Глава 15 Великолепный и обреченный

Глава 15

Великолепный и обреченный

Когда он приехал в Нью-Йорк в середине января 1900 года, в него вцепились репортеры и издатели журналов. Как и следовало ожидать, восточное научное братство вторило профессору Холдену, отрицая утверждение Теслы о получении сообщения неземного происхождения. По крайней мере, он не объяснил им, как он это сделал. Сигналы, как он написал Джулиану Готорну из «North American» Филадельфии перед отъездом из Колорадо, означали для него, что «разумные существа на соседней планете», должно быть, более развиты в научном отношении, чем земляне. Предположение, которое было трудно проглотить докторам философии.

Тесла загорелся ответить на эти «послания» из космоса. Безусловно, он был на переднем крае обширной революционной технологии и немедленно начал подавать заявки на новые патенты для радио и для передачи энергии, основанные на его исследованиях в Колорадо.

В качестве первого шага он представил себе радиоцентр, предоставляющий всевозможные услуги, которыми мы можем наслаждаться сегодня, — взаимосвязанные радиотелефонные сети, сигналы, синхронизованные по времени, биржевые бюллетени, карманные приемники, личные средства связи, службу радионовостей. Он говорил об этом центре как о мировой системе передачи информации.

Первым патентом, на который он подал заявку по возвращении (№ 685 012), был патент о способах усиления интенсивности электрической осцилляции, средой для которой служил сжиженный воздух, используемый для охлаждения катушки и, таким образом, для понижения ее электрического сопротивления. Он также получил два других патента в 1900 и 1901 годах, относящихся к скрытым линиям передачи энергии и методу их изолирования путем замораживания окружающей диэлектрической среды, такой как вода. Один переизданный патент (№ 11 865), относившийся к «газообразному» охлаждающему агенту — очевидно — ключевое слово, которое было неосторожно упущено из исходного патента № 655 838. И поэтому Тесла является одним из основоположников криогенной инженерии.

Много лет спустя, в 1970-х годах, в Америке, России и Европе появились проекты развития методов использования сверхпроводников для передачи большого объема энергии под землей при использовании различных криогенных экранов. Брукхэвенская национальная лаборатория в Аптоне, Нью-Йорк, оказалась на переднем крае этих международных усилий. Брукхэвенский метод похож на метод Теслы за тем исключением, что целью современных исследований было охладить проводник до температуры нескольких градусов выше абсолютного нуля. Однако схожесть возрастает, если рассмотреть патент Теслы 1901 года № 685 012, в котором он описывает сверхохлаждение проводников для ощутимого понижения их сопротивления, таким образом понижая рассеяние энергии при прохождении тока. В этом заключается еще одна причина, по которой его новаторская работа осталась без признания, — возможно, потому, что она могла дать возможность патентному бюро США признать недействительными последующие заявки.

Маркони выиграл гонку за звание первого в радиопередаче дальнего действия, его успех мировая пресса создала в основном в отсутствие Теслы. Тесла с презрением отнесся к тем знакам восторга, которые последовали в Америке по поводу передачи результатов гонок яхт в проливе Лонг-Айлэнд-Саунд. Он объявил о своем плане управлять автоматической лодкой на Парижской выставке по радио — из своего офиса на Манхэттене! Тем временем, как напомнил ему Джордж Шерфф, у него возникла очень острая проблема с его банковским счетом. Он истратил 100 тыс. долларов за восемь месяцев в Колорадо.

К кому обратиться? К полковнику и миллионеру Дж. Астору? К Джорджу Вестингаузу? Томасу Райену? Дж. Пирпонту Моргану? С. Джордану Мотту? Хотя его высмеяли в прессе, его репутация среди капиталистов все еще оставалось хорошей. Особенно одна вещь потрясла столь твердолобых джентльменов — рекорд компании Вестингауза в установлении своей монополии на патенты переменного тока, несмотря на усилия конкурирующих промышленников.

В поисках нового капитала на развитие он снова стал частым посетителем клуба игроков в Пальмовом зале отеля «Уолдорф-Астория», и, конечно, «Дельмонико». С той же целью Тесла предложил охотно откликнувшемуся Роберту Джонсону, что сам он, Тесла, может написать статью в журнал «Century» об источниках энергии и технологии будущего. Он тяжело работал над этой статьей, которая была в конце концов озаглавлена: «Проблема увеличения энергии человечества», и появилась в июне 1900 года. Как большинство статей Теслы, она оказалась скорее длинным философским трудом, а не сообщением о его новейших исследованиях в Колорадо, как хотелось бы Джонсону. Тем не менее, она вызвала сенсацию. Частью этой сенсации она была обязана фотографиям, которые были сделаны в Колорадо и где изобретатель прибегнул к небольшому обману — используя не просто время экспозиции, а двойной экспозиции. Его изобразили спокойно сидящим на деревянном стуле, погруженным в свои записи, тогда как вокруг него вспыхивает и потрескивает молния, которая могла убить целую толпу людей. (Хотя можно было обратиться к местным фотографам в Колорадо, но Тесла пригласил мистера Али, своего любимого фотографа с Манхэттена, чтобы заснять эксперименты, проводимые с его усилителем.) Время экспозиции длилось час или два, что, конечно, произвело впечатление гораздо более плотного и яркого воздействия молнии, чем фотоснимки отдельных разрядов. И хотя сидящий на стуле не сидел там все это время, иначе он непременно был бы убит током, Тесла знал, для того чтобы сфокусировать внимание людей, необходимо усилить яркость эффекта.

Это был тяжелый труд моделирования, поскольку эксперименты и их фотографирование должны были производиться ночью, когда температура обычно была ниже нуля. В своем дневнике Тесла объяснил, как это было сделано: «Конечно, разряда не было, когда делали фотографии экспериментатора, как можно было себе представить. Сначала на пластину запечатлевали ток в темноте или при слабом свете, затем экспериментатор занимал свое место на стуле, и, в конце концов производилась экспозиция при дуговой лампе. Чтобы выявить общий вид и прочие детали, использовался световой заряд» [1]. Таким образом, при окончательной экспозиции через тело Теслы не просматривался пустой стул, как при рентгеновском снимке.

Результаты были столь удачными, о таких можно было только мечтать. При виде этих фотографий каждого охватывало изумление. Когда Тесла послал оттиск профессору А. Слаби, тогда еще находящемуся у истоков славы «отца немецкого радио», тот ответил, что Тесла, должно быть, открыл что-то уникальное и сам он «никогда ничего подобного не видел».

Дневник, который изобретатель вел в Колорадо, объясняет, что причиной его постоянных экспериментов с фотографиями было разочарование в результатах его исследований шаровых молний. Он писал об этом: «Очень важно использовать лучшие методы фотографирования токов, демонстрирующих эти явления. Необходимо создать более чувствительные пластины и экспериментировать с ними. Окрашивание фотослоев может также помочь и привести к более ценным наблюдениям» [2].

Он также продолжал думать «о ценности сильно возбужденных электронных ламп для фотографирования. В конечном счете, благодаря совершенствованию аппаратуры и точному выбору газа в лампе, мы должны сделать фотографа независимым от солнечного света и дать ему возможность повторять свои операции при тех же самых условиях… Такие трубки дадут ему возможность регулировать условия и по своему желанию регулировать световые эффекты» [3].

Статья в журнале «Century» с этими фотографиями и прогнозами ввергла его в самый эпицентр полемики. И хотя коллеги-ученые делали язвительные замечания, пресса в основном оставалось верной ему.

«Последнее время пресса сильно веселится над Николой Теслой и его прогнозами относительно того, что будет сделано в будущем при помощи электричества, — было написано в питтсбургской газете «Диспетч» (февраль, 23, 1901), вотчине Вестингауза. — Некоторые из его наиболее оптимистичных воззрений, таких, например, как отправка сигналов на Марс, породили мнение, что мистеру Тесле было бы лучше поменьше прогнозировать и побольше развивать свою деятельность в направлении осуществления теории на практике.

Тем не менее, недавнее решение окружного суда США Южного округа Огайо полностью признает тот факт, что Тесла ни в коей мере не лишен собственного зарегистрированного свидетельства о полном и всестороннем успехе…

У мистера Теслы столько энтузиазма и богатства фантазии по отношению к будущему, что это, естественно, порождает шутки! Но любой человек, не знающий, что Тесла стоит в первых рядах изобретателей в области электричества, является невеждой в современной истории этой области».

Убедительная поддержка пришла от редактора-электротехника Томаса Коммерфорда Мартина: «Мистер Тесла обладает способностью к видению, которая была нарушена вспышкой случайного метеора, но растущая убежденность его собратьев по профессии в том, что поскольку он видит дальше, то именно он первым увидел неяркие огни, мерцающие на новых и едва заметных континентах науки…

Известность, будь она хорошей или плохой, была именно тем, чего хотелось Тесле, так как ему все еще чрезвычайно важно было привлекать внимание потенциальных спонсоров. Одним из первых (но необязательно самых важных) персон, позволивших ему продвинуться вперед, был Стэнфорд Уайт, прославленный архитектор. Они встретились как-то раз вечером в Клубе игроков, помещение которого Уайт только что реконструировал. Почувствовав мгновенное взаимопонимание, они очень легко вступили в разговор. Уайт читал о видении Теслой будущего в журнале «Century» и был им потрясен. Когда изобретатель начал описывать устройства, которые он провидел для системы общемирового транслирования, архитектор превратился в энергичного участника великого замысла.

Этот великий замысел не был простой фантазией. Даже когда Тесла еще находился в Колорадо, осцилляторы и другое оборудование собиралась в мастерской Нью-Йорка под непосредственным присмотром Шерффа и помощника инженера. Секретность, как обычно, была строгой. Сразу же по возвращении Тесла связался с Вестингаузом, так как знал, что инженеры магната могут снабдить его построенными на заказ механизмами, которые были ему нужны.

Он написал Вестингаузу, что его эксперименты в Колорадо полностью продемонстрировали выполнимость и целесообразность установления телеграфной связи по всему земному шару «при помощи машинного оборудования, которое я усовершенствовал». Ему понадобился мотор и динамо постоянного тока, по крайней мере в 300 лошадиных сил на любой стороне Атлантики, а это будет дорого стоить.

«Вы, конечно, узнаете, — по секрету сообщил он, — что я обдумываю идею внедрения такой связи просто для первого шага более важной работы в дальнейшем, а именно — для передачи энергии. Но поскольку передача энергии будет предприниматься в гораздо более широком масштабе и будет стоить гораздо дороже, я вынужден сначала продемонстрировать этот «гвоздь программы», чтобы получить деньги» [4]. Он также попросил Вестингауза дать взаймы 6 тыс. долларов под его английский авторский гонорар.

Промышленник пригласил Теслу проехаться с ним из Нью-Йорка в Питтсбург в его частном «вагоне-дворце», чтобы поговорить обо всем. Во время поездки Тесла объяснил, что его станция превзойдет по действию атлантический кабель как по скорости, так и по возможности посылать одновременно множество сообщений. Он предложил, чтобы Вестингауз сохранил в собственности любое машинное оборудование, которое он поставлял и имел, до некоторой степени, свой собственный интерес в этом рискованном предприятии. Но Вестингауз уже получил свой урок в жестоком мире капитала. Он предложил, чтобы Тесла исследовал возможность финансирования среди предпринимателей, стремящихся найти способ вложить избыток своих капиталов.

Одним из таких потенциальных вкладчиков оказался Генри О. Хавемейер, известный как «сахарный король» из-за своей впечатляющей монополии на рафинировочные заводы. Тесла, щедрый на подарки независимо от того, имел он деньги или нет, отправил посыльного в Ньюпорт, Род-Айленд, с дорогим неограненным сапфиром в качестве свадебного подарка «сахарному королю». Увы, его знак почтения не был сразу вознагражден.

Остальными, кому он конфиденциально сообщил о своих грандиозных планах, были Астор и Райан. Хотя полная мера вовлеченности полковника Астора в проект осталась неизвестной, должно быть, Тесле сопутствовал некоторый успех, поскольку, когда в 1913 году было оценено имущество Астора, оно составило 500 долей основного капитала в компании Николы Теслы.

Весна 1900 года прошла для Теслы в муках разочарования. Он и Роберт в смятении прочли объявление в газете банкиров «Ф.П. Уорден и Компания»: «Сертификаты Маркони принесут вам чистого дохода от 100 до 1000% по сравнению с любым делом». Акции Британской компании Маркони сначала предлагались по 3 доллара, а теперь их уже покупали по 22 доллара.

Тесла, считая, что Маркони нарушил права на его патенты, решил подать на него в суд. Последние строки статьи еще больше воспламенили его: «Система Маркони одобрена такими людьми, как Эндрю Карнеги и Томас Эдисон, а также прессой всего мира. Эдисон, Маркони и Пупин — инженеры-консультанты Американской компании».

Вот оно — эти трое сговорились смошенничать с его изобретением радио. Тесла написал Роберту, заметив, что испытывает оптимизм относительно возмещения собственных убытков: «Рад узнать из прилагаемого объявления, что Эндрю Карнеги обладает такой платежеспособностью. Он именно тот человек, к кому следует обращаться за возмещением убытков. Мои акции пошли вверх!» [5]

Из числа всех тех, кто прочел статью Теслы в журнале «Century» и оказался под сильным впечатлением дерзости его мечты, кто полностью соответствовал надеждам изобретателя, был Дж. Пирпонт Морган.

Они встретились, чтобы побеседовать о мировой системе применения новейших открытий. Инстинктивно с Морганом Тесла был менее откровенным, чем в беседе с Вестингаузом: не было необходимости смущать финансиста слишком большим количеством информации. Наоборот, он распространялся на темы, касающиеся денег и власти. Он описал Моргану план радиотрансляции из одной станции на всех длинах волн. Таким образом, у финансиста будет полная монополия на радиовещание. Пока остальные ограничивали свое мышление рамками радиопередачи из точки в точку, например судно — берег, и трансокеанической беспроводной трансляцией, Тесла говорил о радиовещании на весь мир. Морган заинтересовался.

После их встречи Тесла написал ему письмо 26 ноября 1900 года, точно описав в нем свои предложения. Он сообщил, что уже осуществлял передачи в радиусе почти семисот миль и мог создать станции телеграфной связи, передающие сообщения через Атлантический океан, а если надо, то и через Тихий. Он мог выборочно управлять, не создавая помех, множеством приборов и мог гарантировать полную конфиденциальность сообщений. Он предложил свое имя для любой возможной корпорации, оценив стоимость создания межатлантической станции в 100 тысяч и 250 тысяч долларов для станции, передающей через Тихий океан, при этом, по его расчетам, первая станция могла быть построена за 8—9 месяцев, а вторая — за год [6]. Он не напомнил Моргану о беспроводной передаче энергии не потому, что он решил отбросить эту идею, но из соображений благоразумия, так как это могло существенно повлиять на инвестиции банкира. В любом случае нельзя было ожидать, что Морган почувствует прилив оптимизма от мысли направить электричество зулусам или пигмеям. Морган ответил, что он согласится финансировать Теслу в размере 150 тысяч долларов. Однако он предупредил, что не пойдет дальше этой суммы. Хотя он выплатил авансом некоторую часть этих денег, в то время как страну охватила агония свирепствующей инфляции, что повлекло за собой немедленное таяние финансов Теслы, все же эти деньги вызывали восторг. Отношения между ними очень быстро стали походить на отношения между придворным и королем. Морган был «великим и щедрым человеком». Работы Теслы «громко провозгласят ваше имя по всему миру. Вы скоро увидите, что не только я могу глубоко восхищаться благородством вашего поступка, а также вашими филантропическими инвестициями, в 100 раз превышающими сумму денег, отданных в мое распоряжение столь великодушным, царственным образом…» [7]

Морган, который совсем не интересовался филантропической стороной бизнеса, в ответ послал Тесле чек в соответствии с их соглашением и попросил его обозначить более 51 процента доли в его различных радиопатентах как залог ссуды [8].

Тесла послал Моргану письмо, в котором процитировал восторженные отзывы профессора Слаби, теперь уже немецкого советника в довершение к званию прославленного ученого: «С некоторого времени я посвятил себя исследованиям беспроводного телеграфирования, которое вы обнаружили первыми таким ясным и точным способом… Как отцу этого телеграфирования, вам будет интересно узнать…» Это означало для Моргана объемность заявок, сделанных Маркони и остальными. Тесла также напомнил своему патрону, что ни Рафаэль, ни Колумб не смогли бы добиться успеха, если бы не их богатые спонсоры.

Обеспеченный финансированием, Тесла теперь приступил к покупке участка земли, на котором собирался построить передатчик. Джеймс Д. Уорден, управляющий и директор земельной компании Саффокл Каунти, владевший двумя тысячами акров на Лонг-Айленде, предоставил изобретателю двести акров в Шорэме [9].

Участок земли, изолированный и лесистый, был расположен рядом с фермами Джемима Рэнделла и Джорджа Хейджмана в шестидесяти пяти милях от Бруклина. Довольный Тесла нарек это место Уорденклиффом и представил, что оно станет одним из первых промышленных парков. На всемирной радиостанции будут работать две тысячи человек, а их семьи поселятся поблизости.

В марте 1901 года Тесла отправился в Питтсбург, чтобы вместе с Вестингаузом заказать генераторы и трансформаторы. Одновременно в Англии были его агенты, разыскивающие место на береговой линии для размещения станции по эту сторону океана. Теперь он был слишком занят, чтобы думать о Парижской выставке, которая прошла без собиравшейся потрясти мир демонстрации изобретателя.

В.Д. Кроу, архитектор, коллега Уайта, тесно сотрудничал с Теслой над проектом башни, которая должна была иметь на верхушке гигантский медный электрод, ста метров в диаметре, формой напоминавший огромный пончик. Позже форма электрода была изменена и стала напоминать шляпку гриба. Восьмиугольная башня, сделанная в основном из деревянных брусьев, должна была подниматься из большого кирпичного здания. Но общая высота этого фантастического строения вызывала беспокойство из-за своих аэродинамических особенностей [10].

13 сентября Тесла написал Стэнфорду Уайту: «Новости о выстреле в президента [8] потрясли меня в два раза меньше, чем расчеты, проведенные вами, которые вместе с вашим любезным письмом я получил прошлой ночью.

Совершенно ясно — мы не можем строить эту башню так, как наметили раньше.

Не могу передать вам, как мне жаль, поскольку мои расчеты показывают, что благодаря этой башне я смог бы достичь другого берега Атлантики…» [11]

На некоторое время они решили вернуться к предыдущему проекту, включавшему использование двух или даже трех башен меньшей высоты, но в конце концов была построена одна башня, которая поднялась на 187 футов. Внутри нее металлический стержень, уходивший на 120 футов в глубь земли. Этот стержень, заключенный в футляр деревянного колодца 12 футов площади и окруженный спиралью лестницы, был сконструирован таким образом, чтобы давление воздуха могло привести его к соприкосновению с верхней платформой башни. «Уорденклифф» стала вехой в истории — величественной по замыслу и впечатляющей, которую когда-либо производил Золотой век Америки. Величественной и обреченной. Из-за нетерпения, с которым изобретатель хотел получить свое оборудование, Вестингаузу пришлось назначить для его сопровождения особого человека. А из-за медлительности, с которой приходили деньги от Моргана, изобретателю пришлось взяться за другую работу, дожидаясь окончания сооружения башни «Уорденклифф». Он переместил свои офисы в «Метрополитен Тауэр» в Нью-Йорке.

Тесла занялся пока другими проектами. Чтобы получить ссуду, он собирался усовершенствовать особый вид индукционного мотора, построенный Вестингаузом. С этим мотором возникали постоянные сложности. Еще он установил оборудование Вестингауза на заводе Эдисона в Нью-Йорке. Тем временем Джордж Шерфф отправился в Мексику исследовать тамошние возможности бизнеса.

Большим разочарованием стала для Теслы неспособность правительства заказать его радиоуправляемые устройства для береговой защиты. Когда конгресс утвердил программу защиты и оборонительных укреплений, предусматривающую вложение 7,5 миллиона долларов, он написал Джонсону, что, возможно, полмиллиона долларов будет вложено в «инвестирование телеавтоматических систем вашего друга Николы, а остальные деньги, без сомнения, проложат дорогу в карманы и руки политиков». Даже эта с оттенком цинизма записка передает его необоснованный оптимизм.

Вскоре у него появилась причина для огорчения. По мере того как 1901 год приближался к своему завершению, мировая пресса обнародовала новость о том, что Маркони 12 декабря передал букву «S» через Атлантический океан из Корнуолла в Ньюфаундленд. Как Моргана, так и остальных больше всего удивило то, что он смог это сделать без огромной станции, которую строил Тесла.

Без всякого сомнения, они не знали, что Маркони использовал основополагающий радиопатент Теслы № 645 576, поданный на регистрацию в 1897 году и зарегистрированный 20 марта 1900 года. Немного удивительно то, что Тесла начал горько ссылаться на журнал «Borgia-Medici Methodes», который отнял у него репутацию и удачу. Но радиотехнология в то время оставалась тайной для большинства ученых, не говоря уже о среднем инвестиционном банкире.

Хотя Тесла был страшно рассержен, он не терял времени на горькие вздохи, а обратил свой взор на свою удивительную навязчивую идею, материализующуюся на фермерских землях Лонг-Айленда. Поначалу он вынашивал ее создание, проживая в частном доме около места строительства. Когда Шерфф уехал из Манхэттена, чтобы ускорить работу, Тесла вернулся в свое изящное уединение в «Уолдорф-Астории», чтобы держать руку на пульсе Уолл-стрит. Каждый день они с Шерффом посылали друг другу телеграммы и письма. И поскольку до «Уорденклиффа» можно было добраться за час на поезде от Нью-Йорка, то, по крайней мере, раз в неделю изобретатель, элегантно облачившись в свои серые гетры, в сопровождении слуги-серба, несущего необъятную корзину с едой, садился в поезд, отправлявшийся на Лонг-Айленд.

Он постоянно беспокоился из-за секретности. Жители Нью-Хейвена наблюдали через пролив Зунд, как восьмиугольная башня вырастала над верхушками деревьев северного берега, подобно гигантскому грибу. Что касается обитателей окрестностей Шорэма, то они верили, будто находятся на пороге славы и промышленного процветания.