ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ

ЛЕОНАРДО ДА ВИНЧИ

ВВЕДЕНИЕ

«В истории искусства Леонардо стал Гамлетом, которого каждый для себя открывал по-новому». Эти слова Кеннета Кларка, одного из глубоких знатоков этого загадочного явления на небосклоне итальянского Ренессанса, очень метко подчеркивают непреодолимые трудности, с которыми встречается исследователь при попытке объять в целом творчество Леонардо, неповторимого «мастера натуры». В личности Леонардо да Винчи воплощались не только одаренный художник и архитектор, но и изобретательный инженер, страстный исследователь в области естествознания, а также философ, затрагивавший серьезные вопросы. Джорджо Вазари (1511–1574) итальянский живописец, архитектор, историк искусства, в своей книге «Жизнеописания наиболее знаменитых живописцев, ваятелей и зодчих эпохи Ренессанса» писал о Леонардо: «Иногда небо посылает нам человеческие творения, которые по своей сути не только человечны, но и божественны, и от этого наш дух и лучшая часть нашего интеллекта приближается к возвышенным небесным сферам. Опыт учит, что каждый, кто случайно соприкоснулся со следами прекрасного гения и последовал за ними, изучая их, тот приблизился по меньшей мере к неземным творениям, в которых есть что-то божественное, — даже если природа им оказывает очень мало поддержки или не оказывает ее вовсе». Вазари в восторге убеждает, что «каждое творение Леонардо божественно; все другие смертные, оставшиеся после него, отчетливо осознают: то, что он создал — от Бога, но не от человеческого искусства». Для одних Леонардо был вторым Архимедом, для других — как, например, для французского короля Франциска I — «великим философом» и культурнейшим человеком на земле, как уверяет нас итальянский ювелир и скульптор Бенвенуто Челлини (1500–1571).

С началом нашего века появляются реалистические описания характера Леонардо, но не только как выдающегося, единственного в своем роде гения, но и отмечаются ошибки и слабости этого человека. Минувшие столетия создали из Леонардо образ полубога, но об «аномальности», о неограниченности и обо всех телесных и материальных неизбежностях освобожденной души, «совершающей движение по доброй воле в абсолютном эфире идей», стали говорить только начиная с Поля Валери. Свое удивление человеком из Винчи Валери выразил такими словами: «Индивидуум, который сделал все, чтобы привести в движение центральные видения, воплощающие в себе все и вся; задействовал исполинский мозг». Леонардо предстает, утверждает Валери, в качестве «конструкции, практической абстракции», изображающей в себе душу «интеллектуала, идущего по несуществующему лабиринту Минотавра».

Мне представляется сомнительным, что такой абстрактно-идеалистический способ размышления пригоден для того, чтобы приблизиться к истинной сущности этого загадочного гения и предугадать его смутные очертания. Скорее следует ожидать, что с помощью медицинского анализа, психотерапевтического подхода можно получить более полное представление о многослойности его существа и непростой психической констелляции. В 1910 году в психоаналитическом исследовании Зигмунда Фрейда по поводу «аномальности» Леонардо предпринималась попытка, содержавшая в себе способ обработки некоторых слабостей и своеобразных отклонений в виде психических факторов торможения и невротических реакций. Естественно, заключения Фрейда не могут быть восприняты однозначно, но это была первая медицинская попытка объяснить Леонардо не как гения, а как человека. Укором Фрейду может быть то, что на основании своего учения он сделал из человека Винчи больного и засвидетельствовал его слепые предубеждения и профессиональное безрассудство. Правда, вопреки мнению дилетантов, психоанализ ни разу не позволил себе втоптать в грязь величие. Предлагаемый биографический анамнез этого одаренного художника, философа и научного экспериментатора прослеживает все жизненные обстоятельства, которые оказали влияние на формирование его личности и принимали предположительное или достоверное участие в развитии его индивидуальности. Возможно, некоторые клише и полюбившиеся легенды о Леонардо претерпят изменения но, с другой стороны, многие поступки и прижизненные высказывания станут понятны с точки зрения реалистической и человеческой сути.

В истории медицинских исследований привлекательный образ Леонардо да Винчи приобретает громадное значение, поскольку он был новатором в анатомии и физиологии. Многие его открытия противоречили положениям галльских и других врачей античности, но продолжали традиции арабской медицины и развивали основные научные положения своего времени. Британский гинеколог и анатом Уильям Хантер (1718–1783), характеризует Леонардо как анатома своей эпохи и считает, что в своих рисунках, а их больше 200 листов, с иллюстрацией человеческого тела и описанием его своеобразия, он превзошел все то, что могло быть достигнуто в этой области. Жизнь и деятельность выдающейся личности итальянского Ренессанса исследуется в этой книге в двух аспектах: с одной стороны, Леонардо да Винчи представляется нам как пациент, с другой — как истинный анатом и физиолог.