этого вопроса И. В., сказал:

— Пожалуй, вы правы.

Когда лента заканчивалась, И. В. поднялся и, обращаясь ко мне, заявил:

— Вас можно поздравить с удачей. Здорово, умно и тактично сделано. Хорош и Чапаев, и Фурманов, и Петька. Фильм будет иметь большое воспитательное значение. Он — хороший подарок к празднику.

На это К. Ефр. ответил:

— Да, очень здорово сделано. Фильм будут смотреть не только у нас, но и за границей.

Б. ЛЦумяцкий], поблагодарив за оценку, попросил разрешения представить режиссеров и Ионисеняна, на что И. В. заявил:

— Давайте, давайте их.

При представлении И. В. и другие сильно хвалили работу как блестящую, правдивую и талантливую, предсказывая ленте заслуженный успех.

С. Васильев на это ответил благодарностью, заявив, что они, делая ленту, сильно волновались, предчувствуя, что самая тема и материал были сильно ответственны. Теперь рады, что их творческие усилия не прошли даром. Отметил, что в этом они во многом обязаны и директору своего ХПО т. Ионисеняну.

Б. Ш. указал, что этому же содействовала и та дивизия, в которой протекала большая часть съемочной работы.

И. В. и Кл. Ефр. и др., поблагодарив еще раз режиссеров за доставленное удовольствие, разошлись в 1 ч 51 мин ночи.

РГАСПИ. Ф. 558, on. 11, д. 828, л. 55-56

№ 8

МОЯ КРАТКАЯ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ НА ПРОСМОТРЕ ФИЛЬМОВ «ПЫШКА», «ЧАПАЕВ» И ХРОНИКИ, СОСТОЯВШЕМСЯ ДНЕМ С 2 ДО 7 ЧАС. ВЕЧЕРА 8.XI-1934 ГОДА

Присутствовал [и] Вяч. Мих. [Молотов], Пол. Сем. [Жемчужина] и ряд других товарищей.

Вначале смотрели 30-й номер звукового журнала «Со-юзкинохроники». Очень хвалили. В. М. указывал, что хроника стала настоящей. Ее хочется смотреть.

Затем просили показать «Пышку».

Вся лента шла на репликах, весьма положительно оценивавших фильм как исключительно умно, тонко и впечатляемо сделанный.

В. М. подробно останавливался на игре актеров, особенно выделил Г. Сергееву, Раневскую и Горюнова.

Попутно В. М. рассказал, что с А. Тарасовой поступают во МХАТе неправильно, не давая ей в спектакле «Гроза» столь блестяще созданную ею в фильме «Гроза» роль Катерины.

Особенно подробно остановился на талантливом актерском молодняке. Спрашивал, какие у нас взаимоотношения со студией Симонова.

Б. Ш[умяцкий] подробно ответил на заданные вопросы.

После этого стали смотреть «Чапаева». Похвалам не было конца. Хвалили и в ходе фильмы, и после окончания.

В. М. заявил, что смотрит ее уже второй раз и ему лента кажется теперь еще лучше. Ее без волнения нельзя смотреть. Ее впечатления непередаваемы. Выходишь и взволнованным, и приподнятым. Лента будет иметь огромный успех. Ею тов. Шумяцкий, как и все мы, вправе гордиться. Обратил внимание на чрезмерную затянутость эпизода «Лунная соната», на несинхронные планы одиночных бойцов в сцене «психическая атака», советовал, если можно, это выбросить. Картина тогда станет еще лучше, цельней.

В заключение заявил, что картина даже без этих исправлений смотрится с огромным вниманием. Объясняет это талантливым подходом к теме и актерской игрой. Бабочкин — неподражаем. Из других актеров выделил Я. Гудки-на, играющего мужика. Считает сцены с этим актером шедеврами актерского мастерства в кино.

В конце я показал экстренный выпуск парада и демонстрации октябрьской годовщины, что вызвало еще ряд положительных оценок работы хроники. Когда начался показ «парад-алле» операторов, снимающих в этот день, — В. М., обращаясь ко мне, заявил: да ведь у вас целая армия, все молодцы, один другого живей и подвижней.

Я на это ответил, что характер работы требует именно таких живых, инициативных людей и что прошу не за-

быть, когда будем обсуждать вопросы стимулирования в связи с XV-летием кино, отметить работы Союзкино-хроники.

В. М. обещал...

РГАСПИ. Ф. 558, on. 11, д. 828, л. 61-61 об.

№ 10

МОЯ КРАТКАЯ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С ИОС. ВИССАРИОН. НА ДВУКРАТНОМ ПРОСМОТРЕ «ЧАПАЕВА» И ХРОНИКИ, СОСТОЯВШЕМСЯ С 20 Ч. 10.XI. С. Г. ДО 2 ЧАСОВ УТРА 11 НОЯБРЯ 1934 Г.

Присутствовали до ужина: Иос. Виссар. [Сталин], Серг. Мирон. (Киров), Вяч. Мих. (Молотов), после ужина — Иос. Вис., Серг. Мир., Вяч. Мих. и Полина Сем. [Жемчужина], Андр. Александр. [Жданов] и Мих. Ив. [Калинин].

И. В. перед началом первого в этот вечер показа «Чапаева» аттестовал ее Кирову как фильму, делающую погоду в искусстве. Спрашивал, видел ли он ее?

Серг. Мир. (Киров) ответил, что не видел.

Б. ПЦумяцкий] указал, что С. М. до сих пор не повернулся лицом к кино, хотя у него в Ленинграде делаются лучшие картины, как эта, как заканчивающаяся сейчас «Юность Максима», «Крестьяне» и др.

И. В. шутливо начал журить С. М. за невнимание к кино и указал, что кино у нас сейчас крепко растет. Оно уже дало такие выдающиеся картины, как «Встречный», «Челюскин», «Грозу», «Пышку», весьма веселую и очень бодро сделанную комедию «Веселые ребята». Указал далее, что хвалят также фильму «Три песни о Ленине», что он сам в прошлый раз, после поверхностного просмотра, ее похвалил, так как был увлечен прекрасно технически показанными кадрами о живом Ленине и о трагическом дне его похорон. Но, продумав фильм в целом, пришел к выводу, что в нем основное неверно: Ленин показывается только на среднеазиатском материале. Этим делается совершенно ошибочное ударение на то, что Ленин — вождь и знамя только Востока, только «вождь азиатов», что в корне ошибочно.

Спрашивает, как могли киноработники это упустить. Они ведь видели фильм не раз.

Б. Ш. указывает, что этот упрек не может принять на себя, ибо сразу же с членами принимавшей фильм комиссии

говорил об этом и солидаризировался с т. Рабичевым, до комиссии просмотревшим и возражавшим против такой направленности ленты. Но товарищи встали на другую точку зрения. Напоминает, что 2.XI, когда после показа этого фильма его сильно хвалили, отметил эти его отрицательные черты, указав, однако, что из-за этой значимости ленинского материала фильм стоит того, чтобы его показывать зрителю.

И. В. подтверждает, что Шумяцкий действительно в прошлый раз холодно отзывался о фильме.

Обращаясь к Кирову, говорит:

— Вот тут говорят о твоих ленинградских фильмах, а ты их и не знаешь, не знаешь, какое у тебя таится там богатство, наверно, никогда и не смотришь кино.

Б. Ш. подтверждает, что С. М. не особенно балует одну из лучших кинофабрик Союза — Ленинградскую — своим вниманием. Несмотря на то что живет буквально рядом, ни разу не был на ней и не смотрел там фильм.

С. Мир. (Киров):

— Что верно, то верно. Все не удается.

Б. Ш. взял слово с т. Кирова в ближайшее время посмотреть на Ленинградской фабрике ряд ее работ.

И. В. шутливо замечает:

— Нет, ты забюрократился и поэтому даже фильм своей фабрики не смотришь.

С. М.:

— А что вышло с «Аэроградом» Довженко, который он нам читал?

Б. Ш. информирует о съемочной работе т. Довженко на Д[альнем] В[остоке], откуда он только что вернулся, и справедливо жалуется на совершенно непонятное запрещение т. Гамарником снимать там главный материал его ленты — авиацию на фоне ДВ ландшафта (сопок).

И. В.:

— Как запретил?

Б. Ш.:

— Безапелляционно запретил.

И. В.:

— Вот странно. Японцы знают и хорошо наблюдают нашу авиацию, а показать ее в фильме запрещают. Это нелогично, это неправильно. Наоборот, если это необоснован-

ное запрещение делалось из-за того, чтобы фильм не рассказал японцам чего-либо лишнего про нашу авиацию, то надо было поступить как раз наоборот — не смущаясь, показать через фильм, что нас на ДВ голыми руками не возьмешь, что мы там также готовы к обороне и ответному удару.

Спрашивает, как же дальше будет обстоять дело.

Б. Ш. ответил, что вместо февраля 1935 г. фильм придется выпускать чуть ли не летом, ибо еще весною придется доснимать то, что было запрещено т. Гамарником.

И. В.:

— Переговорите с Кл. Еф. Надо было сразу его втянуть в это дело. Почему вовремя Довженко об этом не сообщил?

Б. Ш.:

— Верно, он и мы это прохлопали.

И. В. перевел разговор на картину Довженко «Иван», указав, что некоторые чудаки, боясь обвинений в бюрократизме, имеющем место в отдельных звеньях партаппарата, обвинили его и его ленту в поклепе. А на деле — этот режиссер образно, очень тонко и талантливо показал эти формы бюрократизма. У него так изображено: мать пострадавшего рабочего бежит в парторганизацию, но раньше, чем туда попасть, пробегает много дверей. Это было очень интересно и с большим смыслом показано. И вот людей эта критика, попадающая им не в бровь, а в глаз, обидела, и они давай резать и запрещать ленту. Шумяцкий нам об этом написал. Мы посмотрели и признали фильм вполне советским.

Б. Ш. напоминает, что в это время покойный Скрыпник писал даже для «Украинского коммуниста» о Довженко и его фильме как о фашизме.

И. В.:

— Сам-то недалеко ушел. Довженко, несомненно, способный режиссер. А если будет настойчиво работать, может свой «Аэроград» сделать большой вещью. Надо только, чтобы он понял, что от него ждут.

В это время аппаратура была налажена и начался просмотр, во время которого все хвалили картину, режиссеров, актеров, и особенно Бабочкина.

После просмотра И. В. пригласил нас всех на ужин. Когда мы пошли, то он (И. В.) на реплику т. Кирова: «А здорово научились делать картины», ответил:

— Что верно, то верно. Одно только им (указал на меня) надо сейчас наладить — это свою промышленность. Без этого ничего не сделать. У них промышленность, изготовляющая аппаратуру и пленку, еще дохлая. А для развития кино — нужна мощная и новейшей техникой вооруженная.

Б. Ш. подтвердил это и указал, что осуществление р>езо-люции И. В. от 21.VI с. г. дало бы это. Но подготовка осуществления этого идет медленно и прямо срывается. Например, Госплан привел контрольные] ц[ифры] капитальных вложений по кино на 1935 г. прямо в куриных цифрах — около 50 млн рублей вместо просимой нами тоже минимальной суммы — 92 млн рублей, считая 10 млн рублей средств хозорганов.

И. В.:

— Слышишь, Молотов, это не дело. Проследи сам.

И. В. уже за ужином спросил меня:

— А как пресса отнеслась к «Чапаеву»?

Б. Ш.:

— «Правда» поместила положительную, хотя не энергичную оценку. (Речь идет о статье С. С. Динамова «О грозных днях борьбы. “Чапаев”. (Производство Лен-фильм)», опубликованной в газете «Правда» 3 ноября 1934 г.). «Известия» сегодня дали статью, в которой бочку медовых похвал разбавили ложкой дегтя. Рецензент явно ошибочно требует от нас усиления роли комиссара. Я считаю это критическим загибом.

И. В.:

— Как, как вы сказали?

Б. Ш. повторил и указал о двух линиях давления на нас (кино) в трактовке этого образа.

В. М. [Молотов] подтвердил, что рецензия имеет именно тот смысл, что нужно над Чапаевым поднять Фурманова. Это правильно Шумяцкий назвал загибом.

И. В.:

— Кто же это писал в «Известиях»?

В. М.:

— Херсонский. Он часто по кино пишет. (Речь идет о рецензии X. Херсонского, помещенной в газете «Известия» 10 ноября 1934 г., в которой автор писал, что «в фильме

очень неуверенно, неполно и поверхностно показан

Д. Фурманов — представитель партии, воспитывавшей Чапаевых, политический и моральный руководитель, требовательный к себе и другим, один из первых советских писателей»).

И. В.:

— Ох, уж эти критики! Такие вещи пишутся неспроста. Они дезориентируют. Люди нашли очень правильные краски для создания образа комиссара. А их тянут в другую сторону. Надо, чтобы Мехлис основательно разобрал этот случай.

После этого И. В. сам пошел к телефону и переговорил об этом с т. Мехлисом. После сказал, что 12.XI появится статья в «Правде», дающая правильную ориентировку в этом вопросе. (12 ноября 1934 г. в газете «Правда» была опубликована статья «Картинки в газете и картины на экране. (О кинорецензии Хрис. Херсонского в “Известиях”)», подписанная «Кинозритель», в которой статья Херсонского о фильме «Чапаев» названа «рецензийка», «серая, казенно сухая, профессионально скучная...»). Надо, чтобы и критиков учили писать правильно, а не явно неправильные вещи, да еще о такой исключительно талантливой и с огромным тактом сделанной картине.

Б. Ш. сообщил, что с т. Мехлисом, по его же предложению, мы сговорились о совместной работе по кино, ибо до сих пор у нас не было соответственной среды и помощи.

И. В.:

— Это хорошо. Сами только будьте активны. Ваши товарищи по работе должны в этом вам крепко помогать. Как они работают? Ведь я понимаю так, что вы больше работаете по картинам, и это правильно. Зато кто-то должен прямо вести все ваши механические и пленочные заводы.

Б. Ш. дал характеристику работы Як. Эм. Чужина как весьма надежного в смысле активности и последовательности работника. Охарактеризовал положительные черты В. Ф. (Плетнева), Юкова, Котиева, Усиевича.

В. М. подтвердил положительной характеристикой и хорошо отозвался о Як. Эм., которого лично хорошо знает, и о Вал. Фед. [Плетневе], Грузе, о которых наслышан от Куйбышева, Рудзутака и Чубаря.

И. В.:

— А есть у вас крупные люди, чтобы строить заводы?

Б. III.:

— По правде сказать, крупных организаторов-строите-лей для непосредственного ведения новых строек нет, да и для руководства рядом участков тоже.

И. В.:

— Войдите с этим в ЦК. Обсудим, дадим.

Далее шел длинный разговор о закрытии одного из театров, причем И. В. прямо заявил, что нельзя допускать закрытия кинотеатров.

Андр. Алекс. [Жданов] напомнил, что Шумяцкий ставит вопрос о большой антифашистской фильме, которую просят его сделать английские друзья СССР.

Б. Ш. подробно рассказал о предложении Монтегю, сделанном с расчетом на режиссера Эрмлера.

И. В.:

— Они что же, нам заказывают?

Б. Ш.:

— Да, но только без денег.

И. В.:

— А чем же участвуют?

Б. Ш.:

— Людьми, актерами и добрыми советами и дадут большие каналы продвижения ленты.

И. В.:

— Надо подумать. Напомните.

Пошли и стали смотреть «Чапаева», причем И. В., стало быть, смотрел его в седьмой раз. j*

Просмотр шел с прежним успехом. Сильно хвалили Бабочкина, Кмита и Мясникову.

Мих. Ив. [Калинин] заявил, например, после просмотра, что ничего подобного по силе, по яркости и правдивости, чем этот фильм, он в искусстве не видел. Фильм так волнует, что о нем долго будешь помнить.

И. В.:

— Чем больше его смотришь, тем он кажется лучше, тем больше находишь в нем новых черт.

И. В. особенно реагировал на сцену Петьки с Чапаевым о качестве комиссара и на сцену мужиков «Уря», «Уря».

Во время просмотра хроники заговорил что-то о собрании в Экспериментальном театре.

Этот разговор дал мне основания поставить вопрос о намерениях московских организаций занимать кинотеатры под отчетные и перевыборные собрания. Я указал, что не допущу закрытия работы кино, ибо и без того 30% приходящих к кассам кино рабочих не попадают на сеансы, а тут еще хотят увеличить это число.

В. М. в ответ на это заявил:

— Правильно сделаете.

В 2 часа утра 11.XI закончили просмотр.

РГАСПИ. Ф. 558, on. 11, д. 828, л. 64-66

№ 19

МОЯ КРАТКАЯ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С Т КОБА ПРИ ПЯТОМ ПРОСМОТРЕ ФИЛЬМА «ЮНОСТЬ МАКСИМА» 1.1.35 г.

Присутствуют: тт. Вяч. Михайлович [Молотов], Лаз. Моис. [Каганович] и Андрей Александрович [Жданов].

Коба [Сталин] просит показать ему еще раз «Юность Максима». В ходе и после просмотра Коба указал, что этот фильм относится к числу тех фильм, которые с интересом смотрятся по нескольку раз. Считает характер фильма исключительно интересным вследствие трудной линии, взятой мастерами в т. н. «малых делах» революционного подполья, увидевших величие их как части революционного процесса. Указывает на необходимость строить сюжет всякого художественного] фильма на правдивых и сильных человеческих образах. Это волнует зрителя, это дает место в нем актерскому мастерству. В данном фильме эти условия налицо. Отсюда и появление прекрасных исполнителей Чиркова и Каюкова, отчасти Кибардиной и детской роли, необычайно простой и трогательной. Ведь в художественном произведении понятие прекрасного не зависит от простого его объема. Однако в тех случаях, когда роли фильма, как и пьесы, схематичны, — образы не получаются даже при хорошей интересной трактовке. Изображаемые герои говорят, двигаются, но не как любимые, волнующие нас образы, а как компоненты логики, как фигуранты абстрактных ассоциаций, а не ярких зрительных представлений о поведении и месте героев в произведении. Поливанов, к счастью, наделен в пьесе более живыми чертами. Местами он действует как подлинный герой

большевистского подполья, но только местами. В остальном он — человек-схема. К тому же и актерские данные Тарханова, даже при его огромной театральной культуре, сильно снижают художественность этого героя (образа).

Длинноты в фильме всегда зло. Они показывают неуверенность мастера в показе событий и поступков, в их увязке с сюжетом. Зритель всегда ощущает это как досадные срывы, как отвлечение его внимания от главного. Имеются они и в данной ленте, в таких хороших сценах, как Максим в кабинете у заведующего цехом, как ряд волнующих сцен в цеху, как сцена прихода на конференцию и еще многие другие.

Коба говорит, что он часто не понимает, неужели авторство ослепляет и мастер, допускающий длинноты, замедленность темпа действия, не понимает, что он сам сильно вредит смыслу и успеху своего произведения? Надо, чтобы об этом крепко писали и говорили критики.

Б. Ш[умяцкий] соглашается с этим и указывает, что киноруководство все время борется с этим злом, считая его одним из основных. Указывает на ряд примеров.

В. М. отметил блестящую игру Чиркова. Выразил сомнение, правильно ли дан образ Демы во время демонстрации рабочих, когда он, выйдя пьяный из трактира с гармошкой и увидев демонстрацию, берет второй аккорд.

Коба:

— Это неплохо. Парень вначале осатанел и замолк. Затем сознание прояснилось, и он инстинктивно сжал мех гармони. Знаешь, как часто сжимают внезапно поднятые от удивления плечи.

Коба спросил далее, что поправляют в ленте. Просил работать, не торопиться, ибо убедился, что такие вещи надо давать хорошо, тщательно. Уверен, что фильм будет иметь заслуженный успех.

Много расспрашивал о режиссерах фильма. Люди, которые берутся за такие труднейшие темы, — интересные люди.

Б. Ш. рассказал, как они работали, что в сценарии переделывалось.

Коба:

— Вот будем так с вами смотреть новые вещи и вам поможем.

Б. III.:

— Уверен в исключительном значении для развития кино непосредственного руководства ПБ, особенно лично И. В.

Л. М., смеясь, говорит:

— Это вам лучше всякой кинокомиссии.

Б. Ш. указывает, что никогда и не думал сравнивать, тем более что не был патриотом состава кинокомиссии и метода ее работ.

После этого просмотрели 35-й звуковой журнал и кинохронику и хроникальный фильм.

Разошлись в 2 ч. утра.

РГАСПИ. Ф. 558, оп. 11,д. 828, л. 103-105

№ 35

МОЯ КРАТКАЯ ЗАПИСЬ БЕСЕДЫ С ИОС. ВИССАР. 4 МАРТА 1936 ГОДА

ПРИСУТСТВУЮТ: Иос. Висс. [Сталин], Вяч. Мих. [Молотов], Кл. Ефр. [Ворошилов], Серго [Орджоникидзе], Анаст. Ив. [Микоян].

Перед началом просмотра зашла речь об удобстве просмотра фильмов тут же вблизи от места работы.

И. В.:

— Тут дело не только в удобстве, а в необходимости. Кино стало фактом огромного значения. Оно — подлинное искусство масс и в то же время острейший инструмент влияния, организации, руководства. Мы к тому же не просто смотрим кинокартины, но и помогаем руководить их постановками.

Просмотрели в третий раз «Мы из Кронштадта». Хвалили как интересный, нужный, хотя и не лишенный недочетов.

Вяч. Мих. отмечал ряд этих недочетов.

Кл. Ефр.:

— Комиссар, вошедший в кубрик, стоит, бедняга. Эх! Не так бы надо держаться.

Иос. Вис. в ответ на фразу Артема «с процентами», смеясь, заявил:

— Вот злой-то какой.

Когда матросы отказывались делить хлеб, смеясь, обратился к Кл. Ефр.:

— А теперь не так...

После фразы «А ну, кто еще хочет Петроград?» заявил:

— Неплохо и к месту сказано.

общая оценка. Фильма хорошая.

После этого разговор перешел на печать. Некоторые товарищи указывают, что «Мы из Кронштадта» зря печать ставит чуть ли не выше «Чапаева».

И. В.:

— Конечно, перебарщивают. Картина сильная, хорошая, но не «Чапаев».

Серго:

— А как другие картины?

Б. Шум[яцкий]:

Вот, например, «Дубровский» начинают затюкивать.

И. Висс.:

— За что? Ведь хорошая картина.

Б. Шум[яцкий]:

— За то, что, дескать, Пушкина извратили, приделав к Дубровскому «идеологический» конец (речь идет о публикации в газете «Кино» в феврале 1936 г. статьи Б. Вакса «Вульгарный социологизм», объявившей, что «повесть Пушкина извращена, смысл и ее художественная значимость принесены в жертву грубому и противоречащему ей вульгарному социологизму»).

И. В.:

— Вот умники! Этим концом поднята тема и содержание. Дайте сейчас же хорошую статью в «Правду», разъяснив в ней недопустимость формально-логического подхода к политическим тенденциям произведений искусства. Завтра же дайте. Вызовем сейчас Богового и скажем ему, чтобы он поместил статью Шумяцкого о «Дубровском». Пускай все учтут это.

Товарищ Боговой приехал, и Иос. Вис. ориентировал его в вопросе о фильме «Дубровский» (5 марта 1936 г. в «Правде» была опубликована статья Б. 3. Шумяцкого «Фильм “Дубровский” и его критики»).

После этого начали смотреть «Последний маскарад». Сильно хвалили. Однако были и отдельные критические замечания.

Вяч. Мих. выразил сомнение, что рабочее движение Тифлиса показано на уровне не 13-го, а 5—6-го годов, что массовость этого движения не показана.

Иос. Висс. сильно хвалил игру актеров, исполняющих роль меньшевика Росеба и секретаря меньшевистского правительства. Смеялся при выступлении Каутского, повторяя его слова «мои господа».

Вяч. Мих. указал, что исторически, пожалуй, события 1917—18 гг. смещены. Под видом советизации Грузии показан более поздний период.

Иос. Висс.:

— Конечно, тут имеет место смещение ряда исторических событий. Например, крестьянское восстание, показанное в конце фильма, — это Душетское восстание (с февраля по август 1918 г. в Грузии имели место свыше двадцати выступлений крестьян. Особенно острый характер они носили в Душетском и Лечхумском уездах, в Южной Осетии. Восстание в Душетском уезде началось 17 июня, и 25 июня 1918 г. там была провозглашена советская власть), произошедшее за У₂ года до утверждения в Грузии своей власти — власти Советов. Но смещение отдельных исторических событий для более широких и правдивых исторических обобщений в искусстве, особенно в таком масштабном искусстве, как кино, допустимо. Все зависит от того, для чего и как художественно они сделаны. Это исторические анахронизмы, лежащие, однако, в пределах реального. Такими смещениями-анахронизмами и является показ в рабочем движении Тифлиса 1913 г. характерных черт раннего его этапа (1905 г.) и в крестьянском движении более поздних черт — советизации Грузии.

И. В. отметил далее выдающийся по силе воздействия актерской игры эпизод над трупом убитого крестьянина, когда его отец-старик смахивает со щеки слезы.

После просмотра предложенодов. Ботовому дать в «Правде» рецензию на фильм «Последний маскарад» (7 марта 1936 г. в газете «Правда» была опубликована рецензия А. Назарова «“Последний маскарад”. Кинокартина производства Госкинпрома Грузии. Режиссер М. Э. Чиаурели»).

РГАСПИ. Ф. 558, on. 11, д. 829, л. 91-93

«...Однажды зимой Большаков показывал Сталину новый фильм. Был, по обычаю, поздний час, спокойно и мирно взирал на кинотворение Вождь, смирно, не закрывая век, дремали Соратники. Вдруг, примерно на половине

экранных хитросплетений, Сталин встал и вышел из зала. Не проронив объяснений. Возникло смятение. Находчивей всех оказался Молотов.

— Прекратить! — крикнул он.

Вспыхнул свет, замолк стрекот проектора.

Молотов резко оборотился к Большакову:

— Что за мерзость вы нам привезли?!

Соратники подхватили:

— Вздор! Околесица! Клевета!

И еще минут пять гремели оценки того же калибра. Молотов завершил:

— Фильм запретить! Чем вы думаете, когда везете сюда картины? Что у вас вообще происходит в кино?

Большаков сидед, помертвев. И именно в этот момент погибели вошел Вождь, застегивая на ходу ширинку.

— Что случилось? — спросил он. — За чем остановка? Давайте смотреть. Отличнейшая картина!

Воцарилось безмолвие. Да такое, какое бывало только при Сталине. Ни шороха.

— Оборвалась пленка, — сказал кто-то из Политбюро. Кажется, это был все тот же Молотов. А может быть, Каганович. Не знаю. Но в том, что это был член Политбюро, тут уж Иван Григорьевич, поверьте, не мог промахнуться».

Габрилович Е. И. Последняя книга. М.: Локид, 1996. С. 28-29