«Дипломатическая» икра

«Дипломатическая» икра

Однако атакующим этого оказалось мало. Надо было во что бы то ни стало раздобыть компрометирующие меня факты. Рассуждения и догадки об американских деньгах, о моей защите шпионов были призрачны и зыбки. Требовалось нечто более реальное, осязаемое. Случай представился. Владелец известного в Риге ресторана «Отто Шварц» и лучшего гастрономического магазина, мой друг Юргенсон, снабжавший меня и наше посольство в Москве продуктами, обратился ко мне с просьбой содействовать ему в получении икры прямо из Москвы, притом наилучшей. Свою просьбу он мотивировал тем, что в Риге хорошей нет, а та, которую предлагают многочисленные служащие советских учреждений, ввозится без пошлины, поэтому для торговли она неприемлема, как контрабандный товар. Конечно, я с удовольствием помог ему в этом пустяковом деле. Я дал соответствующее распоряжение помощнику коммерческого атташе, у него имелись знакомства в рыбном тресте, и он должен был достать для меня килограммов сорок лучшей икры. Она принадлежала к группе товаров, свободно вывозимых за границу, и достать ее не составляло никакого труда. Атташе заявил, что икра нужна для самого посланника, и получил наилучшую. Она и была отправлена в Ригу с секретарем Виграбсом. Я строго наказал, чтобы икру сдали в багаж отдельно и багажная квитанция была передана в Риге Юргенсону. Другими словами, секретарь, багаж которого не облагался пошлиной, не смел взять ее по прибытии в Ригу, и ее, уплатив пошлину, должна была получить фирма Юргенсона. В сущности, все так и было сделано. В Москве секретарь сдал ящик вместе со своими книгами и получил общую багажную квитанцию. В Риге он забрал книги с соответствующей отметкой на квитанции, а ящики с икрой оставил. Квитанцию с отметкой, что два ящика уже взяты, он передал Юргенсону, и его фирма без труда, уплатив пошлину, получила икру.

Агенты ГПУ усмотрели в этом прекрасный случай для нового дела. Они решили, что икра не была обложена латвийской пошлиной, надо сказать, очень высокой, и стали действовать соответствующим образом. Об этом известили члена латвийского сейма, некоего Эглита, впоследствии утонувшего в реке. Нашим посольством он давно уже был недоволен, поскольку оно не пускало его в Латвию как лицо, занимавшее во время революции пост комиссара в Казани. Но нашлись друзья, поручились за него, и его впустили в страну. Зол он был и лично на меня. Я на его связи с большевиками смотрел очень подозрительно. У меня было для этого достаточно оснований, хотя Эглит иногда очень ругал большевиков, знакомый испытанный прием для отвода глаз. Приехав в

Ригу, он записался в партию так называемых «новохозяев» и, испытанный демагог, способствовал развитию этой партии. Пользуясь своей властью, точнее, захватив ее, вообразил себя неограниченным владыкой. Вдруг потребовал от таможенных чиновников произвести обыск в его присутствии в ресторане «Отто Шварц», чтобы найти контрабандную икру. Не нашли ничего. Тогда через несколько дней, вероятно получив новые инструкции, Эглит вторично произвел обыск и проверку счетов в конторе Юргенсона. Не вышло ничего и тут, фирма солидная и контрабандой не занималась. Конечно, обыск имел целью не Юргенсона, это были средство и повод придраться ко мне. Не дремал и НКИД. Вся эта история была ему на руку. Чтобы придать «случаю с икрой» некую значительность, обратить на нее внимание правительственных сфер, НКИД прислал посольству ноту, обвиняя «высокопоставленное лицо» в контрабандной торговле икрой. На эту наглость я ответил резким протестом. Факты, логические выводы явно и безоговорочно обличали НКИД и ГПУ, и я имел полное и совершенное право говорить с большой иронией, высмеивая оба учреждения. Жаль, сейчас я не могу опубликовать этого документа. НКИД своей нотой сам себя загнал в угол, она во всех смыслах была самоубийственной. Конечно, озлобление против меня возросло еще больше. НКИД и ГПУ решили после стольких неудач выбрать жертвой мою жену, лишь бы подстроить явный скандал, связанный с моим именем, уничтожить меня морально.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.