«Мама, держись посередке»

Итак, появился новый министр внутренних дел – с начинавшимся прогрессивным параличом. Своеобразный символ тогдашней власти…

В отличие от предшественников он был уже подготовлен к общению с Распутиным. Белецкий показал: «В своих сношениях с Распутиным он был не новичок… не из тех, которые сходились с Распутиным, считая его за простого человека, и на этом попадались».

«Царскосельский кабинет» мог быть доволен – нашли послушного министра, которого к тому же любит Дума. Распутин говорил Манасевичу: «Мы ошиблись в Толстопузом, потому что он тоже из этих дураков правых. Я тебе говорю – все правые дураки. Вот теперь мы и взяли между правыми и левыми – Протопопова». А царице мужик сказал о думских парламентариях: «И праве у нас дураки, и леве. Ты, мама, держись посередке».

Но каково же было изумление «кабинета», когда Дума с яростью встретила назначение своего вчерашнего любимца, – и только потому, что за ним стояли царица и Распутин. Ни впавший в маразм Горемыкин, ни Штюрмер, ни будущие премьеры – никто не вызывал у депутатов такой ненависти, как вчерашний их коллега.

Из показаний Ручкова: «Если бы Протопопов был убежденный противник, я не погнушался бы иметь с ним дело… Но Протопопов сделал вольт не по убеждениям, а по соображениям карьеры через темных посредников – Бадмаева, Распутина…» В Думе моментально вспомнили странное свидание Протопопова с немцем Вартбургом – и связали с новым назначением.

Но несчастные «цари» не понимали, что случилось.

Из показаний Вырубовой: «Когда в печати и обществе раздались голоса против… Государь удивлялся, каким образом человек, избранный Думой в товарищи председателя и затем в представители от Думы за границу, через какой-нибудь месяц мог оказаться негодным… После доклада (царю или царице. – Э.Р.) Протопопов иногда заходил ко мне. Он… производил впечатление очень нервного человека и жаловался на то, что все его преследуют».

Между тем странности нового министра становились все заметнее. Припадки тяжелой неврастении заставили его (как он сам показал в Чрезвычайной комиссии) обратиться к знаменитому психиатру Бехтереву.

Однако еще одного своего «врача» Протопопов от следствия утаил. Но мог ли он не обратиться к Распутину, который считался великим целителем? Так что, видимо, и «Наш Друг» принимал участие в облегчении страданий несчастного министра. И не оттого ли зависимость Протопопова от Распутина была глубокой, личной?..

Протопопов в это время был очень одинок – красотка Шейла его бросила.

Из показаний Лунц: «Вернувшись из-за границы, мой муж остался недоволен тем, что я бываю у Протопопова». И тут же она добавляет простодушно: «Когда Протопопов устроил право на жительство в Петрограде моим отцу и сестре, я перестала бывать у него».

И здесь, видимо, Распутин позаботился о Протопопове – одна из поклонниц «Нашего Друга» избавила министра от одиночества. Причем эта дама, судя по донесениям агентов, была в свое время весьма близка к Распутину. Теперь же она была весьма близка к царскосельскому «теневому кабинету»…

Из показаний Вырубовой: «Но еще чаще, чем ко мне, Протопопов заходил к сестре моего лазарета Воскобойниковой, у которой он иногда и обедал… Я говорила ему, что это неудобно, но он возражал, что он отдыхает в простой обстановке».

Из показаний Феодосии Войно: «Протопопов часто приезжал к Вырубовой в лазарет, где служила Воскобойникова, которая была посредницей между Вырубовой и Протопоповым… Самыми близкими и доверенными лицами Вырубовой были Воскобойникова и Лаптинская».

Воскобойникова осталась за занавесом распутинской истории. Между тем она, как и Лаптинская, играла в ней очень серьезную роль.

В 1917 году Воскобойникова была разыскана полицией и дала показания Чрезвычайной комиссии.