Глава XXX. Перегрузки угля в океане барказами

Глава XXX. Перегрузки угля в океане барказами

4 марта. Вчера около 4 часов дня эскадра в полном составе снялась с якоря и вышла в открытый океан курсом на зюйд. Мы обогнули хорошо знакомый остров с его характерным профилем и пошли на север в обход Мадагаскара, чтобы выйти на просторы Индийского океана.

Долго не верилось, что наше военное руководство решится послать эскадру в ее настоящем составе на театр войны «для овладения морем», как указано Рожественскому в одной из телеграмм Николая II. Но полгода назад так же сомневались, что эскадра выйдет из Либавы, пока 2 октября она не тронулась в поход.

Маршрут эскадры Рожественского в обход северной оконечности Мадагаскара на восток уже достаточно ясно показал, что слухи о возможном возвращении в Джибути и к Суэцу не имеют оснований. Эскадра идет далее к Владивостоку.

Между тем, по последним сведениям французских газет, японцы готовятся предпринять десантные операции, чтобы отрезать Владивосток с суши и блокировать его по примеру Артура.

Тогда наша эскадра рискует остаться без последнего пристанища в водах Тихого океана.

Мы вышли в океан строем двух кильватерных колонн боевых кораблей, между которыми разместились транспорты. Впереди идут легкие крейсера «Светлана», «Алмаз», «Урал», тыл замыкают крейсера «Олег», «Аврора», «Донской». С флангов идут «Жемчуг» и «Изумруд», а также вспомогательные крейсера «Рион», «Днепр», «Терек», «Кубань».

Всего эскадра насчитывает 45 вымпелов: два отряда броненосцев — 8 кораблей, крейсера — 8 кораблей, вспомогательные крейсера — 4 корабля, миноносцы — 9 кораблей, транспорты и вспомогательные корабли — 16.

Строй эскадры растянулся на 40 кабельтовых.

Немедленно после съемки с якоря начались аварии. На «Орле» сломался червяк привода для проворачивания машины вручную. Лопнула трубка в холодильнике левой машины, соленая вода попала в котлы. Пришлось выйти из строя. Всю ночь продолжалось исправление, а эскадра шла малым ходом в 5 узлов, «Орел» следовал с эскадрой под одной машиной.

На «Бородино» при съемке с якоря сломалась шестерня катерной лебедки и не могли поднять минные и паровые катера. Пришлось по семафору обратиться к «Орлу» и просить запасную шестерню. Съемка с якоря в Носси-Бе, назначенная на 12 часов, затянулась почти до 4 часов дня.

В первую ночь на транспорте «Киев» один матрос из запасных бросился за борт. Адмирал приказал сигналом — не искать. Ночью с эскадрой встретилось судно, которое бросало на воду какие-то предметы, горевшие красным, белым и синим огнями. Был послан миноносец для осмотра его, но из-за дальности нам не было видно, что там происходило.

Сегодня с «Жемчуга» случайно свалился за борт человек, но его удалось спасти. В 6 часов утра транспорт «Владимир» почему-то был взят на буксир, для чего эскадра была принуждена остановиться на полчаса.

В кают-компании передавали, что в океане будут происходить дневные погрузки угля с транспортов барказами. Первая погрузка намечается дней через шесть.

5 марта. Штурманы сообщили, что курс эскадры взят к северной оконечности Суматры. Значит, мы пойдем Малакским проливом мимо главной базы английского флота на Дальнем Востоке — порта Сингапур.

Сегодня по расписанию должен был прийти из Европы в Носси-Бе очередной французский почтовый пароход. На нем ожидалась большая почта для эскадры. Но мы ушли на два дня раньше его прихода. Сначала адмирал предполагал оставить госпитальный «Орел» для принятия почты, но за два часа до выхода приказ был отменен. Мы с разочарованием видим, что белый «Орел» находится в строю эскадры.

Транспорты-»добровольцы», а также «Иртыш», «Анадырь» и «Корея» взяли миноносцы на буксир. Идем ходом около 9 узлов, но довольно часто происходят остановки из-за разных аварий на кораблях. На «Сисое» лопнули 4 трубки в холодильнике, он выходил из строя и довольно значительно отстал, но к вечеру снова занял свое место в строю. На миноносце «Громкий» лопнула брага при буксировке его «Иртышом». «Иртышу» был сигнал адмирала с выражением «особенного неудовольствия за несоблюдение своего места в строю». С заходом солнца все корабли эскадры переговариваются друг с другом миганиями прожекторов.

6 марта. Изменилась погода, небо заволокло серыми облаками, и часто начинается докучливый дождь. В разных частях горизонта видны косые дождевые полосы. Мы избавились от ужасающей жары, мучившей нас в Носси-Бе, ко зато теперь сильно возросла влажность воздуха. Океан приобрел серый и угрюмый вид. Он неспокоен. По его поверхности гуляет довольно значительная зыбь. Миноносцы порядком треплются, почти все идут на буксире у транспортов. По ночам с левого борта поддает значительная попутная волна и часто вкатывается по покатому борту до иллюминаторов кают батарейной палубы. За ночь по разным причинам останавливались два раза. Утром «Бородино» вышел из строя вследствие неисправности рулевого управления, теперь идет на правом фланге вместе с «Жемчугом» и госпитальным «Орлом» под непосредственным наблюдением самого адмирала.

В половине девятого утра влево от нашего курса прошел французский пароход, направлявшийся на Мадагаскар. Сейчас «Светлана» телеграфировала, что опять виден пароход. Он обогнал нас и прошел на пересечение нашего курса.

7 марта. Сегодня погода прояснилась и в общем благоприятствует нашему походу. Уже пройдено 800 миль. Миноносцы продолжают идти на буксире во избежание преждевременного износа машин и котлов и для устранения обременительных погрузок угля. С севера в левый борт дует ветерок, облегчая жару. Температура воздуха всего 20°, но, благодаря тому что в полдень лучи солнца почти отвесны, все предметы на открытых наружных палубах сильно накаляются. Больше минуты опасно быть с непокрытой головой, даже если солнце спрятано за легкими облаками. Температура воды — 28° Цельсия. Пока однообразие похода еще не дает себя чувствовать, и даже как будто стало легче с уходом из Носси-Бе.

Запасы провизии пока имеются достаточные. Комиссия, ведающая продовольствием кают-компании, обещает не менее двадцати дней держать нас на свежей пище и только после этого срока перейти на консервы. Но команде уже теперь приходится частично получать подозрительную солонину, хотя запас мяса для обеда есть. У нас на корабле взято на длительный переход 23 быка. Мука для выпечки свежего хлеба пока есть, но сухари также понемногу пускаются в ход.

Завтра на рассвете приступаем к первой погрузке угля в океане, хотя на борту остается еще 1860 тонн. Грузить с транспортов будем в мешках, перегружая их на настил из досок, положенных на банки барказов. Буксировать барказы к борту броненосца будут два минных катера. Погода благоприятствует этому первому опыту. Сегодня весь день небо было ясное, а сейчас над океаном дивная ночь. Полная луна в 12 часов ночи проходит через зенит, и ее мягкий свет равномерно озаряет все секторы горизонта. Поверхность океана прекрасно видна во всех направлениях, что облегчает охрану эскадры. Корпусы многочисленных кораблей, образующих колонны до самого горизонта, ночью кажутся улицами освещенного города. Временами вспыхивают яркие лучи прожекторов. По воде стелются полосы света, когда крейсера арьергарда переговариваются вспышками со своим флагманом.

Хорошо в такие ночи сидеть на перилах балкона кормовой гостиной. Чистый воздух несет с собой свежесть, а клокочущая за кормой вода, завихренная могучими ударами винтов, однообразным журчанием убаюкивает мысль и навевает воспоминания о пережитом, переносит воображение к картинам родных полей и рощ. И не верится, что где-то идет истребительная война.

8 марта. С 8 утра до 5 вечера эскадра стояла в океане, застопорив машины, и занималась погрузкой угля. С утра шла зыбь с весьма длинным периодом, хотя и с небольшой амплитудой волны. Крейсера и транспорты сильно раскачивались, а броненосцы всплывали на гребнях валов в прямом положении или ныряли носом и кормой. Уголь буксировали к борту на двух барказах. «Орел» и «Бородино» принимали уголь с транспорта «Китай». Приняли за девять часов: «Орел» — 149 тонн, «Бородино» — 189 тонн, между тем «Сисой», «Суворов» и «Ослябя» каждый успел погрузить более 200 тонн, а «Александр» — даже 240 тонн.

«Орлу» и «Бородино» несколько раз был сигнал с выражением особенного неудовольствия адмирала. В 7 часов адмирал сигналил: «Алмаз», соберите транспорты, видны чужие крейсера, прожекторное учение отменить».

Телеграмма с извещением о появлении чужих крейсеров была подана «Уралом», который идет впереди в разведочном отряде. Сегодня же адмирал приказал, что вспомогательные крейсера «Урал», «Терек», «Кубань», «Рион» и «Днепр» первыми вступают в бой. Их должны поддерживать «Светлана», «Жемчуг» и «Изумруд». Часть орудий у нас заряжена, прислуга спит наготове у своих мест, снаряды поданы, прожекторы каждое мгновение могут открыть боевое освещение. Вообще внешняя готовность к бою соблюдена. Но как эта показная готовность далека от действительной!

В 12 часов ночи — сигнал с «Донского», который идет в арьергарде с левого фланга: «Вижу три огня, идут параллельным курсом».

10 марта. Вчера, под влиянием слухов о близости неприятельской эскадры, крейсера усиленно следили за горизонтом, но ничего особенного не случилось. Правда, горячие головы различали зорким глазом подозрительные дымки. Я, впрочем, ничего не видел, хотя зрение у меня весьма острое. За полгода плавания я уже развил у себя «морской глаз» и не приму случайное облачко на горизонте за признак судна. Лазил я и на наблюдательную площадку на салинге грот-мачты, откуда с высоты в 100 футов открывается горизонт миль на 12, но и оттуда ничего подозрительного не заметил. Ночью было много задержек, и мы мало продвинулись вперед. За семь суток наша армада прошла 1000 миль. Опять скандалил «Сисой». Он идет вторым в левой колонне во 2-м отряде броненосцев. Внезапно он начал описывать циркуляцию и устремился прямо на нашу колонну. «Сисой» застопорил машины, повернулся и ушел куда-то в противоположную сторону, ничем не заявляя о своих намерениях. Колонна пришла в расстройство. Адмирал спросил: «Сисой, идете ли вы куда-нибудь?!» Тот отвечает: «Имею повреждение руля». Адмирал приказал старшему офицеру немедленно явиться к аппарату. Начинается «интимный» разговор между адмиралом и «Сисоем»: «Кто на вахте? Отдать вахтенного начальника под санитарный надзор фельдшера». «Сисой» отвечает: «На вахте лейтенант N., командир неотлучно на мостике». Разговор окончился выговором командиру.

Сегодня опять грузим уголь барказами. В прошлый раз «Орлу» попало за вялую работу. Теперь «Орел» деятельно готовился, и всю ночь шел ремонт барказов и катеров, зашивали порванные мешки, заготовили из пенькового троса достаточное число стропов для быстрого подъема комплектов мешков. И погрузка пошла чуть ли не лучше всех кораблей. С 7 утра до 4 часов пополудни было погружено 244 тонны, в среднем по 27 тонн в час.

Интересна картина погрузки: в центре располагаются броненосцы. Транспорты располагаются между броненосцами в расстоянии до 6 кабельтовых от них. Корабли стоят с застопоренными машинами, но когда ветром или волной два корабля сближаются, один из броненосцев дает малый ход и несколько отходит. Вокруг кораблей, занятых погрузкой, образуется кольцо свободных транспортов и миноносцев. Далее в виде второй концентрической окружности устанавливается круговая цепь дозорных крейсеров. Вся замкнутая площадь кишит катерами, на буксире у которых ходят по два барказа.

Сегодня во время разгара погрузки был сигнал адмирала: дозорным крейсерам усилить бдительность, так как вблизи находится неприятельская эскадра (?!).

11 марта. Вот еще минули сутки. День прошел без каких-либо событий. Шла пологая океанская зыбь. Она продолжает нас баюкать. Броненосец испытывает заметную килевую качку, но не принимает воду на палубу. От Мадагаскара пройдено уже 1200 миль. Сколько остается до следующей стоянки — не знаем, так как пункт ее нам неизвестен.

Адмирал сигналил «Наварину»: «Наварин, не умеете управляться, учитесь теперь, дальше поздно будет, иначе в бою принесете огромное несчастье».

Телеграммы и сигналы с мостика передаются в кают-компанию и заменяют газетные новости. В 11 часов вечера «Олег», замыкающий строй эскадры, сигналил, что опять видит чужие огни. Когда «Суворов» переспросил, не скрылись ли они, «Олег» ответил, что больше уже их не видит, но раньше видели все офицеры и командир с балкона своей каюты. Были ясно видны три огня. К эскадре приближалось судно, у которого выбросило пламя из трубы. Спрашивается: отчего же мы, имея быстроходные крейсера «Жемчуг» и «Изумруд», не послали их, чтобы проверить, кому принадлежали эти огни?

13 марта. Сегодня воскресенье, мы уже десять дней в океане. Никаких пароходов не встречаем. Ночью прошли меридиан островов Чагос, принадлежащих Англии. Завтра и послезавтра предполагаются большие погрузки угля. Погода несколько меняется. Вместо прежней пологой океанской зыби идет крутая и короткая волна, вызванная, видимо, свежим ветром, захватившим близкий район океана. Миноносцы треплются, часто рвутся буксиры. Транспорты бредут, как стадо баранов, не заботясь о сохранении порядка в строю. Адмирал, видимо, неистовствует, так как с «Суворова» сигналили ночью такую белиберду, что ничего нельзя было разобрать. Вероятно, там происходила очередная «драма». «Сисой» снова выходил из строя и попал «в угол», т. е. на траверз адмирала, куда провинившихся выгоняют под его непосредственный надзор. На «добровольце» «Ярославль» несколько раз рвался буксир. Он сталкивался с буксируемым им миноносцем, вылезал из строя. Адмирал сначала ставил его «в угол», а потом сигналом лишил добавочного содержания весь командный состав транспорта.

15 марта. С рассветом эскадра остановилась, и суда расположились так, как на предыдущих погрузках, т. е. броненосцы со своими транспортами — во внутреннем круге, а крейсера и миноносцы — в виде двух концентрических цепей.

Сначала предполагалось начать погрузку в понедельник, но погода была довольно свежая. Шла короткая и крутая волна, которая сильно захлестывала на борта кораблей. Пришлось день переждать. Сегодня же очень тихо. Ветра совершенно нет, но, как и всегда в штилевые дни, идет океанская зыбь, которая, будто мерное дыхание могучей груди, шутя вздымает на себе грозные броненосцы. Погрузка на «Орле» протекает довольно бойко. Имея два предыдущих урока, быстро приспособились и без напряжения принимали до 30 тонн в час.

Теперь фланговые крейсера всю ночь светят прожекторами, обводя лучом горизонт до пересечения с лучом идущего сзади крейсера. Но ночь темна и мглиста, а поверхность океана окутана дымом 45 кораблей и бледный луч прожектора тускнеет среди безбрежного простора, плохо достигая цели.

«Днепр» видел позавчера ночью три огня на правом траверзе.

Сегодня за день погрузки узнали некоторые новости. Многие сведения обходят корабли с большой задержкой, передаваясь с одного корабля на другой при встречах офицеров во время погрузок.

С «Суворова» были получены последние приказы, а также доставленные из Главного Морского штаба списки офицеров, возвращающихся из Порт-Артура в Россию и задержанных в плену в Японии. Я нашел фамилии многих товарищей-механиков моего выпуска: Георгизон на «Сердитом» прорвался в Чифу, Сачковский и Гебенштрейт раненые остались в Порт-Артуре, Толмачев, Улановский, Титов и Селиверстов задержаны в плену. Несколько человек возвращается в Россию.

Приказы адмирала касаются сигнальной службы и подачи помощи в бою. Броненосцам в бою будут оказывать помощь и защиту при серьезных повреждениях «Светлана» и крейсера 1-го ранга, если они не принимают участия в бою; затем — легкие крейсера «Жемчуг» и «Изумруд», буксир «Роланд», наконец, два миноносца из находящихся при броненосных отрядах. Дозорные крейсера оказывают помощь друг другу, транспортам помогают крейсера охраны и резерва, а в крайнем случае их прикрывают вооруженные транспорты «Иртыш», «Анадырь» и «Камчатка».

Сегодня «Орел» принял за 9 часов 275 тонн угля, «Суворов» — 325, «Ослябя» — 282, остальные — меньше этих трех. За предшествующую погрузку угля «Орел» получил премию в 75 рублей.

«Сисой» сегодня потерял паровой катер, который волной прижало к борту броненосца, поддело планширем под башмаки шестов сетевого заграждения, и мгновенно опрокинуло. Катер утонул в 15 секунд, но людей всех спасли.

С «Суворова» сообщили, что эскадра идет к бухте Патанг во Французском Индо-Китае, на 100 миль севернее Сайгона. Маршрут избран Малакским проливом. Перед входом в пролив возможно соединение с отрядом Небогатова. Мы будем ждать его сутки, но если он за это время не придет, то идем в Патанг одни и там ждем прихода Небогатова. Видимо, мы еще раз воспользуемся пристанищем в бухтах французских азиатских колоний. Некоторые мечтают, что хорошо было бы эскадре зайти хоть на сутки в Сайгон и увести оттуда разоруженную «Диану», оставив взамен хотя бы «Алмаз». Интересно, какие действия предпримут владивостокские крейсера. По некоторым сведениям «Громобой» и «Россия» выходили в море на пробу машин.

Сегодня в момент окончания погрузки «Орел» имел на борту 1830 тонн.

Ночью мы пересечем экватор из южного полушария, возвращаясь после четырехмесячного пребывания в северное. Завтра, если позволит погода, намечается продолжение погрузки. Но в 7 часов вечера с юга задул шквалистый ветер с дождем, следовательно, завтра будет свежо.

16 марта. Сегодня с утра снова приступили к погрузке угля. Погода, однако, не совсем благоприятствует этой работе. К 12 часам уже трудно было буксировать перегруженные барказы, так как налетали шквалы с дождем, и в половине третьего пришлось прекратить погрузку. «Орел» успел принять 221 тонну. В момент, когда эскадра тронулась дальше, на борту имелось 1950 тонн. Назавтра назначено продолжение погрузки. Адмирал хочет использовать пребывание в штилевой полосе. С 6 утра до 6 вечера эскадра стоит, занимаясь погрузкой, в ночь идет.

Подходя к острову Суматра, мы будем располагать приличным запасом угля в ямах и на палубах. Адмирал считает, что нормальный запас должен быть не менее 1500 тонн.

18 марта. Вчера погрузка угля не состоялась. Два дня подряд ходили в грязи, думали, что предстоит такой же третий день, но адмирал отложил следующую погрузку на субботу 19 числа.

С переходом в северное полушарие мы, невидимому, вышли из штилевой полосы. Вчера было только свежо, а сегодня разгулялся настоящий шторм, хотя он далеко не достиг силы шторма, захватившего нас после мыса Доброй Надежды. Уже с утра волна изредка вкатывала в иллюминаторы кают батарейной палубы к любителям свежего воздуха. За открытый иллюминатор поплатился и я. Так как в каюте была духота и сырость, то я рискнул на время открыть иллюминатор и долго смотрел, как валы рассыпались белой пеной, подкатываясь к борту, но не достигая уровня открытого иллюминаторного отверстия. В конце концов, надеясь на действие попутного ветра, я решил, что в каюту не захлестнет, и сел к столу заняться подсчетами. Но особо высокая волна догнала корабль в тот момент, когда корма шла на погружение при размахе килевой качки. Волна прошла вдоль всего борта, покрыв иллюминаторы, находившиеся на 10 футов выше ватерлинии. Ко мне со страшным шумом ворвался каскад воды и окатил меня с ног до головы. Пострадали мои бумаги, книги и чертежи, а палуба в каюте покрылась водой на 6 дюймов. Однако такие уроки не идут впрок другим. За сегодняшний день у меня оказалось шесть товарищей по несчастью, в том числе и старший офицер. А за ужином волна вкатила сразу через четыре иллюминатора в кают-компанию, сначала с правого борта, а затем и с левого.

Крейсера порядком треплются на волне. Особенно страдают «Жемчуг» и «Изумруд»: их кладет до 30° на борт, даже больше, чем миноносцы. Миноносцы идут на буксире у транспортов и, как это ни странно, сегодня — без особых неприятностей.

До Пулавея остается всего 750 миль, следовательно, это расстояние пройдем дней за пять. Встреча эскадры Небогатова маловероятна.

В Носси-Бе адмирал оставил флаг-офицера Крижановского, который 5 марта должен был принять почту с парохода компании «Мессажери».

С каждым днем возрастает возможность боевого столкновения с японской крейсерской эскадрой. На «Орле» снова начались разные приготовления к бою, устройство искусственных защит из тросов, перлиней и котельных колосников. По этому вопросу командир возобновил совещания в кают-компанки со старшими специалистами. Я также принимал участие в выработке программы необходимых мероприятий. Я старался выдвинуть следующие вопросы, которые считал наиболее важными для сохранения корабля в бою.

Прежде всего я предложил провести максимальную разгрузку корабля, чтобы приблизить его осадку в бою к проектной, применительно к которой установлены его остойчивость, скорость и защита живучести. Но возможные мероприятия в очень малой степени зависят от личного состава одного корабля и должны быть утверждены командующим и его штабом. Освободившись от излишних грузов перед боем, нетрудно привести корабль к водоизмещению в 14 500 тонн, т. е. снизить его даже против тоннажа, который он имел при выходе из Либавы. Останется перегрузка против нормального проектного тоннажа всего в 1000 тонн, а осадка будет 27 футов 10 дюймов при начальной метацентрической высоте в 3 фута. Эти меры сразу повысят боевую сопротивляемость броненосца, увеличат угол безопасного крена при подводных повреждениях до 10–11°, поднимут батарейную палубу над ватерлинией и повысят высоту поясной броневой защиты.

Вторым наиболее важным вопросом подготовки к бою корабля являются широкие систематические противопожарные мероприятия во всей надводной части. Новые броненосцы во время подготовки к длительному походу в тропическом климате получили выше батарейной палубы в жилых помещениях и на мостиках значительные деревянные устройства в виде изоляции стенок в рубках на мостиках, отделки адмиральского помещения и кают-компании, рундуков и мебели в офицерских каютах, диванов и мягких кресел, занавесей и ковров. Все эти материалы и устройства при воспламенении от фугасных снарядов могут стать пищей для огня и создать общий костер в надводной части. Тушение пожаров, дым внутри корабля и повреждение трубопроводов, электропроводки и разных корабельных устройств от действия огня представляют серьезную опасность. При этом на палубы льют большое количество воды, а личный состав при тушении огня в незащищенных верхних частях корабля и на открытых палубах несет большие потери.

Основная противопожарная подготовка должна прежде всего сводиться к удалению горючих материалов выше батарейной палубы. Надо заблаговременно снять деревянную отделку рубок на мостиках, деревянную изоляцию адмиральского помещения и жилых кают, удалить диваны, кресла, рундуки и мебель, ликвидировать кают-компанию и буфеты при ней, временно пользоваться адмиральской столовой, очистить все помещения от ковров, занавесей и других горючих материалов; одежду, чемоданы и книги офицеров спустить вниз в кладовые. Почти вся эта подготовка может быть выполнена судовым составом за своей ответственностью, без директив адмирала.

Третьим весьма важным вопросом является организация и подготовка борьбы с повреждениями корпуса и его оборудования в бою снарядами, торпедами или взрывами своего боезапаса.

Основную опасность для живучести корабля представляют пробоины в легком борту выше поясной брони на уровне батарейной палубы. При крене свыше 7° входит в воду незащищенный борт выше батарейной палубы, и если в нем будут надводные пробоины, то при погружении в воду забортная вода станет распространяться по палубе, отчего остойчивость начнет быстро падать и возникнет опасность опрокидывания корабля. Поэтому весьма важно быстро заделывать все пробоины, повреждения и отверстия от осколков в легком борту по батарейной палубе. Для заделки отверстий должны быть заранее подготовлены деревянные щиты с просаленной плетенкой по краям с приспособлением для притягивания щитов к борту и с деревянными упорами и клиньями для их укрепления.

Большую опасность представляют крены корабля в бою. Они могут возникать от подводных бортовых повреждений, от переливания воды в отделениях и на палубах, от захлестывания волн через надводные пробоины, от накопления воды на палубах при тушении пожаров и, наконец, при циркуляции корабля. Нужна быстродействующая система выпрямления крена. Для этого могут быть использованы креповые трубы бортовых отсеков при заполнении их питательной котельной водой вместо хранения ее в междудонных отделениях.

Наконец, надо устроить дополнительные искусственные зашиты всех предметов и устройств, представляющих существенную важность. Материалом для защиты могут служить мешки с углем, стальные тросы, перлиня, котельные колосники. Защитить желательно динамо-машины судового освещения в батарее, головки элеваторов 75-миллиметровых патронов на верхней палубе, пути подачи патронов к кормовым казематам, вертикальные отрезки пожарных магистралей выше батарейной палубы и подготовить щиты для заделки сорванных взрывами снарядов орудийных полупортиков.

Надо также обеспечить возможность сообщения с мостиками по веревочным штормтрапам в случае сноса взрывами постоянных трапов.

Старшие специалисты корабля — артиллеристы, механики, электрики, штурманы и старший врач — внесли ряд деловых и организационных предложений по своим частям. Составилась общая сводная программа мероприятий по подготовке корабля к бою.

Коллективное обсуждение всех возникших боевых вопросов создало деловое настроение всего командного состава и сплотило его сознанием важности проведения этих мер для поддержания корабля в бою. Командир со своей стороны наметил вопросы, которые он считал необходимым поставить перед штабом адмирала.

20 марта. Никак не удается приступить к последней погрузке угля перед вступлением в Малакский пролив, до которого остается еще 400 миль, или два дня хода. Мы не спешим и идем вперед, имея всего три узла при отсутствии явных причин для задержки эскадры. Разгулявшаяся погода нарушила расчеты адмирала. Сегодня утром зыбь еще не улеглась и помешала приемке угля. Мы взяли курс к северному входу в Малакский пролив и, следовательно, пройдем в виду Сингапура, обманув японцев, которые вели подготовку к нашей встрече у южных проливов.

Повидимому, японцам не удалось нас проследить в океане. Если даже огни, которые видели по вечерам наши дозорные крейсера, действительно принадлежали их разведчикам, то все-таки они не могли расшифровать наш маршрут. Они видели нас вскоре после прохода островов Чагос, откуда мы имели возможность взять любой курс. Дальше они потеряли нас, и мы никого не видели. Правда, утверждать это нельзя, так как мы шли, неся все огни, а японцы могли следить за нами только во тьме из-за горизонта. Но наши дозорные крейсера почти ежедневно удалялись за горизонт, чтобы удостовериться, нет ли соглядатаев в океане. Вот и сейчас за горизонтом нам видны только стеньги: слева — «Рион», справа — «Днепр», а впереди — «Светлана». «Донской» держится для связи ближе к эскадре на траверзе «Риона», «Аврора» — на траверзе «Днепра».

Жизнь кают-компании идет заведенным порядком. Некоторое разнообразие и оживление вносят только проделки наших друзей из животного мира Мадагаскара, отправившихся с нами в поход. На «Орле» плывут две мартышки, два попугая и несколько лемуров. Старшая мартышка прозвана Танькой. Она размером с хорошую кошку, очень шустрая, носится по кают-компании, прыгает на плечи своих избранников за обедом и проверяет, что они едят. Андрюшка — гораздо меньше и моложе. Танька ему покровительствует и заботливо следит за ним, как нянька. При открытых иллюминаторах кают-компании обе обезьянки любят вылезать на борт и бегают снаружи корабля по полкам сетевого заграждения. Недавно был такой случай. Танька сидела на кресле в кают-компании, а Андрюшка носился по полкам бортовых сетей снаружи корабля. Вдруг раздался отчаянный визг Андрюшки с призывом о помощи. Танька стрелой вылетела через иллюминатор на борт и увидела, что Андрюшку смыло волной с полок. Танька успела схватить его, уцепилась за свисавший конец стального троса и вскарабкалась обратно на полку, а затем с мокрым и дрожащим Андрюшкой вскочила обратно в кают-компанию и начала приводить его в порядок после вынужденного купанья. Все пришли в восторг от проявленного Танькой мужества. Обе мартышки любят качаться над столом, хватаясь за висячие звонки и перескакивая на плечо кого-нибудь из сидящих за столом.

Обезьяны находятся в весьма враждебных отношениях с попугаями; эти отношения, видимо, установились давно, еще во время вольной жизни в африканских лесах. При виде Таньки «попки», сидящие на рельсах подачи беседок с патронами в кормовой каземат, поднимают тревожный крик и распускают свои красивые пестрые крылья, хлопая ими, чтобы запугать проказницу. Для Таньки является делом спорта подкрасться сзади к попугаю, дернуть его за хвост и удрать с похищенным пером. Мичманы шутят, что Танька собирает цветные перья себе на модную шляпку.

Мартышки любят скакать по спардеку и перескакивать с предмета на предмет. Таньку очень привлекает наш пес Вторник, и она любит кататься на его спине. Когда пес пробегает по спардеку, Танька норовит спрыгнуть на него сверху, хватает его за уши и так путешествует, пока Вторник не предпримет попытки сбросить ее с себя. Но это ему не удается, так как обезьянка мгновенно перепрыгивает на коечные сетки, огораживающие спардечную палубу, и оттуда старается снова оседлать Вторника. Такие же эксперименты Танька пробует проделывать и с двумя поросятами, которые уже выросли после выхода из Либавы в довольно крупных свиней. Поросята всегда дружно бегают вдвоем, и если Танька прыгнет на одного, то другой сейчас же сгонит ее.

Танька находится во враждебных отношениях с нашим старшим офицером, который стегал ее за шалости. За это он не раз поплатился. Танька знает его каюту и ждет, когда в ней откроют иллюминатор. Тогда она залезает в каюту с борта, хозяйничает у него на столе и устраивает беспорядок на его койке, сбрасывает с постели подушки, стаскивает с них наволочки и пачкает на одеяла. Матросов Танька избегает и не доверяет им. Андрюшка же признает хозяином только своего тезку, мичмана Шупинского. Андрюшка забирается под полу его тужурки и мирно спит, когда Шупинский стоит ночную вахту.

Наши лемуры — более дикие лесные зверьки, чем мартышки. К человеку на руки они не идут и любят лазить по рангоуту и мачтам, взбираются на клотик стеньги, провожая заход солнца в океане характерным треском, а спят на марсе и салингах. Они перекликаются друг с другом с одного корабля на другой, сидя на мачтах. Трудно только с питанием этих обитателей тропических джунглей. Когда кончился запас бананов и мангустанов, на всех кораблях они погибли, так как хлеба лемуры не едят.

Последнее время я много времени провожу на кормовом мостике «Орла», наблюдая жизнь эскадры на ходу. Меня продолжают увлекать игра облаков и окраска океана при всех состояниях погоды днем и ночью. По вечерам я веду наблюдения за движением светил экваториального неба.

Сегодня вечером был комичный случай. Я стоял на компасной площадке верхнего кормового мостика и всматривался в темный горизонт. Венера во всем блеске своего вечернего сияния погрузилась в темное вытянутое облако над горизонтом. Пройдя за облаком, она спустилась к самому горизонту, внезапно вынырнув ниже облака в просвет у самой воды. Лучи ее померкли. Она превратилась в простой красный огонь, который мигал, цепляясь за обрывки туч. Внезапно «Донской» включил свой прожектор и направил луч в сторону красного огня, вспыхнувшего на горизонте, стараясь найти виновника. А на «Орле» на переднем мостике командир и вахтенный начальник, увидев красный огонь, сейчас же дали знать семафором на «Суворов» о появившемся неизвестном судне.

Не такое ли пламя, выброшенное из трубы, видел «Олег» неделю назад?

21 марта. С утра до 4 часов дня шла погрузка угля. «Орел» за девять часов принял 291 тонну. Когда был поднят сигнал эскадре приступить к погрузке угля, многие миноносцы объявили, что имеют повреждения и просят их освободить от погрузки, чтобы заняться исправлениями.

Адмирал ответил: «Раньше погрузить, затем исправлять».

«Сисой» заявил о повреждении в цилиндре машины и просил позволения заняться исправлением, что обещал выполнить к 4 часам дня. Адмирал приказал закончить исправления к 12 часам. «Сисой» ответил: «Приложу все старания».

Эта погрузка до предстоящей стоянки у берегов Индо-Китая будет последней. За весь переход с выхода из Носси-Бе «Орел» погрузил барказами 1200 тонн. К приходу в бухту Падаран на борту еще останется 1300 тонн, т. е. полные ямы и небольшой остаток в судовых помещениях на нижней палубе.

Из штаба дана диспозиция судов в бухте Падаран, но размещение кораблей отряда Небогатова не обозначено, откуда делается вывод, что соединение с прибывающими кораблями пока не предусматривается.

Сегодня во время погрузки из штаба поступили последние приказы адмирала. В одном из них предписывается командирам «внушить команде, что ни один выстрел не должен быть сделан зря. Вид недолетающих и перелетающих снарядов только веселит врага и показывает ему, как не надо стрелять». Далее даются детальные указания, как вести наводку и поверку прицела. Есть также полный яда и иронии приказ по поводу гибели катера с «Сисоя» на предыдущей погрузке:

«Мичман, назначенный кататься на катере, сошел с него, когда катер подошел принять воды и угля к борту своего броненосца после нескольких рейсов... Когда катер погиб, слух об этом достиг вахтенного начальника, который даже не знал, что у броненосца стоял катер...

Вахтенный начальник доложил об этом слухе старшему офицеру, старший офицер передоложил командиру, а командир по моему приказу произвел следствие.

В своем рапорте командир находит, что мичман «к счастью отсутствовал на катере, ибо иначе была бы лишняя жертва», а виновато во всем начальство, которое приказывает на зыби в океане принимать лишний груз...

Вполне соглашаясь, что всегда виновато начальство, я не отказываюсь от своей вины в том, что до сих пор не мог добиться от командира броненосца «Сисой» порядка на его корабле, поэтому и его считаю виноватым как начальство в проступке мичмана и вахтенного начальника...

Предписываю флагманскому обер-аудитору произвести настоящее следствие по делу о гибели катера для выяснения вопроса, на кого возложить происшедший от сего убыток».

На броненосце «Наварин» во время одной из последних погрузок угля произошел такой эпизод. Этот старый корабль (постройки 1891 г.) был самым низкобортным броненосцем во всей объединенной эскадре, и поэтому влияние перегрузки на нем сказывалось особенно остро. С предписанным ему запасом угля он сел в воду настолько глубоко, что фактически превратился в низкобортный монитор. Командир «Наварина», имея на борту около 1800 тонн угля, просил разрешения прекратить погрузку и заявил, что опасается опрокидывания броненосца, на что получил ответ адмирала: «Лучше переворачиваться с углем, чем без угля».

В приказе о предшествующих погрузках угля упоминается, что «Орел» получает за две погрузки премию в 232 рубля.

На последней погрузке эскадра попала в район, кишевший акулами. Мы наблюдали с «Орла», как забавлялись ловлей этих морских хищников транспорты. Недалеко от нас болтался с застопоренными машинами транспорт «Корея». Его команда сбросила за корму крюк с куском вонючей солонины, на который немедленно попалась большая акула метра в четыре длиной. Ее тащили из-за борта на стальном тросе, взятом на кормовой швартовный шпиль. Акула яростно хлестала хвостом, а когда ее втащили на палубу, она так шлепнула хвостом одного матроса по спине, что он чуть не улетел за борт и едва задержался на леерном тросе. С акулы на палубу посыпались ее спутники — «прилипалы». Когда один матрос схватил на палубе за хвост такую рыбешку, около 40 сантиметров длиной, и хотел ее поднять, то остолбенел, так как убедился, что его сил недостаточно, чтобы поднять рыбу в три фунта весом. Для этого потребовалось на хвост накинуть пеньковый строп, и тогда, дружно взявшись за веревку, несколько матросов отодрали «прилипалу» от палубы. Это — рыбы-паразиты. У них на животе есть ребристая поверхность, вроде подошвы, для присасывания. Присосавшись к акуле, они путешествуют с ней и участвуют в использовании ее добычи, подбирая объедки от стола акулы.

На «Орле» команда тоже пробовала ловить акул. На тонком лине бросили приманку с крючком. Одна за другой попались две акулы около метра длиной. Старший офицер разрешил напустить в офицерскую ванну соленой воды и использовать ее как аквариум. Все ходили смотреть на акул.

Штурманы сообщили за обедом почерпнутые из лоции сведения о бухте, где мы будем стоять. Бухта — в устье значительной реки. Там водится масса крокодилов. Местность кругом пустынна: ни города, ни селения поблизости нет, а берега покрыты дивным лесом.