Картина восьмая

Картина восьмая

Троя. Дворец Приама. Те же портик и колоннада. Раннее утро. Вбегает Парис. Срывает шлем и кидает его о землю.

Парис. Обломали мы им рога! Слава богам-покровителям! Трубачи! Трубите так, чтоб мой братец Гектор встал из могилы и порадовался вместе с нами.

Оглушительные фанфары. Вбегает Приам.

Приам. Что случилось, сын мой? Враг ворвался в город?

Парис (торжествующе). Взгляните на море, папаша. Берег чист, как глаза обманщика. Ночью греки подняли паруса и, поджав хвосты, отгребли в свою Элладу.

Приам. Быть не может! (Смотрит на море, всплескивает руками.) Слава богам! Слава богам! Слава богам!

Шум за сценой.

Что там за шум? Парис. Греки зачем-то оставили на берегу деревянного коня. Здоровенного. Теперь народ бежит посмотреть на это диво.

Входит троянский воин.

Воин (Приаму). Государь! Только что наши люди схватили в тростниках на берегу подозрительного человека. Парис (Воину). Тащи его сюда.

Два воина втаскивают Одиссея. Его трудно узнать: на нем грязное рубище, волосы всклокочены, борода побрита, лицо перепачкано грязью. Он связан.

Одиссей (подвывая). Горе мне! О-о-о! Эллины хотели убить меня, а теперь троянцы угрожают мне смертью! О! О! О!

Воины толкают Одиссея. Он падает на колени перед Приамом. Приам (воинам). Развяжите его.

Одиссея освобождают от пут. А теперь развяжите ему язык.

Воин замахивается на Одиссея древком копья.

Одиссей. Не бейте меня! Я все равно скажу правду, даже если вы меня потом убьете. Да, я эллин. Меня зовут… Синон. Да, Синон, так меня зовут… Я бежал от эллинов, потому что мне грозила гибель. Долгая война измучила нас. Мы не хотели больше голодать и умирать под стенами Трои. Я, Синон, выступил на собрании и от имени всех воинов потребовал немедленного возвращения на родину. Военачальники вынуждены были уступить нам.

И тут Одиссей — о, этот Одиссей, лживый Одиссей, коварнейший из людей Одиссей, — он подкупил нашего прорицателя старика Калхаса, и тот… и тот… (делает вид, что рыдания мешают ему говорить) и тот — о, Калхас, златолюбивый прорицатель, — он объявил собранию, что все благополучно вернутся на родину, если принесут в жертву богам… меня! Меня, Синона! О, я несчастный!.. (Опять рыданья.)

Никто не заступился за меня. Вот и выступай после этого на собраньях! И тогда я бежал. Десять дней я прятался в тростниках на берегу. Они не нашли меня. Ночью они подняли паруса и бесславно отплыли на родину. Милая моя родина! Мне больше никогда не увидеть престарелого отца, любимую жену, моих малых детушек! И за что, за что? За то, что я боролся за мир!

Приам. Утешься, злополучный! Забудь отныне своих неблагодарных соотечественников. Мы дадим тебе приют.

Одиссей подползает к Приаму и целует край его одежды.

Парис. Скажи-ка, Синон, зачем это грекам понадобилось сооружать деревянного коня на берегу?

Одиссей. Они хотели меня убить, и я вправе нарушить клятву и открыть вам их тайну. Конь этот сооружен в дар Афине Воительнице, чтобы она не гневалась на малодушное бегство своих любимцев. Конь нарочно выстроен таким огромным, чтобы его нельзя было протащить в ворота неприступной Трои. (Понизив голос, доверительно.) Прорицатель Калхас открыл нам, что, если этот конь будет поставлен у вас в городе, богиня Афина перенесет на троянцев свою благосклонность.

Парис. А ты не врешь, Синон? Поклянись.

Одиссей. Клянусь! Клянусь самим Зевсом Громовержцем, что это такая же правда, как то, что я — Синон.

Парис. Тогда я побегу, скажу нашим, чтобы тащили коня в город. Отныне он будет называться Троянский конь. (Воинам.) За мной, ребята!

Парис вместе с воинами убегает.

Приам. Надо отпраздновать счастливое освобождение! (Одиссею — Синону.) Встань, миролюбивый! Можешь чувствовать себя как дома.

Одиссей (поднимаясь с колен). Благодарю тебя, добрый государь! Сразу трудно привыкнуть, но обещаю, что завтра я уже буду чувствовать себя здесь как дома.

Приам. Вот и хорошо. Пойду обрадую женщин. (Уходит.)

Одиссей (озираясь, один). Ну и хитрая гадина, этот Одиссей!

Данный текст является ознакомительным фрагментом.