Марина НЕЕЛОВА
Марина НЕЕЛОВА
М. Неелова родилась 8 января 1947 года в Ленинграде. Ее родители были людьми творчески одаренными (отец прекрасно рисовал) и мечтали, чтобы их дочь посвятила себя искусству. Уже с четырех лет мама стала водить Марину в Кировский театр оперы и балета, и за год они пересмотрели все спектакли по нескольку раз. После этого мечтой Марины на долгие годы стал балет. Однако в старших классах она всерьез увлеклась театром и, после окончания школы в 1964 году, поступила на актерский факультет Ленинградского государственного института театра, музыки и кинематографии (мастерская В. Меркурьева и И. Мейерхольд).
Еще в институте о Нееловой сложилось мнение, что характер у нее скверный. «У нее, Маргариты Тереховой и еще у пары-тройки студентов», - говорили сплетники в коридорах института. Однако Василий Васильевич Меркурьев, который никогда не отрицал этого мнения, все же относил Неелову в число самых одаренных своих учениц. Сама же Неелова на этот счет высказывалась коротко: «Просто у меня есть характер, и не нужно говорить, что это плохо».
В 1968 году Неелову внезапно пригласили на пробы фильма Надежды Кошеверовой «Старая, старая сказка». На две главные роли - дочь трактирщицы и принцессы из представления, разыгранного куклами, - пробовались несколько известных актрис, однако режиссер остановила свой выбор именно на Нееловой.
Актриса вспоминает: «Прекрасно помню первый съемочный День. Я испытывала страх, который испытывает, наверное, каждый нормальный человек перед первым шагом на сцену, перед вторым, перед десятым и каким угодно, сколько бы ты ни работал. От страха я почувствовала полную раскованность. Я тогда всех насмешила своим отчаянием. Кошеверова, нежный, чуткий человек, нашла в этом что-то и утвердила меня на роль, хотя все категорически высказывались против: «Кого угодно, только не эту». Многие потом спрашивали меня, действительно ли я впервые снимаюсь, потому что оператор был удивлен моей наглостью, которая на самом деле была моим способом самозащиты...»
В 1969 году Неелова закончила ЛГИТМиК и была зачислена в штат «Ленфильма». Однако после работы у Кошеверовой сниматься ее больше никто не приглашал, и она некоторое время сидела без работы. По ее же словам: «Я пошла в кино, чтобы через него оказаться в театре. В театре я показываться не могла потому, что, во-первых, страшно боялась, а во-вторых, ни в какой театр, кроме БДТ, живя в Ленинграде, естественно, я не хотела, а в БДТ... Показываться и не быть принятой было равносильно потере уверенности в себе на много лет. Человек, проигрывая, очень теряет в своих запасах. После окончания учебы я так построила свою жизнь в фантазиях: надо будет сняться в каком-то фильме, где я замечательно сыграю и где меня кто-нибудь увидит и пригласит к себе в театр...»
В 1970 году Неелова снялась во второй своей картине - «Цвет белого снега» режиссера Анатолия Васильева. Она сыграла девушку, работающую контролером метрополитена. Фильм не принес актрисе ни славы, ни большого творческого удовлетворения. Однако в том же году на экраны страны вышел фильм «Старая, старая сказка», и именно благодаря ему Неелову заметили. Как гласит легенда, некий актер похвалил ее директору Театра имени Моссовета, охарактеризовав как «молодую Раневскую». После такой похвалы Неелову пригласили в Москву.
М. Неелова вспоминает: «Я начала репетировать в пьесе, и на пятую или шестую репетицию пришел Юрий Завадский (главный режиссер Театра имени Моссовета. - Ф. Р.). Пришел и весь худсовет. Занятые в будущем спектакле артисты очень волновались, а я на почве всеобщего волнения успокоилась. Завадский никак не мог дойти до моего выхода, он на каждом слове всех останавливал: войди снова, повтори, неправильно. Как Станиславский: не верю. Я же все время стояла наготове, и меня такое положение уже начинало раздражать. Ведь то был мой дебют, а они тут разрепетировались и никак не могут остановиться. Да что Ж это такое? Только приготовлюсь, а на сцене снова какая-то заминка.
У меня уже был такой напор, что, не выдержав, я выскочила на сцену. Завадский был ошеломлен, а я в течение двадцати минут не давала ему опомниться ни на секунду. Он, оказывается, был не в курсе, что пришел меня смотреть. Его просто попросили прийти на очередную репетицию и сделать замечания. Юрий Александрович удивленно смотрел на меня, пытаясь понять, кто я такая и что вообще происходит. А я играла и думала: только бы мне до конца дойти, показать, на что я способна...»
В 1971 году Неелову приняли в Театр имени Моссовета. В том же году Н. Кошеверова пригласила ее в свой очередной фильм - «Тень» по комедии Е. Шварца, где Нееловой предстояло стать Аннунциатой, преданной и самоотверженной помощницей Учетного. Последнего в фильме сыграл Олег Даль, который был партнером Нееловой и в «Старой, старой сказке». Это совпадение будет затем однозначно интерпретировано досужими умами как роман между двумя актерами. Однако на самом деле романа между ними не было, хотя Неелова, по ее же словам, была влюблена в Даля до умопомрачения.
Между тем после съемок в «Тени» предложения сниматься в других картинах посыпались на Неелову со всех сторон. Она записала на свой счет следующие фильмы: «Ждем тебя, парень...», «Принц и нищий» (оба - 1972), «Сломанная подкова», «Монолог» (оба - 1973). Из всего перечисленного самое сильное впечатление как на критиков, так и на зрителей произвела последняя работа Нееловой - картина Ильи Авербаха «Монолог», где она сыграла свою современницу Нину. Критик А. Плахов так писал об этой работе актрисы: «Соединение сформировавшейся у Нееловой внутренней темы и соответствующего ей жизненного материала произошло в картине «Монолог». Актриса играла здесь младшую представительницу семьи с прочно устоявшимися традициями. Профессор Сретенский в исполнении Михаила ? Глузского олицетворял как бы незыблемость этих традиций. Его Дочь (Маргарита Терехова), безвольно плывя по течению в своей Не очень-то задавшейся жизни, не устояла перед опасностью разменивания, растрачивания нравственных ценностей. Для общего смысла фильма было чрезвычайно важно, что же принесет с собой внучка, еще не сформировавшаяся как личность, но чутко резонирующая каждой звучащей вокруг нее эмоциональной Ноте. Марина Неелова в этой роли воплотила своеобразный синтез земного и духовного, энергии и бездействия, несовершенства красоты, жажды нового и почитания традиций. В этой заплаканной, обиженной, отвергнутой любимым девчонке было что-то пронзительно узнаваемое, свойственное большинству героинь актрисы начала семидесятых годов. Сквозь инфантильность и экзальтацию «гадкого утенка» прорывалась покоряющая сила вечной женственности, только лишь деформированной, но неизжитой...» Не случайно некоторые зарубежные журналисты, отзываясь о «Монологе», показанном на фестивале в Каннах, особо отличали героиню Нееловой. В одной из рецензий этот образ даже был назван самым неожиданным и сложным среди женских типов советского кино со времен Вероники из фильма «Летят журавли».
В 1973 году Неелова снялась всего лишь в одной картине - «С тобой и без тебя» режиссера Родиона Нахапетова. На этот раз актрисе предстояло перевоплотиться в батрачку Стешу. Перевоплощение было тяжелым. Для этого Нахапетов заставлял актрису таскать тяжелый мешок, набитый камнями, в шесть часов утра отправлял на дойку коров, а затем требовал, чтобы она научилась косить лен. Косить Неелова действительно научилась, причем делала это так споро, что бригадир колхоза, где снимался фильм, предложил ей альтернативу: если она внезапно уйдет из кино, то он с удовольствием возьмет ее к себе в бригаду.
В одной из сцен фильма герой актера Ю. Будрайтиса - кулак - должен был толкнуть батрачку (Неелову) на телегу, а затем отхлестать ее вожжами по спине за то, что она не хотела жить с ним на хуторе и рвалась в колхоз. Чтобы сцена выглядела правдоподобно, Нахапетов долго уговаривал актера сделать все как можно натуральнее.
М. Неелова вспоминает: «На репетиции нехлипкий Юозас толкнул меня на телегу, я - шмяк, звук раздается - кость об кость, дерево о дерево. Я ему говорю: «Юозас, ты меня немножко так направляй все-таки». Он - мне: «Нет, ты сама как-то выворачивайся, я не знаю, как тебя толкать, у меня же темперамент, я не могу». И - шарах меня снова. Я вся в синяках: ноги - синие, руки - синие, лицо - побито. Пять раз он меня бьет. Рука у него тяжелая. На крупном плане хорошо видно, как у меня голова при каждом его ударе буквально отлетает от туловища. А Родион задумчиво так: «Нет, как-то ненатурально, давай еще раз». После очередного дубля Нахапетов снова в раздумьях: «Странно, не могу понять. Так - вроде бы нормально. А в камеру смотрю - как-то ненатурально получается. Ты как следует дай ей!»
В конце концов сцену сняли, однако, когда прозвучала долгожданная команда «Стоп», на лице Нееловой алели четыре рубца. Однако муки Нееловой были сторицей вознаграждены после выхода картины на экран: за эту роль она была награждена призом «Золотая фемина» на Международном фестивале в Брюсселе.
В 1974 году творческая карьера Нееловой могла круто измениться. Режиссер БДТ Г. Товстоногов, посмотрев «Монолог» с ее участием, внезапно решил пригласить актрису в свою труппу. Он попросил завлита вызвать актрису в театр на предмет серьезного разговора. Однако той встрече так и не суждено было произойти. Незадолго до этого Неелова уволилась с «Ленфильма», получив приглашение играть в труппе театра «Современник».
В «Современник» ее пригласил Константин Райкин, которому требовалась партнерша в спектакль «Валентин и Валентина» по пьесе Михаила Рощина. Неелова какое-то время от этого приглашения отказывалась, боясь своего провала, однако Райкин, устав доставать ее по телефону, заявился к ней домой (он только вернулся со съемок фильма «Свой среди чужих, чужой среди своих», где играл татарина Каюма, и был наголо обрит). Они проговорили около четырех часов, после чего Неелова наконец дала свое согласие играть Валентину (при этом она продолжала играть и в спектаклях Театра имени Моссовета).
После этого спектакля народная молва вновь приписала Нееловой некие близкие отношения, на этот раз с Райкиным-младшим. Что здесь было правдой, а что нет, судить не берусь, лишь приведу на этот счет слова одного из виновников тех слухов - К. Райкина. Он, в частности, сказал: «Это сложно... партнерство на сцене и партнерство в жизни - разные вещи. Марина и я - мы совершенно неотменимо тяготеем друг к другу. И всегда так было. Я ну просто умирал от нее, она ко мне тоже хо... нет, «хорошо относилась» - это не те слова, мы просто жить не могли Друг без друга...»
Между тем к метаниям Нееловой между двух театров вскоре Прибавилось еще одно - съемки в кино. Режиссер Вадим Абдрашитов пригласил ее на роль Валентины Костиной, женщины, обвиняемой в убийстве своего возлюбленного. С этого момента Распорядок дня Нееловой был насыщен работой до предела. Днем она играла в «Современнике», вечером мчалась в «Моссовет», в два часа ночи, загримированная и готовая к роли, стояла на съемочной площадке, утром вновь летела на репетицию в «Современник». Дело кончилось тем, что однажды во время репетиции спектакля «Записки Лопатина», где героиня Нееловой должна была лечь на кушетку, она... заснула. Ее разбудила Галина Волчек, которая тут же и поставила вопрос ребром: пора окончательно определяться с театрами. И Неелова выбрала «Современник».
В «Современнике» Неелова получила сразу четыре роли: Ларису в «Четырех каплях», Веронику в «Вечно живых» (обе пьесы - Виктора Розова), Нику в «Записках Лопатина» Константина Симонова и Виолу в «Двенадцатой ночи» Уильяма Шекспира. Как писал в те годы критик Н. Лейкин: «Так и подмывает сказать о молодой, недавно вступившей в труппу московского театра «Современник» актрисе «сакраментальную» фразу: «На театральном небосклоне взошла новая актерская звезда»... Сами собой «стекают» с пера эпитеты - естественная, непосредственная, искренняя, органичная, трепетная и т. д. и т. п. Все верно применительно к образам, созданным Нееловой, к ее сценическому существованию в них. И вместе с тем все эти эпитеты слишком общи и потому недостаточно точны и выразительны для определения ее актерского своеобразия и актерской притягательности: кого бы, в каком бы блистательном актерском окружении ни играла Неелова, она всегда - магнит (или магнитик) зрительского внимания, зрительского погружения в творимую ею жизнь человеческого духа...»
Между тем до конца десятилетия Неелова сыграла несколько ролей и в кино. Речь идет о фильмах: «Ольга Сергеевна» (ТВ) (1975), «Просто Саша» (ТВ), «Шагреневая кожа» (ТВ) (1976), «Враги», «Красавец-мужчина» (ТВ), «фотографии на стене», «Ошибки юности» (фильм вышел на экраны только в 1989 году), «Тем временем где-то...» (все - 1978), «Осенний марафон» (1979)-Ролей могло быть и больше, если бы Неелова сознательно не отказывалась от многих предложений. Почему? Она не видела в них достойного своего таланта материала. Позднее она выскажется на этот счет следующим образом: «Самый мой любимый фильм - «Монолог». А нелюбимые я даже не хочу вспоминать. Они есть, и я вообще в последнее время боюсь сниматься в кино-Причины разные. Из всего того, что я играю в театре, я не назову ни одной роли, которую хотела бы исключить из своего списка. А в кино я не могу тем же похвастаться. И назвала бы только несколько фильмов, за которые мне не стыдно: все остальные готова вычеркнуть. И, к ужасу своему, я понимаю, что это так и будет продолжаться. Кого-то одного винить нельзя...»
В 1976 году за воплощение образов современника в кино Неелова была удостоена звания лауреата премии Ленинского комсомола.
Из всего приведенного выше списка самой заметной работой Нееловой стала роль машинистки Аллы в картине Георгия Данелия «Осенний марафон». Как вспоминает сама актриса: «Мы встретились с Данелией на съемочной площадке впервые, и, как всегда у меня, очень сложным оказалось начало работы. Почти треть картины спорили, опровергали друг друга, но потом как-то вдруг мы начали соглашаться со всем, что предлагалось им или мной...»
«Осенний марафон» собрал в прокате 22,3 млн. зрителей и был удостоен наград на фестивалях: в Сан-Себастьяне (1979), Душанбе (1980), Шамрусе (1980). В 1981 году создатели фильма были удостоены Государственной премии РСФСР.
В 1980 году М. Нееловой было присвоено звание заслуженной артистки РСФСР.
Первая половина 80-х принесла Нееловой целую вереницу интересных ролей в театре и кино. На сцене «Современника» она сыграла: Олю Соленцову в «Спешите делать добро», маркизу Чибо в «Лоренцаччо» (оба - 1980), Машу в «Трех сестрах» (1982), Елену в «Близнеце» (1984).
Снялась в картинах: «Дамы приглашают кавалеров» (1981), «Фантазии Фарятьева» (1982), «Карусель» (ТВ) (1983), «Чужая жена и муж под кроватью» (ТВ) (1984), «Полуденный вор» (из телесериала «Следствие ведут знатоки») (1985).
В 1984 году народная молва приписала Нееловой очередной любовный роман - на этот раз с Гарри Каспаровым. Поверить в это было трудно, хотя бы потому, что шахматист был на 16 лет Моложе актрисы. Однако слухи оказались правдой. Их подтверждение мы находим в книге самого Г. Каспарова «Дитя Перемен». Приведу отрывок из нее: «Наше близкое общение с Мариной Нееловой продолжалось более двух лет. Она была старше меня, как и все мои тогдашние подруги. Отчасти потому, что я очень быстро повзрослел. Но гораздо больше из-за того, что Ровесницы, как правило, стремились поскорее выйти замуж. Об этом, разумеется, я не мог и помыслить, так как готовился к первому своему матчу на первенство мира (в 1985 году Каспаров стал чемпионом мира. - Ф. Р.). Все - мое здоровье, мои тренировки, мои устремления - было подчинено этой цели. С другой стороны, я был нормальным молодым человеком с обычными потребностями и желаниями. И отнюдь не был монахом.
Марина тем и устраивала меня, что не хотела замуж. Она понимала истинную природу моей борьбы и оказывала мне поддержку и опору. Мы имели много общих друзей среди писателей и художников. Она оказалась в элитарном московском театре «Современник» после успешно сыгранной роли женщины, брошенной своим любовником в фильме «Монолог». Театральный критик однажды сказал о ней: «По сцене она двигается, как беспокойная кошка... У нее голос избалованной девочки и эротичная внешность, которая электризует публику». Вне сцены говорили, что «она - та женщина, которая прячет свою душу глубоко внутри, выпуская наружу злобные слова, словно роза - шипы». Короче говоря, это была неординарная женщина, и неудивительно, что молодой человек 21 года очаровался ею.
По природе своей я щедрый парень, и мне доставляло огромное удовольствие покупать ей подарки во время моих поездок за границу. Но в 1986-м я был сильно озабочен приготовлениями к матчу-реваншу со всеми утомительными ограничениями, вытекающими из этого. Я почти перестал видеться с Мариной. Расставание становилось неизбежным. Поэтому я был полностью уверен в том, что ребенок, которого она носила, не мог быть моим. Каждый из нас уже имел отдельную личную жизнь. Я попытался выбросить все это из головы и сосредоточиться на шахматах».
В 1987 году Неелова действительно родила девочку, которую назвала Ника (кстати, так же звали героиню, сыгранную актрисой в спектакле «Записки Лопатина» К. Симонова).
Рождение ребенка безусловно сказалось на творческой активности Нееловой - она практически перестала играть в театре, сниматься в кино. На сцене она играла всего лишь несколько ролей в спектаклях: «Кто боится Вирджинии Вульф?», «Крутой маршрут». В кино вышли всего лишь три фильма с ее участием: «Мы веселы, счастливы, талантливы» (1986), «Тень, или Может быть, все обойдется», «Дорогая Елена Сергеевна» (оба - 1988)-В последней картине Неелова впервые встретилась с режиссурой Эльдара Рязанова. Картину снимали в кратчайшие сроки (22 дня) в августе-сентябре 1987 года. В прокате он занял 14-е место, собрав 15,9 млн. зрителей.
В начале 90-х годов Неелова записала на свой счет еще две кинороли: в фильме Дмитрия Астрахана «Ты у меня одна» (1993) она сыграла Наташу (за эту роль она получила «Нику-93», кроме этого, фильм собрал призы семи различных кинофестивалей) и в картине Евгения Татарского «Тюремный романс» (1994) - следователя прокуратуры, влюбившегося в заключенного.
В апреле 1994 года театральные круги облетела весть о том, что Неелова собирается покинуть страну. Эти слухи вскоре подтвердились: Неелова действительно уехала из России во Францию вместе с дочерью и мужем - дипломатом Кириллом Геворгяном.
Около двух лет Неелова жила в Париже, целиком поглощенная личной жизнью. Но осенью 1996 года она вновь вышла на сцену родного ей «Современника» и приняла участие в гастрольной поездке театра в США. На Бродвее «Современник» показал два своих лучших спектакля: «Три сестры» и «Крутой маршрут». Публика была в восторге. 18 мая 1997 года «Современнику» была вручена почетная награда в области театрального искусства «Drama Award».
Осенью того же года Неелова вернулась из Парижа в Москву. В связи с этим критик А. Соколянский писал: «У Марины Нееловой есть все данные, чтобы стать сегодня лучшей трагической актрисой российской сцены - вопрос в том, хочется ли ей этого. Амплуа роскошной мелодраматической красавицы в зрелости, если рассуждать по-человечески, столь же заманчиво, а душевных затрат требует куда меньше. Скоро Неелова должна сыграть героиню тургеневского «Месяца в деревне». Спектакль ставит Роман Виктюк, умеющий соблазнять больших актрис пышными прелестями звездного положения... В его спектакле трагический талант Нееловой почти не имеет шанса раскрыться. Впрочем, в каком бы качестве ни появилась на сцене Марина Неелова, зрительская любовь и признательность ей обеспечены».
Из интервью М. Нееловой разных лет: (1981) - «Я совершенно неспособна на активный отдых, никогда не смогла бы заниматься туризмом, не люблю ходить просто в гости. Хорошо себя ощущаю только в кругу очень близких мне людей...»
(1982) - «Надо сказать, что в отличие от театра, где никто Мне не говорит, что у меня ужасный характер, в кино, пожалуй, Думают именно так. Хотя я считаю, что характер у меня не ужасный, а он у меня просто есть. Но так или иначе, мои встречи с режиссерами в работе почти всегда упираются в споры, что вызывает у режиссеров негодование. Бывают съемки в ужасающей атмосфере, когда тебя колотит от одного только затылка режиссера. На одном фильме у нас возникла взаимная ненависть, он меня не мог видеть, я его. Причем только на площадке. За ее пределами общаемся нормально. Перед камерой - полная несовместимость, разные группы крови. Потом я посмотрела фильм - он мне понравился...
В чем же дело? Наверное, в моих, я не назвала бы их чрезмерными, требованиях. Во-первых, я хочу, чтобы к артисту в кино относились с уважением. Во-вторых, чтобы артист имел право высказать свое мнение и чтобы к нему в какой-то степени прислушивались. В-третьих, чтобы режиссер четко знал, чего он хочет, и мог бы об этом рассказать актеру...»
(1984)- «Я - эмансипированная женщина, полностью уравненная в правах с мужчиной, ни от кого не зависящая. Я могу сама заменить колесо у автомобиля, вбить гвоздь, передвинуть диван и так далее. Но как иногда хочется быть слабой, нежной, ничего не умеющей, просто женщиной!..»
(1985)- «У меня ужасный характер! Ужасный! Мне все плохо, у меня же не бывает хорошо. Если меня спрашивают: «Марина, у тебя все хорошо?» - у меня все плохо. Потому что я начинаю заранее программировать свою жизнь, понимая, что никакой программе она не поддается. Но мне нужно знать, что вот я завтра должна уехать. Я начинаю ворчать, если я не уезжаю. А если мне говорят: «Хорошо, ты уедешь», - то думаю, почему я уезжаю, когда нужно сделать то-то. Или устала, мне нужно отдохнуть. Но сказали, что завтра выходной, - и это ужасно, потому что вместо того, чтобы работать, я буду отдыхать. И все у меня плохо. Солнце - плохо, потому что в этот день я снимаюсь, когда могла загорать. Но если дождь - тоже плохо, потому что я могла в этот день работать. Никогда я не испытываю покоя!
И вокруг меня люди близкие - тоже, потому что уж им-то я не даю быть спокойными никогда. Если получаю новую роль, то первое, что говорю: «Я завалюсь в ней, абсолютно, с позором провалюсь!» Если же не очень проваливаюсь и мне говорят: «Вот видишь!» - я все равно нахожу какие-то выходы отрицательных эмоций. У меня положительных эмоций не бывает...»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.