Глава двенадцатая  Урок Великого Мастера

Глава двенадцатая  Урок Великого Мастера

Сайхун еще не достиг пятнадцатилетнего возраста, но уже успел прослыть прекрасным бойцом. Когда мастера боевых искусств включали его в состав участников турниров, юноша честно выигрывал свою часть поединков. Фигура странствующего даоса-ученика привлекала к себе внимание: высокий, крепкий и красивый парень, с хорошо развитой мускулатурой, широким безусым лицом и заплетенными волосами, которые не обрезались с момента прибытия в Хуашань. Теперь это был гордый молодой даос, смелый и решительный во всех своих начинаниях.

Проходя через небольшой городок, Сайхун увидел на центральной площади объявление о прибытии бойцов из Общества Белого Журавля. Большой плакат гласил: «Белый Журавль! Мы первые в Поднебесной, и если мы здесь, то второго места не достанется никому».

Сайхун остроумно приписал чуть ниже: «Если уж я здесь, то вам придется довольствоваться вторым местом».

На следующий день представители Белого Журавля сделали еще одну приписку: «Приходи сюда завтра (если, конечно, осмелишься)».

«Буду непременно!» – подтвердил Сайхун.

Итак, на следующий день у плаката Сайхун встретил пятерых зрелых юношей в изящных шелковых одеждах. На нашем герое было лишь простое серое одеяние даоса из грубой ткани.

– Как? Так это ты? Ты же еще сопливый мальчишка! – воскликнул предводитель бойцов из Белого Журавля, крепкий юноша двадцати восьми лет. – Ты поступил глупо, делая столь высокомерные заявления. Кроме того, насколько я вижу, ты даос, а я не могу драться с монахами,

– Я не даос, – возразил Сайхун. – Я странствующий собиратель лекарственных растений, а еще боец.

– Щенок! Да я даже во сне могу рассказать поболее, чем ты в бодрствующем состоянии!

– Ха! Действительно, мои знания тебе могут разве что присниться!

– Слушай, малыш, лучше попридержи язык! – взревел предводитель.

– И сколько вас будет нападать? – словно между прочим спросил Сайхун. – Я просто хочу знать, сколько гробов придется заказывать.

– Твоя наглость не знает границ. Драться буду только я. Скажи мне, маленький даос, откуда ты родом, чтобы было куда переправить твои смердящие останки!

– Тебе это не потребуется. Сражайся, если ты мужчина!

Тогда главный боец Белых Журавлей прыгнул вперед, на Сайхуна. Тот спокойно стоял, концентрируя свою ци. Когда противник почти коснулся Сайхуна, юный боец мгновенно опустился на землю, нанеся удар прямо в пах нападавшему; второй ногой он сделал «мельницу», подцепив лодыжку противника и заставив его грохнуться оземь.

В следующую секунду Сайхун вскочил и всем своим весом опустился на живот предводителя Белых Журавлей, потом перевернул его и, сложив его ноги по-лягушачьи, рванул на себя мышцы бедра.

– Ну что, говорил я тебе? – насмешливо бросил Сайхун, неторопливо уходя с места поединка. Он чувствовал себя победителем, и его переполняла радость от собственного превосходства. 

Наконец, пришло время возвращаться в Хуашань. Сайхун думал об этом с неудовольствием: краски и удовольствия этого мира завораживали его. Ему нравилось богатство и почет, в котором купалась его семья; он получал удовольствие от изысканных одежд и богатой утвари. А как можно было отказаться от выездов на природу, где готовилась свежевыловленная рыба, утки и изысканные блюда из медвежьих лап! Кроме того, он не уставал радоваться своим победам на турнирах и даже начал завоевывать славу настоящего бойца. В сравнении со всем этим скудная, почти нищенская жизнь в горах Хуашань с жесткой дисциплиной и всяческими лишениями казалась ему абсолютно невыносимой. Но делать нечего, он не мог не вернуться. Испустив вздох разочарования, Сайхун начал подниматься в гору. В храме Великий Мастер тут же вызвал Сайхуна к себе.

– Ну что, думаешь, что необычайно талантлив? Сайхун уверенно кивнул головой.

– Это неправда. Ты просто удачлив. Если ты действительно хочешь стать хорошим бойцом, ты должен овладеть медитацией. Твоя внутренняя система должна быть совершенной – именно внутреннее является источником силы, так что ты должен проникнуть глубоко внутрь себя, используя все свои возможности для развития этой самой силы.

– Я уже не раз побеждал в соревнованиях и личных поединках.

– Если перед боем ты будешь медитировать, то станешь еще лучшим воином. Это позволит тебе высвобождать совершенно необычную энергию.

– Я уже овладел внутренними техниками боевых искусств и знаю, что могу драться.

– Но ты никогда не занимался глубоко медитацией, а духовное в конечном счете всегда выше просто боевого.

– Может быть, но меня это не интересует. Там все гораздо интереснее. За время странствий я побывал в Пекинском оперном театре, некоторое время был членом цирковой труппы и имел возможность поучиться у многих знаменитых мастеров. Если бы я не был странствующим даосом, то никогда не узнал бы всего этого. Члены священного ордена не имеют возможности изучать самые жестокие элементы боевых искусств. Я же хочу научиться самым совершенным приемам, но здесь, на горе, мне этого не добиться.

– Значит, ты полагаешь, что уже стал великим мастером? – словно между прочим поинтересовался старый учитель.

– Да, считаю.

– Тогда давай сражаться. Если ты одержишь победу, я в награду познакомлю тебя со многими известными мастерами. Ты сможешь беспрепятственно изучить всю подноготную мира боевых искусств. Если же ты проиграешь, то вернешься к обучению. Идет?

Сайхун взглянул на Великого Мастера. Они стояли на горной террасе, откуда открывалась прекрасная панорама окружающих гор. Казалось, что на этой вершине мира они стоят совсем одни. Тогда Сайхун подумал: ради чего он взбирался на эту гору? Неужели лишь за тем, чтобы побеседовать с отшельником, ведущим суровую и одинокую жизнь? Жизнь внизу представлялась гораздо более интересной, а Великий Мастер, несмотря на все годы учебы, на вид ничем не отличался от любого другого старика. Сайхун внимательно окинул взглядом фигуру учителя: да, весом он явно превосходит своего наставника.

– Я согласен, – с самоуверенной улыбкой произнес Сайхун.

– Хорошо, – откликнулся Великий Мастер. – Вперед!

Сайхун тут же бросился в атаку, рассыпая вокруг себя серию мощных и быстрых, словно ураган, ударов. Для многих противников этого было бы достаточно, так как для того, чтобы противостоять напору юности, потребовалась бы очень быстрая реакция. Однако Великий Мастер лишь спокойно отступал. Он дал Сайхуну возможность испытать все варианты приемов, которые тот знал; юноше казалось, что во многих поединках он уже хорошо отточил свои действия, но сейчас почему-то ему ни разу не удавалось даже прикоснуться к одежде учителя.

Почувствовав прилив ярости, Сайхун собрался с силами и вновь обрушился на Великого Мастера. И вдруг старый учитель грациозно поднялся в воздух и завертевшись в винтовом прыжке, перелетел через Сайхуна. Развернувшись, юноша попытался было нанести удар, но тут же мимо его лица просвистело какое-то мощное движение. В следующий миг оглушительный шлепок по голове заставил его повернуться: как оказалось, это была рука Великого Мастера.

Теперь инициатива перешла к учителю, и Сайхуну пришлось в панике пятиться назад, чтобы избежать сокрушительных взмахов рук Великого Мастера. Лихорадочно ставя блоки, он между взмахами длинных рукавов учительского одеяния замечал яростный взгляд старика. Сайхун с удивлением заметил, что уже некоторое время его руки странно онемели – и тут он внезапно утратил всякую способность защищаться. Учитель мгновенно нанес ему удар ладонью, и тело Сайхуна поднялось в воздух, шлепнувшись на камни террасы.

Некоторое время оглушенный Сайхун лежал, собираясь с силами. К нему подошел Великий Мастер: теперь он снова превратился в доброго и улыбчивого старика. Помогая Сайхуну подняться на ноги, учитель ободряюще похлопал его по плечу.

– Ты проиграл, – мягко произнес Великий Мастер. – Ты проиграл потому, что тебе не хватает концентрации. Я выиграл потому, что моя концентрация совершенна. Достигнуть концентрации без медитации невозможно.

Поднявшись, Сайхун перевел дыхание.

– И все-таки я хочу быть странствующим даосом. Посмотрите на себя: да, вы святой. Но что это вам дало? Вы постоянно недоедаете, живете в сырой келье на одинокой горной вершине. Вы никто. Вы считаете, что добились успеха? К вам что, боги прислушиваются? Или вы можете отправиться в рай? Откуда вы вообще знаете о существовании рая?

– Лишь овладев этим миром, ты сможешь увидеть и богов, и сам рай, – терпеливо ответил Великий Мастер. – И только после этого ты сможешь увидеть иной мир.

– Ладно, согласен: если бы мне довелось увидеть рай, я бы поверил в его существование. Но как я могу попасть туда? И разве при этом я не упаду с неба?

– Тело здесь ни при чем, – рассмеялся Великий Мастер. – Это твой дух отправляется в небеса и возвращается оттуда. Только так.

– Дух? Неужели он может покидать тело?

– Безусловно; однако при этом ты должен уметь контролировать свои эмоции. Как только ты поймешь, что этот мир – не более чем иллюзия, ты сможешь контролировать свои эмоции, овладеешь этим миром и отправишься дальше.

– Как? Этот мир – иллюзия?

– Да. В нем нет ничего реального.

– Что вы имеете в виду: «ничего реального»?! Безусловно, этот мир реален.

– Абсолютно неверно. Все это – иллюзия. Как только ты овладеешь своими чувствами и пятью стихиям», ты поймешь это.

– Я не верю вам. Откуда мне знать, что вы имеете в виду под «овладением чувствами и миром»?

Великий Мастер с чувством превосходства посмотрел на Сайхуна:

– Вот, Сайхун. Так выглядит овладение миром.

Он драматически показал в другой конец террасы, где на подставке была укреплена сандаловая курительная палочка. Палочка немедленно воспламенилась, и мягкий аромат сандала заструился по террасе.

– И еще вот это.

Великий Мастер показал на тяжелую бронзовую чашу. Она стояла на столике в шести футах от них. Подчиняясь движению руки старика, чаша медленно поднялась в воздух и переместилась на соседний столик. Сайхун был совершенно ошеломлен.

– Овладевай пятью стихиями – только тогда ты сможешь увидеть иной мир. Но если ты хочешь добиться этого, ты должен учиться. Созерцай это и прими решение сейчас. Кое-что необходимо начинать в молодости, чтобы добиться успеха в зрелости. Дерево вырастает из крохотного семени. Я знаю, как нелегко тебе поверить во все, что ты видел. Ты еще молод, Сайхун. Ты не видел плодов. Вот почему я показал тебе. И все же не стоит требовать доказательств всякий раз, когда ты начинаешь какое-либо дело. В некоторых случаях необходима слепая вера. Боги – это высшая сущность. Они сами дадут тебе знак.

– Медитация – это не то, чем можно заниматься от случая к случаю, – продолжил Великий Мастер. – Ее дополняют другие дисциплины, которыми тоже необходимо владеть в совершенстве. Боевые искусства дают человеку мощь и силу, а еще сырую энергию, которую следует обработать при помощи медитации; но прежде, чем ты будешь готов созерцать, ты должен будешь развивать свой разум с помощью музыки, каллиграфии, живописи и философии.

Музыка – это непосредственная связь между душой и божественным. Тело – это всего лишь пустая оболочка, а музыка наполняет его песнями богов. Музыка может успокоить тебя, приведет в порядок твои нервы, расскажет тебе об ином мире. Даже среди великой кутерьмы музыка может принести умиротворение в твое сердце. Никто не может жить без музыки; поэтому ты должен учиться игре на музыкальных инструментах, чтобы не только воспринимать звуки, но и разбираться в их физическом благотворном воздействии на тебя. Например, игра на флейте развивает твой разум, приучая его и ци действовать в согласии; вместе с тем флейта стимулирует меридианы, расположенные в кончиках твоих пальцев. Независимо от того слушаешь ли ты музыку или исполняешь ее, она очищает твою душу. Это умиротворение, эмоции, выражение, божественное звучание.

Каллиграфия успокаивает и умиротворяет. Кисточка – это продолжение твоей руки, и движение кисточки стимулирует меридианы, укрепляет скелет, успокаивает нервы, расслабляет разум и развивает способность понимать поэзию. Переписывая стихотворение, ты получаешь возможность подмечать нюансы и тонкости, которые недоступны при прочтении. Попытка воспроизвести в точности записи стихотворений великих поэтов и пророков помогает понять первоначальные намерения автора. Рассматривание каллиграфии и копирование ее подскажет тебе смысл священных текстов. А сам процесс каллиграфии сделает тебя спокойным, мягким, рациональным и мудрым.

Живопись может служить выражением внутренней душевной работы ее создателя; вместе с тем она может стать методом привнесения внешнего мира прямо в человеческую душу. Как средство выражения, это искусство представляет собой упражнение в отражении красоты. Это идет из сердца, а не из разума; это стимулирует сострадание и радость, питает красотой твою внутреннюю душу.

Красота подразумевает способность ценить ее. При помощи красоты живописец выражает свою способность оценить прелесть природы; но с помощью своих произведений он одновременно и воспринимает эту естественную красоту. То, что видит глаз, попадает прямо в душу. С этой точки зрения духовные диаграммы тоже являются предметами живописи и могут привести к познанию божественного. Вот почему живопись непосредственно влияет на личность.

Итак, Сайхуну пришлось ходить на занятия по музыке, каллиграфии и живописи, а в дополнение к этому посещать лекции по философии, антропологии, археологии, астрономии, метеорологии и незабвенным классикам. Весь цикл обучения был задуман с целью расширить кругозор его разума, привить ему внутреннюю дисциплину и очистить темперамент. Кроме того, Великий Мастер предписал учить Сайхуна таким метафизическим наукам, как написание талисманов, вызывание духов и гадание. Если ранее жизнь Сайхуна покоилась на единственном столпе – физической подготовке, – то теперь ее поддерживали еще два столпа: изящные искусства и метафизика. Все вместе они образовывали фундамент для изучения медитации.

Искусство гадания дало Сайхуну возможность познакомиться с даосской системой космологии, а еще научило его понимать божественные предначертания. Великий Мастер хорошо понимал нежелание Сайхуна верить в нечто, чего тот не видел или не слышал. Чтобы доказать существование богов, даосы прибегали к непосредственному общению с ними и с духами с помощью визуализации и гадания. В священной «Книге Перемен», воплощавшей универсальный принцип космологии в виде изменений во взаимодействии Инь и Ян, а также перемен в состоянии багуа, все строилось на шестидесяти четырех гексаграммах, которые соответствовали всем возможным состояниям космоса. Сама же «Книга Перемен» представляла собой кодификацию еще более ранней системы гадания, которую изобрел Фу Си.

Однако Великий Мастер был слишком мудр, чтобы просто заставить Сайхуна засесть за столь трудную и древнюю священную книгу. Старый учитель хотел, чтобы Сайхун разобрался в гадании и философии «Книги Перемен» более непосредственно. Для этого Великий Мастер взял юношу с собой к Древнему Прорицателю.

Как в старые добрые времена, учитель и ученик плечом к плечу зашагали в далекий путь по горам. В дороге Великий Мастер рассказал Сайхуну историю жизни Древнего Прорицателя:

– Пятьсот лет назад даосы Хуашань случайно наткнулись на мужчину, который погибал от истощения. Никто не знал, откуда родом незнакомец, а сам он ничего не рассказывал о своем прошлом, впрочем явно указывая на отсутствие всяких связей с даосизмом. Он был слишком слаб, чтобы его можно было куда-нибудь отнести, так что даосы оставили его там, где нашли, но регулярно приносили ему пищу, пока странный незнакомец не поправился.

Возвратившись к жизни, этот человек просто объявил, что останется на том же месте, дабы «совершенствовать свое искусство». Что это было за искусство – не знал никто, даже самые старые и мудрые даосы. Человек сел у подножия большого кипариса, который рос на самом обрыве высокой горы. С тех пор он не сделал ни одного движения.

Даосы приносили ему пищу и воду, но незнакомец полностью прекратил есть. Его волосы вросли в ствол дерева, так что он получал силы, питаясь соками кипариса.

«Никогда не обрезайте мои волосы, потому что они несут в себе кровь моей жизни», – сказал незнакомец даосам. Однажды юный служка, сгорая от любопытства, подкрался к нему сзади и обрезал несколько прядей, но таинственный отшельник тут же заморозил наглеца с помощью магии. После этого незнакомец тяжело заболел, а дерево усохло.

«Ты попытался лишить меня жизни; в наказание я лишу тебя твоей жизни», – сказал тогда Прорицатель, – и он превратил любопытного служку в дерево. Шли века, волосы Прорицателя продолжали расти, проникая в ствол дерева, бывшего некогда юным служкой. Вот почему говорят, что Древнего Прорицателя охраняет юноша.

Прорицатель выучил всю «Книгу Перемен»; он может отыскать нужную гексаграмму без всяких инструментов, просто впадая в транс и получая эту гексаграмму от самого духа Фу Си – основателя учения о багуа.

Вот так беседуя, Сайхун и учитель пробирались по заросшей тропке. Вскоре они действительно наткнулись на фигуру человека, который сидел неподвижно перед кипарисом. Подойдя ближе, путники распростерлись ниц перед Прорицателем.

Сайхун взглянул на мудрого старика: глаза у того были закрыты, кожа выглядела сухой, а спутанная борода, казалось, никогда не знала ножниц. Кто-то прикрыл плечи и ноги старика леопардовой шкурой, из-под которой выглядывали старые лохмотья. Ступни и кисти старика были обнажены, и длинные ногти спирально свисали вниз. Сайхун с изумлением обнаружил, что седые волосы Прорицателя действительно скрывались внутри ствола кипариса.

Наконец Древний Прорицатель открыл глаза, и Сайхун задал ему вопрос. Прорицатель на мгновение смежил веки, потом вновь открыл их и рассказал о гексаграммах и грядущих изменениях. Исходя из сочетания гексаграмм, Прорицатель истолковал ответ богов.

Сайхун неоднократно приходил туда. Как оказалось, Древний Прорицатель заранее знал не только о приходе Сайхуна, но и о мучивших юношу вопросах. Когда бы Сайхуну ни пришла в голову мысль посетить старика, тот имел уже готовый ответ.

Постепенно Сайхун научился разбираться в «Книге Перемен», и это умение позволило ему практически применять даосскую философию в своей повседневной жизни. Как только Сайхун строил гексаграмму из монет, священная книга давала ответ на вопрос. Юноша складывал три монеты пирамидой: таким способом гадания пользовался еще Фу Си. Потом он тряс пирамидку, пока монеты не распадались. В зависимости оттого, в какой последовательности и какой стороной падали монеты, Сайхун рисовал ту или иную линию. Это могла быть линия Инь, Ян, изменяющаяся Инь или изменяющийся Ян. После шести попыток вырисовывалась гексаграмма. Затем Сайхун открывал «Книгу Перемен», и если оказывалось, что в гексаграмме присутствуют линии изменений, юный даос отыскивал также ту гексаграмму, которая соответствовала этим изменениям. Сущность изменений была главным содержанием священной книги, и главный урок, который она давала, заключался в том, чтобы приучить себя к изменчивости жизни. Вот так Сайхун познал мудрость «Книги Перемен», гласившую: все изменения естественны; наступление и отступление одинаково важны; если необходимо избежать нежелательных последствий, боги требуют соблюдения определенных условий, касающихся личностных качеств; и наконец, самое главное заключалось в том, что каждое событие после достижения наивысшей своей точки автоматически переходит в свою противоположность. 

Наконец Великий Мастер показал Сайхуну первые, самые элементарные методы медитации. Как и в остальном, обучение медитации происходило от простого к сложному, так что Сайхун накапливал знания под строгим контролем Великого Мастера. Оставлять на волю случая ничего нельзя было. Объяснив процедуру медитации, Великий Мастер заранее предупреждал Сайхуна о том, что тот будет ощущать в процессе. Каждая медитация предполагала наличие определенной цели, и юноша должен был подробно рассказывать учителю обо всех своих ощущениях и впечатлениях. Выслушав ученика, Великий Мастер либо одобрял, либо отвергал испытанные Сайхуном ощущения.

– Согласно нашей традиции, – говорил Великий Мастер, – медитация невозможна без очищения тела, открытия всех энергетических меридианов и ци. Помнишь, как еще в детстве мы учили тебя: без ци не может быть духа? Необходимо также, чтобы занимающийся медитацией обладал целостной личностью – иначе не избежать превращения в монстра. Ну и наконец, ученик должен иметь хотя бы некоторые представления о космологии, чтобы направлять свои занятия в правильную сторону.

Только после этого следует приступать к изучению медитации. Существует три вида медитаций: сидя, стоя и в движении. Ты уже познакомился с медитацией в движении, когда изучал системы Синъи, Багуа, Тайцзи-цюань и Движения Пяти Животных Хуа То. Во время медитации в движении внешнее находится в движении, а внутреннее неподвижно. При медитации стоя внешнее неподвижно, а внутреннее движется. Отсюда тебе и придется начать.

Медитация стоя представляла собой комплекс статических поз, сочетавшихся с определенными движениями рук. Несмотря на то что положение тела было важным элементом медитации, основной ее силой оставался разум. Медитация стоя предназначалась для выработки необычайной точности концентрации.

В конце каждой медитации Сайхун выполнял комплекс рассеивающих движений. Они были отличительной особенностью даосских медитативных техник и предназначались для рассеивания избыточной энергии, накопившейся в процессе медитации. Даосы знали, что медитация вызывала скопление ци и крови в различных центрах организма, в основном в мозгу. Если после медитации человек не рассеивал эти избыточные скопления, тогда тело возвращалось в нейтральное состояние, но впоследствии могли возникнуть головные боли, выпадение волос, повышенная нервозность, внезапные болезни сердца и даже внутренние кровотечения.

Завершала изучение медитации философия. Медитация высвобождала огромные силы внутри организма и значительно усиливала обращение крови и ци, поэтому приступать к занятиям нужно было осознанно, лишь после долгих лет соответствующей подготовки и при условии отменного здоровья. Если тело не было достаточно крепким, такой удар мог оказаться совершенно непосильным. Иногда дыхание замедлялось настолько, что могло даже непроизвольно остановиться, и если занимающийся не владел цигун, он вполне мог погибнуть.

– Теперь ты видишь, насколько ты изменился, – сказал Великий Мастер примерно через год после памятного «вызова», брошенного им Сайхуну. – Ты уже знаешь, что медитация покоится на трех опорах, которые состоят из уже изученного тобой. Ты стал спокойнее; и ты веришь в это, поскольку оно работает. Это дает тебе реальные результаты. Сейчас ты уже имеешь представление о том, что значит быть внутренним бойцом. Это стало основой твоей жизни. Отныне ты должен будешь продвигаться все глубже и глубже.