Глава 8 Hewlett-Packard и сумасшедший поляк

Глава 8

Hewlett-Packard и сумасшедший поляк

Я уверен: мое призвание всегда состояло в том, чтобы быть инженером и проектировать компьютеры, разрабатывать программное обеспечение, шутить и преподавать.

Теперь наконец-то настал такой момент в моей жизни – сразу же после третьего года в Беркли я нашел работу своей мечты. Но там я не занимался проектированием компьютеров. Я посвящал свое время разработке калькуляторов в компании Hewlett-Packard. И я действительно думал, что останусь там до самой старости. Эта компания была для меня просто идеальным местом.

Это был январь 1973 года, и инженеру вроде меня было не сыскать работы лучше. В отличие от многих высокотехнологичных компаний Hewlett-Packard не управляли одни только маркетологи. Там действительно уважали труд инженеров. Разумный подход, потому что в этой компании на протяжении многих лет создавали инструменты для инженеров – измерители, осциллографы, источники питания, различного вида тестеры и даже медицинское оборудование. В общем, все то, чем обычно пользовались инженеры. И инженеры, работающие в этой компании, делали именно то, что от них ждали инженеры, которые пользовались продуктами этой компании. Черт, я обожал это место.

Всего за несколько месяцев до этого, сразу после окончания учебы, я работал в компании намного скромнее. Она называлась Electroglas. Там мне тоже очень нравилось. Нашел я эту работу также очень легко. Я просматривал газетные объявления и в первом же увидел, что им требуется специалист по работе с электроникой на оклад в 600 долларов в месяц или около того. Когда я им позвонил, мне сказали: «Приходите к нам на собеседование». Я пришел, и мне предложили пройти очень простой письменный тест – знаете, с электротехническими формулами и прочим. Конечно, я все это знал. Мне казалось, что все это я знал всегда. Они со мной побеседовали и тут же взяли меня. Так я получил работу. Мне платили достаточно для того, чтобы я смог снять свою первую квартиру. Она была в Купертино, в миле от дома моих родителей. Это было просто замечательно.

Но шесть месяцев спустя я говорил с моим старым другом Алленом Баумом, который тогда проходил практику в Hewlett-Packard. Ему это нравилось. Он сказал, что там он работает с людьми, которые разрабатывали калькулятор HP 35. Для меня тогда это было самое потрясающее технологическое изобретение всех времен.

В средней школе я мастерски владел логарифмической линейкой, поэтому когда я увидел калькулятор, меня он поразил. Логарифмическая линейка – это особенная линейка, глядя на которую можно определить нужные вам величины. Самые точные значения на ней были трехзначные – и даже они не могли быть абсолютно точными. С помощью калькулятора же можно было получать точные величины. Не нужно двигать линейку. Можно вводить точные величины, нажимать кнопку и в ту же секунду получать ответ. Калькулятор давал результаты с точностью до десятого знака. Например, правильный результат мог бы быть в районе 3,158723623. Он был намного точнее, чем то, с чем инженерам приходилось иметь дело до этого.

Так вот, калькулятор HP 35 был первым научным калькулятором, и впервые в истории такого рода устройство умещалось на ладони. С его помощью можно было высчитывать синусы, косинусы и тангенсы и все тригонометрические, экспоненциальные и логарифмические функции, с которыми инженеры сталкивались в работе. На дворе стоял 1973 год, и тогда появление калькуляторов – особенно портативных – было большим событием.

Практика Аллена проходила в отделе, где разрабатывали калькуляторы. Он поведал, что рассказал своим начальникам обо мне: я был отличным проектировщиком и собирал компьютеры и прочие устройства. И после этого я внезапно оказался на собеседовании с вице-президентом проектировочного отдела, где были его подчиненные и подчиненные его подчиненных. Должно быть, я произвел на них впечатление: они сразу же предложили перейти к ним на работу. Они сказали, что я мог бы участвовать в проектировании научных калькуляторов для HP. Я подумал: «Боже мой».

Я любил свою работу в Electroglas. Там я не сидел на одном месте, помогал тестировать и исправлять электрические схемы. (У них тогда перегорало много микросхем, вместо специальных разъемов для их подключения они использовали спаянную резисторно-транзисторную логику [RTL].) Мне нравились люди, с которыми я работал, и со многими из них я подружился. Поэтому когда я рассказал им о предложении HP, они попытались сделать все, чтобы удержать меня. Они говорили мне, что повысят меня до старшего инженера, будут платить больше, чем в HP, и уходить оттуда мне было жалко.

Но даже несмотря на то что я действительно считал работу в Electroglas замечательной, она все-таки в моем представлении была не лучшим вариантом: заниматься разработкой портативных научных калькуляторов в единственной в мире компании, которая могла их производить, было гораздо интереснее.

Я уже был горячим поклонником компании Hewlett-Packard. Когда я учился в Беркли, то копил деньги на калькулятор HP 35. (Он стоил тогда 400 долларов – около 2000 долларов по нынешним ценам.)

Я не сомневался, что калькуляторы окончательно вытеснят логарифмические линейки. (На самом деле двумя годами позже купить такую линейку уже было невозможно. Они вымерли как вид.) И теперь совершенно неожиданно меня брали на работу, где я должен был участвовать в создании следующего поколения научных калькуляторов. Для меня это было все равно что войти в историю.

Эта компания идеально мне подходила, потому что тогда, как я уже говорил, я уже решил, что хотел бы всю жизнь заниматься инженерными разработками. Это было здорово еще и потому, что мне выпал шанс принять участие в работе над изделием, которое было тогда самым передовым в мире: научным калькулятором. Для меня это было абсолютным счастьем.

Могу привести вот какой пример. В то время – в начале 1970-х – начался экономический спад, и многие потеряли работу. Даже в HP были вынуждены сократить свои расходы на 10 %. Но вместо того чтобы увольнять людей, HP просто снизили каждому зарплату на 10 %. И никто не потерял свое рабочее место.

Знаете, мой отец всегда говорил мне, что работа – самое важное в жизни, и ее потеря – самая большая неприятность.

Я по-прежнему так считаю. В моем представлении компания – что-то вроде семьи, сообщества близких людей, в котором все заботятся друг о друге. Я никогда не считал, что суть работы – конкуренция и беднейший, самый молодой или недавно нанятый сотрудник должны первыми уступать место.

Кстати говоря, когда я получил эту работу в Hewlett-Packard, мне было двадцать два года.

* * *

Когда я попал в HP, то сразу же познакомился со многими людьми, подружился с инженерами, техническими специалистами, даже маркетологами. Мне нравилась атмосфера. В ней ощущалась такая свобода. Я тогда еще носил длинные волосы и бороду, но никто не обращал на это никакого внимания. В HP человека уважали за его способности. Было совершенно неважно, как он выглядел.

В офисе рабочее пространство было разделено перегородками. В первый раз в своей жизни я сидел на таком месте, где мог всегда свободно встать и подойти к любому, чтобы что-то обсудить. В течение рабочего дня можно было свободно предлагать идеи на всеобщее обсуждение. В HP старались, чтобы такие обсуждения проходили легко и непринужденно. Каждый день, в 10 утра и в 2 часа после полудня, они выкатывали тележки с кофе и пончиками. Это было так мило. И это было очень умно с их стороны, потому что благодаря этому все могли собираться в одном месте и общаться, узнавать друг друга и обмениваться идеями.

Подробнее о HP

Выпускники Стэнфордского университета выпуска 1934 года Билл Хьюлетт и Дэйв Паккард основали компанию Hewlett-Packard в своем гараже в 1939 году. Сегодня эту историю часто путают с историей основания Apple, утверждая, что это мы основали компанию в гараже. Это не так. С гаража начиналась HP. А Apple родилась в моем кабинете в квартире, которую я тогда снимал, и в спальне родителей Стива. В гараже мы производили только финальную стадию сборки.

Но такая путаница часто случается.

Первым продуктом HP был чувствительный аудиоосциллограф, который назывался Модель 200A. Он измерял колебания звуковых волн и стоил меньше 50 долларов – всего лишь четверть от той суммы, которую в то время брали другие компании за свои менее надежные осциллографы. А вот еще один крутой факт. Одним из первых клиентов HP была компания Walt Disney Productions, использовавшая в тестировании аудиосистемы, в которой записывали звук к фильму «Фантазия», шесть аудиоосциллографов модели 200B.

Несколькими годами ранее, во время моих долгих прогулок по пути в школу, я решил, что для меня важнее всего истина, факты и безупречные вычисления. Я знал, что не собираюсь играть ни в какие карьерные игры. Война во Вьетнаме только укрепила меня в этом убеждении. Вот почему я был уверен, даже в двадцатидвухлетнем возрасте, что не собирался из инженеров переквалифицироваться в менеджеры. Никогда. Я не хотел переходить на менеджерскую работу, где мне пришлось бы участвовать в политических конфликтах, принимать чью-то сторону или ходить по головам.

Я знал, что могу не поступаться своими принципами в HP, то есть быть инженером и не заниматься менеджментом. Я знал это, потому что я говорил с парочкой инженеров старше меня, и они также ни за что не хотели оказаться в отделе менеджмента. После того как я с ними поговорил, я понял, что это возможно.

Я проработал в HP достаточно долго – около четырех лет. У меня тогда еще не было ученой степени, но я пообещал своим начальникам, что постараюсь ее получить и буду ходить на вечерние занятия в Государственный университет Сан-Хосе.

Я ни за что не хотел бросать свою работу и возвращаться на очное обучение в колледж. Ведь то, чем я занимался, было для меня крайне важно.

* * *

В компании HP я начал заниматься электронными схемами калькуляторов и методами их проектирования. Я изучал схемы, использовавшиеся специалистами, которые разработали процессор для того калькулятора, и я мог самостоятельно их модифицировать.

Чем дольше я там работал, тем больше я отдалялся от моего прошлого: компьютеров, процессоров, регистров, микросхем, логических вентилей, всего того, чем я так интересовался раньше. В моей жизни все было по-прежнему замечательно; я просто на время оставил свои компьютерные амбиции в стороне.

Я даже упустил тот факт, что микропроцессоры, которые являются мозгом любого компьютера сегодня, становились все мощнее и компактнее. Я перестал следить за моделями чипов, появлявшихся на рынке. Я не следил за этими новостями и упустил из внимания, что мы уже приближались к тому моменту, когда можно было поместить всю вычислительную мощь компьютера – все центральное процессорное устройство – в одну микросхему.

Я перестал пристально следить за развитием технологий в этой области. И я не считал наши калькуляторы компьютерами, хотя в каком-то смысле они были близки к компьютерам. У них внутри была пара микросхем, которые вместе образовывали один микропроцессор – очень необычный, должен сказать. Но в те дни нам приходилось собирать наши устройства самыми странными способами и предлагать необычные решения. Микросхемы тогда могли делать только что-то одно. В то время они были проще, и в один чип можно было поместить не более ста транзисторов или около того. В современных микросхемах этих транзисторов миллиард.

Так вот, все тогда было по-другому. И поскольку я был так счастлив на той работе, я не представлял себе, что прошло мимо меня.

* * *

Что такое ЦПУ?

Эта аббревиатура встречается довольно часто, но что на самом деле она означает? И какой вклад в компьютерную революцию внесло изобретение ЦПУ?

Термин «ЦПУ» (центральное процессорное устройство) в общем и целом равнозначен термину «микропроцессор». Это в случае, если ЦПУ умещается в одной микросхеме. Когда я только начинал собирать компьютеры, например «Крем-соду», ЦПУ, или микропроцессоров, собранных в корпусе одной микросхемы, еще не существовало.

Сложилось так, что именно компания Intel представила миру первый микропроцессор в середине 1970-х. Он назывался 4004.

Главная функция ЦПУ – мозга любого компьютера – заключается в поиске и выполнении инструкций, загруженных в компьютер с помощью программы. Так, например, вы написали программу, которая проверяет орфографию в текстовых документах. ЦПУ способен опознать ее (она хранится в компьютере в виде нулей и единиц) и, взаимодействуя с другими компонентами, запустить.

Время от времени мы с другими инженерами садились в несколько спортивных самолетов и летели куда-нибудь перекусить. У многих из нас были лицензии пилотов. Свой первый полет я совершил на самолете Майрона Таттла. Майрон был инженером-разработчиком, как и я, мы работали рядом. В тот день он разрешил мне занять место второго пилота, что было очень круто.

Помню, что сзади сидели еще два человека из нашей компании. Мы летели на ланч в Рио-Виста, что рядом с Сакраменто.

Когда Майрон сажал самолет, тот начал подпрыгивать. Я никогда до этого не летал на таком маленьком самолете. Я подумал: «О, это интересно. Так, значит, вот что значит управлять маленьким самолетом. Во время приземления он подскакивает, как мяч».

Во время обеда несколько пилотов уединились, чтобы что-то обсудить. (Позже я выяснил, что они спорили о том, пускать ли Майрона за штурвал самолета на пути назад или нет!) В результате они решили дать ему шанс: он совершил всего лишь один перелет, и посадочная полоса в Сан-Хосе была длиной где-то 3–4 километра. Они решили, что на пути назад Майрон лучше справится с посадкой.

Отобедав, мы полетели назад. При посадке самолет снова очень сильно подпрыгивал. И я вновь подумал, что именно так и происходит посадка на маленьком самолете. Сначала был первый отскок, затем очень сильный второй, затем мы услышали скрежещущий звук, и потом самолет снова прыгал, прыгал и прыгал – наверное, миллион прыжков совершил, пока не остановился.

Я сидел, белый как простыня. Думаю, остальным было не лучше. И ни один из нас не промолвил и слова. Несколько минут самолет рулил по дорожкам, и мы по-прежнему были не в состоянии сказать Майрону ни единого слова. Ни одного.

Эта тишина давила на нервы. В конце концов я почувствовал, что должен что-то сказать. Просто завести разговор о технике – ведь он был инженером. И когда мы вышли из самолета, я сказал Майрону: «А почему они так выгибают пропеллеры? Из аэродинамических соображений?».

Майрон ответил: «Они не гнут пропеллеры». И все.

Я понял, что сел в лужу.

Майрон только что сам погнул пропеллер на своем самолете во время посадки.

Справедливости ради стоит заметить, что я и сам, как второй пилот, мог где-то ошибиться. Возможно, что, запаниковав, я случайно задел что-то.

Как я узнал потом, Майрон после этого уже никогда не садился за штурвал. Ему пришлось купить пропеллер вместо того, который он погнул. Он повесил погнутый винт на стену в своей лаборатории на память. Будто это была какая-то шутка.

* * *

Думаю, что большинство тех, кто работает полный рабочий день, возвращаясь домой, предпочитают отвлекаться на посторонние дела. Кто-то любит смотреть телевизор. А вот я дома занимался электротехническими проектами. Это по-прежнему было моим хобби, на которое я тратил свое свободное время.

Работа над этими проектами была для меня чем-то вроде награды, хотя я и не получал за это никакого публичного признания: денег или призов.

Одним из таких проектов был «Позвони-и-прослушай-шутку». Я начал заниматься им где-то за две недели до начала моей работы в HP, и продолжалась эта история в течение двух лет.

Сегодня многие открывают собственное дело. Уверен, многие взялись за эту книгу только потому, что я был человеком, который основал компанию Apple. Но я хотел бы, чтобы люди узнали о том, благодаря чему я на самом деле должен был стать знаменитостью: я создал первую телефонную службу «Позвони-и-прослушай-шутку» в области залива Сан-Франциско и одну из первых в мире.

Я мечтал запустить подобный сервис достаточно давно, ведь я сам звонил на такие номера (помните Веселого Бена?) по всему миру с помощью моей «синей коробки». Я знал номера таких служб в Сиднее, Лос-Анджелесе, но в Сан-Франциско их не было. Как же так? Я не мог с этим смириться. Как вы уже, наверное, поняли, я всегда хотел быть во всем первым. Поэтому я решил, что стану первым, кто запустит такую службу у нас.

Первая служба «Позвони-и-прослушай-шутку» в районе Сан-Франциско стала невероятно популярной. Туда так часто звонили, что я мог заниматься ею только пару лет. Поступали тысячи звонков в день, и в какой-то момент я был просто не в состоянии продолжать, так как на это стало уходить очень много денег.

* * *

Чтобы запустить телефонную службу типа «Позвони-и-прослушай-шутку», в первую очередь был необходим автоответчик. Тогда они еще не продавались. Тогда подключение автоответчика к телефонной линии было незаконным, его нужно было арендовать в телефонной компании. Не забывайте, что тогда в стенах даже не было телефонных розеток. Только провода, прикрученные болтами.

Однако я знал, что во многих кинотеатрах стояли автоответчики. Туда записывали расписание фильмов. Мне каким-то образом удалось взять такую машину в аренду за 50 долларов в месяц. Для такого молодого парня, как я, это были большие деньги. Но я занимался этим ради собственного удовольствия, и траты меня не останавливали. По крайней мере поначалу.

А еще мне нужны были шутки. Я позаимствовал их из книги «Официальный гид по польскому и итальянскому юмору» Ларри Уайлда. Эта книга была самым популярным юмористическим изданием в то время.

Ну вот, я подключил автоответчик и записал на него первую шутку. Стараясь как можно правдоподобнее сымитировать славянский акцент, я диктовал: «Алло. Спасибо за ваш звонок в нашу службу». Затем: «Сегодняшняя шутка. Почему поляк пил молоко и умер? Потому, что на него села корова! Ха, ха. Спасибо, что позвонили нам».

В первый день я просто раздал этот телефонный номер нескольким коллегам по работе и сказал, чтобы они передали его своим детям.

На следующий день я записал другую шутку. И так каждый день – каждый день я записывал новую польскую шутку на автоответчик.

Моя служба стала популярной в невероятно короткие сроки. В первый день была всего пара звонков. Затем десять. На третий день звонков было уже около пятнадцати. И вдруг количество звонков возросло до ста, а затем и до двухсот в день. В течение двух недель эта линия была беспрерывно занята целыми днями. Я пробовал звонить на этот номер с работы и никогда не дозванивался. Даже после окончания учебного года на этот единственный телефонный номер поступало около двух тысяч звонков в день. Я старался записывать шутки покороче – не больше пятнадцати секунд, – чтобы автоответчик смог принять как можно больше звонков за один день. С трудом верилось в то, насколько моя служба стала популярна!

Это была настоящая умора. Время от времени, просто ради прикола, я возвращался с работы домой и поднимал трубку сам. Я говорил с акцентом: «Алло. Спасибо, что позвонили в нашу службу». Мне приходилось говорить со многими людьми и слушать истории про их школы, учителей и других учеников. Я все записывал. В итоге, когда я спрашивал у очередного звонившего, в какой школе он учится (с польским акцентом, естественно), и мне отвечали, что в Оук Гроув, я мог сказать: «Эй, а мистер Уилсон по-прежнему носит эти дурацкие красные штаны?»

Я действительно всех очень хорошо развлекал. Люди прослушивали записанные шутки, и многие знали, что иногда я поднимаю трубку сам – все думали, что этот поляк знал все про всех! Я говорил всем, что меня зовут Стенли Зебразутскнитский.

В какой-то момент я купил два тома оскорблений. Эта книга называлась «2001 оскорбление». Многие из них были очень смешными. Иногда я говорил звонившему что-то оскорбительное – например, «Эй, да ты, я смотрю, не особо сообразительный?» – просто для того, чтобы он завелся. Обычно меня в ответ называли «старым пердуном» или вроде того. Я же мог продолжать подсматривать оскорбления в книге и находил такие хитрые, на которые никто ничего достойного ответить не мог. Как бы они ни пытались, я всегда выигрывал.

Как раз примерно в то время я получил жалобу из Польско-Американского конгресса, в которой заявлялось, что эти шутки оскорбляют американцев польского происхождения. Я сказал, что отныне буду шутить про итальянцев. Они были не против.

Видите ли, понятия политкорректности тогда не существовало. Американцы польского происхождения были совершенно не против шуток над другими национальностями, лишь бы я перестал шутить о поляках!

Хотите сами позвонить в службу «Позвони-и-прослушай-шутку»?

Первая служба «Позвони-и-прослушай-шутку», по легенде, была основана телефонной компанией New York Bell в начале 1970-х. Хотите услышать несколько их шуток? Архив записей доступен в Интернете по адресу: www.dialajoke.com.

И знаете что? Через двенадцать лет после этого тот самый Польско-Американский конгресс наградил меня медалью за сохранение культурного наследия – высшей наградой для американца польского происхождения.

* * *

Чаще всего мне звонили подростки. У взрослых, как правило, не хватает терпения и времени для того, чтобы дозваниваться по вечно занятому номеру.

Дети же, из-за того что они постоянно пытались дозвониться, часто попадали не туда. Однажды – дело было в выходные – я поднял трубку по звонку в службе, и какая-то женщина сказала мне: «Ради бога, вы должны это прекратить. Мой муж работает в ночную смену и ему приходится спать днем, а из-за вас на наш номер поступает сотня звонков от тех, кто пытается дозвониться вам». Поэтому на следующий день я позвонил в телефонную компанию и сменил номер. Я сделал это исключительно по ее просьбе.

В течение следующего месяца жалоб больше не поступало, и я решил, что смена номера решила проблему. Но из телефонной компании позвонил менеджер, который сказал, что стали жаловаться уже другие люди.

Это меня очень расстроило, ведь я не хотел никому доставлять неприятностей. Поэтому я подумал, что мог бы для моей службы занять какой-то простой номер. Я жил в Купертино, и один из префиксов при звонках туда был 255, поэтому я подумал: а как насчет номера 255-5555? Такой номер было бы просто набирать – цифры-то одинаковые. Я попробовал позвонить на этот номер и выяснил, что он был не занят. Я также выяснил, что свободен был номер 255-6666.

Я позвонил менеджеру в телефонную компанию – «Позвони-и-прослушай-шутку» была тогда такой успешной, что даже застенчивый Стив Возняк был готов разговаривать с менеджером в телефонной компании. Я спросил про первый номер, 255-5555, но они не предоставляли номера выше 5000. Поэтому я спросил: «А как насчет 255-6666?». Он проверил и сказал: «Да, этот можно». И выделил мне этот номер.

В результате я даже напечатал листовки, на которых было написано: «Сумасшедший поляк. Давно не слышали ничего смешного? Позвоните на 255-6666».

Я решил, что проблемы с неправильным набором номера теперь решены. Но, увы, я ошибся. Я помню, как однажды вернулся с работы в Hewlett-Packard домой, в свою квартиру в Купертино, и меня там ждали три незнакомца. Они сказали, что работают в магазине Any Mountain, который тогда был, да и сейчас является крупным поставщиком лыжного оборудования в Калифорнии. Их номер был 255-6667, разница в одной цифре. Они сказали, что стали получать много хамских звонков. Им звонили разные чудаки и дети, и они перестали подходить к телефону! Я был отчасти горд за то, что моя маленькая затея смогла нарушить работу большого бизнеса, но, конечно же, решил снова сменить номер, чтобы избавить их от этих неприятностей. Так я и поступил. Я поменял префикс на 575 – 575-1625, но префикс 575 предназначался для звонков высокой громкости, в основном для звонков на розыгрыши, проводимые радиостанциями и так далее. Этот номер сохранился у меня до самого конца работы моей службы «Позвони-и-прослушай-шутку». Все закончилось через пару лет.

Но я нес расходы. Одна только аренда автоответчика доставляла мне кучу финансовых проблем.

В какой-то момент я подумал, что, наверное, мог бы брать со звонящих хотя бы немного денег, чтобы оплачивать расходы. Я добавил в конце сообщение: «Пожалуйста, отправьте, сколько вам не жалко, по адресу: абонентский ящик 67, Купертино, Калифония». За три месяца я получил всего лишь 11 долларов. Только один-единственный раз мне перевели больше доллара. Обычно это была монета в 5, 10 или 25 центов, прилепленная липкой лентой к куску бумаги.

* * *

Самой большой проблемой «Позвони-и-прослушай-шутку» были, как я уже сказал, расходы. Мне не только приходилось платить за аренду, но еще и постоянно менять сам автоответчик в телефонной компании.

Чтобы вам было понятно: эти устройства обычно работают на протяжении долгих лет. Но в моем случае они ломались каждый месяц. И каждый месяц мне приходилось звонить в телефонную компанию и говорить: «Пожалуйста, не могли бы вы прийти и починить ваш автоответчик, он вышел из строя».

Я делал это без угрызений совести: ведь они брали с меня такую большую плату за аренду этих машин, и мне казалось, что было бы вполне справедливым, если бы мне не приходилось испытывать проблем из-за поломок. Мне нравилось наблюдать, как они на этом теряют деньги. Мастер обычно приходил ко мне в пять вечера, когда я возвращался с работы, и приносил совершенно новый автоответчик. Я встречал его у входа, пускал в квартиру, где он его устанавливал, и проблема была решена.

Однажды, когда я после пяти вернулся домой, где меня должен был ждать мастер, на моей двери была только записка о том, что он приходил в два часа дня.

Два часа дня? Я позвонил в телефонную компанию. «Он всегда приходил после пяти вечера. Пожалуйста, передайте ему, чтобы он пришел завтра после пяти». Так вот, на следующий день я получил записку, что он был там в три часа дня. Я снова позвонил в телефонную компанию, буквально трясясь от злости – что для меня очень необычно, – и сказал что-то вроде: «Ну уж в этот раз скажите ему, чтобы был тут в пять». Но на следующий день там опять была записка о том, что он приходил в два. В чем дело? Я не понимал, что происходит.

Но у меня на руках был нерабочий автоответчик, за который я по-прежнему продолжал платить, и это было уже не смешно.

Я решил, что буду играть в эту игру по-другому. Я позвонил им и в этот раз просто сказал вежливо, чтобы они прислали этого мастера к пяти часам. Я незаконно подключил к линии «Позвони-и-прослушай-шутку» другой автоответчик, работающий, на который со славянским акцентом записал сообщение о том, что служба не работает из-за телефонной компании, и если она все еще нужна людям, то они могут позвонить на номер 611 (номер сервиса) и пожаловаться. Я также посоветовал попросить всех их друзей сделать то же самое.

Следующий день я провел на встречах в Hewlett-Packard, но пришел домой ровно в 4.45, чтобы успеть отключить незаконный автоответчик перед тем, как туда придет мастер. Затем я позвонил на 611 и сказал: «Я хочу подать жалобу».

Оператор сказала: «Я знаю, по какому поводу. “Позвони-и-прослушай-шутку”».

«Откуда вы знаете?» – спросил я.

«Сегодня каждый второй звонок был насчет “Позвони-и-прослушай-шутку”», – сказала она с грустью в голосе. Мое лицо растянулось в злобной усмешке. Я чувствовал, что крупно обломал их.

Да, мастер появился в тот день в 5 часов – вместе со старшим инспектором. Я впустил мастера, чтобы он заменил машину, но старшего инспектора оставил стоять за дверью под дождем, читая книгу Обри Стоуна «Простите, пожалуйста, вы дозвонились до компании-монополии, но в данный момент она недоступна по техническим причинам». Книга была так себе, но я решил, что он этого заслуживает.

В конце концов мне пришлось свернуть мою службу «Позвони-и-прослушай-шутку», ведь моя скромная зарплата в HP не позволяла ее содержать. Жаль, ведь я ее обожал.

Как тяжело получить красивый телефонный номер

Я рассказал вам о номере 255-6666. Это был первый красивый телефонный номер в моей жизни. Много лет спустя мне достался номер 996-9999, в котором шесть цифр были одинаковыми. Это стало для меня главным достижением. Когда я жил в Лос-Гатос, я сменил много номеров, и среди них были 353-3333, 354-4444, 356-6666 и 358-8888.

Моей главной целью было в один прекрасный день завладеть номером, в котором все цифры одинаковые. Каким-то образом они распределяли такие телефонные номера между Сан-Хосе и Сан-Франциско так, что они все доставались Сан-Франциско. Так, например, номер 777-7777 принадлежал газете San Francisco Examiner. Но в системе стали заканчиваться номера с междугородними префиксами, поэтому они стали дублировать префиксы, и в Сан-Хосе могли скоро появиться номера, которые начинались с 222, 333, 444 и так далее.

Тогда, на раннем этапе развития телефонной связи, у меня был специальный сканер, с помощью которого я мог прослушивать разговоры. Он также показывал мне телефонные номера говоривших. Однажды мой товарищ Дэн обнаружил в нашей зоне с телефонным кодом 408 телефонный номер, который начинался с 999. Я немедленно позвонил в телефонную компанию, чтобы заполучить номер 999-9999. К сожалению, они мне отказали: его и многие другие номера чуть раньше зарезервировал кто-то другой.

Несколько недель спустя Дэн засек номер, начинавшийся с 888. В этот раз мне повезло.

Я получил номера 888-8800, 888-8801, и все остальные вплоть до 888-8899. Таким образом в 1992 году я наконец достиг своей главной цели и получил лучший телефонный номер.

Я перевел на номер 888-8888 свой мобильный телефон, но что-то пошло не так. Каждый день я получал сотни пустых телефонных звонков: в трубке была полная тишина. Иногда до меня доносилось сопение. Я кричал, свистел, но никто так мне и не отвечал.

Очень часто я слышал, как тоновый набор повторялся снова и снова, и только потом звонивший пробивался ко мне. Это был младенец, который нажимал на телефоне кнопку 8. Я провел расчеты, которые показали, что где-то треть всех младенцев, родившихся в зоне кода 408 в Сан-Хосе, рано или поздно наберут мой номер. Таким образом получалось, что этим номером просто невозможно было пользоваться.

Расскажу вам об одном из моих последних номеров. Это был 221-1111. Он вобрал в себя всю возможную математическую чистоту. Все числа в нем – бинарные, используемые в компьютерах. Степени двойки. Но главным его достоинством было то, какими маленькими эти числа были: только единицы и двойки. По правилам распределения телефонных номеров в США получалось, что ни один другой телефонный номер в стране не мог иметь в начале две двойки, за которыми следовали бы одни единицы. Получалось, что это был самый первый номер из возможных.

Кроме того, при наборе этого номера приходилось совершать кратчайшие движения пальцами при работе с дисковыми номеронабирателями.

В случае с 888-8888 я ежедневно получал слишком много случайных звонков не туда. Однажды я бронировал себе авиабилет и обратил внимание, что у авиакомпании Pan American был телефон 800-221-1111.

Однажды мне позвонили, и я услышал, как кто-то собирается вешать трубку, после того как я сказал «Алло». Я вскрикнул: «Вы хотели позвонить в Pan Am?» Какая-то женщина вернулась на линию и ответила: «Да». Я спросил ее, что она хотела, и забронировал для нее авиабилеты в компании Pan Am.

В течение следующих двух дней я забронировал несколько десятков билетов. Я придумал, как можно разыграть этих людей, чтобы увидеть, на какие цены и время вылета они станут соглашаться, чтобы сделать бронь. После двух недель я почувствовал себя виноватым. И уязвимым. Я не хотел, чтобы меня арестовали. Поэтому в течение следующих двух лет на такие звонки я отвечал так: «Компания Pan Am, международное отделение. Говорит Грег».

Мои друзья, которые мне звонили, обычно начинали кричать в трубку: «Эй, Стив, это же я». Я заставлял людей бронировать совершенно невероятные перелеты, но всегда в конце концов говорил им, что это был розыгрыш и на самом деле они не туда попали.

Так, например, я мог сказать им, что их самолет вылетает из Сан-Хосе в три утра, и много раз звонившие чувствовали облегчение. Я начинал тогда разыгрывать с ними трюк, который я называл «Кузнечик особенный». Если они летели через менее загруженные аэропорты, то стоимость билета для них снижалась. Я почти всегда говорил им, что они полетят через Биллингз, штат Монтана, в Амарилло, штат Техас, и затем в Москву, штат Айдахо, потом в Лексингтон, штат Кентукки, и только потом туда, куда им было нужно. В Бостон.

На это велись сотни людей. Сотни, может быть даже тысячи, на протяжении двух лет. Любой мой знакомый может подтвердить, что я всегда был готов быстро зарезервировать любому перелет. Таким же образом я бронировал «кузнечиковые» перелеты и в другие страны, сообщая людям, что они полетят в Сидней с пересадками в Гонконге, Бангкоке, Токио и Сингапуре.

Некоторым звонившим я сообщал, что они могут полететь в «грузовом» самолете. Но для этого им нужно одеться потеплее.

Я проделывал это со всей невозмутимостью: люди были готовы на что угодно, если я снижал тариф. В какой-то момент я стал говорить всем, что дешевле всего было летать на самолетах с пропеллером, а не на лайнерах. Первый раз я сказал это человеку, который собирался забронировать билеты на тридцатичасовой перелет в Лондон. Ему ничего не оставалось. Я убедил нескольких человек согласиться лететь двадцать часов из Сан-Хосе в Нью-Йорк за меньшие деньги.

Самая сумасшедшая моя выходка – я всегда улыбаюсь, когда вспоминаю это, – была та, которую я назвал «Специальное предложение для любителей азартных игр». Я говорил им, что первый этап их перелета будет проходить через Лас-Вегас. Там им нужно было подойти к стойке в аэропорту. Если у них на костях выпадало «7», следующий этап перелета для них становился бесплатным.

* * *

С моей службой «Позвони-и-прослушай-шутку» связано другое важное событие в моей жизни, о котором я вам не рассказал. Так я познакомился со своей первой женой Элис. Она позвонила в тот день, когда я сам снимал трубку. Я услышал в трубке женский голос. Не знаю почему, но я сказал: «Спорим, я смогу повесить трубку быстрее, чем ты!» И я повесил трубку. Она перезвонила, и я начал разговаривать с ней своим обычным голосом, и вскоре после этого мы стали встречаться. Она тогда была совсем юной, ей было всего девятнадцать лет.

Мы познакомились, и чем больше я с ней говорил, тем больше она мне нравилась. Я понял, что это была она, моя настоящая любовь. До этого я целовался всего с двумя девушками, поэтому даже разговаривать с девушкой было для меня непривычно.

Элис и я поженились два года спустя. Наш брак продлился чуть дольше, чем моя карьера в Hewlett-Packard, в чем есть горькая ирония.

Потому что тогда я был уверен, что и то и другое навсегда.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.