Тайны вокруг Тимура Великолепного

Есть еще одно имя, без которого невозможна история заката империи Чингисхана, — Тамерлан. Великолепный Тимур после Александра Македонского и Чингисхана, пожалуй, самый выдающийся правитель Евразии.

Во второй половине XIII века начался распад Монгольской империи на улусы, во главе которых стояли чингизиды. Крупнейшими осколками Великой Монголии стали империя Юань, Улус Джучи (Золотая Орда), государство Хулагуидов и Чагатайский улус.

Великий хан Хубилай, принявший (1271) титул императора Юань и перенесший столицу в Ханбалык, претендовал на главенство над всеми улусами. К началу XIV века было восстановлено формальное единство империи в виде федерации фактически независимых государств.

Чагатайский (Джагатайский) улус (Улус Чагатая) — государство, образовавшееся в Средней Азии в 1266 году после распада Великой Монголии. Назван улус по имени сына Чингисхана — Чагатая (Джагатая) — и его дома. С 1326 года официальной религией Чагатайского улуса стал ислам. В 1370 году он распался на два ханства: Могулистан и Мавераннахр. Фактическая власть во втором принадлежала Тамерлану. Не будичи Чингизидом по крови, он был по духу наследником Чингисхана.

Имя Тамерлана приводит в трепет до сих пор. Еще при жизни вокруг облика и деяний Тимура Гургана — Тимура Великолепного сплелся такой крепкий узел противоречий, что разрубить его сегодня уже не представляется возможным. Даже в историю он вошел не под одним из своих имен: Тимур, Тамербек, Тимур Гурган, а под кличкой, которой наделили его враги из-за хромоты — «Хромой Тимур», иначе — Аксак-Тимур (по-тюркски), или Тимурленг — по-персидски, Тамерлан — в европейских языках. И с тех пор мы величаем непобедимого эмира оскорбительной кличкой — Тамерлан.

Имя Тимура было на слуху с 1370 года, когда он уже успел покорить области между реками Кашкадарья и Зеравшан. Вскоре Тамерлан владел уже огромной территорией: в состав его государства вошли районы рек Амударьи, Сырдарьи и Чирчик. В результате жестоких походов на соседние страны Тимур присоединил Хорезм, потрепал Золотую Орду, Малую Азию, Индию и Иран.

Разгромив Орду, Железный Хромец вывел на первые роли столицу своего государства — Самарканд, который стал важнейшим пунктом караванного пути из Европы. Образовалась могущественная империя: от Арала до Персидского залива, от Индии до Армении. До самой старости совершал Тамерлан походы, в одном из которых, на Китай, и умер в 1405 году.

Существуют самые различные версии о том, что лежало в основе стратегии его военных походов. В течение всей жизни Тамерлана особняком стояли отношения государства, им созданного, и Золотой Орды. Почему же именно Золотая Орда стояла в центре интересов Тимура?

Скорее всего, фундаментом военного гения Тимура являлась голая экономика. Как и Чингисхан, он понимал значение Великого Шелкового пути и податей с купцов, которые им пользовались. В описываемую нами эпоху основной поток товаров по этому пути пролегал севернее Каспийского моря, то есть контролировался государствами Чингизидов. Но слишком уж лакомым был этот кусочек, чтобы на него не покусились другие претенденты. И самым яростным и последовательным из них был ревностный мусульманин и эмир Самарканда Тимур. Он понимал, что, даже победив и покорив степняков, он не сможет контролировать северную ветвь Великого Шелкового пути. Следовательно, надо было не только разбить Чингизидов, но и сделать торговый путь по северной ветви предельно опасным и рискованным для купцов. А одновременно с этим следовало обеспечить полную безопасность и охрану караванов на южной ветви пути, проходящей через Иран и Сирию.

Так кем же был человек, прошедший огнем и мечом от Самарканда до Египта и Смирны на запад, на восток почти по всей Индии и умерший во время похода в Китай?!

Тимур родился в 1336 году (по некоторым данным в 1333 году) в семье монгольских воинов из рода Барлас, которые поселились в окрестностях Самарканда еще в XIII веке и давно уже приняли ислам. Так что, вопреки широко распространенному заблуждению, Тимур не принадлежал к Чингизидам, хотя слава его походов порой не уступала славе Чингисхана.

Не будучи Чингизидом, Тимур формально не мог носить титул великого хана, поэтому всегда именовал себя лишь эмиром (вождем, предводителем). Однако, породнившись в 1370 году с домом Чингизидов, он принял имя Тимур Гурган — иранизированный вариант монгольского куругэн или хургэн, «зять». Это означало, что Тимур, породнившись с ханами-Чингизидами, мог свободно жить и действовать в их владениях.

Многочисленные биографы Тимура, ярко описавшие его походы и деяния, оставили очень мало данных о его внешности. Причем, многие из них противоречат представлению о принадлежности Тимура к монголам. Легенда о его рождении гласит, что волосы младенца были белы как снег (это, кстати, не подтвердилось при исследовании останков), а в руке откуда-то взялась запекшаяся кровь Так, Ибн Арабшах, пленненный эмиром араб, сообщает нам, что Тимур роста был высокого, имел крупную голову, высокий лоб. Был очень силен и храбр, крепко сложен, с широкими плечами. Носил длинную бороду, хромал на правую ногу, говорил низким голосом, рано поседел. Кожа у него была белой! Самый же интересный «портрет» Тимура получился у антрополога М. М. Герасимова, который, как известно, смог реконструировать облик эмира. По останкам, извлеченным при раскопках в мавзолее Гур-Эмир в ночь на 22 июня 1941 года, Герасимов научно подтвердил его хромоту и сухорукость. Результаты своей работы Герасимов изложил в статье «Портрет Тамерлана». Если внимательно вчитаться в выводы, которые делает Герасимов, то выясняется, что Тимур напоминал… европейца! Великий антрополог так и не поверил в полученные результаты. Он всячески пытался иначе объяснить свое открытие. Ведь он прекрасно знал, что Тимур должен быть монголоидом. Но получил-то он портрет европейца! Герасимов не соглашался с полученными результатами и неустанно повторял: «Перед нами монгол» — и вновь описывал внешность европейца: «Однако свидетельство о том, что Тимур происходит из отуреченного монгольского рода, является таким документом, который дает право категорически отказаться от рассмотрения иранских и индийских миниатюр, наделяющих Тимура типичными чертами индоевропейца. Обнаруженный скелет принадлежит сильному человеку, относительно высокого для монгола роста (около 170 см). Однако значительное выступание корня носа и рельеф верхней части надбровья указывают, что собственно монгольская складка века выражена относительно слабо. Волосы Тимура толсты, прямы, седо-рыжего цвета, с преобладанием темно-каштановых или рыжих. Оказывается, Тимур носил длинные усы, а не подстриженные над губой, как это было принято у правоверных последователей шариата. Небольшая густая борода Тимура имела клиновидную форму. Волосы ее жесткие, почти прямые, толстые, ярко-коричневого (рыжего) цвета, со значительной проседью. Даже предварительное исследование волос бороды под бинокуляром убеждает в том, что этот рыже-красноватый цвет — натуральный, а не крашенный хной, как описывали историки». Словом, выводы поразительные…

Тимур был ревностным мусульманином, широко образованным и культурным человеком, знал несколько языков, в том числе тюркский и персидский, он был человеком уже совсем другой, мусульманской, культуры. В Средней Азии это уже не была культура степняков-кочевников, которую несли с собой воины Чингисхана и его полководцев. Это была культура городов и оазисов.

Довольно рано Тимуру пришлось покинуть семью и начать вести скитальчески-разбойничий образ жизни. Начал он с охраны караванов, но довольно быстро благодаря своим воинским талантам выдвинулся среди гулямов (наемных воинов; «гулям» означает удалец) и стал удачливым военачальником (эмиром). Он еще в молодости был ранен в ногу и получил прозвище Ленг. Европейцы до сих пор обожают называть Тимура позорной кличкой Тимурленг или Тамерлан. А ведь Тимур был ранен в ногу после того, как отправился добывать пропитание для своих нукеров в Сеистане. Воинам нечего было есть, и он решил похитить ночью баранов. Тимур понимал, что если человек хочет править, то он должен жертвовать собой и заботиться о подвластных ему людях.

В русских летописях, посвященных азиатскому завоевателю и отнюдь не проникнутых к нему приязнью, встречаются настолько своеобразные, порой нелепые трактовки причин его хромоты, что удивлению нет предела. Например, в «Повести о Темире Аксаке»: «Однажды, когда он (Тимур) был еще молод и, с голоду крадя, кормился, украл он у кого-то овцу, но люди тотчас выследили его. Он же пытался убежать, но быстро многими был окружен, схвачен и связан крепко, и всего его избили нещадно, и решили убить его до смерти; и перебили ему ногу в бедре пополам, и тут же бросили как мертвого, недвижимым и бездыханным; ибо решили, что умер, и оставили псам на съедение. Лишь только зажила у него эта смертельная рана, поднялся, оковал себе железом ногу свою перебитую — по этой причине и хромал». Конечно, здесь явное проявление неприязни к супостату. Исследование останков из могилы Тимура подтвердило травму костей голени, но никакой железной ноги у него просто не было.

Войско самого Тимура было первым образцом профессионального наемного войска, «контрактной армии». Оно состояло исключительно из таких же гулямов, из среды которых вышел и он сам. Этому войску надо было платить, и притом хорошо платить, при соблюдении этого условия поддерживалась исключительно высокая боеспособность. В этом было основное отличие армии Тимура от войска Чингисхана и его последователей, которое строилось по родовому признаку.

В XIV в. Средняя Азия представляла собой кипящий котел, в котором все воевали против всех, но преобладали все-таки антимонгольские мотивы. В Семиречье разбойниками-джеде было создано государство Могулистан исключительно с тюркским населением. В Иране после восстания сарбадаров была уничтожена власть монгольских ильханов. Лозунгом этого патриотического восстания были слова «Сар ба дар», что в переводе с персидского означает «Голова на воротах», или в более литературном переводе: «Пусть голова висит на воротах». Вот с таким человеколюбивым лозунгом была ликвидирована власть монголов в Иране.

В это время монгольские государства переживали период упадка, особенно на юге. На севере, в Белой, Золотой и Синей Ордах, дела обстояли немного лучше. Пока! На юге же монголы, хоть и принявшие ислам, не собирались прощать истребление своих соплеменников. Наиболее удачливым в войне с сарбадарами оказался эмир Тимур. Он вчистую разгромил войска сарбадаров и захватил их крепости. Затем Тимур подчинил себе всю Фергану и сделал своей резиденцией город Кеш. Несколько позднее он захватил Самарканд, а затем и Хорезм. И в 1369 году Тимур провозгласил себя эмиром государства, получившегося из захваченных им земель. Он стремился к своей главной цели — установлению контроля над всем южным участком Великого Шелкового пути, проходившего за территорией Китая. Заметим, что к концу жизни этого ему станет мало, и он пойдет войной на Китай.

Но пока до полного контроля было еще далеко. Кроме того, Тимур прекрасно понимал, что на севере, в Золотой Орде, очень ревниво относятся к любой деятельности, ставящей под свой контроль Южный путь, так как любой хозяин Южного пути автоматически становился врагом всех степняков, и в первую очередь врагом Золотой Орды. Почему? Северный путь шел через степи и контролировался и охранялся Чингизидами, правителями Белой, Золотой и Синей Орд. А Южный путь шел через цепочку городов и оазисов, и человек, контролирующий этот более короткий и легкий путь, получал в свое распоряжение огромные средства в виде податей с караванов купцов. А купцам-то что? Им лишь бы целыми и невредимыми и с товаром добраться до конечной точки пути, а там уж все свои издержки они возложат на покупателей дефицитных товаров.

В 1380 г. после Куликовской битвы Мамай стал собирать новое войско, но столкнулся с армией Тохтамыша. Отряды Мамая сразу же признали Тохтамыша законным ханом, а Мамай бежал в Крым в Кафу к своим союзникам генуэзцам. Но бессильный Мамай был им уже не нужен, и вскоре его зарезали. А Тохтамыш, встав во главе улуса Джучи, то есть объединив Белую, Золотую и Синюю Орду, что не могло бы произойти без помощи Тимура[2], стал бороться за возвращение земель, положенных потомкам Джучи еще по завещанию Чингисхана. Вся логика событий вела к столкновению Тохтамыша и Тимура. К этому его толкали не только личные амбиции, но и настроения его нойонов и вождей, которые всегда были вольными дружинниками хана и совсем не стремились быть слугами султана, пусть и такого славного, как Тимур.

Вот, например, Хорезмский оазис. По завещанию Чингисхана, он отходил к Джучиеву улусу, но сейчас был захвачен Тимуром. И в 1383 году Тохтамыш вторгается в Среднюю Азию и захватывает вожделенные земли. Некоторое время ему даже удалось контролировать их, но впоследствии Тимур вернул себе Хорезмский оазис. Мы видим, что первыми выступили ордынцы. Тимуру было достаточно перетянуть торговлю на Южный путь, что сразу же подрывало экономическое благосостояние Джучиева улуса. Вряд ли Тимур в таких условиях мог полагаться на верность своего ставленника. Однако никаких активных действий против Орды он пока не вел: у него были более неотложные задачи.

В 1385 г. Тохтамыш нанес новый удар по государству Тимура. Он прошел через Дарьяльское ущелье, вышел в Азербайджан и захватил Тебриз, то есть попытался вернуть те земли, которые также должны были принадлежать улусу Джучи. Тут уже Тимур вынужден был дать отпор зарвавшемуся ордынцу. Он разгромил войска Тохтамыша и захватил множество пленных. Но не в интересах Тимура было сейчас обострять отношения с Тохтамышем и вступать с ним в решающую схватку. Чтобы отсрочить столкновения, Тимур приказал отпустить всех пленников и вернуть их в свои степи, правда, под конвоем. Но это не помогло. Тохтамыш рвался в бой. В 1387 г. он снова собрал довольно приличное войско, прошел через казахские степи, пустыню Бет-Пак-Дала и ворвался в Среднюю Азию. Но здесь уже были готовы к удару с севера. Все города были хорошо укреплены, снабжены достаточным количеством продовольствия, в них стояли надежные и боеспособные гарнизоны. Тохтамыш обошел Самарканд и Ходжент, дошел до Термеза, но не смог при этом взять ни одной крепости. Зато татары разграбили все встреченные на пути кишлаки. Тимур в это время наводил порядок в Персии, но, получив известия о вторжении Тохтамыша, быстро собрал свои лучшие части и двинулся форсированным маршем в Среднюю Азию. Тохтамыш стал отступать, но в Фергане Тимур настиг его и сильно потрепал войска Чингизида. Очень сильно. После чего Тохтамыш с остатками своих отрядов скрылся в Западной Сибири и на время затих.

Но теперь уже Тимур решил добить врага на его территории. Он понимал, что разбить Тохтамыша и ликвидировать угрозу своему любимому Самарканду с севера можно только путем уничтожения могущества татар в их собственных владениях, в первую очередь на Волге. И Тимур стал готовиться к походу и собрал сильное войско. Но как добраться до Волги с минимальными потерями? Ведь в жарких степях Средней Азии и Казахстана траву можно найти далеко не круглый год. Но Тимур учел, что трава прорастает сначала на юге, в Средней Азии, а затем полоса прорастания и цветения трав движется на север. И его войско пошло в поход буквально вслед за травой. Это было в 1391 году. Лошади питались свежей и сочной травой, войска запасали продовольствие и занимались облавной охотой.

Тохтамыш не ожидал такого удара, но стал быстро собирать имеющиеся резервы и призвал своих союзников. А союзники в этот раз подвели. В 1389 году умер великий князь Дмитрий Иванович и завещал великое княжение своему сыну Василию. Тохтамыш подтвердил права Василия Дмитриевича на великое княжение и теперь ожидал помощи от своего союзника. Но в Москве еще помнили разорение 1382 года и не очень стремились помогать. Василий Дмитриевич привел свои войска к Волге, даже переправился на левый берег реки, но не стал соединяться с Тохтамышем. А Тимур тем временем стремительным броском вышел к Волге, прижал войска Тохтамыша к реке (сражение происходило на берегах одного из притоков Волги Кондурчи) и начал их буквально истреблять. Сам Тохтамыш успел переправиться на правый берег Волги, но его армия была уничтожена. Василий Дмитриевич, видя такой поворот дела, ушел к низовьям Камы и также переправился на правый берег Волги. Тимур не стал ни переправляться через Волгу, ни преследовать русских. Во-первых, он считал Русь слишком бедной страной, чтобы там было чем поживиться, а во-вторых, уже надвигалась осень и надо было выводить войска на зимовье.

Тимур двинулся назад тем же путем, что и пришел весной (запасы продовольствия были сделаны заранее), и успешно привел домой бо?льшую часть своей армии. Некоторые из его военачальников, имевших татарское происхождение, попросили у Тимура разрешения остаться в родных степях, и Тимур отпустил их. Это были мурза Едигей, и царевичи из Белой Орды Темир-Кутлуг и Койричак. Тимур поручил им навести порядок в Орде, но, вернувшись к своему народу, командиры забыли о присяге Тимуру и теперь отстаивали свои национальные интересы, которые, как мы помним, совсем не совпадали с интересами Тимура.

Итак, Тимур совершил победоносный поход на берега Волги, но решил ли он свою основную задачу по обеспечению безопасности Самарканда, Бухары и других среднеазиатских городов от татарских вторжений? Ответ может быть только один: нет! Потому что хоть Тохтамыш и был разбит, но он не был уничтожен, и вскоре стал собирать силы для борьбы со своим злейшим врагом.

В 1395 году Тохтамыш вновь двинул свою армию против Тимура. На этот раз он пошел на юг по западному берегу Каспийского моря. Разведка у Тимура была поставлена хорошо, он вовремя узнал о выступлении Тохтамыша, вышел навстречу ему через Дербентский проход и встретил его на берегах Терека. Здесь произошло генеральное сражение, отличавшееся редкой ожесточенностью. Сам Тимур сражался в рядах своих воинов, воодушевляя их личным примером. Хотя татары и проявили чудеса героизма и мужества, но их ополчение не выдержало натиска регулярной армии Тимура: они были разбиты, а Тохтамыш бежал на север.

Тимур же решил преследовать разбитого, но недобитого врага. Он провел свою армию через прикаспийские степи и вторгся с ней в самое сердце Золотой Орды, в Волго-Донское междуречье. Здесь главное сопротивление Тимуру оказал Бек-Ярык-оглан, который со своими отрядами успешно отражал атаки Тимуровых гулямов. Тимур направил против Бек-Ярыка своего лучшего полководца — эмира Османа. Осман активно взялся за порученное ему дело и окружил войска татар на берегу Днепра. Бек-Ярыку удалось вырваться из окружения и уйти на восток, на Русь, так как на запад ему пути не было, там лежали владения Литвы, одного из злейших врагов татар. У Ельца Осман догнал Бек-Ярыка, и тому пришлось укрыться в городе. Эмир Осман осадил город, защищаемый русско-татарскими войсками, и в конце концов город пал, однако самому Бек-Ярыку вместе со своим старшим сыном и частью войска удалось прорваться через ряды осаждавших и уйти дальше на Русь. Тимур был поражен и восхищен мужеством и стойкостью татарского военачальника. Он приказал освободить захваченную в плен семью Бен-Ярыка, дал ей охрану и отправил вслед герою.

Весть о походах Тамерлана мгновенно докатилась до европейцев, и они тоже стали трепетать перед именем «Великого хромого». В 1402 году Европу охватил очередной приступ ужаса, она ожидала вторжения среднеазиатских орд.

Тимуру удалось в том же 1402 году в конце концов разбить при Ангоре (Анкаре) доселе непобедимую армию янычар и пленить султана Баязида I Молниеносного, сына османа Мурада, убитого на Косовом поле сербским князем Лазарем в 1389 году. А ведь Молниеносный считался непобедимым: до этого он покорил Анатолию и бо?льшую часть Балкан, после длительной блокады с 1394-го по 1401 год едва не захватил Константинополь. Именно он положил конец крестовым походам против мусульман, разбив армию крестоносцев под Никополом (Болгария) в 1396 году. Это поражение на долгие годы отбило желание европейцев бряцать оружием на Востоке. И этот великий осман был повержен и пленен!

Затем Тимур подошел к Смирне, которую защищал гарнизон рыцарей ордена Иоанна Иерусалимского. Турки-османы осаждали крепость около двадцати лет, но так и не смогли ее взять. Тимур же взял крепость штурмом всего за несколько дней. Здесь произошел эпизод, который также вошел в большинство книг о Тимуре. Когда на помощь осажденным рыцарям пришли корабли венецианцев и генуэзцев (очень редкий случай их совместных действий), Тимур приказал обстрелять эти корабли из катапульт головами казненных рыцарей-иоаннитов.

Штандарт Тамербека поднялся над башнями крепости в бухте Золотой Рог. Император Константинополя и султан Египта поспешили признать власть Тимура и предложили выплачивать дань. Английский король Генрих IV, король Франции Карл VI в самом доброжелательном тоне поздравили эмира с великой победой. Король Испании Генрих III Кастильский послал к нему своих послов, которых возглавил доблестный рыцарь Руи Гонсалес де Клавихо. Европа готовилась к худшему, она ожидала вторжения Тамербека. Но Тимур Гуриган в очередной раз удивил всех — его воины повернули своих боевых коней назад.

Пока Тимур раздумывал, не пойти ли ему на Москву и Рязань или оставить их в качестве противостоящего Золотой Орде фактора, в тылу у него поднялись черкесы, осетины и татары. Со слабым тылом много не навоюешь, и Тимур приказал войску поворачивать назад. Но чтобы прокормить войско, ему пришлось через Перекоп войти в Крым, собрать там дань и дать небольшой отдых своему войску. Со свежими силами Тимур прошел через выжженные черкесами степи к северу от Кубани, разбил черкесов и загнал в горы. Потом через Дербентский проход вышел в Азербайджан и разрушил крепости и укрепления восставших в Закавказье и Приэльбрусье. Наведя здесь порядок, Тимур вернулся в свой любимый Самарканд.

Больше пути Тимура и Золотой Орды непосредственно уже не пересекались. Тимур продолжал свои походы и в 1398 году вторгся в Северную Индию, где разгромил и разорил Делийский султанат. Такие города, как Бхатнаир и Дибалпур, были полностью разграблены и уничтожены. Вскоре Тимур покинул покоренные территории, захватив огромную добычу и большое количество пленников, которых выводили из ворот города несколько дней подряд. После его ухода в окрестностях Дели вспыхнули сильные эпидемии и начался голод.

Многочисленные историографы Тимура описали все стороны его жизни. Они уделяли ему столько внимания, что собирали о нем любые сведения, даже самые нелепые. Поэтому многие сохранившиеся свидетельства не просто противоречивы — они подчас приводят в полное недоумение. Так, средневековые биографы и мемуаристы отмечают феноменальную память Тимура, владение турецким и персидским языками, говорят о том, что его знание многочисленных историй из жизни великих завоевателей и героев помогало ему воодушевлять воинов перед битвой.

И вместе с тем те же источники утверждают, что Тамербек был неграмотным. Как же могло так случиться, что человек, знавший несколько языков, не умел читать, обладая при этом феноменальной памятью? Зачем тогда ему было нужно держать при себе личных чтецов, если они не могли научить читать Тамербека? Как же он тогда управлял своей великой империей, руководил армией, определял численность своих войск? Как мог неграмотный человек привести своими познаниями в истории в изумление величайшего из мусульманских историков Ибн-Халдуна? Знаменитую фразу невольника Тимура Ибн-Арабшаха (Ахмед-ибн-Можаммедрода): «Тимур был дурак дураком, не умел читать и писать по-арабски» — европейцы оскопили, отбросив слова «по-арабски», и твердят почти четыре столетия (после публикации в Европе воспоминаний Арабшаха в 1658 г.) о том, что Тимур был неграмотным деспотом. Хотя можно предположить, что читать и писать он не умел лишь по-арабски. Там же Арабшах добавляет: «Он знал лучше остальных языки персидский, турецкий и монгольский». Собственно, благодаря Арабшаху и укрепилось мнение, будто Тимур был безграмотен. Труды Ибн Арабшаха вызывают некоторые сомнения, хотя он и был талантливым деятелем Средневековья, служившим секретарем у турецкого султана Мухаммеда I и занимавшимся его перепиской с кыпчакскими ханом и эмирами. Негативное отношение к Тимуру прослеживается во всех его книгах, и это связано с личными мотивами. Не удивительно, ведь Ибн-Арабшах родился в Дамаске в 1388 году и оттуда двенадцатилетним мальчиком был взят Тимуром в плен и увезен в Самарканд.

С легкой руки того же Арабшаха возникла легенда, что Баязида Молниеносного после поражения его войска в битве при Анкаре Тимур держал в железной клетке, как зверя. Легенда пошла от стихотворных строк: «Сын Османа попал в силки охотника и был заключен, как птица в клетку», где под клеткой подразумевался всего лишь паланкин с зарешеченным окном, в нем и привезли Баязида к Тимуру.

Самой же неоднозначной интерпретацией историков является попытка представить Тимура в образе беспощадного чудовища, которое истребляет своих противников, вырезая целые города. Если верить этой версии, то получается, что Тамерлан — не великий воин, а зверь в образе человеческом. Редьярд Киплинг, родившийся в период распада империи Великих монголов, созданной потомками Тимура (тимуридами), не мог не знать о деяниях эмира из Шахрисабза, но не сумел пересилить свой генетический страх и изобразил в «Книге джунглей» Тамербека в образе хромого людоеда, нарушающего воинский волчий закон «не есть людей», — тигра Шер-Хана.

Широко известна история, произошедшая в городе Балхе. В 1370 г. Тимур захватил Балх. Эмиром Балха был некий Гуссейн, который вместе с Тимуром сражался против сарбадаров, но потом, как говорится, отошел от активной политической жизни. Но Балх лежал на Великом Шелковом пути и был нужен Тимуру. Гуссейн сдался на условиях сохранения жизни и состояния для себя и членов своей семьи. Однако через некоторое время Гуссейн передумал, сбежал из Балха и спрятался в какой-то мечети. Тимур был обижен и посчитал, что Гуссейн должен явиться к нему, повиниться и помириться. Этого не произошло, тогда Тимур решил, что Гуссейн нарушил их договор, велел схватить беглеца и казнить его. И по-своему Тимур был прав.

Более кровавая история произошла в Южном Иране, который лежал в стороне от Шелкового пути, что был целью экономических устремлений Тимура, а земли, лежащие в стороне от Пути, Тимур совсем не стремился захватывать и контролировать, нет, он их просто грабил или разорял. Так было и здесь.

На юге Ирана правили Музаффариды, а их центрами были Исфахан и Фарс. В 1387 году Тимур взял Исфахан, но пощадил его жителей и поставил в городе свой гарнизон. Однако исфаханцы не оценили великодушия Тимура, восстали и перебили гарнизон оккупантов. После такой неслыханной дерзости Тимур снова штурмом взял Исфахан и приказал город уничтожить. Якобы по его приказу было обезглавлено 70 тысяч мирных жителей города, а из голов убитых при помощи речной глины была сложена огромная пирамида. Далее истории о пирамидах Тимура из человеческих голов просто неотделимой тенью идут за полководцем! Музаффариды, однако, продолжали сопротивляться, но Тимур подошел к Ширазу и начал штурм города. В битве у стен Шираза султан хотел лично сразиться с Тимуром, но был убит, не добравшись до своего врага. Охрана у Тимура была поставлена что надо!

В 1389 году в хорасанском городе Себзеваре Тимур якобы приказал своим воинам закладывать битым кирпичом и известью брошенных в канавы живых людей, возводя таким образом стонущие стены и снова — пирамиды.

В 1398 году во время похода в Индию, когда Тимур подошел к Дели, то он якобы приказал истребить всех захваченных пленников. Мусульманские историки называют число казненных — до 100 тысяч человек. Но они всегда любили круглые цифры и очень часто преувеличивали. Когда армия Тимура разбила войска султана Насир-уд-дина и вошла в Дели, там начался обычный по средневековым понятиям грабеж. Хронист Али Гийас-уд-дин писал: «Как голодные волки бросаются на овец… так обрушились кочевники на жителей столицы. Несколько дней и ночей не прекращались грабежи и насилия… Сделанные из голов индийцев башни достигали огромной высоты до неба, а тела их стали пищей для диких зверей и птиц».

Мотивации таких зверств, мягко говоря, сомнительны: по одной из версий, он боялся их восстания (это Тимур-то?..), по другим источникам — их было трудно довести в Среднюю Азию. При этом не следует забывать, что люди тогда были обыкновенной добычей, которую можно было выгодно перепродать. Рабы — это деньги. Кто же будет своими руками уничтожать свое имущество? Зачем Тимуру было резать мирных жителей, если он всегда их мог продать? В 1401 году в один день (!) при взятии Багдада было якобы убито 90 000 человек, и из их голов было сооружено чуть ли не 120 башен.

Почему-то мы постоянно встречаемся с двумя популярными сюжетами. Во-первых, навязчивая идея строительства пирамид из человеческих голов. Во-вторых, арабский хронист называет армию Тимура кочевниками, хотя, как мы уже знаем, это была наемная армия, а сам Тимур опирался в первую очередь на города Средней Азии, а совсем не на степи. Но такова сила стереотипов!

Говорят, что при взятии египетского города Халеб Тимур обещал не пролить ни капли мусульманской крови. Свое обещание он якобы «сдержал» — все христиане были перерезаны, а все мусульмане заживо зарыты в землю.

О «живодерстве» Тимура историк В. Бартольд в Энциклопедии Брокгауза и Ефрона пишет следующее: «В жестокостях Тимура, кроме холодного расчета (как у Чингисхана), проявляется болезненное, утонченное зверство, что, может быть, следует объяснить физическими страданиями, которые он переносил всю жизнь (после раны, полученной в Сеистане)». Бартольд не одинок. Многие исследователи говорят о том, что «жестокость Тимура можно объяснить участившимися болями в ноге и руке». Как видим, из эмира создают образ психопатического типа, который, ощутив боль в конечностях, принимает решение вырезать сотни тысяч человек.

Никто не спорит, армия Тимура вела кровавую войну, это все было конечно же очень жестоко. Но ведь и другая сторона не миндальничала с ними, так что современных разговоров о правах человека не поняли бы ни Тимур, ни его противники. Вероломный и жестокий враг побежден и должен быть наказан! Тимур, будучи мусульманином, кроме того, опирался на заветы Ясы Чингисхана, и дух этих заветов занимал важное место в его сознании, да и в сознании его соплеменников. Тимур руководствовался жестоким законом, но в первую очередь это был Закон.

А что касается башен из голов и стен из тел, то у нас до сих пор нет реальных доказательств тех зверств, которые приписывают Тимуру. Археологи не нашли ни одного подтверждения. Не найден ни один значительный фрагмент ни одной из башен, сооруженных из «отрубленных голов». И потом, как можно принять на веру все сообщения о злодеяниях Тамерлана, если мы знаем, что во время чудовищной Варфоломеевской ночи 24 августа 1572 года католики в Париже резали своих «братьев по христианской вере», но смогли уничтожить лишь 3 тысячи гугенотов? А по всей Франции истребили тогда более 30 тысяч. Причем к этой операции католики готовились долго и тщательно. Тимур же, по заверениям некоторых историков, спонтанно уничтожал сотни тысяч человек.

Скорее всего, пример искажения истории с эмиром еще раз доказывает то, как искусно это можно делать — перекраивать историю. Ведь ложь, повторенная многократно и многими, становится очень похожей на истину. Важно не то, кто ты есть, важно то, что о тебе говорят другие.

О жестокости Тимура слагались легенды, и они имели под собой вполне реальное основание, но жесток и кровожаден Тимур был только во время военных действий. Современники, и даже его враги, отмечали, что он был мудрым правителем и законодателем, справедливым судьей, а также покровителем наук и искусств в своем государстве. Но об этом люди хотят знать меньше.

Кстати, с Тимуром связана довольно широко известная история о великом поэте Хафизе. У Хафиза было такое стихотворение:

Если эта прекрасная турчанка

Понесет в руках мое сердце,

За ее индийскую родинку

Я отдам Самарканд и Бухару.

Тимур прекрасно знал и помнил эти стихи. Когда войска Тимура ворвались в город, он сел на ковер в центре главной площади города и велел привести к себе поэта Хафиза целым и невредимым. Вот вам картина: идет обычный грабеж города, насилуют, грабят и добивают уцелевших защитников города. К великому полководцу подводят великого поэта, одетого в простой бедный халат. Намекая на приведенные выше стихи, Тимур сказал Хафизу: «О, несчастный! Я потратил всю свою жизнь для того, чтобы украсить два своих самых любимых города: Самарканд и Бухару. А ты за родинку какой-то шлюхи хочешь их отдать?» Поэт не растерялся, он широким жестом охватил свою изношенную одежду и бедную чалму: «О, повелитель правоверных! Вот к чему привела меня моя щедрость!» Тимур оценил ответ поэта, расхохотался и велел наградить Хафиза, одеть его в роскошный халат и отпустить на все четыре стороны.

Тимур оставил нам много загадок, и мы не найдем на них ответа, пока не разберемся в причинах его бесконечных военных походов. Большинство историков говорят об этом слишком однозначно. Для них он типичный деспот, мечтающий о господстве над миром. Но такой подход мало что объясняет.

Тимур так и не смог стать полновластным правителем Мавераннахра, потому что он не имел права управлять этой землей. Он мог завоевать все, кроме права быть легитимным правителем Междуречья. Ему пришлось разделить свою власть с ханом из рода Чагатая — второго сына Чингисхана. Закон, установленный Чингисханом, гласил — править может только Чингизид. Поэтому Тимур довольствовался лишь званием «великого эмира». Ханами же при нем считались потомок Чингисхана Суюргатмыш (1370–1388) и его сын Махмуд (1388–1402).

Ханы Могулистана постоянно враждовали из-за спорных территорий с правителями Самарканда и разоряли Мавераннахр. И когда безродный — не прямой потомок покорителя вселенной Чингисхана — Тимур пришел к власти в Самарканде, сплотил соседние племена и дал жесткий отпор ханам Могулистана, наследники монгольской орды затрепетали. Они увидели в Тимуре того, кто уничтожит установленный порядок передачи власти. С этим нельзя было мириться. Барлас Тимур мог уничтожить самое главное — закон. И правители Евразии объявили Тимуру войну.

Стоит вспомнить, что в международных отношениях Средневековья понятия «отец — сын — брат» употреблялись повсеместно и были наделены следующим смыслом: равный назывался «братом», зависимый — «сыном». Именно этими терминами тогдашние правители определяли свое место в системе международного права. Победитель всегда становился «отцом» и требовал, чтобы в пределах подчинившейся территории его имя упоминалось в молитвах, а монеты чеканились с его ликом. Эти условия были так же обязательны, как и уплата дани — подоходного налога.

Доблестный рыцарь Клавихо сообщает, что Тимур постоянно называл своим сыном испанского короля, возвеличивая тем самым себя над ним. Он пытался показать другим послам, что даже государи далекой Испании подчиняются его воле. Тимур создал угрожающий прецедент, он поколебал «правила игры». Ханы Золотой Орды, мамлюки Египта, султан Багдада и турки-османы были едины в своем стремлении угомонить безродного. Им казалось, что они с легкостью восстановят престиж своей власти.

Инициатором континентального союза против Тимура выступил хан Золотой Орды Тохтамыш, которого Тимур в свое время не выдал Урус-хану — правителю Золотой Орды. Но Тохтамыш очень быстро забыл об оказанной помощи.

Совместно с мамлюками и османами Тохтамыш пытался координировать свои действия против Тимура. Постоянно шли переговоры между этими тремя великими державами того времени. Фома Мецопский сообщает о плененных Тимуром посланниках Тохтамыша к хану тавризскому Ахмеду для заключения дружбы и мира. Аль-Аскалани и Ибн-Дукмак в своих летописях упоминают о посольствах Тохтамыша к султанам Египта. Араб Ибн-Тагрибирди перечисляет всех участников этого союза. В этот военный блок входили татарский хан Тохтамыш, султан османов Баязид, мамлюкский султан Баркук, а также эмир Ахмед Бурханеддин (Сиваса), правитель Кара-Коюнлу Кара-Юсуф, Джелаириды, правитель Мардина и туркменский эмир. Конечно, к этому союзу не мог не примкнуть и зависимый от мамлюков правитель Багдада. Сформированный грозный континентальный военный блок должен был раздавить гордого барласа, поставить на место выскочку и показать всей Евразии, что законы престолонаследия останутся прежними.

Не вышло. Тамербек вовремя узнал о грозящей ему опасности. Он умело вел переговоры со всеми, вводя противников в заблуждение. Использовал все — от подарков до угроз. Возможно, именно по его приказу в 1398 году отравили несговорчивого повелителя мамлюков Баркука, перебившего послов Тимура. Все средства использовал Тамербек. Он стремился разбить всех своих противников поодиночке. Правда, этим ему пришлось заниматься всю жизнь. Тамербек был вынужден не покидать седла, постоянно опасался предательства, ждал нападения, которое могло произойти в любое время и в любом месте. Он потерял в битвах своих любимых сыновей и внуков, верных воинов. По-другому было нельзя — либо походы, либо смерть и разорение Мавераннахра.

Так что причина его постоянных военных походов, по всей видимости, заключалась не только в желании подчинить себе все основные торговые пути и не в попытке прокормить огромную армию. Свобода и независимость подчиненного ему Мавераннахра, постоянная опасность нападения, реальная угроза уничтожения его страны мировой военной коалицией, не признающей его легитимности, — вот что заставило Тамербека окружить свои земли поясом вассальных государств.

Придя к власти, Тимур был вынужден мобилизовать все силы для отражения окружающих Мавераннахр врагов. Междуречье не могло служить мощной экономической базой для создания многочисленного и хорошо вооруженного войска. Земли Мавераннахра были не так благоприятны для земледелия и скотоводства, как земли соседей. Да и географическое положение земли, лежащей между Амударьей и Сырдарьей, являлось не слишком выгодным, чтобы создать мощное независимое государство.

Отсутствие естественных преград для вторжения, скудость ресурсов заставили Тимура искать другие решения для защиты своего государства. Размышляя над этой проблемой, Тимур выработал три принципа, которым следовал всю свою жизнь: никогда не воевать на своей территории, не уходить в оборону и стремительно атаковать, упреждая возможный удар противника. Оставалось решить самую главную задачу — сплотить армию и мобилизовать мирное население. Для сплочения армии Тимур обратился к опыту Чингисхана, который в 1206 году на берегу Онона на курултае (съезде), избравшем его великим ханом, провел военную и административную реформу. Чингисхан не только сменил общекочевую кличку «цзубу» на гордое имя «монгол», он ввел новые постановления. Отныне Яса — закон — определяла жизнь орды, народа и войска. Чтобы бо?льшая часть объединенного войска не взбунтовалась, а монгольских ветеранов в новом объединении было меньше десятой части, Чингисхан отказался от родового принципа. Отныне все награды и продвижение по службе определялись согласно заслугам.

Тамербек вернулся к этому проверенному временем достоянию предков и в кратчайшие сроки сплотил подвластные ему разрозненные племена рассыпавшейся Великой Монгольской империи. Эмиры и богатуры всех племен его орды были довольны. У мужчины есть один путь — война и есть один закон — Яса.

Тимур не был бы Тимуром, если бы не осознавал, что один закон не может править в его империи. Он понял, что у воина и простолюдина должны быть разные законы, но все эти законы должны внушать страх, приводить человека в трепет при мысли о нарушении предписаний.

В XIX веке Спенсер утверждал, что обществом должны править два вида страха: страх перед живыми осуществляет государство (административный аппарат), страх перед мертвыми — религия (церковь). Эти «правила» были понятны и Тамербеку.

Ислам помог Тимуру подготовить своих подданных к предстоящим сражениям. Законы шариата сплотили Мавераннахр. Они на протяжении всего правления Великого эмира защищали тылы, сплачивали людей, заставляли их преданно служить ему. Шариатские суды заставили подчиняться единым предписаниям. Это позволило Тамербеку мобилизовать скудные ресурсы Мавераннахра.

Яса Чингисхана почиталась Тимуром и его воинами выше законов шариата. Но он не мог противопоставлять армию и народ. Наметившееся единство нужно было укрепить. Для этого Великому эмиру пришлось сменить родные для его воинов рогатые штандарты монголов на золотой полумесяц. Отныне войска Тимура несли над собой штандарты с золотым полумесяцем.

Каждую победу Великий эмир отмечал постройкой памятного сооружения. Самые известные из них — Шахи-Зинда, мавзолей Гур-Эмир и соборная мечеть Биби-Ханым.

Для осуществления этих грандиозных предприятий ему нужны были ремесленники и строители. Его воины обязаны были находить в покоренных городах искусных мастеров и доставлять невредимыми в лагерь для отправки в Мавераннахр. Из всех покоренных земель в Самарканд доставлялись лучшие архитекторы, каменщики, резчики по камню, плотники и другие ремесленники. Одни были нужны для строительства, другие — для производства вооружения и доспехов.

Поразившие его архитектурные красоты покоренных городов заставили Тамербека так же украсить Самарканд. Легенда гласит, что, перед тем как сжечь Дамаск, Тимур приказал скопировать чертежи знаменитого купола мечети, который был воспроизведен в Самарканде. Этот луковичный купол впоследствии стал украшать дворцы махараджей Индии и церкви Руси.

Свои архитектурные ансамбли Тимур посвящал не только памятным событиям. Он стремился увековечить память о покинувших его любимых людях. Предание гласит, что величественную мечеть комплекса Биби-Ханым эмир воздвиг в качестве усыпальницы для своей любимой первой жены Алджай-ага — Благословенной Принцессы. Потеряв любимого внука, Тамербек решил увековечить его память, построив мавзолей Гур-Эмир, ставший усыпальницей и его самого, и многих его потомков — Тимуридов (по образу и подобию этого величественного сооружения была устроена усыпальница Наполеона — императора французов).

Вся империя Тимура была пронизана сетью великолепных дорог. Вдоль них на незначительных расстояниях были возведены придорожные станции — караван-сараи и сторожевые пункты, в которых путешественники всегда могли заменить лошадей, отдохнуть, найти защиту. Благодаря такой хорошо отлаженной транспортной системе власть эмира простиралась по всей империи, вести из любой провинции доставлялись гонцами в Самарканд в считаные дни. В Российской империи точно такая же система ям (станций), ямщиков и трактиров просуществовала много веков, почти до XX в. Только железнодорожный транспорт вытеснил проверенную временем транспортную систему Тамербека.

В канцелярию Тимура стекалась информация от всех наместников, которые были обязаны присылать отчеты о проделанной работе. Тайные агенты постоянно сообщали о реальном положении вещей, что позволяло контролировать деятельность администрации. Причем сеть осведомителей была хорошо развита не только в его империи, но и за ее пределами. Агенты сообщали о продвижении врага и его материальном обеспечении, а также занимались распространением слухов для воздействия на общественное сознание противника. «Агенты влияния» — еще одно изобретение Тимура.

Все эти меры позволяли Тамербеку руководить обширными территориями, постоянно находясь в военных походах. Отлаженная система связи держала его в курсе всех событий империи. Даже сидя в седле, он мог снимать с должности одних наместников и назначать других, разрешать споры, распоряжаться казной.

Купцы облагались незначительной пошлиной и дорожным налогом, получая взамен безопасность и проводников, что способствовало быстрому развитию торговли. Власть Тимура была благом для торговцев, они могли водить свои караваны пять месяцев в году под его надежной защитой. Купцы наладили прочные связи между Индией, Китаем, Европой и Русью. Воинам Тимура было запрещено брать мзду с мирного населения, свое жалованье они получали из армейской кассы. С земледельцев взимался налог после уборки урожая, и зависел он от плодородности земель. Налоговое бремя не превышало трети всей продукции. Впечатляют успехи Тимура в борьбе с преступностью. Городские власти и дорожная стража вели непримиримую борьбу с ворами, так как украденную вещь им приходилось возмещать из собственного кармана. Присоединяя новые территории, Тамербек ослаблял налоговое бремя. От этого империя Тимура только выигрывала, так как ослабление экономического гнета приводило к экономическому росту, что, в свою очередь, через некоторое время позволяло собирать больше налогов.

Тимур был искуснейшим стратегом. Ему не было равных в применении военных стратагем. Все его великие противники были им обмануты. К своим походам он готовился заранее, разведчики доносили ему о нахождении отрядов противника. «Агенты влияния» обеспечивали информационное прикрытие. Готовясь к очередному походу, Тимур никогда не раскрывал своих реальных планов. Выступив в одном направлении, Великий эмир в последний момент «менял» планы, поворачивал и наносил удар там, где его никто не ждал.

И безусловно, рассказ о загадках вокруг Тимура был бы неполным без легенды о проклятии могилы Тимура. Надпись на надгробии гласит: «Всякий, кто нарушит мой покой в этой жизни или в следующей, будет подвергнут страданиям и погибнет».

Во время правления Улугбека на могиле Тамерлана была установлена эта надгробная плита из темно-зеленого нефрита. Раньше этот камень служил местом поклонения во дворце китайских императоров и был основанием трона Кабек Хана (потомка Чингисхана).

Рядом с могилой Тимура расположены мраморные надгробия его сыновей Мираншаха и Шахруха и его внуков Мухаммад Султана и Улугбека. Здесь же похоронен духовный наставник Тамерлана. В 1740 г. персидский военачальник Надир Шах украл этот камень. Он раскололся на две части, а Надир Шаха стала преследовать череда неудач. Его советники уговаривали его немедленно вернуть камень на его законное место.

Туристу, приехавшему в мавзолей Гур-Эмир в Самарканде, где похоронен великий Тимур, обязательно расскажут легенду о том, как, по приказу Сталина, захоронение было вскрыто. В 1941 году советские археологи открыли могилу, потревожив тем самым камень. Это помогло подтвердить исторические сведения об облике Тимура, о насильственной смерти Улугбека, о подлинности захоронений других Тимуридов. Но на следующий день Гитлер напал на Советский Союз.

В совсем еще недавнее время было принято клеймить Тимура. Посетителям мавзолея Гур-Эмир обязательно рассказывали о чудовищной жестокости Великого завоевателя, о страданиях поверженных им народов. А сегодня Тамерлан — персонифицированная национальная идея Узбекистана. Он — везде. Ему воздвигают памятники, он смотрит с денежных купюр, историческая наука только и занимается им и его потомками, Тимуридами. 26 апреля 1996 года был принят закон «Об учреждении ордена Эмира Тимура». Школьники изучают его жизнь и деяния. Приезжающим в Узбекистан иностранцам кажется, что, кроме Тимура и его потомков, здесь никто раньше не жил. А началась канонизация Тимура с весьма примечательного события. Во времена СССР в центре Ташкента стоял бюст Карла Маркса, выполненный из красного мрамора. В начале 1995 года статую теоретика коммунизма снесли, а на ее месте воздвигли памятник азиатскому герою из далекого прошлого.