Глава восьмая Болгарский след агента «Виктора»

Пока Высоцкий совершает морской круиз, у него на родине разворачивается пиар-кампания вокруг его имени. Так, в апрельском номере звукового журнала «Кругозор» (№ 4) была помещена пластинка с двумя его балладами из фильма «Бегство мистера Мак-Кинли» (фильм вышел в прокат в декабре 1975 года). Здесь же была размещена и небольшая заметка о Высоцком. Событие из разряда сенсационных: это было первое попадание нашего героя в данное популярное в народе издание. Дальше — больше. 3 мая в прокат вышла совместная советско-югославская военная драма режиссера Владимира Павловича «Единственная дорога», где Высоцкий, как мы помним, исполнял пусть и небольшую роль (советского военнопленного Солодова, который в итоге погибает), зато в течение почти пяти минут пел с экрана свою собственнную песню. Ту самую, с подтекстом, где говорилось о том, что “нас обрекли на медленную жизнь — мы к ней для верности прикованы цепями”. Однако на океанском лайнере «Белоруссия» Высоцкий в те же самые дни находился без каких-либо цепей.

Наконец, 7 мая по ЦТ была показана «Кинопанорама», в которую был включен сюжет все о том же фильме «Бегство мистера Мак-Кинли». В частности, был показан отрывок, где Высоцкий исполнял песню в образе уличного певца Билла Сиггера. Однако отметим, что из девяти баллад, написанных Высоцким к этому фильму, в картину войдут всего лишь две с половиной. Остальные вылетят, поскольку, как мы уже отмечали выше, подтекст у них был не антиамериканский, а антисоветский. В среде советской либеральной интеллигенции в те годы это было модно — держать увесистую «фигу» по адресу неповоротливой и костной власти. Однако, будучи не идеальной, дурой она все-таки не была. Поэтому, разобравшись в том, кого именно имел в виду Высоцкий в своих балладах («кромсать все, что ваше, проклинать!»), власти вырезали их из фильма. На одном из своих концертов актер так обрисует сложившуюся ситуацию: «Я написал несколько больших баллад для фильма «Бегство мистера Мак-Кинли». Сделали большую рекламу этому, и написали, что я там играю чуть ли не главную роль, и что я там пою все баллады. Это вранье! Я там ничего не играю, потому что полностью вырезан. Вместо девяти баллад осталось полторы, и те — где-то на заднем плане. Поэтому не верьте! И на фильм-то пойдите, но совсем без ожидания того, что вы там услышите мои баллады…».

В этом монологе Высоцкий опять же лукавил, не объясняя главной сути проблемы: за что именно были вырезаны из фильма его песни. Однако сказать правду (дескать, я своими балладами хотел вдарить по этой власти со всей силы, а она, оказавшись не дурой, мне этого не разрешила) он тоже не мог: себе дороже. Поэтому в его положении можно было поступить по-разному: либо вообще промолчать об этой истории, либо рассказать ее со своих позиций. Высоцкий выбрал второй вариант, что, в общем-то, понятно: это добавляло новых симпатий ему как певцу протеста и повышало его реноме в глазах чекистов как суперагента КГБ, вхожего в любые (подчеркнем это) диссидентские тусовки.

На родину Высоцкий вернулся 15 мая 1976 года. Выглядел он прекрасно: загоревший и посвежевший. Кроме того, он приехал на новом «железном коне» — «Мерседесе-350» цвета голубой металлик 1974 года выпуска. В те годы в столице огромной страны машин такой марки было всего несколько и почти все у представителей высшего света: у Генсека ЦК КПСС Леонида Брежнева, министра внутренних дел Николая Щелокова, шахматиста Анатолия Карпова и актера Арчила Гомиашвили. Однако только у двух людей «Мерседес» был именно голубого цвета: у Брежнева и Высоцкого. Судя по всему, последний знал о цвете машины Генсека и специально купил себе такой же — чтобы гаишники не цеплялись.

Но это еще не все. Юридическая уникальность этой покупки заключалась в ее растаможке — любому другому жителю СССР за такое могли голову оторвать, но только не Высоцкому с его чекистской «крышей». Как гласит легенда, бард решил этот вопрос просто: дал несколько концертов для работников таможни. За это, якобы, ему разрешили выплачивать таможенную пошлину в рассрочку, что было нарушением советского законодательства. В реальности дело было вовсе не в таможенных концертах: высокие кураторы Высоцкого из КГБ таким образом отблагодарили его за помощь органам, а концерты стали оперативным прикрытием.

В мае 76-го Высоцкий включается в очередной кинопроект в качестве автора песен. Вообще заметим, что в последние три года (с момента получения загранпаспорта) наш герой все реже снимается в кино в центральных ролях. Напомним, что до получения загранпаспорта в 1973 году Высоцкий играл в кино исключительно главные роли: только в период с 1969 по 1973 год он исполнил таковые в четырех фильмах («Хозяин тайги», 1969; «Опасные гастроли», 1970; «Плохой хороший человек», 1973; «Четвертый», 1973). Но после того, как Высоцкий включился в заграничные операции КГБ, его шпионская деятельность стала гораздо важнее стране, чем творческая, и ни что не должно было его от нее отвлекать. Поэтому главные роли если и случаются (как в «Арапе»), то уже эпизодически, чтобы не мешать агентурной деятельности.

Однако в своих взаимоотношениях с кинематографом Высоцкий находит новую нишу: композиторско-поэтическо-певческую. Причем, в отличие от большинства других композиторов, работающих в кино, которые обычно вынуждены довольствоваться в фильмах одной-двумя песнями, Высоцкий пишет сразу помногу — около десятка, а то и более (!) музыкально-поэтических произведений (например, для фильма «Иван да Марья» это было 14 песен, для «Бегство мистера Мак-Кинли» — девять, для «Стрел Робин Гуда» — шесть). Правда, как мы уже говорили, большинство этих песен в картины в итоге не войдут, однако на гонорарах Высоцкого это нисколько не отразится — он получит все сполна. Причем получит прилично (по нескольку тысяч рублей), поскольку платили ему по двойному тарифу — как композитору и поэту.

Новым кинопроектом композитора-поэта Высоцкого стал вестерн по-советски «Вооружен и очень опасен». Режиссером его был патриарх советского кино Владимир Вайншток (автор «Детей капитана Гранта», 1936; «Острова сокровищ», 1938; «Всадника без головы», 1973). Однако мало кто знает, что Вайншток был не только кинематографистом, но и чекистом еще с довоенным стажем и носил псевдоним Владимиров. Как уже отмечалось, таких кинематографистов-чекистов (они состояли в действующем резерве КГБ) в СССР было много и все они были на хорошем счету. Им всегда создавались наиболее благоприятные условия для работы, их фильмы награждались различными призами, хорошо прокатывались (даже если они были слабыми с точки зрения своих художественных качеств).

Для фильма режиссера-чекиста Высоцкий написал стихи к шести песням (композитором был Г. Фиртич). Правда, исполнял эти песни наш герой не сам, но гонорар получил хороший, даже при том, что не все произведения прозвучали в фильме полностью. Обратим внимание на одну из них — «Это вовсе не френч канкан…», где Высоцкий на фоне нефтяной темы времен покорения Дикого Запада зашифровал реалии тогдашней советской действительности — куплю-продажу советской интеллигенции (а заодно и народа) за «нефтяные деньги»: «Кто в фонтане купается — тот богач».

Высоцкий хлестко бичует тех, кто купился на эту приманку, заявляя, что "куплен этот фонтан с потрохами весь, ну а брызги летят между вами здесь”. И тут же предупреждает: "а ворота у входа в фонтан — как пасть, — осторожнее: можно в капкан попасть!..”. Однако тех, кто увернулся от этих “брызг”, в стране не так уж и много — он почти всех накрыл. Поскольку, как верно замечает Высоцкий: “Если дыры в кармане — какой расчет?! Ты утонешь в фонтане — другой всплывет”.

Именно “нефтяная игла” в скором будущем погубит СССР. Дело в том, что когда все только начиналось (а нефть стала “мировым товаром” с 1968 года), Советский Союз умудрялся и нефть на Запад гнать, и свое производство развивать. Однако именно со второй половины 70-х, ошалев от “нефтяных” прибылей, советское руководство станет все больше надеяться на них в ущерб развитию собственного производства. Тогда в высшем советском руководстве боролись две концепции экономического развития: первую отстаивал председатель Совета министров СССР Алексей Косыгин и близкие к нему деятели из “русской партии” (Кирилл Мазуров, Петр Машеров, Владимир Долгих, Константин Катушев) — сутью этого пути было развитие перерабатывающих отраслей, особенно в азиатском регионе страны, то есть на базе имеющихся там природных и трудовых ресурсов. Вторую концепцию отстаивали “украинцы” (Брежнев, Подгорный, Кириленко, Черненко, Тихонов, Щербицкий), которые предлагали именно развитие сырьевых отраслей. Победили в итоге последние, поскольку этот путь давал гораздо быстрый эффект, чем косыгинский (там требовались крупные, долгосрочные капиталовложения). К чему привел этот выбор мы теперь знаем: к середине 80-х прибылями от нефти в СССР заменят фактически всю экономику. А ведь мировые цены на “черное золото” зависят от игры на бирже. Вот этой игрой и воспользуются американцы: в 85-м договорятся с саудовцами и обрушат цены на нефть до критической отметки. С этого момента и начнется финальный этап в деле развала СССР.

Последнего события Высоцкий уже не застанет. Но его песня “Это вовсе не френч канкан…” переживет своего создателя и окажется весьма актуальной в наши дни — в годы пресловутой путинской стабильности (2001–2008 гг.), когда шальные “нефтяные деньги” опять с головой накроют страну, снова превратив ее в нефтяного наркомана. Затем “лафа” закончится и начнется “ломка” — мировой финансовый кризис. Впрочем, это уже совсем другая история. Но начиналось это еще тогда, в середине 70-х, когда Высоцкий и писал свой «Это не френч канкан…».

Значительная доля «нефтяных денег» составит основу пресловутого «золота партии», которое советская корпоратократия будет переводить за рубеж и там сосредотачивать в значительных объемах в различных банках, подконтрольных советским спецслужбам. Из этих денег будут оплачиваться и тайные операции за рубежом, вроде тех, в которых принимали участие и Высоцкий с Влади. Так что прав был наш герой, когда пел в своем «Френч канкане», что «брызги летят между вами (нами) здесь».

В июне 1976 года Высоцкий совершает путешествие, о котором давно мечтал — отправляется к печорским золотоискателям. Как мы помним, он еще весной 1973 года познакомился с одним из их представителей — Вадимом Тумановым, который давно предлагал ему приехать в их края: отдохнуть, а заодно и выступить перед коллегами. Высоцкий не был против ни того, ни другого, тем более, что золотоискатели были люди не бедные (их ежемесячная официальная зарплата равнялась нескольким тысячам рублей) и могли заплатить ему за такое турне сумму, которую он мог заработать за целый год. Кроме этого, Высоцкого интересовало и другое — возможность доставки золота в Западную Европу (а туда он собирался сразу после поездки в Сибирь). Он прекрасно знал, что при его положении и связях провезти через границу определенное количество «желтого дьявола» было достаточно легко. А в Париже это могло принести солидные дивиденды, поскольку цены на него были достаточно высоки. Особенно в 1976 году, когда в Египте резко поднялись цены на золото (на 25–30 % выше мировых котировок) и парижские контрабандисты наладили его бойкую перевозку в этом направлении. Короче, съездить к золотоискателям летом 76-го у Высоцкого было множество резонов.

Москву Высоцкий покинул 15 июня, а в качестве его сопровождающего в далекие края выступил сын Туманова. Самолетом они вылетели в Иркутск. А уже на следующий день Высоцкий дал три концерта: в Бодайбо, в поселке Барчик и на прииске Хомолхо (там размещалась артель “Лена”, которой руководил Вадим Туманов). Последний концерт задумывался только для артельщиков, но едва про это мероприятие узнали на соседних приисках, как к “Лене” повалил народ — пришло более ста человек. Тогда был раскинут навес (на улице шел дождь) и Высоцкий спел для всех пришедших.

Во время перелета в Бодайбо с Высоцким приключилась одна история. Он сидел в аэропорту и сочинял песню («Мы говорим не «штормы», а «шторма»), когда к нему подвалил подвыпивший патлатый парень и, протягивая гитару, попросил его спеть. Высоцкий ему вежливо ответил: «Петь не беду. Я работаю — не надо меня беспокоить». Но парень, оскорбленный отказом, что называется, «полез в бутылку». Причем к нему на подмогу подошли еще трое его приятелей. Тогда Высоцкий встал со своего места, сбросил с плеч куртку и уже готов был ринуться в драку. Но сидевшие рядом геологи упредили побоище — уволокли патлатого и его приятелей куда подальше.

Мы уже говорили о том, что Высоцкий был человеком достаточно сильным, накачанным. Приведем по этому поводу слова еще одного живого свидетеля — известного каратиста Алексея Штурмина: «Физически Володя был очень одарен. Ну, например, он «крутил» переднее сальто с места, — в общем, таких людей немного. По физическому развитию Владимир Высоцкий намного превосходил обычный средний уровень…». Учитывая, что наш герой прошел хорошую подготовку в Балашихинской диверсионной школе КГБ, можно с уверенностью сказать, что он бы накостылял тем четверым парням без всякого напряжения сил. Так что тем просто повезло, что рядом оказались геологи и оттащили их от разъяренного певца.

В последующие дни Высоцкий дал концерты в Нижнеудинске и Чистых Ключах. Затем он вернулся в Иркутск, где гостил у Л. Мончинского. Там он тоже дал один концерт, но весьма необычный — на… балконе квартиры Мончинского. Спустя много лет это обстоятельство позволит местным жителям пробить у властей установку мемориальной доски под этим самым балконом. Кстати, тот же Мончинский позднее вытащит на свет криминальную историю, связанную с той сибирской поездкой Высоцкого. По его словам, в те дни на самом "верху” созрела идея провести операцию "Самородок”, которая ставила целью компрометацию Высоцкого, его арест и заключение в тюрьму. Осуществить это собирались с помощью провокации: подбросив в его личные вещи золотой самородок. После чего за хищение золота ему и должны были “впаять” срок. Однако эта операция почему-то так и не состоялась.

М. Крыжановский: «Рассказанное Мончинским подтверждает то, что Высоцкий собирался привезти в Москву золото. Просто сказать это прямо было нельзя (зачем друга подставлять?), поэтому и была придумана версия про мнимую операцию «Самородок». На самом деле Высоцкий золото в столицу привез и собирался его вывезти за границу, пользуясь тем, что в Шереметьево его не досматривали. Но чекисты вовремя об этом узнали. Каким образом?

ДОКУМЕНТ № 1

Алидин В. И.

Сов. секретно экз. ед.

УТВЕРЖДАЮ

Начальник УКГБ по г. Москве и Московской области

генерал-майор Алидин В. И.

24 июня 1976 г.

Начальнику ОТО УКГБ по г. Москве и Московской области полковнику Семенову П. И.

Прошу поставить на «ПК» входящую и исходящую корреспонденцию, а также провести мероприятие "Т" в отношении Высоцкого Владимира Семеновича, проживающего в г. Москве, ул. Малая Грузинская, 38, кв. 30, тел. ___

Полученные материалы направлять

ст. о/уп 1-го отделения 5-го отдела майору Петрову К. С.

Начальник 5-го отдела УКГБ

полковник Романов Н. Д.

ДОКУМЕНТ № 2

Сов. секретно экз. № 1

ОТО УКГБ по г. Москве и Московской области

СВОДКА МЕРОПРИЯТИЯ «Т» от 26. 06. 1976,

разговор с абонентом в г. Париже, Франция, Мариной Влади

16 ч. 38 мин

В. "Я вылетаю в Париж послезавтра, проблем с ОВИРом не было. Везу то, что обещал".

М. В. "У тебя на таможне будут проблемы, Володя, может, в следующий раз привезешь? "

В. "Нет, это от Вадима подарок, понимаешь? Тебе ко дню рождения, как я могу не привезти?".

М. В. "От Вадима Туманова?! Ты с ума сошел, идиот! "

В. "Не знаю, будет видно. До встречи. Целую".

Тов. Петров К. С. Прошу учесть в ходе проверки «Виктора» перед выездом во Францию.

Проведем совместно встречу с «Виктором», он намерен провезти через границу продукцию золотодобывающей артели Туманова.

Доложите план мероприятий по легендированному изъятию указанной продукции у «Виктора».

Нач. 1-го отделения 5-го отдела УКГБ

п/пк Николаев В. Н.

В начале июля Высоцкий снова покинул пределы родины — уехал в Париж. Отметим, что пробудет он за границей больше месяца и за это время в трех разных странах осуществит сразу три пиаровских проекта, связанных с собственным творчеством. А началось все в Париже, где Высоцкий записал 13 песен сразу для трех передач радиостанции “Франс Мюзик”. После чего в середине месяца звездная чета отправилась в Монреаль, где начались летние Олимпийские игры. Жить остановились в доме подруги Влади Дианы Дюфрен. Кстати, там же оказался и Бабек Серуш, которого в Канаду привели дела служебной надобности (именно из Канады он собирался отправить очередную партию электронной техники в ФРГ, а оттуда уже в СССР).

Между тем, на одной из тамошних вечеринок, Высоцкий пробует марихуану. По словам М. Влади выглядит это следующим образом: «Наши хозяева протягивают нам сигарету, мы сомневаемся, но друзья уверяют нас, что это совсем не противно и что особенно приятно после нескольких затяжек послушать музыку. Мы курим по очереди, ты вздыхаешь от удовольствия, мы слушаем музыку, я различаю каждый инструмент — впечатление такое, что весь оркестр играет у меня в голове. Но очень скоро я не могу больше бороться с усталостью и засыпаю. Последнее, что я вижу — это твое удовлетворенное лицо…». Судя по всему, это было всего лишь разовое употребление Высоцким наркотика. Так сказать, из любопытства. Но его собственная наркомания уже не за горами.

В Канаде Высоцкий осуществляет второй пиар-проект — записывает диск-гигант, да не у кого-нибудь, а у самого Андре Перри, который считается волшебником звука, лучшим ухом Американского континента. У него в студии самое сложное оборудование, какое только есть, особенно потрясающе выглядит звукооператорский пульт с восемнадцатью дорожками. В оркестре собраны самые лучшие музыканты. Под их аккомпанемент Высоцкий записывает свои лучшие песни: «Спасите наши души», «Прерванный полет», «Погоню», «Купола», «Охоту на волков» и др. Причем записывает не бесплатно, а заплатив приличные деньги (услуги «волшебника звука» стоили дорого). Учитывая, что рядом с Высоцким в Канаде был Серуш, который часто был для него «денежным мешком» (вернувшись в Союз, даже купит для друга Володи и коллеги по агентурной деятельности дорогостоящую аппаратуру, да и много чего еще в последующем) запись эту оплатил именно он в качестве своеобразного чекистского бонуса.

Во время пребывания в Канаде Высоцкий и Влади иногда посещали олимпийские соревнования с участием советских спортсменов. Причем, последние их приходу рады (особенно футболисты), а вот коллеги из актерского цеха, приехавшие в составе советской культурной делегации, особой радости не выказывают. Что, в общем-то, понятно: в то время как они вынуждены сверять каждый свой шаг за границей с прикомандированным к ним сотрудником КГБ, Высоцкий разгуливает по заграницам без всякого надзора. И делает там все, что захочет. А потом возвращается на родину и надрывно поет: «да разве это жизнь, когда в цепях». По этому поводу расскажем одну историю.

В составе советской олимпийской делегации от деятелей культуры был известный юморист Геннадий Хазанов. Он был новичок — впервые выехал в капиталистическую страну. Однако совершил оплошность: взял от своей жены посылку, чтобы передать ее родственнику, с которым она давно не виделась (тот в начале 70-х эмигрировал из СССР). Об этой встрече стало известно чекисту, который сопровождал нашу делегацию. Естественно, что тот, по приезде в Москву, доложил о факте этой встречи на Лубянку, которая отреагировала немедленно: Хазанов на несколько лет угодил в категорию невыездных. И это при том, что в ту пору он был уже достаточно известным артистом. А теперь вспомним, сколько подобных (а то и похлеще) грехов за границей числилось за Высоцким. Однако с него как с гуся вода. Спрашивается, почему? В отличие от Хазанова, который приехал в Канаду от «Москонцерта», Высоцкий работал от организации куда более всесильной и влиятельной — от КГБ, который имел возможность прикрывать любые грехи своих сотрудников, причем как штатных, так и внештатных.

Из Монреаля звездная чета в компании все того же Бабека Серуша отправилась в Нью-Йорк, где Высоцкий до этого еще ни разу не бывал. Там Высоцкий участвует в третьем пиар-проекте, связанным с его именем: дает большое интервью популярной телепрограмме «60 минут». Обратим внимание, что ведущий представит его телезрителям как диссидента. На что Высоцкий отреагировал немедленно: заявил, что он не диссидент, он — художник, что может жить и работать только в России, которую покидать никогда не собирался и не собирается. Самое интересное, но такого рода объяснения он давал чуть ли не всем зарубежным корреспондентам в разных странах, однако те упорно продолжали причислять его к диссидентам. Почему? Да потому, что он был интересен западному обществу именно этим. Будь он официозным исполнителем, внимание к нему на Западе было бы ничтожным.

Эфир с этим интервью появится не сразу, а спустя полгода, когда в этом возникнет политическая необходимость, о чем мы обязательно еще расскажем.

Из Нью-Йорка супруги вернулись в Париж. На родину Высоцкий приехал в самом начале августа. И сразу отправился на очередные гастроли — на этот раз в Узбекистан. Что повлекло Высоцкого с концертами в те края, когда в это время там царит настоящее пекло (температура воздуха прогревается до 45 градусов тепла), одному Богу известно. Может быть, срочно понадобились деньги, которые в тех краях на приезд таких артистов как Владимир Высоцкий обычно не жалели? Наш герой дал несколько концертов в Ташкенте (во Дворце спорта) и в Газли (Бухарская область).

М. Крыжановский: «Отметим, что когда «Таганка» впервые приехала в Узбекистан с гастролями в 1973 года, она выбрала для этого куща более прохладное время года — сентябрь. А Высоцкий, как мы видим, рванул туда в самое пекло. И дело там было не только в деньгах. Узбекистан являлся и является перевалочной базой для афганского героина через Россию в Западную Европу. А Высоцкий, как мы помним, был привлечен КГБ для работы в том числе и в этом направлении…».

В начале сентября в Театре на Таганке был аврал — через несколько дней ему предстояло лететь на 10-й международный театральный фестиваль БИТЕФ в Югославию. Это была вторая “заграница” театра после Болгарии, причем заграница куда более заграничная, поскольку эта страна, как уже говорилось выше, хоть и именовалась социалистической, однако капитализма в ней было больше всех иных стран Восточного блока вместе взятых (в середине 70-х страна продавала иностранным капиталистам до 49 % долей на югославских предприятиях). По сути в СФРЮ к тому времени был построен гибрид социализма с капитализмом, что было тайной целью западных стратегов: спонсируя югославский капитализм-социализм, они стремились через Югославию заставить остальные соцстраны брать пример с югославского опыта. В 90-е годы югославы сполна расплатиться за свое чрезмерное доверие Западу: тот раздербанит их страну, как тузик грелку. Впрочем, бывший СССР будет ждать почти то же самое (разве что без бомбежек натовской авиацией).

Как мы помним, Высоцкий в Югославии уже однажды побывал — в прошлом году прожил там месяц, совмещая агентурную деятельность со съемками в советско-югославском фильме «Единственная дорога». Осенью 76-го ему снова предстояло совмещать одну деятельность с другой (тайную с творческой), причем не в одной стране, а сразу в двух, поскольку после Югославии «Таганке» сверстали гастроли в Венгрию (все как в 74-м: правда, тогда, как мы помним, Высоцкий сначала посетил Венгрию, а потом приехал в Югославию). По последней стране, как мы помним, пролегала наркотическая тропа — «балканский маршрут», по которому наркотики поступали в Западную Европу. А Венгрия была перевалочной базой на пути поставок кокаина из Латинской Америки в ту же Западную Европу (под контролем местных спецслужб — венгерского АВХ).

Между тем поездка «Таганки» в Югославию оказалась на грани срыва по независящим от КГБ причинам. Министерство культуры РСФСР (пристанище «руссистов») внезапно обязало Любимова оставить в Москве всех актеров и актрис еврейского происхождения, поскольку не было гарантии того, что кто-то из них не решит попросить политического убежища на Западе. А таких евреев в составе труппы было целых 16 (!) человек, среди которых был и Высоцкий (еврей по отцу). Возмущенный Любимов отправился на прием к замминистру культуры Попову и выдвинул ему ультиматум: дескать, новых исполнителей вместо старых я вводить не собираюсь — ищите и вводите их сами. В министерстве, естественно, запаниковали. А тут еще и Андропов внес свою лепту: надавил на Министерство культуры, буквально заставив его руководителей перестать «наводить тень на плетень». Буквально заявил: «Если кто-то из актеров останется на Западе, это наши проблемы, а не ваши». В итоге «Таганка» в положенные сроки (9 сентября) отправилась в Югославию.

Прекрасно догадываясь о закулисной роли Высоцкого в этой истории, Любимов в этой поездке был с ним чрезвычайно любезен. Если до гастролей режиссер таил на Высоцкого обиду и был с ним холоден, то за границей внезапно потеплел и публично демонстрировал всем присутствующим свое расположение к актеру. Как вспоминает В. Золотухин: «Любимов дружит с Володей, приглашает его обедать и по разным приемам, и это логично. Володя — герой фестиваля, много играет, везет огромный воз и достоин уважения, но я помню, что шеф высказывал нам обоим перед выездом…».

Свободное время Высоцкий предпочитал проводить на светских раутах и в увеселительных заведениях: например, в казино. Однако были дни, когда он внезапно пропадал из глаз не только своих коллег, но и сопровождавшего труппу сотрудника КГБ. Но тот закрывал на эти отлучки глаза, уже предупрежденный своим начальством на этот счет. Повторимся: Высоцкому дозволялось все, чего другим совгражданам за границей было делать запрещено.

БИТЕФ завершился 28 сентября. Три равноправных Гран-при получили следующие спектакли: «Гамлет» Театра на Таганке, «Племя Икс» парижского театра под руководством Питера Брука и «Эйнштейн на пляже» нью-йорской труппы «Хофмен фаундейшн» под руководством Роберта Вилсона. В тот же день «Таганка» переехала на гастроли в Венгрию. В те же дни в Венгрию приехала Марина Влади. Здесь ей предстоит сниматься в фильме Марты Месарош «Их двое» (отметим, что эта женщина-режиссер с 4-х лет жила в СССР, окончила там ВГИК — в 1956-м — после чего уехала работать на родину). Обратим внимание на то, как все удачно совпало у агентурной суперпары с Венгрией: у Высоцкого там гастроли, а у Влади — съемки фильма. Более того: когда чуть позже звездной чете снова понадобится встретиться в Венгрии, Мессарош быстренько сварганит для Высоцкого мимолетную роль в своем фильме с тем, чтобы у него был повод заехать в Будапешт повторно.

Впрочем, во время тех гастролей «странности» будут происходить не только с Высоцким, но и с Любимовым. Именно там он встретит свою будущую жену — венгерскую переводчицу Каталину Кунц. Учитывая, что все переводчики ходили (и ходят) под колпаком спецслужб, можно с уверенностью сказать, что эта встреча была спланирована. Молоденькую Кунц подвели к Любимову и сердце 59-летнего мужчины дрогнуло — начался роман, который чуть позже выльется в женитьбу.

14 октября «Таганка» вернулась на родину, а спустя несколько дней Высоцкий приехал на подмосковную дачу своего приятеля и коллеги по агентурной деятельности Бабека Серуша (поселок Опалиха, 26 км. Волоколамского шоссе). Заметим, что жил Серуш неподалеку от города-спутника Зеленограда, который стал аналогом американской «Кремниевой долины» со множеством высокотехнологических электронных производств. Учитывая, что Серуш агентурил на Управление «Т» (научно-техническая разведка) ПГУ КГБ СССР, близость его проживания к Зеленограду вполне объяснима.

Зачем же Высоцкий в течение нескольких дней ездил к Серушу? Согласно официальной версии, певец записал несколько музыкальных сессий из собственных песен. Дело в том, что Серуш привез из заграницы целую звукозаписывающую студию (многоканальный магнитофон, микрофоны, микшеры и т. д.) специально для того, чтобы записывать на ней Высоцкого. Здесь уместен вопрос: каким образом Серуш сумел провезти через советскую таможню эту аппаратуру, если в СССР даже пишущие машинки все поголовно были пронумерованы КГБ? Значит, «добро» на это дело ему выдал Комитет. Между тем, он ведь должен был объяснить чекистам, зачем ему в доме такая студия — ведь сам он никакого отношения к музыке не имел. Значит, и здесь Серуш сказал честно: чтобы записывать Высоцкого. И снова ему было дано «добро», хотя на первый взгляд это выглядело странно. Ведь Высоцкий проходил по категории артиста, которого государство официально признало певцом сомнительного плана (с идеологической стороны) и с 1976 года даже стало «литовать» (цензуировать) его песни, для чего его обязали выступать от официального общества «Знание». То есть, получалось, что одной рукой государство певца «литовало», а с другой — разрешало Серушу привезти в Союз звукозаписывающую аппаратуру, чтобы на ней записывать песни Высоцкого и потом тиражировать их по стране. Абсурд?

Нисколько, если учитывать уже неоднократно нами сказанное: Высоцкого специально с одной стороны «прессовали» (чтобы представить его гонимым), а с другой стороны — негласно разрешали ему концертировать и распространять свои песни по стране на магнитофонных пленках. Так что те поездки Высоцкого к Серушу четко укладывались в стратегию Андропова по негласной раскрутке Высоцкого посредством техники, купленной на средства КГБ от его зарубежных операций по линии Управления «Т».

Кстати, в середине 70-х на этом направлении (научно-техническая разведка) произошли весьма существенные перемены. Так, в 1975 году начальником Управления стал Л. Зайцев. А за год до этого начальник ПГУ Федор Мортин был переведен на пост, который считался ключевым в научно-технической разведке — начальника Главного управления научно-промышленного сотрудничества в Государственном комитете СССР по науке и технике (ГКНТ). Все это было связано с активизацией деятельности КГБ на ниве НТР, с ростом его операцией по этой линии по всему миру. Так что значение таких людей, как Серуш, возросло, за что ему прощалось многое, в том числе и развеселая жизнь миллионера со всеми вытекающими отсюда последствиями: кабаки, девочки и т. д.

Серуш (а в его лице и КГБ) приложит руку не только к выходу «домашних» записей Высоцкого, но и к его диску-гиганту «Натянутый канат» во Франции. Впрочем, не будем забегать вперед.

Серушевские записи Высоцкого уйдут в народ чуть позже, а пока в ноябре 1976 года фирма грамзаписи «Мелодия» выпускает в свет двойной диск с записью музыкальной сказки «Алиса в стране чудес», музыку и стихи к которой (а это почти 30 песен!) написал опять же главный герой нашего рассказа. Была среди этих детских песен и одна взрослая — «Королевское шествие»:

…Перед Королем падайте ниц, —

В слякоть и грязь — все равно!

Нет-нет, у народа не трудная роль:

Упасть на колени — какая проблема?!

За все отвечает Король,

А коль не Король — ну, тогда Королева!..

Весьма актуальные строчки, учитывая время выхода их в свет — в декабре 1976 года страна отмечала 70-летие Л. Брежнева и вся официальная пропаганда буквально выливала на ошеломленный народ ушаты словесной патоки.

С момента выхода двойного диска-гиганта «Алиса в стране чудес» минуло чуть больше двух недель, как имя Высоцкого вновь всплыло на афишах. 6 декабря в широкий прокат вышла лента Александра Митты «Сказ про то, как царь Петр арапа женил» с Владимиром Высоцким в роли сподвижника Петра I — арапа Ибрагима Ганнибала. За эту роль актер удостоился самого большого гонорара из всех присутствующих в фильме артистов — 3 540 рублей.

В эти же самые дни в другой стране социалистического блока — ГДР — были применены репрессии к барду Вольфу Бирману, которого многие называли «немецким Высоцким» за его песни оппозиционного толка. Кстати, когда в декабре прошлого года к Высоцкому приезжали австрийские журналисты и спросили у него, знает ли он Вольфа Бирмана, наш герой ответил: «Знаю, но не слишком хорошо знаком с его творчеством». Так вот, в ноябре 1976 года, когда Бирман был с гастролями в ФРГ, он позволил себе со сцены покритиковать лидера ГДР Эриха Хонеккера. После чего тут же последовали репрессии: Бирмана предупредили, что дома его ждут серьезные «разборки». И бард принял решение остаться в ФРГ. С Высоцким ничего подобного ни разу не происходило, поскольку он всегда умел держать язык за зубами. Впрочем, одна «репрессивная» легенда, связанная с его именем, все-таки существует. Озвучил ее уже в наши дни известный историк Р. Медведев. Вот она: «По свидетельству В. Чебрикова (в 70-е годы он возглавлял Управление кадров КГБ СССР и был заместителем Андропова, курируя линию диссидентов с 1971 года, сменив на этом поприще С. Цвигуна. — Авт.), вскоре после высылки Солженицына в феврале 1974 года Андропов получил от высших партийных инстанций указание об аресте Владимира Высоцкого. Юрий Владимирович был крайне растерян: он хорошо помнил, какой отрицательный резонанс получило в 1966 году судебное дело писателей А. Синявского и Ю. Даниэля. А Высоцкий был гораздо более известным человеком и как бард, и как артист Театра на Таганке. Андропов вызвал к себе Чебрикова и долго совещался с ним, чтобы найти какой-то выход и избежать совершенно ненужной, по его мнению, репрессивной акции. В конечном счете им удалось переубедить Брежнева и Суслова. Думаю, что именно Суслов выступал инициатором гонений на Высоцкого, так как Брежнев иногда и сам слушал записи некоторых его песен…».

Могло ли произойти подобное? Вполне вероятно, учитывая то, как плохо относился Суслов к Высоцкому. И даже будучи осведомленным относительно того, какие виды имеет на Высоцкого Андропов, главный партийный идеолог мог пойти на то, чтобы сделать шефу КГБ подлянку. Но все решило слово Брежнева, который лично курировал «французскую» линию и хорошо понимал, какую пользу на этом направлении может принести Высоцкий — агент КГБ, внедренный в западный истеблишмент под видом гонимого советскими властями барда.

Между тем внедрение Высоцкого в западное общество приобретало широкий размах. 20 февраля 1977 года в США, на телеканале CBS в эфир вышла телевизионная передача “60 минут”, в которой было показано интервью с Высоцким, сделанное за полгода до этого — в августе 76-го. Однако прежде, чем коснуться этого телесюжета, следуют рассказать о причинах, которые способствовали его выходу в эфир именно в тот период. Причины эти своими корнями уходили в тогдашнюю американскую политику.

Дело в том, что в ноябре прошлого года в Америке сменился очередной президент: вместо республиканца Джеральда Форда к власти пришел демократ Джимми Картер, который во главу своей внешней политики поставил проблему прав человека. Сделано это было не случайно, а прямо вытекало из той стратегической ошибки, которую допустил Леонид Брежнев в 1975 году, подписав документы хельсинкского совещания по безопасности в Европе, а конкретно — документы “третьей корзины”, которые касались вопросов идеологии. Именно в этой “корзине” и решили как следует “покопаться” Картер и его команда. Кстати, в последнюю не случайно был включен наш хороший знакомый — Збигнев Бжезинский, который в новой администрации стал помощником президента по национальной безопасности.

Попасть в президентское кресло Картеру помог рокфеллеровский клан. Позднее в американской прессе промелькнет сообщение, что с Дэвидом Рокфеллером Картер впервые встретился в 1972 году благодаря стараниям сотрудника ЦРУ еврейского происхождения Мильтона Каца. А уже спустя год, после совместного ужина в Лондоне, Дэвид Рокфеллер пришел к мнению, что “новый человек” из штата Джорджия, еще не замешанный в скандалах и аферах высоких политиков, является вполне удачной кандидатурой на пост нового президента США. После той лондонской встречи Рокфеллер ввел Картера в очень влиятельную в политических кругах трехстороннюю комиссию, которая координирует отношения США с Западной Европой, Канадой и Японией. В эту комиссии, председателем которой от США являлся сам Дэвид Рокфеллер, входила политическая элита США, Западной Европы, Канады и Японии. Туда же был введен и Збигнев Бжезинский, который был не только одним из авторов “теории эволюции” (то есть ползучей западнизации Восточного блока), но и специалистом по вопросам взаимодействия с еврейскими элитами в Восточной и Западной Европах. Именно Бжезинский и стал мотором кампании по борьбе за права человека, которая ставила своей целью радикализировать не только диссидентскую среду в социалистических странах, но и либеральную элиту.

Уже спустя месяц после своей победы на выборах Картер совершил демонстративный шаг: выменял у СССР политического диссидента Владимира Буковского на лидера Компартии Чили Луиса Корвалана и вскоре с большой помпой принял его у себя в Белом доме. В январе 1977 года Картер вступил в личную переписку с лидером советских диссидентов Андреем Сахаровым и эта переписка широко рекламировалась на Западе. В итоге в том же январе СССР воочию убедился, чем чревата для него радикализация диссидентского движения: в Москве были проведены террористические акты против мирных граждан. Сразу в трех местах (в метро и на улице) были взорваны бомбы, в результате чего имелись человеческие жертвы: погибли 7 человек и 37 человек получили ранения различной степени тяжести. Отметим, что это был первый случай открытого террора за последние 50 лет. Как выяснится спустя несколько месяцев, эти теракты были делом рук армянских националистов.

Естественно, что в Кремле не могли не оставить без внимания эти события. Поэтому в том же январе, сразу после взрывов, в некоторых советских республиках начались аресты наиболее видных диссидентов (например, из “хельсинскской группы” было арестовано 5 человек: Гинзбург, Щаранский, Тихий, Орлов, Руденко). В ответ западные диссиденты советского происхождения пытались воззвать к мировой общественности с тем, чтобы она осудила эти репрессии. Так, в Париже Андрей Амальрик в течение часа держал в осаде Елисейский дворец, пытаясь прорваться к президенту Франции Валери Жискар д'Эстену и, идя по стопам В. Буковского, поговорить с ним с глазу на глаз об “ужасах советского тоталитаризма”. Но французский президент почин своего американского коллеги предпочел не поддерживать и от подобной встречи отказался. Параллельно с этим в Москве А. Сахаров провел пресс-конференцию для иностранных журналистов, где обвинил во взрывах… КГБ (якобы, тот их подстроил). Как и раньше, академику-диссиденту и этот демарш сошел с рук.

Именно на фоне этих событий свет и увидело интервью Высоцкого в «60 минутах». Полгода оно лежало в архиве и теперь вот пригодилось. Для чего? Чтобы показать американскому обывателю, что среди советских либералов-евреев есть не только радикалы-диссиденты, но и такие деятели, как Высоцкий, которые находят легальные возможности для протеста — в данном случае посредством песенного творчества. Причем Высоцкому намеренно «набивали цену», представив его публике как бывшего зэка (хотя он, как известно, никогда за решеткой не сидел), а ныне революционера. Впрочем, приведем расшифровку данной передачи, чтобы читателю стало понятно, о чем именно шла в ней речь.

Д. Раттер: «Мы удивлены существованием человека, исполняющего песни против власти в коммунистической стране. Его зовут Владимир Высоцкий. Иногда его еще называют Бобом Диланом Советского Союза. Высоцкий — знаменитый русский кино- и театральный актер. Это общеизвестно. Но он также пишет и исполняет «кусающие» сатирические песни о жизни в Советском Союзе. Он утверждает, что то, что он пишет и исполняет, не является антипатриотичным и он себя не позиционирует политическом бунтарем. Однако, вне всяких сомнений, Высоцкий — сильный критик общества. Похоже, советские власти понятия не имеют, что с ним делать. Они не знали, что с ним делать, когда он сел на самолет и прилетел в Нью-Йорк. Одни из самых его сильных заявлений звучат в песне «Я не люблю», например, «Я не люблю холодного цинизма», «Не люблю, когда незнакомцы читают мои письма», «Не люблю, когда следят», «Не люблю, когда стреляют в спину», «Я расстраиваюсь, когда страдают невиновные», «Все это я не люблю и никогда не полюблю». Фактически, Высоцкий играет в опасную игру, но он знает, что делает. Он не оппозиционер, но он не из тех, кто подчиняется. Его появление на нашей программе — уже отважный поступок.

Вопрос: Вы определяете себя и свою работу словом «протест», но не революция. Где проходит граница между протестным певцом и поэтом и поэтом-революционером?»

В. Высоцкий: «Видите ли, в чем дело. Я никогда не определял мои песни как протестные или революционные. Возвращаясь к вашему вопросу. Разные песни пишут в разное время. Революционные — во время революций. В обычное время пишутся песни протеста — это когда люди хотят перемен к лучшему, чтобы завтра было лучше, чем сегодня».

Д. Раттер: «Высоцкому 38 лет и он успел отсидеть в лагере в молодости. Но сейчас, как киноактер, он имеет деньги и привилегии, которыми пользуются немногие в России. У него есть возможность путешествовать, но он утверждает, что у него есть ограничения по поводу его концертных выступлений».

В. Высоцкий: «Есть люди, которые управляют мной, указывают мне, что петь. Я написал 600 песен, из которых на пластинках записано всего 20».

Д. Раттер: «Как вы считаете, как далеко вам позволят власти зайти и где вы должны остановиться?»

В. Высоцкий: «Я пишу, что хочу, но потом начинается проблема с исполнением написанного. У меня нет возможности много выступать официально, поэтому я пою для друзей».

Вопрос: «О чем вы пишете?»

В. Высоцкий: «Обычно меня занимает проблема личности, стараюсь писать о человеческих пороках и чувствах. Многие мои стихи в этом плане — это критика, вне сомнений».

Д. Раттер: «Мы спросили Высоцкого о песнях о войне и разрядке в Советском Союзе. Высоцкий ответил, что об этих проблемах не писал, но у него есть песня о подлодке, которая взорвалась на мине и там задыхаются от удушья — это его заявление по поводу проблемы войны и мира».

Исполняется песня «Спасите наши души».

Д. Раттер: «Что дает ваша музыка, кроме чисто развлекательного момента?»

В. Высоцкий: «Я хочу, чтобы моя аудитория размышляла над тем, что я пою, а не просто сидела спокойно и отдыхала, я хочу держать ее в напряжении, хочу делиться с ней моим мнением и искусством. Аудитория должна сопереживать».

Д. Раттер: «Нью-Йорк для Высоцкого — промежуточный пункт на пути в Монреаль, где он запишет диск — это не согласовано с советскими властями, которым удалось заблокировать выход другого диска, записанного во Франции».

Вопрос: «Может, я ошибаюсь, но советские люди с опаской относятся к вашим поездкам за границу — вы ведь можете и не вернуться».

В. Высоцкий: «Ну что вы, я выезжал из Советского Союза уже 4 или 5 раз и всегда возвращался. Если бы меня боялись выпускать, у нас было бы совсем другое интервью. Я спокойно сижу и отвечаю на ваши вопросы. Я люблю свою страну и никогда не причиню ей вреда».

Д. Раттер: «Мы не хотим сказать, что Высоцкий пишет лишь о том, что ненавидит. У него есть и патриотические песни. Может, советские власти и проявляют снисходительность к критикам, но тысячи людей сосланы в лагеря за свои критические взгляды. Владимир Высоцкий может легко переступить тонкую линию, за которой его перестанет терпеть власть».

Как видим, Высоцкого в передаче представили как борца с режимом, этакого «Андрея Сахарова с гитарой». Даже возвели его в ранг мучеников, приписав ему несуществующую судимость. Расчет был прост: западный обыватель падок на подобного рода информацию — ему всегда симпатичен зэк, критикующий режим. Тем более, что в сознании западного обывателя любой советский зэк — это, прежде всего, «политический» заключенный. Так что посыл у передачи был однозначный: сделать паблисити Высоцкому, как творческому диссиденту. Обратим внимание на следующий факт: 20 февраля пиар-кампания вокруг имени Высоцкого произошла в США (выход передачи «60 минут»), а уже спустя неделю нечто подобное стало затеваться и во Франции, причем присутствие Высоцкого там оказалось обязательным.