1. О собрании князей

В год от воплощения Господа 1024 император Генрих II[300], достойно устроивший дела империи, когда после долгого труда уже начал бы пожинать созревший плод мира, [обладая] полноценной властью, здравым умом, подвергся болезни тела, которая, усилившись в 3 день до июльских ид, из этой жизни унесла[301]. Тело же его было доставлено из Саксонии, чтобы быть погребенным в месте, которое называется Бабенберг, где он сам благой ревностью и усердием основал епископство, наделенное всем церковным устройством[302]. Для его освящения он привлек апостолического господина Бенедикта[303], чьей властью для охраны места государственную привилегию утвердил договором.

После смерти императора, государство, потерявшее отца, словно опустев, на короткое время начало колебаться. Отчего луч шие [люди] опасались и беспокоились, худшие же желали, [чтобы] империя была принесена в жертву опасности. Однако Божественным проведе нием корабль церкви был доверен мужественным первосвятителям, и этим руководителям надлежало в это время управлять, чтобы привести отечество без ущерба в спокойную гавань. Ибо, когда император умер без сыновей, любой светский правитель, отличавшийся больше силой, чем умом, хотел стать первым или, вследствие какого-нибудь соглашения, вторым после первого. Из-за этого дела разногласие чуть ли не все королевство поразило, настолько, что и во многих местах убийства, пожары, гра бежи могли бы произойти, если то стремление известных мужей не послужило бы препятствием воспалению.

Императрица же Кунигунда, хотя мужской силой была обделена, но по совету своих братьев – Теодориха, епископа Мецского, и Гецило, герцога Баварского[304], – по мере сил государственным делам помогала и на восстановление власти помысел острого ума и тревожное размышление рассудка направляла. Обстоятельство требует того, чтобы я назвал имена некоторых главных первосвятителей и светских правителей, то гда имевших силу в королевстве, по советам которых имела обычай Франкия королей избирать, чтобы то, о чем я имею намерение далее сказать, не казалось произошедшим почти случайно, но была бы вера в то, что советом самых благоразумных мужей было решено привести в действие это полезное и честное, а также наилучшим образом сделанное дело.

В то время архиепископством Майнцским управлял Арибо[305], происходивший из Норика[306] – [муж] знатный и мудрый, подходящий для королевских советов. Кельнское же архиепископство держал Пильгрим[307], близкий родственник архиепископа Арибо, предусмотри тельный и способный к этой службе. Трирским же архиепископством управлял Поппон[308], брат герцога Эрнста[309], муж благочестивый и смиренный, который держал тогда под опекой сына своего брата, герцога Эрнста[310], вместе с герцогством Швабским. Мецским епи скопством владел Теодорих – знатный и смелый в доблести. Городом Страсбургом управлял епископ Вернер[311] – знатного происхождения, усердный в духовных и светских делах. В Вюрцбургской церкви восседал Мацелин[312] – мудрый и верный церковным достоинствам. Бабенбергским епископством управлял Эберхард[313], первый епископ этой церкви, муж умный, и нравами весьма необходимый для государственных дел. Предстоятелем церкви в Констанце был епископ Хеймо[314] – муж сведущий в Боге, осторожный и предусмотрительный в миру. Аугсбургом управлял епископ Бруно[315], брат императора Генриха, [которого можно было бы назвать человеком] рассудительным и с ясным умом, если бы неприязнью к брату, которая препятствовала императору, он не был запятнан. Ювавенской церковью, которая на простонародном наречии называется Зальцбургской, управлял блаженной памяти архиепископ Гюнтер, брат графов Эккхарда и Германа[316], мягкий и добрый перед Богом и людьми. В Регенсбургской церкви епископом был Гебхард[317], заметный благожелательной милостью. Фрейзингенской церковью управлял епископ Энгильберт[318], предусмотрительный правитель своего клира и народа.

Вместе с этими присутствовали многие другие первосвятители и аббаты из других провинций, упоминание которых по отдельности порождает пренебрежение к труду. Так как мне неизвестны саксонские предстоятели, их жизни и имена, которые было бы подходящим написать, я избегаю их упоминать, хотя о главных деяниях, при которых они могли бы присутствовать, совещаться, содействовать, вне сомнения, мне следовало бы узнать.

Перехожу к Италии, правители которой быстро прибыть к избранному королю не смогли[319], потом, поспешив навстречу королю в город Констанц вместе с архиепископом Миланским и остальными князьями, избрали его и клятву верности ему охотно душой принесли. Герцогами же среди вышеупомянутых мужей в то время были: Бенно – герцог Саксонии[320]; Адельберо – герцог Истрии[321]; Гецило – герцог Баварии; Эрнст – герцог Швабии; герцог лотарингов Фридрих[322]; герцог рипуариев Гоцело[323]; Куно Вормсский[324] – герцог Франконии; Удальрих – герцог Богемии[325]. Бургундия[326] же не была присоединена к Римской империи, так как ныне.

О том, каким образом тремя славными королями она была подчинена, да будет написано. Император Генрих II первым ее подчинить попытался и весьма в этом деле постарался[327]. Вслед за тем император Конрад мужественным стремлением латинских франков враждебно из Бургундии изгнал и войной ее подчинил[328]. Наконец, король Генрих III, благочестивый, миролюбивый, нить Правосудия, войной и миром ту самую Бургундию усмирил со славой[329], как миром, так и военными советами, где какая [проявилась] божественная милость; о советах и совещаниях, в которых я сам тогда участвовал, а он провел, я в другом месте буду упоминать. Теперь же к предыдущему возвращаюсь. Тот самый король Генрих III славной и замечательной победой Венгрию укротил и после победы самым мудрым замыслом себе и пре емникам своим подчинил[330], веление времени, которое не смогли мы услышать, выполнил.

Вышеупомянутые епископы и герцоги, и остальные могущественные люди, не иначе как для того, чтобы грозившей для судна опасности лучше или быстрее избежать, всей силой и заслуживающим упоминания усердием стремились к тому, чтобы государство долго не было бы поколеблено без правителя. Личными соображениями и отдельными стремлениями кто-то с кем-нибудь мог бы сойтись или разойтись относительно того, кого себе господином выбирать, посланиями и послами при удобном случае обменивался, и это не впустую. Ибо провидение может подготовить так в глубине, чтобы нуждавшиеся [получили] совет извне, прежде совершения труда, и это семя последующего плода. Но не следует возлагать исполнения желаний на других, если не знаешь, что сам желаешь. [Когда] в трудных делах тайно совещаться, постепенно обдумывать, быстро получится устроить хороший результат. Наконец, был условлен день и назначено место, где состоится всеобщее собрание, какового я никогда прежде не видел. То, что сделано в этом собрании достойного упоминания, я буду описывать не откладывая.