Этот необычный союз

Этот необычный союз

Так вот, «О», из-за которого Лиля прогнала поклонника Волка и пыталась отравиться, был Осип Брик. Они познакомились, когда ей было 13 лет, а ему 16.

«Ося стал звонить мне по телефону, тогда это было редкостью. Я была у них на елке, и, провожая меня домой на извозчике, он спросил: «А не кажется вам, Лиля, что между нами что-то большее, чем дружба?» Мне не казалось, но очень понравилась формулировка, и от неожиданности я ответила: «Да, кажется». Мы стали встречаться ежедневно, но Ося испугался и в один из вечеров сказал мне, что ошибся и что недостаточно меня любит. Я больше удивилась, чем огорчилась. Но вскоре поняла, что каждую минуту хочу быть вместе с ним. Я делала все то, что 16-тилетнему мальчику должно было казаться пошлым и сентиментальным. Когда Ося садился на окно, я немедленно оказывалась в кресле у его ног, а на диване я садилась рядом и непременно брала его за руку. Он вскакивал, шагал по комнате и только один раз за полтора года как-то смешно и неловко поцеловал меня.

Летом мы с мамой собрались уезжать в Тюрингию и расставаться с Осей мне было очень тяжело, хотя он обещал писать мне ежедневно. Я немедленно отправила ему длинное любовное письмо, еще и еще… Много дней нет ответа. Наконец, его почерк! Бегу в сад, за деревья. Всего любезные три строчки! Я тут же разорвала письмо и бросила писать. Ося не удивился, он на это и рассчитывал. С горя у меня начался тик.

Вернувшись в Москву, я через несколько дней встретила его в Каретном ряду. Постояли, поговорили, я держалась холодно и независимо, но вдруг сказала: «А я вас люблю, Ося». С тех пор это повторялось семь лет подряд».

После гимназии Лиля год проучилась на высших женских курсах, на математическом отделении. Слушала лекции, накупила книг по математике, но ушла в Архитектурный институт. Тут увлеклась живописью, однако, все бросив, уехала в Мюнхен учиться скульптуре. Из-за болезни отца ей пришлось вернуться в Москву.

Семь лет, когда она время от времени встречалась с Осипом Бриком, каждый раз она говорила, что любит его, хотя за минуту до встречи и не думала об этом. В эти годы у нее было много кавалеров, были люди, которых она как будто любила, за которых даже замуж собиралась, но как только ей встречался Ося, она тут же бросала поклонника. Ей было ясно, что никого, кроме Оси, она не любит.

И тем не менее у нее закрутился роман с учителем музыки, который развивался вяло, и вообще этот юноша мало нравился ей, однако как-то неожиданно для них обоих, скорее из любопытства, они сошлись. Сестра героя романа вышла на кухню мыть посуду, и, пока там журчала вода, в столовой на диване это все и произошло. Как она писала в своем (уже не девичьем) дневнике, она тут же возненавидела юношу и больше с ним не встречалась. Но вышло так, что от этого единственного случая она вскоре почувствовала себя беременной… Это был настоящий «скандал в благородном семействе», родные предприняли все нужные меры и поскорее отправили ее в провинцию к дальним родственникам «подальше от греха».

Вернувшись, она пошла в «Художественный Общедоступный». Узнав об этом, Брик прибежал туда, чтобы ее увидеть. На следующий день они встретились в кафе, и он сказал ей: «Ты — моя весна». Это была фраза из «Вишневого сада».

17 декабря 1911 года Осип Максимович Брик писал родителям: «Я стал женихом. Моя невеста, как вы уже догадываетесь, Лили Каган. Я ее люблю безумно; всегда любил. А она меня любит так, как, кажется, еще никогда ни одна женщина на свете не любила. Вы не можете себе вообразить, дорогие папа и мама, в каком удивительном счастливом состоянии я сейчас нахожусь.

Умоляю вас только, отнеситесь к этому чувству так, как я об этом мечтаю. Я знаю, вы меня любите и желаете мне самого великого счастья. Так знайте — это счастье для меня наступило».

Из письма 22 декабря И года:

«…Лили, моя невеста, молода, красива, образованна, из хорошей семьи, еврейка, меня страшно любит — чего же еще? Ее прошлое? Но что было в прошлом — детские увлечения, игра пылкого темперамента. Но у какой современной барышни этого не было?

Лиля — самая замечательная девушка, которую я когда либо встречал и это говорю не только я, но все, кто ее знают. Не говоря уже о внешней красоте и интересности, такого богатства души, глубины и силы чувства я не видывал ни у кого».

26 марта 1913 года отпраздновали свадьбу, и родители сняли им квартиру. Осип Максимович, окончив юридический факультет МГУ, стал работать в фирме своего отца. Тот был торговец кораллами, покупал их в Италии и продавал в Сибири и Средней Азии. После революции, в 1918 году, Осип Брик несколько месяцев работал юрисконсультом в ЧК, но был уволен «за нерадивое отношение и манкировку». А тогда, когда они поженились, Лили Юрьевна ездила с ним на Нижегородскую ярмарку и в Среднюю Азию. Узбекистан ей очень понравился, она полюбила его природу, старину и особенно прикладное искусство. До конца жизни у нее в доме можно было увидеть сюзане, расписные блюда и пиалы.

Во время первой мировой войны они переехали в Петроград. Брик по протекции знаменитого тенора Леонида Собинова поступил на службу в автомобильную роту и перестал интересоваться делами отцовской фирмы. В это время «наша личная жизнь с Осей как-то… рас-пол-злась, — писала Лиля Юрьевна под конец жизни. — Но я любила, люблю и буду любить его больше, чем брата, больше чем мужа, больше, чем сына. Про такую любовь я не читала ни в каких стихах, нигде. Я люблю его с детства, он неотделим от меня. Эта любовь не мешала моей любви к Маяковскому. Я не могла не любить Володю, если его так любил Ося. Ося говорил, что Володя для него не человек, а событие. Володя во многом перестроил Осино мышление, взял его с собою в свой жизненный путь, и я не знаю более верных друг другу, более любящих друзей и товарищей».

С Маяковским она познакомилась в 1915 году, к Лиле его привела ее младшая сестра Эльза. Пройдут годы, Эльза станет известной французской романисткой Эльзой Триоле, но пока… пока она гимназистка и у нее роман с молодым неизвестным поэтом Владимиром Маяковским, с которым она как-то зашла «на огонек» к старшей сестре. В 1915 году брак Лили и Осипа Максимовича существовал лишь формально, но они сохраняли дружеские отношения, жили одними интересами и в одной квартире. Маяковский влюбился в Лилю сразу и навсегда, с первого взгляда.

Когда меня спрашивают: «Значит, старшая сестра отбила его у младшей?», я привожу слова Лили Юрьевны. Она писала: «Это было нападение, Володя не просто влюбился в меня, он напал на меня. Два с половиной года не было у меня спокойной минуты — буквально. Любовь его была безмерна. Но я ему сопротивлялась — меня пугала его напористость, рост, его громада, неуемная, необузданная страсть».

В первый же вечер, прочитав ей «Облако в штанах», Маяковский попросил разрешения посвятить ей поэму и с того дня посвящал ей каждую строчку всю жизнь.

За «Облаком» последовала гиперлюбовная поэма «Флейта-позвоночник», где поэт мучается и ревнует — впрочем, ревновать он продолжал всю жизнь.

Трагедия двух людей из «треугольника», которых Маяковский называл своею семьей, заключалась в том, что Лиля Юрьевна любила Брика, но он не любил ее. А Владимир Владимирович любил Лилю, которая не могла любить никого, кроме Осипа Максимовича.

Не понимая, как соединить эту ее любовь со всей остальной ее жизнью, Рита Райт спросила Лилю: «А если бы Ося женился, вы бы огорчились?» Она потемнела, как туча: «Этого не может быть! И никогда про это не говорите». Но когда появилась Евгения Гавриловна, Ося посветлел, помолодел, и Лиля за то, что Осе хорошо, приняла Женю и полюбила ее. И тогда я поняла, как она любит Осипа Максимовича».

Брик прожил с Евгенией Гавриловной до конца своих дней, двадцать лет. И все трое были в прекрасных отношениях друг с другом, и Лиля Юрьевна всю жизнь поддерживала ее материально. Думаю, что она так к ней относилась за то, что ее любил Осип Максимович. Он умер от разрыва сердца, поднимаясь домой по лестнице. Это было в 1945 году, и я помню его довольно хорошо.

Интересы Брика были поразительно разносторонни. Увлекался шахматами, фотографией, живописью. Превосходно знал историю. Помимо многочисленных статей, написал несколько пьес, четыре из которых были поставлены в московских театрах; по двум его либретто были написаны оперы, поставленные в Ленинграде; по его сценариям были сняты фильмы, в том числе знаменитый «Потомок Чингиз-хана» Пудовкина. Как-то отвечая на вопрос, что он больше всего любит в жизни, Брик ответил: рыться в книгах, думать и говорить о проблемах искусства, прийти человеку неожиданно на помощь. Он был заядлым библиофилом, непрестанно читал, и собранная им библиотека насчитывала около четырех тысяч томов. Библиография написанного и опубликованного им составляет почти пятьсот наименований. Это много. Но честолюбие было ему чуждо.

Он был небольшого роста, на лице его часто играла насмешливо-ироничная улыбка, он хорошо знал цену людям. Если человек был ему неинтересен, он посреди разговора вставал и уходил к себе. Про некоторых гостей, которых в доме бывало много, он иной раз говорил: «Зря потраченные время и деньги». Он был энциклопедически образован и, когда говорил, вокруг замолкали. Я не стеснялся спрашивать его о чем-то непонятном в прочитанном мною, и он всегда объяснял неясное коротко и доступно. Он научил меня читать Пастернака, и с тех пор многие его стихи я помню наизусть, хотя поначалу не все и не так понимал. Стихи объяснять трудно, но Брик это делал тактично и умело.

Я знал по воспоминаниям окружающих, что с Маяковским, фактически вторым мужем его бывшей жены, он был очень дружен, достаточно прочесть изданную полную переписку Лили Брик и Владимира Маяковского, где почти в каждом письме — о нем. Или такая подробность — Брик расставлял знаки препинания в стихах поэта, который просто не обращал на пунктуацию никакого внимания. Владимир Владимирович часто обращался к нему за различными советами.

Когда люди не могут чего-нибудь понять, то возникают слухи. Тому пример — «Треугольник». Жизнь этих трех людей из-за необычности их союза и необычности их самих всегда вызывала интерес и серьезных литературоведов — но в той же мере и обывателей, у которых этот непонятный для них союз вызывал злобное неприятие, замешанное на мещанской морали. Ведь сплетничать про Петю и Катю, которые никому не известны, неинтересно. А вот когда громкие имена… Сколько желтых страниц читали мы и про Панаеву с Некрасовым, и про Есенина с Дункан, и про Ахматову с Пуниным.

Только в 1918 году, проверив свое чувство к поэту, Лиля могла с уверенностью сказать Брику о своей любви к Маяковскому. Поскольку к этому времени она, как известно, уже не была женой Осипа Максимовича, эта любовь не могла омрачить ни их отношений, ни дружбу Маяковского и Брика. Ни о каком «menage en trois» не могло быть и речи. Они все трое решили никогда не расставаться и прожили всю жизнь близкими друзьями, тесно связанными общими интересами, вкусами, делами, бытом наконец. Лиля Юрьевна любила дом, общий стол, интересных людей вокруг. Маяковский всегда имел обед, свежестиранную рубашку, был ухожен — она терпеть не могла разгильдяйство, богемность, небритых и расхристанных мужчин. Авторитет ее был непререкаем, все домашние ее слушались и ходили по струнке.

Втроем они жили на даче в Пушкино. Одно время снимали домик в Сокольниках и жили там зимой, а у поэта была небольшая комната в коммуналке на Лубянской площади, куда он мог уединяться для работы. С 26-го по 30-й — последние четыре года — Маяковский и Брики жили в крохотной квартирке в Гендриковом переулке на Таганке, где у каждого была малюсенькая комната и одна общая — аж 14 метров!

Лиля Юрьевна писала: «Как много в горке стояло посуды! Я покупала ее так: «Дайте, пожалуйста, три дюжины самых дешевых стаканов». Или «тарелок». Ведь к нам ходило так много людей! В столовой каждую неделю было собрание «Нового ЛЕФ» а, ставили стеклянный бочонок с крюшоном, я делала бутерброды. Водку не пили, и пьяных не бывало никогда».

В Гендриковом переулке после смерти поэта устроили музей, и Лиля Юрьевна отдала туда всю обстановку. В семидесятых годах его закрыли.

В начале тридцатых ЛЮ переехала в кооперативную квартиру на Арбате, в Спасопесковском переулке, а в 1958 году она поселилась на Кутузовском проспекте, где прожила до конца дней и где теперь живу я.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.