1916 г.

Человечество будто взбесилось. Почти все государства мира втянулись в отвратительную взаиморезню. Оба воюющих лагеря желали биться до полной и окончательной победы. А победа не приближалась. Почти все профессиональные военные были уже похоронены. Бог войны требовал новых и новых жертв. На линию битвы непрерывно направлялись новые категории "пушечного мяса", даже учащиеся высших учебных заведений. Соответственно этому редели полки нашей мирной армии. Наши общества иногда сокращались наполовину, некоторые вообще прекратили работу. К последним относились почти все польские и литовские общества.

Однако у нас были общества, которые не только не уступили своих позиций из-за нужды и трусости, но сумели занять новые, как в Астрахани, Москве, Петрограде, Саратове и т. д. Эти общества поддерживались нашим книжным магазином, который тогда служил как бы барометром нашего движения в России. Магазин пунктуально чертил графики своих доходов и эти графики показывают, что сразу после объявления войны наше движение круто свалилось вниз. В этом положении оно оставалось в течение нескольких первых месяцев войны, а затем кривая линия стала подниматься. Причиной тому были два фактора: непрерывное обесценение рубля и появление наших новых учебников.

В марте 1916 г. вышло 2-е издание моего основного курса тиражом в 30000 экз. и появились два словаря: эсперанто-русский и русско-эсперантский. Вместе они образовали полный учебник нашего языка для русских, которому я дал название "Тута лингво Эспэранто" /1-я часть — "Основной курс языка Эсперанто" — выдержала 9 изданий, а полный учебник вышел в 1928 г. пятым авторским изданием./. Соответственно затратам на печатание книги я установил на неё цену в размере 1 рубль 60 коп. Кроме того, отдельно были сброшюрованы каждая из шести частей. Номинальная стоимость всех отпечатанных книг в сумме составила около 12000 рублей. Если бы нам удалось быстро продать весь тираж, мы получили бы деньги, вполне обеспечивающие существование магазина, журнала и института.

Чтобы способствовать этому, мы истратили более тысячи рублей на объявления в разных изданиях. Объявления печатались на первых страницах изданий и мы нарочно придавали им такие формы и размеры, чтобы их непременно нужно было печатать перед всеми другими объявлениями. Благодаря этому читатели периодических изданий обязательно видели и поневоле читали наши объявления. Это было прекрасной пропагандой нашего языка. После каждого такого объявления мы обычно получали столько заказов, что их сумма втрое или даже впятеро превосходила стоимость объявлений. Наши большие и маленькие объявления были столь многочисленны, что Эсперанто сделался частой темой домашних бесед и публика постепенно приходила к убеждению, что Эсперанто является уже действительно общим международным языком, изучение которого даст практические результаты.

В наше учебное заведение часто приходили люди, желавшие с помощью Эсперанто то снестись со своими родственниками, оставшимися во враждебных странах, то найти пропавших воинов. Объявления также подбадривали наших единомышленников, не призванных на фронт. Они продолжали посещение субботних встреч и оживляли их. Некоторые из них (например, Басов Р.А.) даже устроили в марте довольно большой открытый концерт в зале вегетарианской столовой, пригласив на него известных артистов Москвы.

Но довольно часто наши встречи опечаливались сообщениями об убитых активных единомышленниках. На поле боя погибли студент Фенин и только что окончивший университет наш способный сотрудник журнала Ярмолович, умер от чахотки помощник профессора А.И.Пудовкин, умер интернированный Густав Клейст. Их смерть вселила в наше движение ощущение большой потери. При жизни они очень оживляли наши субботние встречи и общество их сильно оплакивало.

Каждая новая жертва войны всё больше и больше возмущала нас и весь народ, настраивала против её зачинщиков. Люди видели главную причину войны и поражений в тупости и продажности правителей. Народный гнев бурлил и искал выхода. Только близорукие не видели приближающуюся катастрофу. Как японско-русская война породила революцию 1905 года, точно также и германская война готовила новую русскую революцию. Во второй половине 1916 г. царское правительство как бы вовсе утратило благоразумие. Главным его советником сделался проходимец Распутин, который, действуя под маской "святого старца", полностью дискредитировал царский режим. Его поведение возмущало даже самых близких друзей и сторонников царского двора. 17 (30) декабря 1916 г. три высокопоставленные персоны, желая отстранить этого проходимца и спасти трон, заговорщически убили его. Но это лишь подлило масла в революционный огонь. В течение трёх дней после убийства газеты были заполнены подробностями жизни этого "святого" и его влияния при дворе. На четвёртый день царский режим нашёл, что "такие подробности относятся к категории военных секретов", о которых не должен знать никто, кроме правительства, и запретил упоминать в прессе имя Распутина и что-нибудь писать об убийстве. Ещё один толчок к росту народного гнева. В таком положении оказался весь русский народ, и мы в том числе, в канун нового, 1917 года.

В период с 1 августа 1915 г. по 1 января 1917 г. курсы посетило только 23 человека и никто не пожелал держать экзамен: все варились в политическом и военном котлах.