Трагическая история плесени по имени пеницилла

Известно ли вам, читатель, что еще сто лет назад в русских деревнях от инфекции умирали гораздо реже, чем в городе? У дипломированных врачей с саквояжами и стетоскопами практически не было бактерицидных средств. Докторам в чеховском пенсне приходилось уповать на защитные силы организма и терпеливо ждать т. н. «разрешения кризиса».

А у деревенских лекарей с двух-трехклассным (в лучшем случае!) образованием была под рукой целая природная аптека:

– шалфей, фиалка трехцветная – противовоспалительные средства;

– солодка, коровяк, девясил – для лечения воспаления слизистых оболочек дыхательных путей;

– медвежьи ушки – для снятия воспалений мочеполовых путей;

– лист подорожника – кровоостанавливающий, противовоспалительный, способствующий заживлению ран;

– цветки бузины, мать-и-мачеха, зверобой – бактерицидные растения местного и общего действия.

Но самым сильным средством много веков считалась хлебная плесень. Научное название – пеницилла. Плесень специально разводили на хлебных корках. Затем их сушили, толкли и такой заплесневелой крошкой присыпали раны или ту же крошку разводили в теплой воде и давали съесть при внутренних, особенно простудных заболеваниях. Если бы Пушкина после дуэли с Дантесом лечили не полдюжины беспомощных евромедиков во главе с придворным лекарем Н.Ф.Арендтом, а няня Арина Родионовна, – великий поэт мог остаться жив.

Пушкина после дуэли донимали два осложнения: запор, с которым врачи так и не справились, и перитонит, воспаление брюшины, которое вскоре перешло в заражение крови. Арендт, личный врач Николая Первого, в первую же минуту не оставил Пушкину никакой надежды. А друг поэта, А.И.Тургенев, наоборот, заявил Александру Сергеевичу: «…бывали случаи, что от таких ран оживали…» Но для спасения требовался хотя бы средней руки знахарь, который разбирался в лекарственных травах, знакомый с могучим исцеляющим действием заплесневелой хлебной крошки. Целителя никто искать не стал. У лейб-медика Арендта, как и у В.И.Даля, врача, писателя и составителя Толкового словаря русского языка, приглашенного к поэту, подобных средств не нашлось. В их арсенале вообще не оказалось ничего, кроме опиума для облегчения боли и пиявок: они разжижали кровь и смягчали воспаление во вздувшемся животе.

«Разных басен о знахарях, – заметит ехидный читатель, – мы наслушались предостаточно. А имеются ли у автора доказательства, что плесень могла хотя бы облегчить состояние поэта?» Конечно.

Современный читатель, как и большинство дипломированных врачей, не знает, что первооткрывателями лечебных свойств зеленой плесени в европейской медицинской науке являются не англичанин Александр Флеминг, будущий Нобелевский лауреат, а два российских профессора.

…История открытия до сих пор таит в себе массу загадок. Австрийский профессор Визнер, тогдашнее европейское светило, был наслышан о загадочных и целебных свойствах плесени из рода пенициллов, применяемой знахарями. Когда к нему в Вену в 1869 году приехал на стажировку российский профессор – дерматолог А.Г.Полотебнов, Визнер предложил ему в качестве темы научного исследования проверить эту легенду.

Полотебнов проверил и установил: плесень обладает сильными бактерицидными качествами. Мало того, свои опыты Полотебнов перенес в больничные палаты. Он выращивал плесень на апельсиновых корках и затем наносил «плесневую пыль» (споры и грибницу грибка) или «эмульсию таковой в масле» на поверхность кожи больных с давними, незаживающими ранами и язвами. Результат ока-зался ошеломляющим. Особенно хорошо протекало заживление сифилитических язв. Впервые в Европе, когда еще не существовало никаких надежных бактерицидных средств, Полотебнов продемонстрировал на пациентах, которым неоткуда было ждать помощи, могучие свойства «плесневой пыли». Случилось это уже в. 1871 году.

Результаты опытов оказались столь ошеломляющими, что Визнер решил открытие перепроверить. Австрийский ученый доверил продолжить исследование другому российскому ученому, профессору В.А.Манассеину. Тот подтвердил: зеленая плесень без труда справляется с патологическими микробами. Было это уже в 1872 году. Ровно 131 год назад.

«Фурор, – подумает читатель, – в Европе, России, Североамериканских штатах! Сотни исцеляемых ежедневно! Возвращение к жизни обреченных!!!»

…Получилось же все бездушно и нелепо, будто участники эксперимента внезапно и в полном составе лишились разума. Манассеин, подтвердив открытие Полотебнова, к опытам с больными даже не приступил. Сам Полотебнов лечение сифилитических и других язв не продолжил. В своей работе «Патологическое значение плесени» он лишь вяло посоветовал хирургам воспользоваться ею во время операций.

Потерял интерес к открытию и заказчик разработки, профессор Визнер. Хотя сообщения об открытиях обоих профессоров были опубликованы не только в России, но и в Европе, ни один дипломированный лекарь на громадном пространстве от Вены до Камчатки повторить опыты Полотебнова и Манассеина не захотел. «Лекарство из плесени, из гниющей апельсиновой корки?! Что за чушь! Как такую гадость можно класть на раны?»

Величайшее научное достижение, которое подтверждало открытие древней народной медицины, было отвергнуто. Врачи единодушно посчитали его ненужным – при том, что бактерицидных средств, как уже говорилось, у тогдашних врачей просто не было… Важного вида доктора приезжали к больным на роскошных дрожках, имея в саквояже только стетоскоп.

На протяжении последующих 70 лет пенициллин был заново открыт дважды. В 1928 году удивительные свойства плесени случайно обнаружил Александр Флеминг. Он получил из нее пенициллин. А позднее – Нобелевскую премию и… бессмертие.

В 1942 году пенициллин из плесени, давно известной многим полуграмотным деревенским бабкам, был заново – в третий раз – получен в Советском Союзе. Изготовила препарат Зинаида Виссарионовна Ермольева, доктор медицинских наук, микробиолог.

Зеленоватый (я еще его помню) порошок в знакомых нам всем флакончиках с резиновой пробкой появился в разгар Второй мировой войны и совершил переворот во всей евро-американской медицине.

Невозможно представить, сколько материальных средств, необходимых фронту, рабочих человекодней и просто человеческих жизней удалось бы спасти и сберечь, если бы одна из этих полуграмотных бабок хотя бы в начале войны пришла в Наркомздрав и сказала: «Миленькие! Да не ищите вы эту плесень. Положите на влажном месте сухих хлебных корок, и плесень явится к вам сама… Зеленый налет – это и будет ваша пеницилла. Неужто вы никогда ее не видели?»

Невозможно подсчитать, сколько миллионов людей в Европе счастливо, плодотворно и долго прожили бы свой век, если бы целителей, знавших тайну зеленой плесени, в Средние века не превратили в пепел. Так же трудно представить, как сложилась бы жизнь нескольких поколений россиян, если бы препарат из зеленой плесени вошел в повседневный арсенал врачей еще в 1871 году.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.