Глава У. ЧТО Я МОГУ ЕЩЕ? НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОЗНАНИЕ

Глава У. ЧТО Я МОГУ ЕЩЕ?

НЕПОСРЕДСТВЕННОЕ ПОЗНАНИЕ

Это самая трудная для меня глава. Все, о чем я писал раньше, могу объяснить, пусть не в деталях, но достаточно четко. И если иной раз моя точка зрения не совпадала с точкой зрения того или иного ученого, это не меняло сути дела: то ли, иное ли объяснение механизма моего искусства будет в конце концов принято наукой в качестве объективной истины, мне не очень важно. Важно для меня другое: убежденность, что этот материальный механизм будет найден.

А сейчас я должен перейти к группе явлений, четкое объяснение которым я сегодня предложить бессилен. Мало того, я не могу дать и нечеткого и сколь-либо сносного гипотетического их объяснения. Но не могу обойти их совсем, ибо это факты, а о них принято говорить, что это вещь упрямая. И еще я позволю себе последовать совету великого русского ученого Дмитрия Менделеева, сказавшего как-то относительно явлений, не укладывающихся в общепринятые рамки: "Их не должно игнорировать, а следует точно рассматривать, т. е. указать, что в них принадлежит к области всем известных естественных явлений, что к вымыслу и к галлюцинации, что к числу постыдных обманов, и, наконец, не принадлежит ли что-либо к разделу ныне необъяснимых явлений, совершающихся по неизвестным еще законам природы."

Речь пойдет об удивительном для меня самого умении. Начну с фактов.

Однажды, ешс в тридцатые годы, в Польше пришла ко мне на прием молодая женщина. Пришла, как к человеку, умеющему читать мысли, узнавать то, что скрыто от других. Она достала фотографию мужчины, несколько моложе ее по возрасту, имеющего явное родственное сходство с ней.

— Мой брат, — объяснила она. — Два года назад он уехал в Америку. За счастьем. И с тех пор — ни единого слова. Жив ли он? Можете ли Вы узнать?!

Я смотрю на карточку брата бедной женщины… Вот он, один из десятков и сотен тысяч несчастных, съеденных машиностроительным заводом Детройта или скотобойней Чикаго… И вдруг вижу его, словно сошедшего с карточки. Чуть вроде бы помолодевшего. В хорошем костюме. И говорю:

— Не волнуйтесь, пани. Ваш брат жив. У него были трудные дни, сейчас стало легче. Вы получите от него письмо на тринадцатый день, считая сегодняшний.

— Это будет первая весточка от него за два года.

— Потом он будет Вам писать чаще.

Женщина ушла от меня и, как водится, рассказала обо всем соседям. Пошла молва. Дошла до газетчиков. Начался спор в печати: ошибся Мессннг или нет? В общем, на тринадцатый предсказанный мной день в этом местечке собрались корреспонденты чуть не всех польских газет. Письмо из далекой Филадельфии пришло с вечерним поездом.

Об этом факте много писали польские газеты. И до того, как он свершился, — в течение роковых "тринадцати дней" — и после. Это была одна из "сенсаций".

Второй случай произошел несколько лет назад. Я показывал свои "Психологические опыты" в редакции одной газеты. После сеанса меня пригласили в кабинет главного редактора. Присутствовало человек 10 журналистов.

Разговор зашел о возможностях телепатин. Кто-то выразил сомнение в моих возможностях. Слегка возбужденный после только что окончившегося сеанса, еще не вошедший в "нормальное состояние", да еще подзадоренный разговором, я сказал:

— Хорошо! Я вам дам возможность убедиться в силе телепатии. Вы все журналисты. Возьмите свои блокноты.

Одни с интересом, другие со скептической улыбкой, но блокноты вытащили все. Те, у кого блокнотов не оказалось, взяли чистые листы бумаги со стола главного редактора. Вооружились вечными перьями…

— Теперь пишите, — скомандовал я весело, — сегодня — пятое июня… Между двадцатым и двадцать пятым июня… Простите, как Ваша фамилия? — обратился я к одному из присутствующих.

— Иванов Иван Иванович, — с готовностью ответил он.

— Так вот, между двадцатым и двадцать пятым июня Вы, Иванов, получите очень крупное повышение по служебной линии. Новое назначение. У меня просьба ко всем: когда это случится, позвоните мне. Все записали? Ну, вот, через несколько недель — и выясните, прав я был или нет.

Двадцать второго числа мне позвонили в разное время четыре человека. Иванова назначили главным редактором одной из крупнейших газет.

Свидетели этого случая все живы и, я думаю, все помнят этот день — пятого июня. Только фамилию Иванова не ищите в списках главных редакторов: я не знаю, будет ли ему приятно широкое обнародование этого случая, и поэтому не назвал ни редакции газеты, ни его настоящей фамилии.

Не надо спрашивать, как мне это удалось. Скажу честно и откровенно: не знаю сам. Точно так же, как не знаю механизма телепатии. Могу сказать вот что: обычно, когда мне задают конкретный вопрос о судьбе того или иного человека, о том, случится или нет то или иное событие, я должен упрямо думать, спрашивать себя: случится или не случится? И через некоторое время возникает убежденность: да, случится, или не случится. Вероятно многие невольно подумают: Мессннг вступает в противоречие с материалистическим пониманием мира. Но посмеем высказать несколько соображений.

Во-первых, как материалист, я не могу даже на йоту предположить, что в этой моей способности есть хоть крупица чего-то непознаваемого, чего-то сверхъестественного.

Во-вторых, я убежден, что это свойство со временем найдет свое материалистическое объяснение. Кстати, два приведенных мною случая могут быть объяснены особым проявлением телепатических способностей. Возможно, как раз в тот миг, когда я смотрел на карточку брата женщины, пришедшей ко мне, он писал своей сестре письмо и высчитывал, что только через тринадцать дней она его получит. Эту мысль и «принял» тогда мой мозг. Точно так же где-то в высших инстанциях в те часы, когда я сидел в редакции газеты, решался вопрос о назначении Иванова. А я «услышал» об этом и сообщил журналистам. Но в эту гипотезу не ложатся, вижу сам, многие другие факты.

Лучше всего я чувствую судьбу человека, которого встречаю первый раз в жизни. Или даже не вижу его совсем, только держу какой-либо принадлежащий ему предмет, а рядом думает о нем его родственник или близкий человек.

Рассказанный мною эпизод о польском эмигранте относится именно к числу таких случаев: я держал в руке его карточку, а рядом сидела и думала его сестра.

Перебирая в памяти сотни подобных случаев, не могу не остановиться на единственном ошибочном. Впрочем, не совсем ошибочном. Дело было опять-таки еще в Польше. Ко мне пришла совсем немолодая женщина. Седые волосы. Усталое доброе лицо. Села передо мной и заплакала:

— Сын… Два месяца ни слуху, ни духу. Что с ним?

— Дайте мне его фото, какой-нибудь предмет сына. Может быть, у Вас есть его письма?

Женщина достала синий казенный конверт, протянула мне. Я извлек из него написанный листок бумаги с пятнами расплывшихся чернил. Видно, много слез пролила за последние два месяца любящая мать над этим листком линованной бумаги.

Мне вовсе не обязательно в таких случаях читать, но все же я прочитал обращение "Дорогая мама!.." и конец "твой сын Владик". Сосредоточился. И вижу, убежденно вижу, что человек, написавший эти страницы, мертв. Оборачиваюсь к женщине:

— Пани, будьте тверды. Будьте мужественны. У Вас много еще дела в жизни. Вспомните о своей дочери. Она ждет ребенка — Вашего внука. Ведь она без Вас не сумеет вырастить его.

Я было забыл уже об этом случае: в день со мной разговаривали, просили моей помощи, советовались три-четыре человека. И в этом калейдоскопе лиц затерялось усталое доброе лицо, тоскующие глаза матери, потерявшей сына. И, конечно же, сейчас я не смог бы вспомнить о ней, если бы не продолжение этой истории.

Месяца через полтора получаю телеграмму: "Срочно приезжайте". Меня вызывают в тот город, где я был совсем недавно. Приезжаю с первым поездом. Выхожу из вагона — на вокзале толпа. Только ни приветствий, ни цветов, ни улыбок — серьезные, неприветливые лица. Выходит молодой мужчина:

— Вы и есть Мессинг?

— Да, Мессинг — это я.

— Шарлатан Мессинг, думаю, не ожидает от нас доброго приема?

— Почему я шарлатан? Я никогда никого не обманул, не обидел.

— Но Вы похоронили живого!

— Я не могильщик…

— И чуть-чуть не загнали в гроб вот эту женщину. Мою бедную мать.

Смутно припоминаю ее лицо, виденное мной. Спрашиваю:

— Все-таки кого же я заживо похоронил?

— Меня! — отвечает молодой мужчина.

Пошли разбираться, как это всегда в таких случаях было в еврейских местечках, в дом к раввину. Там я вспомнил всю историю.

— Дайте мне, — прошу женщину, — то письмо, что Вы мне тогда показывали.

Раскрывает сумочку, достает. В том же синем конверте, только пятен от слез прибавилось. По моей вине лились эти слезы! Смотрю я на страницы с расплывшимися чернилами — и еще раз прихожу к убеждению: умер человек, написавший это письмо, умер человек, подписавшийся "твой сын Владик"… Но тогда кто же этот молодой мужчина?

— Вас зовут Владик?

— Да, Владислав.

— Вы собственноручно написали это письмо?

— Нет.

Для меня это «нет», как вспышка молнии, озаряющая мир.

— А кто его написал?

— Мой друг. Под мою диктовку. У меня болела рука. Мы с ним вместе лежали в больнице.

— Ясно. Ваш друг — умер?

— Да. Умер. Совершенно неожиданно. Он был совсем не тяжело болен.

Обращаюсь к женщине:

— Пани, простите мне те слезы, что Вы пролили после нашей встречи. Но ведь нельзя знать все сразу. Вы мне дали это письмо и сказали, что его написал Ваш сын. Я вижу обращение «мама», подпись "твой сын". И вижу, что рука, написавшая эти слова, — мертва. Вот почему я и сказал, что сын Ваш умер…

Так подробно со всеми деталями рассказал я эту историю потому, что, может быть, се странные события помогут человеку, который будет расшифровывать таинственные сегодня, но абсолютно материальные основы того необычного свойства, о котором я рассказал. Я убежден, что неизвестный механизм этого явления будет когда-нибудь изучен и понят.

Кстати, этим даром владею не только я. В истории записаны, если покопаться в хрониках, в дневниках, в мемуарах, — тысячи совершенно неожиданных и с поразительной точностью сбывшихся предчувствий — интуитивных предвидений.

Да, я знаю, что "прямое познание", "прямое видение" к течение многих лет и столетий в большинстве цивилизованных стран объявлялось шарлатанством, не достойным серьезных людей занятием. Но в последние годы кое-где отношение к этой области непознанного начинает меняться. Я не имею в виду чисто спекулятивные и шарлатанские организации и объединения, а таких много. Я имею в виду научные организации, ставящие своей задачей, отбросив шелуху мистики, разобраться в механизме прямого видения, постараться использовать его для блага людей. Видимо, к числу таких организаций принадлежит созданный в Голландии еще в 1953 году Институт парапсихологии, о котором я прочитал в одном из номеров французского научно-популярного журнала "Сьянс э ви". Этот институт, по сообщению журнала, сотрудничает с Министерством просвещения и полицией.

В статье сообщается, как один из сотрудников института, некто Круае, указал местонахождение трупа утонувшего ребенка, несмотря на то, что не было ничего, что указывало бы на это.

Другой случай, официально запротоколированный и снабженный подписями официальных лиц и полицейских чинов, произошел с дамой, имевшей неосторожность уронить драгоценное ожерелье… в унитаз. К счастью, ожерелье было застраховано на крупную сумму. Предпочитая найти пропажу, нежели выплачивать большую сумму, страховая компания попыталась в нескольких местах вскрыть канализацию, но сеть труб разветвлялась по всему городу, и поиски фактически были безнадежны. Тогда обратились к некоему Тамару, известному своим даром «ясновидения». Придя в состояние крайней сосредоточенности или, как говорят, «транса», Гамар безошибочно указал то место мостовой, которое следовало вскрыть и где, глубоко под землей, в трубе, действительно, было найдено потерянное ожерелье.

Известно немало других фактов, например, когда человек, наделенный даром "прямого знания", воссоздавал мысленно картину совершенного преступления, давал описание обстановки и точной внешности преступника. Руководствуясь только этим словесным портретом, полиция задержала человека, который сознался в совершенном преступлении и сообщил те детали обстановки убийства, которые были уже известны полиции со слов «ясновидящего». Естественно изумление задержанного, поскольку он точно знал, что никто не видел его и он был единственным на месте преступления.

Мне известно из литературы, что за рубежом в последние годы проводились опыты по изучению и этого явления. В частности, мне известны опыты, поставленные Психологическим обществом в Нью-Йорке. Велись они таким образом. Испытуемый — назовем его условно «ясновидящим» — садился напротив испытателя. Тот вынимал из колоды первую попавшуюся карту так, что ее значение не видел ни он сам, ни ясновидящий, ни свидетели опыта. Глядя только на рубашку карты, ясновидящий называл ее. Только после этого карту переворачивали и убеждались в правоте или ошибочности ответа.

Для того чтобы сделать опыт окончательно и безукоризненно чистым, исключили руки испытуемого. В специальную машину закладывали несколько колод обыкновенных игральных карт. Машина сама их тасовала, а затем выбрасывала по одной карте через определенные промежутки времени. «Ясновидящий» называл значение карты — свидетели опыта записывали, а проверка осуществлялась после того, как заканчивалась целая серия — 25 карт. Затем велась математическая обработка полученных результатов. Не помню уже точных цифр, но они совершенно однозначно свидетельствовали, что испытуемый обладал умением узнавать, какая это карта.

Многие специалисты в западных странах считают, что ясновидение — такой же точно установленный факт, как и телепатия. Руководитель группы американских исследователей телепатии доктор Ратен считает это явление подтвержденным опытным путем.

Да, предвидение будущего, не научное предвидение, а интуитивное предвидение — существует. Необъяснимо? Да, с нашим нечетким представлением о сущности времени, о его связи с пространством, о взаимосвязях прошлого, настоящего и будущего пока необъяснимо. Ведь, думаю, с этим согласится каждый, что мы еще очень мало знаем о взаимозависимости между прошлым и будущим.

Приведу пример из совершенно другой области. Он касается удивительной способности мгновенного счета. Люди, обладающие подобным талантом, насколько мне известно, встречались во все времена у всех народов. Обычно проявляется эта способность в раннем детстве, причем ребенок четырех — пяти лет, не имеющий вроде бы понятия о четырех действиях, начинает решать задачи, требующие извлечения квадратных и кубических корней, многократного возведения в степень и т. д. Иногда с годами этот дар бесследно исчезает, иногда сохраняется на всю жизнь.

Из наиболее интересных "мгновенных счетчиков" были в разные времена известны француженка Осака, индианка Секунтара Деви, итальянец Жан Иноди, француз Мориц Дагбер и т. д. Осака мгновенно давала ответ на просьбу извлечь корень шестой степени из такого, например, числа: 402 420 747 776 576. Деви за три-четыре секунды отвечала на вопрос, чему будет равен корень 20-й степени из числа, состоящего из 42 цифр. Невозможного для нее не было: "Я еще никогда не достигала своих границ", — сказала она однажды.

У специалистов мгновенного счета нередко спрашивали о секретах их умения, но отвечали они обычно не больше, чем на эти вопросы могу ответить я. Общий смысл ответов состоял в том, что несколько мгновений они ощущают в уме не поддающуюся их контролю чехарду и мелькание цифр, а затем появляется результат. Уследить или проанализировать ход решения они обычно неспособны. Неспособны потому, что самого процесса этого решения практически нет. Есть конечный результат, итог, последняя цифра, вспыхивающая вдруг в итоге напряжения воли подобно тому, как «ясновидящему» открывается вдруг конечный факт в отношении какого-либо лица или события. Это тоже "прямое познание", минующее длинную причинно-логическую цепь и дающее лишь конечное, заключительное звено этой цепи.

Мне хочется сказать здесь и о том, что очень внимательно и доброжелательно надо относиться к людям, обладающим интересными телепатическими и другими редкими способностями. Мне не раз приходилось слышать, что демонстрация таких способностей особенно удается при благожелательном отношении аудитории, вызывающем особый подъем настроения, рождающем порыв вдохновения испытуемого. И наоборот, при ироническом, скептическом и недоброжелательном отношении вдохновение увядает, самые способности резко уменьшаются. Ну, а злобная или недоброжелательная статья в газете может вообще привести к тому, что у телепата или «ясновидящего» возникает яростное нежелание подвергаться исследованиям, публично демонстрировать свое умение. Между тем наука заинтересована, чтобы обследованиям подвергались все обладающие особыми способностями, ибо без детального изучения этих способностей трудно будет найти им научное объяснение.

Очень часто я ловлю мысли людей, завидующих мне:

— Вот бы мне такие способности. Я бы… А мне хочется сказать этим людям:

— Не завидуйте!

И действительно, чему завидовать? Свойство телепата позволяет мне иной раз услышать о себе такое, что, как говорится, уши вянут. Увы! Так много рождается у людей мыслей, которые совсем не к чему слышать другим и которые обычно не высказывают вслух. Приятно ли слышать о себе бесцеремонные, грубые, лукавые мнения? Так, может быть, способность гипнотического воздействия — завидная вещь?

О, нет! И в доказательство этого могу сослаться на тот факт, что я и сам к этой способности прибегаю крайне редко. Считанное количество раз в своей жизни.

Ну, наверное, самое завидное — умение видеть будущее?

Да тоже нет! Кстати, я никогда не сообщаю людям, что они должны скоро умереть. Стараюсь не сообщать и другие печальные вести. Зачем? Пусть лучше они не ожидают бед и несчастий. Пусть будут счастливы!

Нет, ни одна из этих способностей не дает никаких особенных преимуществ. Если, конечно, их обладатель честный человек и не собирается использовать свое умение в целях личной наживы, обмана, преступлений… Но и в этом случае он не достигнет успеха. Он будет в конце концов обнаружен и, попросту говоря, наказан.

Так что не завидуйте!