«Крёстный отец» атлантологии

«Крёстный отец» атлантологии

«Атлантида. Основные проблемы атлантологии» — так называлась необычная для СССР книга, вышедшая в издательстве «Мысль» в 1964 году. Ефремов получил её от автора, Николая Федосьевича Жирова,[266] с дарственной надписью, которая гласила, что Иван Антонович — «крёстный отец» атлантологии. Это был венец их переписки, которая началась в 1953 году.

В детстве Коля Жиров с другом писали роман «Последние дни Атлантиды» — так же, как позже писал об исчезнувшей стране Ваня Ефремов в голодном Петрограде. Затем мальчик, мать которого — урождённая Ковалевская, увлёкся химией и самостоятельно изучил эту науку, в гимназии выучил немецкий, французский и латынь. В 1920 году, в тяжёлый для Киева и страны год, семнадцатилетний Николай Жиров вынужден был оставить учёбу и пойти работать в Киевскую артиллерийскую школу комсостава РККА. Он стал заведующим химической лабораторией.

С 1934 года Жиров служил в Москве, в закрытом научно-исследовательском институте № 6 МСХМ, занимался взрывчатыми веществами. В 1949 году он — без официального высшего образования — получил степень доктора наук. Но до этого произошло событие, коренным образом изменившее его налаженную жизнь. Летом 1945 года рейхсляйтер, обер-группенфюрер СА Роберт Лей сообщил американцам о подземном объекте «3Z» на юге Германии. По его словам, объект представлял собой смертельную угрозу для населения, так как некоторые контейнеры в нём могли быть разгерметизированы. Американцы пригласили советского специалиста по спецхимии. Николай Жиров первым вошёл в подземелье.

Объект «3Z» с 1944 года был одним из главных поставщиков «биологического материала» для страсбургского Анатомического института, который под эгидой СС создал гаупт-штурмфюрер СС доктор Хирт. Экспериментируя с ипритом, Август Хирт получил кровоизлияние в лёгкие. Первый диагноз Жирова — такой же. Затем начались судороги. Врачи определили это как «вирусное заболевание центральной нервной системы».

Изменения в организме были необратимыми. Однажды в бессвязной, сумбурной речи пациента врач неожиданно расслышал фразу:

— Выслушай же, Сократ, сказание хоть и очень странное, но совершенно достоверное, как заявил некогда мудрейший из семи мудрых Солон…

Это было начало «Крития», знаменитого диалога Платона, в котором философ впервые упомянул об Атлантиде.

С этого дня речь больного стала связной, размышления логичными. В организме словно открылся источник сил, который будет поддерживать тело парализованного исследователя ещё четверть века. Созрела идея: дерзко проникнуть в тайну легендарной цивилизации — не фантастическим наскоком, а упорным научным трудом по собиранию, систематизации и объяснению множества разрозненных фактов, которые казались невероятными.

В руки Жирова попала книга «На краю Ойкумены». Там он встретил упоминание о скифской пряжке с изображением саблезубого тигра, как считалось, вымершего ко времени скифов. Сначала Николай Федосьевич решил, что это выдумка писателя. Однако вскоре ему попалась заметка, что на юге Англии саблезубый тигр ещё жил к концу оледенения, во время, близкое к дате гибели Атлантиды по Платону (середина X тысячелетия до н. э.).

Жиров написал Ефремову. Иван Антонович ответил, что лично видел эту пряжку в хранилище Эрмитажа. Это было началом долгой и плодотворной переписки, из которой сохранилось 56 писем.

Геология, океанология, этнография, антропология, археология, история, астрономия, астрофизика, математика, геофизика, вулканология — учебники и монографии, русская и зарубежная периодика. Атлантология была призвана стать комплексной наукой, в фокусе которой оказалась загадка исчезнувшей цивилизации. Поместить непознанное в перекрестье различных лучей — главная задача исследователя. По существу, Николай Федосьевич разрабатывал не только атлантологию, но, что крайне важно, методы синтетической науки, комплексного, всестороннего исследования ключевой проблемы.

Такой же — комплексный — подход помог Ефремову создать тафономию, объединив в перекрестье цели данные различных отраслей геологии, палеонтологии, климатологии. Учёных объединял не только общий интерес к непознанному, но и методологические подходы. Фантастика Ефремова тоже стала синтезом — литературы и науки, этим она и привлекала Николая Федосьевича.

Многочисленная иностранная корреспонденция Жирова заинтересовала Лубянку. В квартире провели обыск, однако инвалида с парализованными ногами всё же оставили в покое.

В 1956 году журнал «Техника — молодёжи» в четырёх номерах (9–12) опубликовал дискуссию об Атлантиде, в том числе статью Николая Федосьевича и интервью Ивана Антоновича. Жиров размещал Атлантиду в Атлантическом океане. Ефремов считал, что земля погибшей цивилизации находилась в бассейне Средиземного моря, что это Крит с прилегающими островами. Приводя данные океанологии, геологии, зоологии, истории, археологии и других наук, Ефремов, по существу, говорит, что древние цивилизации изучены ещё крайне мало, что учёные недооценивают многие факты, кажущиеся на первый взгляд нелогичными, не укладывающимися в принятые схемы.

На вопрос, почему от Атлантиды не осталось материальных памятников, Ефремов отвечает: «Недоумение по поводу отсутствия каких-либо принадлежащих Атлантиде исторических документов, мне кажется, происходит из невольного перенесения условий нашей современности на древние эпохи средиземноморских культур. Уничтожение той или другой культуры в древности было делом более лёгким и быстрым, чем в наше время. Не говоря уже о малом распространении письменности, ничтожном количестве книг или записей, число самих носителей культуры — тогдашней интеллигенции, — будь то жрецы, врачи, строители или художники, было очень невелико. Народы также были немногочисленны, и чем древнее была культура, тем меньшее число её носителей передавало знания и искусства последующим поколениям. Поэтому всякая серьёзная катастрофа, военная или стихийная, по существу, навсегда уничтожала прежнюю культуру. Достаточно было перебить несколько сотен человек интеллигенции «атлантов» или немного больше египтян, чтобы эти древнейшие культуры уже никогда не смогли восстановиться. Так погиб целый ряд культур древности без всяких внутренних таинственных причин, столь излюбленных некоторыми философами».[267]

В этом высказывании легко увидеть параллель с наследниками культуры дореволюционной России, интеллигенцией, которая планово уничтожалась на протяжении многих лет, начиная с расстрела Николая Гумилёва.

Почти одновременно с дискуссией в «Технике — молодёжи» альманах «На суше и на море», в редакционную коллегию которого входил Ефремов, напечатал несколько статей Жирова. В 1957 году в Географгизе была опубликована брошюра Жирова «Атлантида». Автор подарил экземпляр Ефремову, Иван Антонович и его друзья читали её с увлечением. Ефремов посылал Николаю Федосьевичу новые книги, учёные обменивались интересными фактами из разных областей науки.

Вскоре была готова и монография, но публикация её откладывалась. Николай Федосьевич переживал, что появляются новые научные факты, которые не найдут в тексте своего отражения, и книга может потерять свою острую актуальность. Наконец в 1964 году монография вышла — и до сих пор является самым фундаментальным исследованием по проблеме Атлантиды.

Гирин, герой романа «Лезвие бритвы», утверждал огромную силу духа человека, подчиняющего себе непреодолимые внешние обстоятельства. Николай Федосьевич, много лет прикованный к инвалидному креслу, сумел провести гигантскую научную работу и завершить труд, с которым едва ли справился бы и совершенно здоровый человек. Развитый, тренированный ум подчинил себе психические силы организма. Николай Федосьевич писал: «В области же науки я имею огромный запас прошлого опыта исследователя и экспериментатора, который пока ещё придаёт моему мышлению столь мощную силу научной инерции (в лучшем понимании последнего слова), что её можно сравнить с катком, сминающим всякие психоневрозы. Эта сила многолетней инерции позволила мне справиться с различными и многочисленными тяжкими недугами и дала возможность при очень тяжёлом физическом состоянии закончить свою «Атлантиду»…»[268]

Два учёных мечтали о встрече друг с другом — и не смогли осуществить своё желание. Жиров был парализован. Иван Антонович договаривался с ним о визите, но мешали неожиданные сердечные приступы.

Николай Федосьевич был внимательным читателем всех новых произведений своего эпистолярного друга. В своём последнем письме, датированном декабрём 1968 года, он говорит, что с удовольствием, а в некоторых местах прямо-таки с наслаждением читает «Час Быка». В 1970 году учёного не стало.

Ныне в Москве под эгидой Российского общества по изучению проблем Атлантиды (РОИПА) и редакции альманаха «Атлантида: проблемы, поиски, гипотезы» создан музей Атлантиды имени Н. Ф. Жирова. Монография Николая Федосьевича, к созданию которой причастен Ефремов, считается непревзойдённым трудом по атлантологии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.