Как добиться победы

Как добиться победы

Внедрить в народ идею

…Мои взгляды не во всем совпадают с общепринятыми. В некоторых отношениях они им даже прямо противоположны. При таких условиях я вряд ли имею право занимать то привилегированное положение, в котором я сейчас нахожусь. Председатель собрания обычно говорит от его имени. Я не могу на это претендовать: только ваша любезность дает мне столь исключительную возможность изложить мои взгляды перед гуджаратской публикой. Я не вижу ничего плохого в том, чтобы взгляды эти стали предметом критики, возражений и даже пламенного протеста, я хотел бы, чтобы они подверглись свободному обсуждению. Я только хотел бы отметить, что они сложились у меня не сегодня и не вчера, а уже много лет тому назад. Я предан им, и опыт, почерпнутый в Индии за два с половиной года, не изменил их.

Я поздравляю инициаторов предложения о созыве этой конференции, а также тех друзей, которые осуществили его. Это чрезвычайно важное событие в Гуджарате, и мы можем сделать так, чтобы оно дало чрезвычайно важные результаты. Эта конференция нечто вроде закладки фундамента. Если фундамент будет заложен как следует, то нам не придется опасаться за судьбу надстройки. Так как эта конференция является началом дела, то на ней лежит большая ответственность, и я молю бога, чтобы он осенил нас мудростью и чтобы совещания наши пошли на пользу народу.

Как правило, конференции после их окончания не оставляют исполнительных органов, но даже если такие органы создаются, то они состоят из любителей. Для того чтобы резолюции таких конференций имели нужный эффект, требуются люди, которые специально занимались бы проведением их в жизнь. Когда такие люди появятся в большом количестве, тогда и только тогда подобные конференции могут принести пользу стране и дать длительные результаты. В настоящее время здесь в значительной степени энергия расходуется впустую. Желательно, чтобы было много учреждений типа «Общества слуг Индии». Только когда в большом количестве появятся люди, воодушевленные пламенной верой, что служение обществу есть высшая форма религии, только тогда мы можем рассчитывать на большие достижения…

Слово «сварадж» гулко разносится по всей Индии. Говорить, что для получения «свараджа» нужна грамотность, – значит не знать истории. Чтобы внедрить в народ идею, что мы должны сами управлять своими делами, грамотности не требуется. Здесь существенно, чтобы такая идея воспринималась народом: народ должен желать «свараджа». Сотни неграмотных королей успешно правили своими королевствами…

Я не желаю вдаваться в статистику. Для меня достаточно того, что я вижу собственными глазами. Нищета в Индии усугубляется с каждым днем. И это неизбежно. Страна, экспортирующая свое сырье и ввозящая его обратно в обработанном виде, страна, которая несмотря на то, что она имеет собственный хлопок, платит миллионы рупий за импортные ткани, неизбежно должна быть бедной. Нищета страны должна беспрерывно усиливаться, если высоко оплачиваемые чиновники расходуют свое жалованье за границей.

Странствуя по Индии, я редко где встречал радостные лица. Средние классы стонут под тяжестью ужасной нужды, положение низших классов безнадежно. Они не знают светлого дня…

Национальные расходы возросли, а доход не увеличился. Правительство не умышленно создало такое положение. Я верю в чистоту его намерений. Оно честно убеждено, что благоденствие нации с каждым днем возрастает. Правительство непоколебимо верит в свои синие книги. Но при помощи статистики можно доказать что угодно.

Экономисты на основании статистических данных приходят к выводу, что Индия процветает, но люди вроде меня, которые подходят к цифрам с житейской точки зрения, качают головой по поводу статистических данных, содержащихся в синих книгах. Если бы даже сами боги снизошли на землю и утверждали противное, я продолжал бы настаивать, что по моим впечатлениям Индия становится все беднее.

Что же мог бы сделать в таком случае наш парламент? Если бы мы имели его, то мы имели бы право совершать ошибки и исправлять их. На первых порах мы неизбежно делали бы ошибки, но так как мы дети своей страны, то мы, не тратя лишнего времени, поспешили бы исправить их. Поэтому мы быстро нашли бы средство против бедности: наше существование не зависело бы тогда от ланкаширских фабрикантов, нам не пришлось бы тогда тратить невероятные богатства на столицу индийской империи – Дели. Между последней, с одной стороны, и крестьянской хижиной, с другой, установилось бы тогда некоторое соответствие, так же как между хижиной и домом парламента. Мы должны потребовать «сварадж» от нашей собственной демократии. Мы должны апеллировать к ней. Если индийское крестьянство поймет, что такое «сварадж», то это требование сметет все преграды. Если бы образованные классы Индии могли принять широкое участие в войне, я убежден, что мы не только уже достигли бы нашей цели, но и предоставление нам автономии произошло бы в совершенно исключительной форме.

Наша подготовленность к самоуправлению проявляется в том, что мы в настоящее время настойчиво требуем «свараджа» и прониклись убеждением, что бюрократия отжила свое время, хотя она и служила Индии с чистыми намерениями. Такая подготовка достаточна для той задачи, которую мы себе ставим. Без «свараджа» в Индии не может быть мира. Но если мы ограничим нашу деятельность, направленную на завоевание самоуправления, тем, что только будем устраивать собрания, то мы, пожалуй, только нанесем ущерб нации. Собрания и речи уместны в свое время, но они еще не создают нации. В нации, охваченной стремлением к самоуправлению, должно наблюдаться пробуждение во всех областях жизни. Первый шаг к свараджу дело отдельной личности. Великая истина «положение отдельной личности определяет судьбу вселенной» применима и здесь. Если нас постоянно раздирают внутренние конфликты, если мы постоянно сбиваемся с пути, если вместо того чтобы управлять нашими страстями, мы позволяем им управлять нами, то «сварадж» не может иметь для нас никакого значения. Поэтому управление самим собой есть первая ступень подготовки к «свараджу».

Затем семья. Если в наших семьях царит раздор, если братья враждуют между собой, если объединенные семьи, т. е. семьи, пользующиеся самоуправлением, раскалываются из-за семейных ссор, и если мы оказываемся неподготовленными даже для такого ограниченного «свараджа», то как же можно нас считать подготовленными для более широкого «свараджа».

…Теперь возьмем жизнь в городах. Если мы не можем упорядочить городские дела, если мы не можем держать наши улицы в чистоте, если наши дома разрушаются и наши дороги портятся, если мы не можем обеспечить себе самоотверженные услуги граждан для нужд городского самоуправления, если те, кому поручены городские дела, относятся к ним небрежно или эгоистично, то как можем мы требовать более широких прав. Путь к национальной жизни ведет через организацию городской жизни. Здесь будет уместно сказать, что движение «свадеши» находится в ненормальном состоянии. Мы не отдаем себе достаточного отчета в том, что «сварадж» почти всецело может быть достигнут при помощи «свадеши». Если мы не проявляем достаточного внимания к народному языку, если мы не любим наших тканей, если в нас вызывает отвращение наша одежда, если мы стыдимся носить священную «шика», если наша пища нам не нравится, если наш климат нам кажется недостаточно хорошим, если народ наш кажется нам неотесанным и непригодным для нашего общества, если наша цивилизация кажется нам ложной, а иностранная – привлекательной, коротко говоря, если все родное нам кажется скверным, а все иностранное – заманчивым, тогда я не знаю, какое значение может иметь для нас «сварадж». Если надо принимать все иностранное, то, конечно, необходимо будет еще долго оставаться под чужеземной опекой, потому что иностранная цивилизация еще не проникла в массы.

Мне кажется, что прежде чем мы сумеем как следует понять «сварадж», мы должны не только любовно, но и страстно относиться к «свадеши». Каждое из наших действий должно носить на себе отпечаток «свадеши». «Сварадж» может быть построен только на предположении, что все национальное в общем и целом является здоровым. Если это мнение правильно, то можно с большой силой повести движение в пользу «свадеши».

Излагая эти соображения, я не хочу сказать, что мы должны хранить как сокровища наши ошибки. Но следует держаться национального, даже если оно сравнительно менее приятно, чем чужое, и избегать чужого даже если оно более приятно, чем свое собственное. То, чего не хватает нашей цивилизации, может быть достигнуто нашими собственными усилиями. Я надеюсь, что дух «свадеши» овладеет всеми членами этого собрания и что мы осуществим наш обет в отношении «свадеши», несмотря на большие затруднения и неудобства. Тогда легко будет добиться и «свараджа».

Изложенное показывает, что наше движение должно носить двоякий характер. Мы можем обращаться с петициями к правительству, агитировать в индийском совете за наши права, но для действительного пробуждения народа более важное значение имеет внутренняя деятельность. Внешняя деятельность окрашивается до известной степени лицемерием и эгоизмом. Во внутренней деятельности такая катастрофическая опасность угрожает в меньшей степени.

Иногда приходится слышать. «Пусть только управление Индией перейдет в наши руки, и все пойдет хорошо». Трудно себе представить большее суеверие. Ни одна нация не достигла таким образом своей независимости. Роскошь весны видна на каждом дереве, весной вся земля насыщена юношеской свежестью. Точно так же, если дух «свараджа» действительно овладеет обществом, то посторонний, внезапно попавший в нашу среду, заметит энергию в каждом проявлении жизни и найдет всех слуг нации занятыми различной общественной деятельностью в зависимости от способностей каждого.

Образованные классы являются сторонниками «свараджа» и должны слиться с нацией. Мы не имеем права отвергать ни одного члена нашей общины. Мы будем преуспевать только в том случае, если поведем за собой всех.

(Из речи М. Ганди при открытии Первой гуджаратской политической конференции 3 ноября 1917 г,)

Гражданское неповиновение

…Братья, события, совершившиеся за последние несколько дней, были крайне позорны для Ахмедабада, а так как все это делалось от моего имени, то я испытываю чувство стыда и те, кто несет ответственность за эти события, вместо того чтобы оказать мне честь, опозорили меня. Если бы мое тело проткнули шпагой, я вряд ли испытывал бы больше страданий. Я бесчисленное множество раз говорил, что сатьяграха (ненасильственная политическая борьба) не допускает грабежей и поджогов, а между том во имя сатьяграхи вы сжигали здания, силой захватывали оружие, вымогали деньги, останавливали поезда, срезали телеграфную проволоку, убивали невинных людей, грабили лавки и дома, принадлежащие частным лицам.

Эти дела ни в какой мере не пошли на пользу народу. Они не принесли ничего, кроме вреда. Сожженные здания представляли собой общественную собственность и их, разумеется, придется отстроить за ваш счет. Убытки, причиненные магазинам, которые остаются закрытыми, являются тоже вашими убытками. Террор, господствующий в городе вследствие военного положения, тоже является результатом примененного вами насилия…

Пред нами двоякая обязанность. Во-первых, мы должны твердо решить воздерживаться от всякого насилия, во-вторых, мы должны покаяться в наших грехах. Пока мы не раскаялись и не осознали своих ошибок и открыто и всенародно не исповедались в них, мы не изменим по-настоящему нашего поведения. Первым шагом здесь должно быть следующее: те из нас, кто захватил оружие, должны его вернуть. Далее в доказательство того, что мы действительно раскаялись, мы должны пожертвовать каждый не менее восьми ана в пользу семейств лиц, убитых по нашей вине, и хотя никакие денежные пожертвования не могут уничтожить результатов ужасных деяний, совершенных за последние несколько дней, но все же наши пожертвования будут некоторым доказательством нашего раскаяния. Я надеюсь, что никто не уклонится от этих пожертвований под предлогом того, что он не принимал участия в этих дурных деяниях, потому что, если бы те, кто не участвовал в них, отважно выступали для устранения беззакония, то чернь наткнулась бы на препятствия в своих действиях и сразу поняла бы, как дурно она поступает.

Я позволю себе сказать, что если бы вместо того, чтобы со страху давать деньги черни, мы двинулись бы на защиту зданий и на спасение невинных, не боясь смерти, то мы бы имели успех. Пока у нас не будет такой смелости, до тех пор злодеи всегда будут пытаться запугать нас и заставить участвовать в их злодеяниях. Страх перед смертью одновременно лишает нас доблести и религии, ибо отсутствие доблести есть отсутствие религиозной веры. Поскольку мы мало сделали для прекращения насилия, мы все являемся соучастниками в греховных деяниях, которые были совершены, и поэтому мы должны внести нашу скромную лепту в знак нашего раскаяния. Каждая группа может сама устроить у себя сбор денег, а собранные через сборщика передать мне. Я рекомендовал бы также, если это возможно, в течение суток поститься, что было бы некоторым искуплением за эти грехи. Пост надо соблюдать в домашнем порядке и незачем толпами ходить к омовению.

Я обратил ваше внимание на то, что, по-моему, является вашим долгом. Теперь я должен подумать о моем собственном долге. Моя ответственность в миллион раз больше вашей. Я предложил народу принять сатьяграху, и я жил в вашей среде в течение четырех лет. Я оказал также некоторые услуги Ахмедабаду, и гражданам его должны быть более или менее известны мои взгляды. Утверждают, что я без достаточного разбора убеждал тысячи людей присоединиться к движению. Я признаю, что это утверждение до известной степени правильно, но только до известной степени. Всякий может сказать, что если бы не было кампании сатьяграхи, то не было бы и этих насилий. За это я уже наложил на себя епитимию, по-моему недостаточную, а именно: я заставил себя отложить поездку в Дели с целью добиться там снова моего ареста, и таким образам должен был предложить временное ограничение сатьяграхи в смысле сферы действия. Это для меня более мучительно, чем рана, но такой епитимьи еще недостаточно, и потому я решил поститься трое суток, т. е. 72 часа. Я надеюсь, что пост мой никого не огорчит. Я считаю, что для меня поститься 72 часа легче, чем вам 24. Я наложил на себя наказание, которое я могу нести. Если вы действительно испытываете жалость по поводу страданий, которые мне предстоят, то я прошу вас, чтобы эта жалость навсегда удержала вас от участия в преступных действиях, на которые я только что жаловался.

Запомните мои слова: мы не завоюем себе самоуправление, не создадим благополучия своей родины, если дадим волю насилию и террору. Если получить самоуправление и добиться устранения правонарушений можно было только при помощи насилия над англичанами и при помощи убийств, то я предпочел бы обойтись без самоуправления и без устранения правонарушений. Для меня жизнь утратила бы свою ценность, если бы Ахмедабад продолжал применять насилие во имя истины. Поэт назвал Гуджарат «гарви», великим и славным, Ахмедабад, столица Гуджарата, имеет среди своего населения много верующих индусов и магометан. Совершать акты публичного насилия в таком городе это все равно, чти зажечь пожар в океане. Кто в состоянии погасить? Я могу только предложить в качестве жертвы себя, чтобы меня сожгли в этом огне, и поэтому я прошу вас всех помочь в достижении той цели, которую я стремлюсь достичь при помощи поста. Пусть любовь, толкнувшая вас на недостойные деяния, пробудит в вас чувство реального и если эта любовь продолжает воодушевлять вас, то постарайтесь, чтобы мне не пришлось поститься до смерти.

Деяния, вызвавшие мое недовольство, по-видимому совершались в организованном порядке. Здесь видимо имелся определенный план и я, уверен, что за всем этим стоит какой-то образованный и умный человек. Он может быть и образован, но образование не просветило его. Такие люди вовлекли вас в заблуждение, толкнув на подобные дела. Я советую вам никогда не поддаваться заблуждению, а этих людей серьезно попрошу пересмотреть свои взгляды. И им и вам я рекомендую мою книгу «Хинд Сварадж», которая, по моему мнению, может быть напечатана и выпущена в обращение, не нарушая законов.

(Из речи М. Ганди, произнесенной в Ахмедабаде 14 апреля 1919 г.)

Бойкот

С сентября 1920 г. Национальный конгресс был главным образом органом развития внутренних сил. Он перестал действовать путем резолюций и обращений к правительству с жалобами на злоупотребления. Он утратил веру в благодетельный характер существующей системы правления. В то же время было констатировано, что существование системы зависит от сотрудничества народа с правительством, которое могло быть сознательным и бессознательным, добровольным и принудительным. Поэтому, для того чтобы исправить систему или положить ей конец, было решено попробовать совершенно отказаться от добровольного сотрудничества.

На специальной сессии конгресса, происходившей в Калькутте в 1920 г., было постановлено начать бойкот правительственных титулов, судов, учебных заведений, законодательных органов, а также и иностранных тканей. Почти все виды бойкота были в большей или меньшей степени проведены теми, кого это касалось. Те, кто не мог или не хотел проводить бойкота, вышли из состава конгресса.

Я не собираюсь здесь излагать пеструю историю движения несотрудничества. Хотя ни один вид бойкота не был проведен полностью, но все же в результате несомненно получилось умаление престижа всего, что в каждом отдельном случае подвергалось бойкоту.

Наиболее важным видом бойкота был бойкот насилия. Одно время он, казалось, проводился вполне успешно, но вскоре выяснилось, что ненасилие не вошло еще в плоть и кровь. Это было пассивное ненасилие, характерное для беспомощности, а не просвещенное ненасилие, проистекающее от избытка сил. В результате произошла вспышка нетерпимости по отношению к тем, кто не участвовал в несотрудничестве. Это было насилие более утонченного типа. Однако, несмотря на этот серьезный дефект, я с гордостью скажу, что пропаганда ненасилия помешала вспышке физического насилия, которая несомненно имела бы место, если бы не было применено несотрудничество без насилия.

По зрелом размышлении я убежден, что несотрудничество без применения насилия внушило народу сознание его силы. Оно выявило скрытую в народе способность сопротивляться страданиям. Оно вызвало пробуждение масс, которого, пожалуй, нельзя было достичь никаким другим способом. Поэтому, хотя несотрудничество без насилия и не принесло нам «свараджа», и хотя оно имело некоторые плачевные последствия, и хотя то, что мы пытались бойкотировать, все еще сохраняет силу, тем не менее, по моему скромному мнению, несотрудничество без насилия, как средство для достижения политической свободы, заняло прочную позицию, и даже частичный успех в данном случае приблизил нас к «свараджу».

Совершенно вне всякого сомнения, что способность страдать за какое-нибудь дело должна содействовать его успеху. Но мы столкнулись с положением, которое заставляет нас крикнуть «стоп»! Ибо в то время, когда отдельные лица держатся твердо и по-прежнему продолжают верить в несотрудничество, большинство тех, кто непосредственно участвовал в движении, фактически утратили в него веру; исключение составил только бойкот иностранных тканей. Многие адвокаты возобновили свою практику; некоторые даже жалели, что раньше отказались от нее. Многие, которые вышли из правительственных органов, вернулись на свои посты и число тех, кто верит в целесообразность вступления в эти органы, увеличивается. Сотни мальчиков и девушек, покинувших правительственные школы и колледжи, раскаялись в этом и вернулись обратно. Мне приходится слышать, что правительственные школы и колледжи с трудом справляются с прошениями о приеме.

При таких обстоятельствах все эти бойкоты не могут проводиться как часть национальной программы, пока конгресс не будет согласен обходиться без поддержки тех классов, интересы которых в данном случае непосредственно затронуты. Но я считаю, что устранять эти классы из состава конгресса столь же невозможно, как исключать тех, кто проводит несотрудничество. Обе стороны должны оставаться в составе конгресса и воздерживаться от вмешательства в дела другой стороны или от враждебной критики ее действий. То, что применимо к единению между мусульманами и индусами, то, по-моему, применимо также к единению между различными политическими группами.

Мы должны терпимо относиться друг к другу и верить, что время переубедит тех или других. Мы должны пойти еще дальше, мы должны убедить либералов и других, покинувших конгресс, вернуться в его ряды. Если несотрудничество будет приостановлено, то нет оснований, чтобы они не участвовали в конгрессе. Первый шаг должен быть сделан с нашей стороны, со стороны членов конгресса. Мы должны обратиться к ним с дружеским приглашением и облегчить им вступление в Конгресс.

Теперь вы, пожалуй, можете понять, почему я заключил соглашение с свараджистами. Как видите, одна форма бойкота сохранилась. Щадя чувство одного английского друга, мы в соглашении заменили слово бойкот «отказом» употреблять иностранные ткани. Несомненно, что слово «бойкот» имеет дурной привкус. Оно обычно предполагает наличие ненависти; между тем, поскольку дело касается меня, я не имел намерения придавать этому слову такое значение. Бойкот относится не специально к английским, а вообще к иностранным тканям. В таком виде бойкот является не только правом, но и обязанностью. Это в такой же мере обязанность, как был бы обязательным бойкот иностранной воды, если бы ее ввозили для замены воды индийских рек.

Но я здесь несколько уклонился от темы. Я хотел сказать, что соглашение сохраняет и даже еще усиливает бойкот иностранных тканей. Я считаю его хорошей заменой насильственных методов действия… С моей точки зрения, бойкот иностранных тканей является символом ненасилия. Революционные преступления имеют целью оказать давление, но это давление нездоровое; продиктованное гневом и злонамеренностью. Я утверждаю, что ненасильственные акты оказывают гораздо более существенное давление, чем насильственные, потому что это давление исходит от доброй воли и кротости. Бойкот иностранных тканей оказывает именно такое давление. Мы ввозим больше всего иностранных тканей из Ланкашира. Иностранные ткани являются также главным предметом нашего импорта. Второе место занимает сахар. Для Англии главный интерес концентрируется на торговле Ланкашира с Индией. Эта торговля в большей степени, чем что-нибудь другое, разорила индийского крестьянина, принудила его к частичному безделию, лишив одного из дополнительных заработков, которые он имел. Поэтому бойкот иностранных тканей является необходимым для крестьян, если они намерены существовать дальше…

Я называю ланкаширскую торговлю безнравственной, потому что она выросла и держится на разорении миллионов индийских крестьян, а так как одно безнравственное действие влечет за собой другое, то многие действия Британии, которые заведомо носят безнравственный характер, в конечном счете вытекают из этой безнравственной торговли. И если этот великий соблазн будет устранен с пути Британии добровольным усилием Индии, то это будет благом для Индии, благом для Британии, а так как Британия в настоящее время является господствующей мировой державой, то это будет благом для всего человечества.

Я не согласен с утверждением, что предложение следует за спросом. Наоборот, часто спрос искусственно создается неразборчивыми в своих средствах торговцами. Если нация, как я это считаю, обязана подобно индивидам действовать согласно кодексу морали, то она должна считаться с благом тех, чей спрос она намерена удовлетворять. Например дурно и безнравственно, если нация снабжает вредными для здоровья крепкими напитками тех, кто склонен к пьянству. То, что правильно в данном случае, применимо также по отношению к хлебу и тканям, если с прекращением возделывания хлеба или выработки тканей в стране вследствие ввоза этих продуктов из-за границы население обрекается на невольную бездеятельность или нищету…

Поэтому я считаю долгом Великобритании регулировать свой экспорт в соответствии с интересами Индии. И точно так же долг Индии регулировать свой импорт применительно к этому требованию. Экономика, которая пренебрегает моральными ценностями – ложна. Распространение закона ненасилия на экономику означает не более и не менее как включение моральных ценностей в качестве фактора, с которым надлежит считаться при регулировании международной торговли. И я должен сознаться, что мое честолюбивое желание состоит в том, чтобы благодаря усилиям Индии международные отношения были построены на моральной основе. Я не теряю надежды, что ненасилие, хотя бы в ограниченных пределах, будет воспринято массами. Я отказываюсь верить, что человеческая природа имеет тенденцию всегда стремиться к регрессу…

Вряд ли необходимо доказывать безнадежность (не говоря уже о насильственном характере) бойкота британских тканей или еще лучше всех британских товаров, который предлагают столь многие патриоты. Я рассматриваю бойкот исключительно с точки зрения блага Индии. Все британские товары в целом нам не причиняют вреда. Некоторые из них, как например английские книги, нужны нам для нашей умственной или духовной пользы. Что же касается тканей, то нам причиняют вред не только британские ткани, но все иностранные ткани, а в несколько меньшей степени даже и ткани, выделанные на индийских фабриках. Бойкот, направленный против британских тканей, не может дать таких же результатов, как бойкот, организованный на основе ручного прядения и ткачества. Требуется по крайней мере устранение ввоза всех иностранных тканей. Это не должно носить характера карательной меры, это то, что диктуется необходимостью национального существования…

Единение индусов и мусульман представляет не меньшую важность для «свараджа»… Это то, чем мы дышим. Мне нет надобности отнимать у вас много времени соображениями по этому вопросу, потому что необходимость такого единения для «свараджа» признается почти всеми. Я говорю «почти», потому что я знаю, что некоторые индусы и мусульмане предпочитают нынешнее положение зависимости от Великобритании, если нет возможности создать совершенно индусскую или совершенно мусульманскую Индию. Но по счастью таких людей немного…

Заинтересованные лица, которые чувствовали себя разочарованными в счастливые дни несотрудничества, теперь, когда оно утратило прелесть новизны, считают, что их час настал и спекулируют на религиозном ханжестве или эгоизме индусов и мусульман. Результаты этого запечатлены в распрях последних двух лет. Религию извратили. Пустяки возводились в степень религиозных догматов, которые, по уверениям фанатиков, надлежало соблюдать во что бы то ни стало. Экономические и политические вопросы были использованы для того, чтобы вызвать волнения в массах. Кульминационный пункт был достигнут в Кохате. Трагедия усугубилась вследствие крайнего равнодушия, проявленного местными властями. Я не собираюсь останавливаться на этом и исследовать причины или выражать кому-либо порицание. Если бы я даже хотел этого, то не располагаю материалами для такого задания. Достаточно сказать, что индусы бежали, опасаясь за свою жизнь. В Кохате преобладает мусульманское большинство, которое, поскольку это возможно при иностранном владычестве, держит политическую власть в своих руках. Таким образом на мусульманах лежала обязанность доказать, что индусы находятся среди этого большинства в такой безопасности, как если бы все население Кохата было индусским. Мусульмане Кохата не должны успокоиться, пока они не вернут обратно в Кохат всех беженцев. Я надеюсь, что индусы не попадутся в западню, поставленную им правительством, и решительно откажутся возвращаться, пока мусульмане Кохата не дадут им полных гарантий в отношении жизни и собственности.

Индусы могут жить среди преобладающего мусульманского большинства только в том случае, если последние желают иметь их в своей среде и обращаться с ними как с друзьями и с равными. Точно так же и мусульмане, там, где они в меньшинстве, нуждаются для достойного существования среди индусского большинства в дружественном отношении последнего. Правительство может защищать от воров и разбойников, но даже правительство «свараджа» не в состоянии защитить население против полного бойкота одной части общины другой. Правительство может справляться с ненормальными ситуациями, но если распри становятся нормальным явлением, то это называется гражданской войной, и участвующие в ней стороны должны сами вести борьбу.

Нынешнее правительство является иностранным, а по существу представляет собой замаскированную военную диктатуру, и оно располагает для своей защиты такими ресурсами, достаточными против всякой комбинации, которую мы можем создать; поэтому оно в состоянии, если только желает, справиться с нашими классовыми распрями. Но нельзя организовать правительство «свараджа», которое сколько-нибудь претендовало бы на популярность и строить его силу на военном положении. Правительство «свараджа» означает правительство, построенное на свободном и общем волеизъявлении индусов, мусульман и других. Поэтому индусы и мусульмане, если они желают «свараджа», должны в дружественном порядке уладить свои разногласия.

Объединительная конференция в Дели проложила путь для улаживания религиозных разногласий. От комиссии общепартийной конференции ожидают в числе прочего, что она найдет практическое и справедливое разрешение для политических разногласий, не только разделяющих индусов и мусульман, но также для политических разногласий между всеми классами, всеми кастами, сектами и религиозными толками. Нашей целью должно быть устранение как можно скорее представительства общин или отдельных групп. Общий избирательный корпус должен без всякой партийности выбирать представителей, исключительно руководясь их заслугами. Наши общественные учреждения тоже должны комплектоваться без всякой партийности из числа наиболее подходящих лиц обоего пола. Но пока наступит это время, пока недоброжелательство общественных групп друг к другу и предпочтение, оказываемое своим, отойдут в прошлое, меньшинство, подозревающее мотивы, которыми руководствуется большинство, должно иметь возможность действовать так, как ему заблагорассудится. Большинство должно в этих случаях показывать здесь пример самопожертвования.

…Все должны знать полное определение «свараджа», т. е. тот план «свараджа», которого желает вся Индия и за который она должна бороться. По счастью комиссия, назначенная партийной конференцией, должна разработать такой план и будем надеяться, что она сумеет предложить план, который окажется приемлемым для всех партий. Разрешите мне здесь предложить на рассмотрение комиссии следующие пункты.

1. Условием для предоставления избирательного права должно быть не обладание имуществом и не занятие определенного положения, а физический труд, как это предложено например для избирательного права в конгрессе. Ценз грамотности или имущественный ценз, как показал опыт, допускают обход закона. Физический труд дает возможность пользоваться избирательным правом всем, кто желает принимать участие в управлении государством и кто заинтересован в его благополучии.

2. Разорительные расходы на военные надобности должны быть сокращены до размеров, необходимых для защиты жизни и собственности в нормальное время.

3. Отправление правосудия должно быть удешевлено и организовано в конечном итоге таким образом, чтобы высшая апелляционная инстанция находилась не в Лондоне, а в Дели. В гражданских делах надлежит побуждать стороны в большинстве случаев передавать свои споры на рассмотрение третейского суда. Решения «пан-чаятов» должны быть окончательны, за исключением тех случаев, когда имел место подкуп или явно злонамеренное, неправильное применение закона. Множественность промежуточных судебных инстанций должна быть устранена. Юриспруденция, построенная на судебной практике, должна быть упразднена, а общее судопроизводство – упрощено. Мы рабски усвоили сложную и запутанную английскую систему судопроизводства. В колониях наблюдается тенденция упрощать ее, чтобы дать тяжущимся возможность самим вести свои дела без адвоката.

4. Доходы, извлекаемые от обложения вредных для здоровья напитков и наркотиков, подлежат отмене.

5. Жалованье на гражданской и военной службе должно быть снижено до уровня, допустимого применительно к общему состоянию страны.

6. Провинции должны быть территориально перераспределены на лингвистической основе с предоставлением им, каждой провинции, полной автономии для ее внутреннего управления и развития.

7. Должна быть назначена комиссия для рассмотрения всех монополий, предоставленных иностранцам. Все имущественные права, надлежащим образом приобретенные, должны быть полностью гарантированы.

8. Индийским князьям должна быть предоставлена полная гарантия их положения без всякой помехи со стороны центрального правительства, причем подданные этих государств пользуются правом убежища, если они, не совершив нарушения уголовного кодекса, окажутся в самоуправляющейся Индии.

9. Отмена всякой власти, не подчиненной контролю.

10. Все должности доступны для каждого, кто окажется для них пригодным. Экзамены для поступающих на гражданскую или военную службу должны происходить в Индии.

11. Признание полной свободы религии за различными вероучениями при условии взаимной терпимости.

12. Официальным языком для провинциальных правительств, законодательных органов и судов должен стать в течение определенного периода местный язык данной провинции. В высшем аппеляционном суде – «Приви Каунсиль» – официальным языком должен быть индустани. Шрифт применяется либо «деванагари», либо персидский. В центральных административных и законодательных учреждениях официальным языком тоже должен быть индустани. Языком международной дипломатии должен быть английский.

Я надеюсь, что вы не станете смеяться, если в только что сделанном наброске некоторых требований «свараджа», как я их понимаю, вам кое-что покажется причудливым. В настоящее время мы, пожалуй, недостаточно сильны, чтобы добиться того или делать то, о чем я говорю.

Есть ли у нас на то воля? По крайней мере, будем развивать в себе желание…

(Из речи М. Ганди, произнесенной на сессии Национального конгресса в 1924 г.)

Данный текст является ознакомительным фрагментом.