Елена Вроно. Белая мышка – эмблема любви[26]

В 1989 году я впервые приехала на Запад. Мои друзья хотели показать мне что-нибудь удивительное и непременно медицинское. Они познакомили меня с профессором, детским гематологом, в его клинике тогда осваивали пересадку костного мозга для лечения у детей рака крови.

Посмотреть клинику нас позвали в субботу. Клиника детской гематологии Лейденского университета. Отдельный флигель, стоит в парке.

Мы сразу попали в просторный зал, по стенам – разнообразные приборы, все гудят, пощелкивают и светятся. В центре из прозрачного пластика натянут шатер, в шатре на высокой хирургической кровати сидит мальчишка лет 10. Без единого волоса на голове, веселый, машет нам и показывает, чем он занят: он играет с белой мышкой. Только я собралась умилиться гуманной голландской медицине, которая думает не только о лечении, но и о настроении своих пациентов, как мне объяснили, что мышка на самом деле нужна как индикатор стерильности в герметичном шатре. Ребенок после пересадки костного мозга всеми способами лишается иммунитета, иначе есть опасность отторжения. Мышка, оказывается, рождается абсолютно свободной от инфекций, и малейшее нарушение стерильности тут же отражается на ее поведении. Ну и поиграть с ней, конечно, можно…

Отделение занимает весь флигель. Сначала кухня – очень большая, похожа на домашнюю, только для очень большой семьи. Много небольших кастрюлек и сковородок. Детей в клинике 45 душ. Все получают высокотоксичную терапию, много побочных явлений. Аппетит страдает в первую очередь.

– Случается, готовим каждому что-то свое. Персонала много, родители помогают. Каждый день готовим свежее, не разогреваем. Чтобы как дома. Мальчики и девочки находятся в клинике вместе, только спальни отдельные. В спальнях по четыре-пять кроватей разного размера. Вместе живут маленькие и старшие. Чтобы как в семье.

И в общей комнате также и для учебы, и для игры есть место.

Все это мы рассматриваем в полной тишине и пустоте.

– Где же дети? – спрашиваю.

– Сегодня суббота, дети все по домам, вчера разобрали, завтра к обеду привезут.

– А как же эпидрежим? Дома же флора чужеродная, дети с пониженным иммунитетом?

– Риск инфицирования есть, конечно, но мы считаем его не таким опасным, как риск развития у детей депрессии в разлуке с семьей. Дети ведь у нас долго находятся. Мы стараемся, чтобы они не очень тосковали. Выходные дома – это очень важно.

В этой книжке собраны заметки разных людей, вспоминающих золотую пору своей жизни – детство. Практически все тексты – попытка преодоления травматического опыта, опыта детской психической травмы – травмы разлуки с домом. Травмы тем более чувствительной, что никто не сочувствует ребенку, а тоска по дому считается слабостью и признаком изнеженности и избалованности.

В практике помогающей деятельности есть весьма продуктивная идея: если нет возможности чего-то избежать, госпитализации, к примеру, нужно постараться уменьшить вред. Уменьшить в данном случае боль разлуки ребенка с домом. Всякие средства годятся, но белая мышка, конечно, вне конкуренции.