Глава 5 Враг

Глава 5

Враг

Начав свой поход на Советский Союз, мы очутились лицом к лицу с непредсказуемым противником, чьи поступки, сопротивление или преданность невозможно было предвидеть или даже оценить. Временами мы сталкивались с фанатическим сопротивлением горстки солдат, которые сражались до последнего патрона и, даже исчерпав все запасы, отказывались сдаваться в плен. Случалось, перед нами был враг, который толпами сдавался, оказывая минимальное сопротивление, причем без ясно видимой причины. При допросах пленных выяснялось, что эти переменные имеют мало общего с образованием, местом рождения или политическими склонностями. Простой крестьянин отчаянно сопротивлялся, в то время как обученный военный командир сдавался сразу же после контакта с нами. Следующая схватка показывала прямо противоположное, хотя при этом не усматривалась система или явная причина.

Оказавшись в ловушке в старом медном руднике возле Керчи, несколько офицеров и солдат Красной армии продолжали оказывать сопротивление в течение всей оккупации полуострова. Когда в их опорном пункте были исчерпаны запасы воды, они стали слизывать влагу с мокрых стен, пытаясь спастись от обезвоживания. Несмотря на жестокость, которую проявляли их соперники на Русском фронте, у противостоявших им германских военных возникло чувство глубокого уважения к этим уцелевшим бойцам, которые отказывались сдаваться в течение недель, месяцев и лет упорного сопротивления.

На начальном этапе войны перед нами была огромная неповоротливая сила, лишенная профессионального командования, политически вычищенная и воскресшая в коммунистической идеологии. Революция 1917 г. привела политических специалистов в Советском Союзе к вере, что только твердая политическая идеология, вроде той, что господствовала в годы революции, позволит выигрывать войны. Поэтому в предвоенные годы с 1937-го по 1938-й Сталин эффективно избавил Красную армию от профессиональных военных руководителей, заменив их политиканами, которым доверил свою судьбу. Эти политические назначенцы успешно развалили армию, которая создавалась с первых лет существования советской системы. Крупные бронетанковые соединения были расформированы и реорганизованы для применения устаревшей кавалерийской тактики. Дисциплина поддерживалась больше по принципу политической надежности, чем военной эффективности. В 1941 г. эти изменения, вызванные сталинской паранойей, свойственной большевистской системе, обошлись Красной армии в миллионы убитых.

Обширные просторы этой страны, которые надо было преодолеть, суровые морозные зимы и палящие летние месяцы, а вдобавок к этому бесконечные дожди весной и осенью, из-за которых дороги превращаются в непроходимые болота, и, наконец, железная стойкость русского народа перед воротами Москвы и Ленинграда — вот что остановило наше наступление. Эти факторы дали Советскому Союзу возможность получить передышку, несмотря на политику самоуничтожения, которую Советское государство вело в отношении Красной армии. И тут пришла очередь философии.

Советская армия восстановила идеологию офицерского корпуса, изобиловавшего золотыми галунами погон и сапогами выше колен. Для того чтобы привить действующей армии дисциплину, гордость и уважение к традициям, были восстановлены старые офицерские звания. Пришлось отказаться от доктрины, безуспешно пытавшейся побудить крестьян жертвовать и сражаться во имя коммунистического государства, и повсюду стал раздаваться призыв сражаться за Родину-мать и Отечество. Скоро занимавших в Красной армии важные посты комиссаров заменили офицеры с военными талантами и заслугами. Такова была серия огромных перемен, порожденная отчаянием нескольких месяцев ошеломляющих успехов германского вермахта.

После первых успехов на нас навалилась все возрастающая трудность в попытках сохранить мобильность и восполнить свои потери. Напротив, Советский Союз становился все сильнее. Его огромный промышленный потенциал, большей частью эвакуированный под защиту Урала, сосредоточился на выпуске военной продукции в гигантском масштабе. В огромных количествах начали поступать продовольствие и боевая техника. Против такого подавляющего преимущества в людской силе и материалах немецкие солдаты устоять не могли.

Советы переняли тактику вермахта, а те преимущества, что были свойственны нашей военной системе, стали эффективно использоваться Красной армией. В противоположность этому, вожди в Берлине приносили огромное количество солдат в жертву все той же политике «держаться любой ценой», которая почти уничтожила Красную армию в 1941 г. Соперники поменялись местами. Гитлер упрямо отказывался уступать территорию ради улучшения стратегической ситуации, поэтому русские со вновь обретенной силой могли пронзать тонкие линии обороны и окружать крупные группы немецких войск. Руководство армией, отданное на откуп политическим назначенцам, уже негативно сказавшееся на боеспособности Советской армии, стало во все более крупных масштабах проявляться в вермахте. При столкновении с неприятностями и военными неудачами гитлеровская опора на политически верных офицеров в контроле над неумными, а иногда и абсурдными методами начала, как в зеркале, отражать то, что происходило в сталинской армии в предвоенные годы.

Солдаты Красной армии теперь заметно отличались от тех, каких мы встретили вначале. Менталитет русского солдата сменился от апатии и безразличия к патриотизму. Им внушалась мысль о принадлежности к элитной армии, которая одна только может спасти мир от фашизма, и стало развиваться чувство гордости, которое давно отсутствовало в рядах советских Вооруженных сил.

Русский солдат проявил себя крайне трудным противником, который, если правильно мотивирован, может вынести самые тяжелые условия. Стандартная летняя форма состояла из просторной, цвета хаки гимнастерки и брюк, сшитых из легкого материала. Зимой использовался плотный шерстяной стеганый материал, который обеспечивал великолепную теплоизоляцию в холодном климате. Плотную шинель русские солдаты носили с собой в любое время года, используя ее и как одеяло, и как форму в зависимости от ситуации.

Русскому солдату выдавались сапоги на несколько размеров больше, чем его нога, поэтому он мог в суровые зимние месяцы набить их соломой или бумагой. Это служило эффективной и практичной защитой от изнурительных морозов, из-за которых погибло так много наших солдат. В последние месяцы войны войска Красной армии часто экипировались большими валенками, которые обладали отличной изоляцией. К сожалению, наши сапоги выдавались точно по размеру, и на Крымском фронте мы считали себя счастливчиками, что пострадали от суровой зимы куда меньше, чем дивизии на северных участках фронта.

Оружие наших противников было простым по конструкции, но практичным. В ранние месяцы войны пехотные части, с которыми сталкивались наши войска, были вооружены винтовками с затворами, похожими на наши карабины. С развитием военных действий мы начали разрабатывать для использования, главным образом, в ближнем бою новое автоматическое оружие, обладающее значительно большей скорострельностью. Эта тактика также использовалась Красной армией, и скоро короткоствольные автоматы, снабженные магазином большой емкости, стали символизировать русского солдата.

Советский солдат был мастером по части добывания продовольствия и заботы о самом себе. По мере развертывания войны, когда линии, по которым шло снабжение, стали удлиняться благодаря поражениям вермахта и отходу немецких войск, Красная армия снабжала себя в основном за счет территорий, которые занимала в данный момент. Вооруженный автоматом с объемистым магазином, одетый в форму, отвечающую местности, и живущий на скудной диете из того, что было под рукой, русский солдат проявил себя самым умелым противником.

Вермахт пришел на просторы Советского Союза с картами и разведданными, которые оказались весьма неточными. Нередко мы пытались найти дороги на немецких картах по элементам местности, которые не существовали в природе. Четко отмеченная дорога, отнесенная к категории «улучшенных», «магистральных», на поверку оказывалась примитивной проселочной. Стало распространенной практикой использовать захваченные карты Красной армии, как только это было возможно; и эти карты, известные своей точностью, размножались полковым штабом для нашего пользования, часто с географическими названиями на обоих языках (немецком и русском).

Вермахт и Красная армия, вцепившись друг в друга, почти четыре года вели смертельную схватку, и за это время разница между двумя армиями, столь явная вначале, стала постепенно исчезать. Немецкий солдат тоже научился искусству импровизации и из необходимости жил в основном за счет земли, так как система снабжения медленно рушилась. Из практических соображений и по необходимости даже формою противники стали походить друг на друга; то же можно сказать и об оружии и тактике ведения боя. В конечном счете наши окопники легче стали отождествлять себя с врагом, с которым вели жестокий бой, чем с лощеной и утонченной армией, которую они давным-давно знали в Германии.

В начале войны были случаи массового дезертирства из Красной армии, и многие из дезертиров шли добровольно служить в наши войска по самым различным причинам. Известные у нас под названием «помощники», эти служащие до того, как были взяты в плен или дезертировали, служили в Красной армии. Многие из них добровольно служили у нас, желая избежать ужасных условий лагерей для военнопленных, находившихся далеко в тылу, за пределами юрисдикции прифронтовых войск, где они терпели бы невообразимые лишения. Существовало различие между теми помощниками, которые пришли к нам из лагерей для военнопленных, и теми, кто пережил голод и принудительный труд при режиме Сталина, а потому стал ненавидеть большевиков.

Свободолюбивый горный народ Кавказа, бродячие кочевники степей и крымские татары столетиями защищали от русских себя и свой образ жизни. Немалую роль играла и религия, так как исламские крымские татары яростно защищали свою религиозную свободу.

Среди личных вещей генерала Линдемана было несколько писем, написанных русскими «помощниками» своим родственникам, а к этим письмам был приложен официальный перевод, выполненный почтовым цензором, ефрейтором Петером Теслыком.

Алиев Намбед, полевая почта № 17 433.

«Не верь никому, кто скажет тебе что-то другое. Двадцать лет мы были пленниками безбожных Советов, мы голодали и трудились день и ночь. Сейчас мы изо всех сил и от всего сердца хотим помочь германской армии. Всемогущий Аллах даст нам силы, чтобы помочь разбить и уничтожить безбожного врага.

Да поможет нам Аллах».

Сатейров Ветут, пп № 27 076 (сап. бат., 132, 3-я рота).

«С этого времени дела для нас пойдут лучше, чем когда-либо при Советах. Для нас, татар, наступает новая эра. В будущем мы уже будем работать не на других, а на себя».

Исламов Сайд Налил, пп № 29 787В.

«Отец, 4 апреля я приехал в Крым. Здесь хорошо. Мы живем вместе с германскими солдатами, мы едим и пьем вместе. Каждую неделю мы моемся. Солдаты очень дружелюбны по отношению к нам, и здесь никогда не бывает скучно. Когда приходят офицеры, они не такие высокомерные, а очень дружески к нам настроены. Офицеры также дружны с солдатами, а солдаты уважают офицеров. Солдат никогда не мучают, совсем наоборот. Большевики всегда говорили о социализме, но когда сравниваешь, то социализм — у немцев, а не у большевиков. Настоящий социализм — в германской армии: товарищество, равенство, уважение друг к другу, справедливость и дружба. Эти качества обеспечат конечную победу».

Татарин.

«Я могу тебе сказать, что 24-го партизаны с гор напали на деревни Тайган, Район и Карабузар. Потом подошли шестьдесят немцев и пятьдесят добровольцев-татар, которые сражались до следующего утра, чтобы выбить партизан из района. Партизаны украли скот, овец и лошадей».

Куртамелов Вазим, пп № 16 691.

«Я живу для германской армии, и вместе мы уничтожим большевистского врага. Я борюсь за свободу татарского народа и чтобы освободить исламскую религию от большевистского ига. Каждую пятницу мы ходим в мечеть и молимся. Если я выживу в этой войне, я стану деревенским муллой».

Север Натур, пп № 12 963.

«Дела идут хорошо, о нас не беспокойтесь. Мы уже привыкли к этой жизни, мои немецкие товарищи — хорошие люди. Их щедрость трудно себе представить после того, как мы жили при Советах. Офицеры здесь тоже живут вместе с нами. Напиши мне молитву и пришли».

Абламит Метшит, пп № 00 462 (бат. разведки 132)

«Мечеть вновь открыта, и все ходят молиться. Мы опять живем, как в старые времена. Аллах снова благословил нас».

Письмо, написанное женой в ответ на весточку, полученную от «помощника», описывает страдания гражданского населения.

«Здравствуй, муж мой!

Мафрем, я шлю свой привет и желаю тебе доброго здоровья. Твой сын Рослак, твоя дочь Нарья, сестра Айша и племянница Лемара тоже шлют приветы.

Мафрем, твоего брата выпустили, и он сейчас работает в селе парикмахером. От старосты мы ничего не получали. Раз в неделю мы получаем хлеб. Денег нет, и, когда мы просим помощь, староста отказывает. Не надо было тебе возвращаться на службу. Пожалуйста, не спрашивай, как мы живем, слова — ничто. Мы живем плохо. Тебе, может быть, надоело, поэтому ты оставил свою семью. Тогда можешь жить один, потому что, когда ты вернешься, не найдешь ни своей жены, ни детей».

У нас в роте был Алекс, бывший советский солдат кавказского происхождения, взятый в плен в бою одним из наших подразделений. Он никогда не видел лагеря для военнопленных, был у нас конюхом, а также исполнял обязанности повара. До самых последних дней войны он оставался верным и стойким помощником в тыловых частях. К нам также поступало много помощников из лагерей для военнопленных, которые пошли служить добровольно.

Армия делала все, что в ее силах, чтобы улучшить условия жизни пленных, которых из-за отсутствия транспорта нельзя было перебросить в тыл из зоны боев. Наши пайки уменьшали, чтобы прокормить этих пленных, а уровень смертности, пока они были в нашем ведении, не превышал 2 процентов, что просто замечательно, если учесть, что большинство пленных были истощены или ранены при взятии.

Когда русские успешно высадились в Феодосии, захват одного лагеря, в котором находилось пять тысяч пленных, казался неминуем. Пленные в большинстве своем стремились получить разрешение идти на Симферополь к немецкой линии обороны, чем быть освобожденными советскими войсками. Переход был проведен, причем не было нужды использовать конвой, чтобы не допустить бегства. Вероятно, пленные отлично знали о приеме, который ожидал их за то, что они сдались германской армии.

Ряд бывших военнопленных добровольно пожелали сражаться с партизанскими частями в тыловых районах и доказали свою эффективность при защите важных коммуникаций и транспортных маршрутов. Как-то даже сообщалось, что различные партизанские группы и бандиты затевают открытую борьбу между собой за контроль над отдельными районами и географическими участками, что позволяло выявить различие между теми, кто организован и напрямую снабжается советским правительством, и теми частями, которые считают себя независимыми от центральной власти.

На Крымском полуострове тоже существовали партизанские отряды. Действуя с баз в глубине гор Яйла, они вербовали сторонников из числа местных жителей и разбросанных остатков подразделений Советской армии. Такие партизанские отряды были подготовлены и хорошо организованы еще до вторжения, а глубоко в горах находились большие, хорошо обустроенные склады с боеприпасами и продовольствием. В партизанские части входило немало женщин, многие из которых потеряли мужей, сыновей и других членов семьи в боях с нашими войсками в начале войны.

Дорога вдоль южного берега часто подвергалась атакам, временами, чтобы обеспечить тыловым колоннам безопасный проход, было необходимо придавать им тяжелое оружие. Большей частью силы безопасности формировались из румынских войск или добровольных татарских и казачьих рот, поскольку германские войска до последнего солдата использовались на фронте. Для Восточного фронта стало нормой, что партизаны воевали жестоко и без законов, представляя собой постоянную угрозу любому тыловому району.

20 мая 1942 г. Последние двенадцать дней мы шли по полям боев на запад. Прошли мимо Парпачских позиций, за которые шла ожесточенная борьба, миновали район «Москва», высоту 55.6, пересекали противотанковые рвы и англо-индийскую телеграфную линию. В некоторых местах телеграфные столбы были расколоты и сломаны; провода ниспадали с пней, оставшихся от столбов. Войска пользовались возможностью и собирали медные провода на бесчисленные нужды армии в полевых условиях. Телеграфная линия начиналась в Лондоне, тянулась через Северное море, по Крыму, через Кавказ и над Персией в Калькутту. Перед тем как стать жертвой нашей войны, она связывала два континента и десятилетиями служила миру, особенно английской колониальной политике.

На краю узкой долины мы оставили позади редкую, похожую на проволоку траву степей и пришли на сочные зеленые поля, окружавшие небольшую деревню с чистыми домами. Большинство из этих домов было сложено из светлого камня и имело заборы. Тут нас встретил сладкий запах цветов, и скоро мы узнали, что в этой долине выращиваются розы, чьи лепестки потом идут на продажу. На дне долины мы нашли целое море роз, тянувшееся до горизонта. Первыми жителями в этих краях были выходцы из Румынии, которые обосновались здесь во времена российской императрицы Екатерины. В летние сезоны они собирали для переработки миллионы лепестков, и из тысячи лепестков получают один грамм розового масла. При Иосифе Сталине эта отрасль промышленности, которая в основном обслуживала верхние слои общества еще со времен феодалов, эксплуатировалась еще больше, чтобы принести доходы, в которых так отчаянно нуждалось Советское государство. В одной из прошлых атак на Керчь в этом же районе мы захватили небольшой русский автомобиль на гусеницах, брошенный прежними хозяевами в совершенно нетронутом состоянии. Перед тем как идти дальше на Керчь, мы сняли с него генератор переменного тока: простой способ сохранить машину для себя на будущее. Посидев над картой и прочесав район, мы нашли свое транспортное средство, стоявшее целым и невредимым на пологом спуске там же, где мы его и оставили. После установки генератора и небольшой регулировки оно было готово к работе, и мы немедленно его приспособили для буксировки нашего ПТО. Тягач был оснащен тем же двигателем Форд, которых было полно в захваченных автомашинах, и, несмотря на сломанный трак, он показал себя надежным, прослужив нам беспрерывно несколько месяцев. Установив на него, благодаря Советской армии, новые узлы, мы пошли вперед к нашей последней цели в Крыму — Севастополю.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.