Глава 14 Вторая встреча

Вернувшись в Берлин, Лени немедленно обратилась к домашнему врачу. Две недели ей пришлось соблюдать постельный режим. Ежедневно ее навещали друзья, рассказывая последние новости: Гитлер еще не у власти, скоро во Дворце спорта пройдет еще одно его выступление. Лени решилась ему позвонить, памятуя о данном обещании рассказать про съемки в Гренландии. Трубку взял Шауб, разговаривавший с Лени довольно сухим тоном. Она попросила передать фюреру, что уже возвратилась из поездки. Через несколько часов зазвонил телефон. Голос Брюкнера на том конце провода безучастно осведомился, согласится ли фройляйн Рифеншталь выпить с фюрером чаю завтра после обеда. Они договорились на пять часов.

Без пяти минут пять Лени зашла в лифт отеля «Кайзерхоф», где жил Гитлер со своей свитой. Вместе с ней вошел невысокий мужчина с широким лбом и узким подбородком, делающими голову похожей на луковицу. Он чуть прихрамывал. Войдя в лифт, незнакомец бесцеремонно уставился на Лени. Взгляд у него был мечтательный и завораживающий и одновременно жесткий. Лени вышла на том же этаже, что и мужчина. Брюкнер поприветствовал незнакомца:

– Доктор, фюрер пока занят. Посидите в салоне.

Лени Брюкнер проводил сразу в комнату к Гитлеру.

Фюрер вышел ей навстречу, улыбаясь:

– Ну? что Вы там видели в Гренландии?

Казалось, он снова рад ей, и инцидента между ними на пляже не было. Лени разволновалась. Она восторженно взахлеб рассказывала обо всех своих приключениях, не умолкая ни на минуту, показывала многочисленные фотографии, которые захватила с собой, сопровождая каждый снимок подробным рассказом. Гитлер молча, не перебивая, слушал ее. Вошел Брюкнер и сообщил, что доктор Геббельс ждет его в салоне. Фюрер ответил, что скоро освободится, и продолжал слушать Лени. Ее энтузиазм все нарастал, она говорила все возбужденнее, стараясь понравиться. Ей хотелось на этот раз произвести приятное впечатление. Рядом с ним она испытывала какой-то священный трепет. Все тело ее и голос подрагивали.

В кабинет снова вошел Брюкнер и напомнил, что пора идти. Гитлер вежливо извинился и отбыл на предвыборное собрание, предварительно отдав адъютанту распоряжение подвезти фройляйн Рифеншталь в своей машине. Лени оторопела. Она нетерпеливо спросила у Брюкнера:

– А куда меня должны подвезти?

– Фюрер подумал, что Вы тоже направляетесь на собрание, но можете опоздать, поэтому я подвезу Вас. Подождите, я сейчас вернусь.

Лени не собиралась посещать это мероприятие, но была не против еще раз увидеть то гипнотическое воздействие, какое Гитлер оказывал на толпу. Все повторилось, как и в первое его выступление во Дворце спорта, на котором она присутствовала. Фюрер много и страстно говорил, речь его медитативно лилась, погружая слушателей в некое подобие транса. Лени пугало то, как люди запросто подчинялись этому невзрачному на вид человеку. Она боялась стадного чувства, зависимости. Может быть, именно поэтому она никогда не вступит в партию. Лучше уж самой по себе! Когда выступление закончилось, у нее было единственное желание – улизнуть побыстрее домой.

На следующий день она с удивлением обнаружила приглашение от фрау Геббельс, которой еще даже не была представлена, на вечеринку. Магда Геббельс часто вместе с мужем устраивала подобные мероприятия, чтобы помочь фюреру расслабиться в приятном обществе. На вечеринках всегда было много красивых киноактрис, певиц, танцовщиц. Лени почувствовала не без гордости, что потихоньку входит в близкий круг Гитлера. Ей это очень льстило, она еще надеялась вновь очаровать политика и заполучить его, как и всегда она получала того, кого хотела. Конечно же, она надеялась, что у Геббельсов обязательно его встретит. Она – такая красивая, очаровательная, способная, обворожительная, умная, приятная и легкая – непременно его увлечет!

Лени оказалась права – среди примерно сорока гостей она вскоре заметила фюрера, увлеченно беседующего с Гретль Слецак, молоденькой певицей, пухленькой блондинкой. Впрочем, Гитлер Лени как будто не замечал, обменявшись с ней лишь парой слов. Она была в отчаянии. Ей так хотелось обратить на себя его внимание.

Магда Геббельс оказалась довольно милой женщиной с хищным носом и выразительными глазами. Лени никак не могла понять, что она нашла в этом странном докторе Геббельсе. В разговоре Геббельс показал себя блестящим и очень остроумным собеседником, хотя от его отуманенного неотрывного взгляда было не спрятаться. Лени чувствовала себя в его компании неуверенно. Среди гостей был и Герман Геринг. Лени с радостью рассказывала ему о своих полетах над Гренландией с Удетом. Весь вечер она тщетно пыталась заговорить с фюрером – он не покидал компании Слецак ни на минуту. Отчаявшись, Лени подошла к нему попрощаться и вдруг дерзко спросила:

– Мой фюрер, не согласились бы Вы вместе с господином Хоффманом посетить мою квартиру? Я знаю, как Вы любите «Голубой свет» – так вот у меня есть серия уникальных фотографий со съемок. Думаю, Вам было бы любопытно взглянуть на них.

Гитлер некоторое мгновение молчал, а потом произнес:

– С удовольствием, фройляйн Рифеншталь. Вам удобно будет завтра?

Лени не ожидала такого ответа, но мгновенно ответила:

– Конечно, мой фюрер. Буду ждать вас.

И улыбнувшись своей самой обворожительной улыбкой, она покинула дом Геббельсов.

Накануне встречи с Гитлером Лени долго не могла уснуть. Она ворочалась с боку на бок в кровати и молила, чтобы поскорее настал завтрашний день. После нескольких часов мучений сон, наконец, сморил ее. Ей снилось, как она вместе с фюрером идет по песчаному пляжу, взявшись за руки. Как он долго смотрит в ее влюбленные глаза и тянется навстречу к ней. Их дыхания переплетаются… Потом ей вдруг стало сниться, как она в своем серебристом трико и фиолетово-серебристом шелковом платке стоит на кромке пляжа, где на песок набегают мягко шуршащие волны, и начинает медленно танцевать в такт движению моря. В лунном сиянии она кажется волшебным цветком, качающимся в тумане. Гитлер заворожено смотрит на нее, а она все танцует, танцует… На этом месте Лени проснулась. На часах было уже 10 утра.

Отряхнувшись от остатков сна, Лени встала и побрела на кухню, где уже хозяйничала служанка. Лени отдала ей распоряжения по поводу сегодняшнего чая и пошла в ванную. Да, сегодня будет ее день!

В пять часов в дверь позвонили. На пороге стояли улыбающиеся доктор Геббельс, Хоффманн, сам Гитлер и Эрнст Ханфштэнгль. Лени вся сияла от счастья. Она была в черном шелковом платье, отделанном кружевом и скульптурно очерчивающим все ее прелести. Проводив гостей в свою студию, она предложила им сесть. Горничная принесла чай и только что испеченный торт. Все сели. Взгляд Гитлера вдруг упал на рисунки Кете Кольвица углем, подаренные Лени Фанком. Он удивленно вскинул брови и спросил:

– Вам это нравится?

– Да, фюрер. А Вам?

– Нет, мне рисунки кажутся очень пессимистичными.

Повисла неловкая пауза. Затем Гитлер произнес:

– Ну что же, фройляйн Рифеншталь? Может, покажете то, ради чего мы собственно сюда и пришли?

Все засмеялись.

Лени, покрасневшая от смущения, тотчас же засуетилась:

– О, да, конечно. Сейчас я принесу фотографии.

Тем временем Ханфштэнгль сел за рояль и стал что-то играть. Лени принесла заранее отобранные фотографии и передавала их Гитлеру, сопровождая каждую рассказом. Когда снимки в руках Лени закончились, Геббельс вместе с Хоффманном встали и подошли к все еще продолжавшему играть Ханфштэнглю. Мужчины о чем-то заговорили, оживленно смеясь. Лени воспользовалась моментом и предложила Гитлеру взглянуть на коллекцию ее книг. Он встал и подошел к книжной полке. Начал молча перебирать названия корешков. Казалось, ему было неловко остаться с ней наедине. Лени стояла рядом с ним, почти касаясь его локтя. Она двигалась в такт музыке, которую играл Ханфштэнгль. Фюрер в это время заметил лежащую на столе «Майн Кампф», всю испещренную пометками, и стал ее перелистывать. Лени очень смутилась – на полях книги она почти каждому суждению дала свою оценку: «Неверно», «Хорошо», «Заблуждение». Гитлер листал книгу и улыбался. Музыка вдруг прекратилась. Лени краем глаза увидела, как за дверь ее квартиры тихо выходят Геббельс, Хоффманн и Ханфштэнгль. Это ее шанс! Перед ней стоял предел мечтаний десятков тысяч женщин Германии и был в полном ее распоряжении.

– Вот уж не ожидал таких критических суждений от актрисы, – улыбаясь, произнес Гитлер.

– Ну, я не только актриса, фюрер.

– Да, еще вы – альпинистка.

– И не только это, фюрер, – сделала многозначительную паузу Лени. Она стояла совсем рядом с ним и незаметно попыталась прижаться к его ноге. Сквозь тонкий шелк платья пылало его горячее тело. Он несколько секунд неподвижно стоял, потом вдруг резко повернулся и подошел к дивану, сел и сменил тему разговора.

Оставшиеся полчаса до возвращения Геббельса и остальных Лени помнила смутно. Кажется, они много говорили о кино, живописи, политике. Больше попыток сблизиться с ним она в этот вечер не предпринимала. В глубине души ее жгло разочарование. Она чуть не плакала от досады, искренне не понимая, что же делает не так.