Л.А. Фотиева ПРИЕМЫ И МЕТОДЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РАБОТЫ В. И. ЛЕНИНА[72]

Л.А. Фотиева

ПРИЕМЫ И МЕТОДЫ ГОСУДАРСТВЕННОЙ РАБОТЫ В. И. ЛЕНИНА[72]

Для победы на фронтах и успешного социалистического строительства огромное значение имела четкая работа советского государственного аппарата и подготовка кадров советских руководителей.

С первых же шагов Советской власти и на протяжении всей своей деятельности как руководителя Советского государства Ленин вел упорную, повседневную борьбу за укрепление и лучшую организацию советского госаппарата, улучшение его практической работы и воспитание советских работников.

Постоянно обдумывая средства улучшения работы советского аппарата, преодоления бюрократизма и волокиты в советских органах, Ленин подходил к этому делу с разных сторон. Он изыскивал все новые формы и приемы этой борьбы, привлекая к делу различные государственные, партийные и профсоюзные учреждения и организации, выдвигая задачи воспитательные, организационные, культурные, воспитывая в советских работниках непримиримое отношение ко всякому проявлению беззакония, формального, бездушного отношения к делу.

В этом ярко проявилась одна из наиболее характерных черт ленинского стиля работы — непреклонная воля и не знающая преград настойчивость в достижении поставленной цели. Упорно преодолевая трудности, возвращаясь снова и снова к испытанным, но не давшим еще желаемых результатов мерам, изыскивая новые, Ленин ободрял отчаявшихся работников, неустанно указывая, что не надо падать духом от неудач и опускать руки.

Указания В. И. Ленина, его документы по вопросам работы советского аппарата сохраняют свое значение и в настоящее время как руководство в деле дальнейшего упорядочения организации советских органов и улучшения их работы. Вместе с тем они представляют богатейший материал для изучения ленинского стиля государственной работы. Они показывают планомерную, целеустремленную работу В. И. Ленина в этой области.

Ленин вел систематическую и упорную борьбу за строгое соблюдение революционного порядка и законности. Мерами убеждения и принуждения воспитывал он глубокое уважение к законам и распоряжениям Советской власти, уважение к Конституции Советской республики…

В 1919 году по требованию Владимира Ильича Отдел законодательных предположений Наркомюста выпустил брошюру "Исполняйте законы Советской республики!". Владимир Ильич сам редактировал ее. Брошюра представляет собой призыв к трудящимся твердо исполнять законы, установленные Советской властью. Эта брошюра по распоряжению Ленина была разослана всем членам СНК. Он всегда имел ее перед собой на заседаниях Совнаркома, ссылался на нее и напоминал о ней народным комиссарам.

Отстаивая революционную законность, Ленин сурово боролся против взяточничества…

Как и во всей работе по социалистическому строительству и улучшению советского аппарата, большую роль в борьбе со взяточничеством Ленин отводил членам партии. В своем докладе на II Всероссийском съезде политпросветов в октябре 1921 года, разъясняя их роль в борьбе против взяточничества, Ленин говорил: "…если политпросветчики скажут: "Это не по нашему ведомству", "у нас изданы по этому делу брошюры и прокламации", народ вам скажет: "Плохие вы члены партии: это, правда, не по вашему ведомству, для этого есть Рабкрин, но ведь вы являетесь и членами партии"[73].

В записке к члену коллегии ВЧК 1 марта 1922 года Ленин пишет: "Со взяткой и пр. и т. п. Государственное политическое управление может и должно бороться и карать расстрелом по суду"[74].

Так гневно осуждал Ленин взяточничество, которое он называл проклятым наследием царизма.

Когда Владимир Ильич обнаруживал неисполнение какого-либо постановления или распоряжения Советской власти, он неизменно требовал наказания виновного. При этом он прибавлял, что наказание может быть и не строгим, иногда может быть достаточно и выговора, но необходимо разрушить всеобщее убеждение в ненаказуемости преступления. Виновным Владимир Ильич считал не только того, кто не выполнил дела, непосредственно ему порученного, но и безучастного руководителя того учреждения, работа которого страдала от невыполнения решения правительства. Такому руководителю Ленин ставил в вину то, что он не бил тревоги, не жаловался, не заявлял соответствующим органам. Например, если Совнарком обязывал Наркомпрод обеспечить ударным пайком рабочих какого-нибудь предприятия, а руководитель этого предприятия не сигнализировал вовремя, что решение Совнаркома не выполняется, Ленин считал такого руководителя виновным в такой же мере, как и Наркомпрод.

Ленин не допускал небрежного, невнимательного отношения и к повседневным административным распоряжениям. Когда Владимир Ильич после ранения вернулся к работе, врачи настаивали на том, чтобы он не работал в накуренной комнате. В зале заседаний курить было категорически запрещено, а в кабинете Владимира Ильича на печке было вывешено по его предложению напечатанное крупным шрифтом объявление: "Курить воспрещается". Однако приходившие в кабинет товарищи не всегда выполняли это требование. Однажды после совещания, когда было особенно сильно накурено в кабинете, Владимир Ильич вызвал меня и сказал: "Распоряжение надо снять, — и затем добавил: — Если мы не умеем добиться выполнения распоряжения, надо его снять, чтобы не компрометировать распоряжения".

Бывали случаи, когда на заседаниях Совнаркома или Совета Труда и Обороны В. И. Ленин, обнаружив невыполнение какого-либо постановления правительства, давал указание арестовать виновного на два или три дня и при этом прибавлял:

"Арестовывать по праздникам, а в будни освобождать, чтобы не страдала работа"…

Узнав о неисполнении постановления СТО Петроградской потребительской коммуной, председателем которой был тов. Бадаев, старый член партии, Ленин внес 23 июля 1921 года в Политбюро следующее предложение:

"Провести через Политбюро и через СТО: 1) наказать Бадаева и двух других его ближайших сотрудников арестом на 1 воскресенье за неисполнение приказа СТО;

2) предупредить его и их: следующий раз — на месяц и прогоним"…[75]

Ленин воспитывал в советских работниках твердую дисциплину и не пропускал ни одного ставшего ему известным случая ее нарушения. 23 апреля 1921 года Владимир Ильич объявил строгий выговор членам комиссии Совета Труда и Обороны за неявку на заседание комиссии, назначенное в воскресный день утром. Одновременно он предупредил, что в случае повторения виновные будут отданы под суд.

Особенно строго требовал Ленин соблюдения дисциплины и законности от коммунистов и ответственных работников, взыскивая за каждое нарушение, невзирая на занимаемый виновным пост…

Вот особенно яркий пример строгой требовательности Ленина к коммунистам.

В связи со злоупотреблениями отдельных ответственных работников Центрального жилищного отдела Моссовета и послаблением им со стороны Московского комитета РКП (б) Ленин пишет 18 марта 1922 года гневное письмо в Политбюро ЦК РКП (б), в котором предлагает: "2. Объявить строгий выговор Московскому комитету за послабления коммунистам…

3. Подтвердить всем губкомам, что за малейшую попытку "влиять" на суды в смысле "смягчения" ответственности коммунистов ЦК будет исключать из партии.

4. Циркулярно оповестить НКЮст (копия губкомпартам), что коммунистов суды обязаны карать строже, чем некоммунистов.

За неисполнение этого нарсудьи и члены коллегии НКЮ подлежат изгнанию со службы.

5. Поручить Президиуму ВЦИКа огреть президиум Моссовета выговором в печати.

Ленин. 18. III.

P. S. Верх позора и безобразия: партия у власти защищает "своих" мерзавцев!!" [76]

Большим злом в работе советского государственного аппарата были бюрократизм и волокита.

Советская власть разрушила старый, бюрократический государственный аппарат и создала новый, советский аппарат, основанный на широком участии трудящихся в управлении. Это было огромным завоеванием Советской власти. Выступая на XI съезде партии, Ленин говорил: "Пусть наш государственный аппарат из рук вон плох, но все-таки он создан, величайшее историческое изобретение сделано…" [77]

Но в практической работе советский аппарат страдал серьезными недостатками. Сказывалась нехватка культурных сил. Молодые советские кадры не имели еще опыта государственной работы. Старые, царские служащие, заскорузлые чиновники-бюрократы, засевшие в ведомствах и учреждениях, часто сознательно саботировали работу.

Владимир Ильич учил, что для полной победы над бюрократизмом необходимо вовлечение всего населения в управление государством и поднятие общего культурного уровня; для этого нужны не годы, а десятилетия. Но тем более необходима повседневная борьба против каждого случая бюрократизма и волокиты.

Владимир Ильич решительно пресекал каждый ставший известным ему случай бюрократизма, волокиты, формального и бездушного отношения к делу. Он требовал большой оперативности в работе, быстрого и точного выполнения распоряжений Советской власти и настойчиво боролся с бюрократами, волокитчиками и нарушителями законов, подменяющими живое дело формально-бюрократической бумажной волокитой. На конкретных фактах, на ошибках и промахах учил Ленин молодых советских работников, как надо работать…

В ряде писем в Наркомюст, Ревтрибунал и т. д. В. И. Ленин требует постановки на суд дел о волоките. В письме Курскому 4 ноября 1921 года Ленин пишет: "…обязательно этой осенью и зимой 1921–1922 гг. поставить на суд в Москве 4–6 дел о московской волоките, подобрав случаи "поярче" и сделав из каждого суда политическое дело"[78].

20 октября 1921 года в письме в Мосревтрибунал по делу о волоките в Наркомпроде В. И. Ленин писал:

"P. S. Крайне важно — с точки зрения и партийной и политической — во исполнение решения VIII съезда Советов особенно, чтобы суд по делу о волоките был наиболее торжественный, воспитательный и приговор достаточно внушителен"[79].

Разъясняя опасность бюрократизма, Владимир Ильич пишет в Наркомфин: "Вся работа всех хозорганов страдает у нас больше всего бюрократизмом. Коммунисты стали бюрократами. Если что нас погубит, то это… Мы думаем все еще о декретах, об учреждениях. В этом ошибка. Вся соль теперь в практиках и в практике… Дело теперь не в учреждениях, а в людях и в проверке практического опыта"[80].

Важнейшим требованием Ленина в области улучшения работы государственного аппарата было доведение каждого дела до конца, "до реального результата", и проверка исполнения, "проверка того, что выходит на деле", как говорил он. От ведомств и учреждений, от партийных и советских работников требовал Ленин фактического контроля за исполнением постановлений Советской власти.

К идее организации контроля за исполнением постановлений партии и правительства Ленин возвращался постоянно на протяжении всей своей работы как Председатель Совнаркома.

Органом, призванным осуществлять контроль, Ленин считал прежде всего Рабоче-Крестьянскую инспекцию и указывал, что в ее работу надо вовлечь широкие массы трудящихся и "обязательно привлекать женщин и притом поголовно"[81].

В последних работах Ленина, продиктованных им в январе — марте 1923 года, ленинская идея контроля окончательно вылилась в план реорганизации Рабоче-Крестьянской инспекции (Рабкрина) путем соединения ее с расширенной за счет вовлечения 75— 100 новых членов из рабочих и крестьян партийной Центральной контрольной комиссией (ЦКК) и создания на этой основе образцового, квалифицированного и авторитетного аппарата объединенного Рабкрина, который стал бы действенным орудием фактического контроля и вместе с тем служил бы образцом для других учреждений.

Владимир Ильич поручил своему секретариату организовать контроль за исполнением в назначенный срок постановлений правительства. С этой целью в 1922 году при его участии была выработана особая форма карточки. При этом он дал указание, чтобы в карточку были включены только такие графы, заполнение которых было обязательным. Графы, которые заполнять затруднительно, вследствие чего они на деле заполняться не будут, в карточку не включать. Эту работу он поручил специальному сотруднику, предупредив, что будет сам наблюдать за ней. Если по ходу дела обнаруживалось, что постановление не может быть выполнено в установленный срок, соответствующее учреждение обязано было просить отсрочки, не дожидаясь истечения назначенного ранее срока. Владимир Ильич требовал представления ему два раза в месяц отчета, написанного кратко, телеграфным стилем, о том, как идет дело проверки исполнения.

Вы должны поймать виновного, говорил Ленин. За неаккуратность виновные должны быть караемы арестом или увольнением. "Задача — приучить наркоматы к аккуратности, сажая в тюрьму и изгоняя неаккуратных исполнителей". Этой работе он придавал очень важное значение. "За неуспех — увольнение", — писал он в своем распоряжении…[82]

Как от учреждений, так и от отдельных работников Владимир Ильич неизменно требовал самостоятельности в работе. Он резко порицал беспомощность и безрукость, стремление снять с себя ответственность за порученное дело и решительно боролся с попытками отдельных работников и учреждений вносить на разрешение Совнаркома и СТО или передавать в комиссию вопросы, которые могли бы быть разрешены ими самими. Ленин требовал повышения ответственности наркомов за деятельность вверенных им наркоматов, участия в работе Совнаркома их лично, а не заместителей.

Одним из основных и необходимых условий для правильной организации работы советского аппарата В. И. Ленин считал четкое разграничение обязанностей между работниками, "чтобы каждый знал, за что отвечает", и персональную ответственность за порученное дело.

Уже через год после Октябрьской революции, подытоживая накопившийся опыт работы советского аппарата, В. И. Ленин пишет "Набросок правил об управлении советскими учреждениями".

Этот документ при всей своей краткости является как бы программой, в которой изложены конкретные практические требования Ленина по вопросам организации и упорядочения работы советских учреждений. Они поражают своей глубокой продуманностью и практической ценностью. Ни одно из этих требований не было в дальнейшем опрокинуто жизнью, ни от одного из них не отказался Ленин.

"Набросок правил об управлении советскими учреждениями" состоит из трех разделов. В первом разделе В. И. Ленин выдвигает требование строгой ответственности каждого за выполняемую работу и контроля за исполнением.

"Коллегиальное обсуждение и решение всех вопросов управления в советских учреждениях должно сопровождаться установлением самой точной ответственности каждого из состоящих на любой советской должности лиц за выполнение определенных, ясно и недвусмысленно очерченных, заданий и практических работ".

Это правило, пишет Ленин, "должно стать отныне безусловно обязательным"[83], ибо без выполнения его невозможно проведение действительного контроля за исполнением порученного дела, а также невозможен правильный подбор людей на каждую работу.

Все руководящие советские учреждения должны перестроить свою работу таким образом, чтобы на первом месте встал фактический контроль за исполнением постановлений центральной власти и местных организаций.

В. И. Ленин не оставлял без внимания ни одного, хотя бы и мелкого, ставшего ему известным случая безответственного отношения к работе. Узнав, что в Управлении делами СНК три дня не будет действовать лифт, Ленин пишет 19 сентября 1921 года записку замуправделами СНК и СТО:

"Мне сообщили, что лифт не будет действовать 20, 21 и 22 сентября.

Это верх безобразия. Есть люди с больным сердцем, коим подъем вреден и опасен. Я тысячу раз поручал следить за лифтом, назначив ответственное лицо.

Объявляю Вам строгий выговор, поручаю установить виновных в непредупреждении вовремя; сообщите список ответственных лиц еще раз, меры взыскания им.

Пред. СНК В. Ульянов (Ленин)"[84].

Ленин упорно боролся со всякими, даже мелкими, неполадками бюрократического порядка. Например, в первые годы Советской власти, чтобы попасть в Кремль к Ленину, посетитель должен был пройти большое количество постов: пост у входа в Кремль, пост "нижний", пост "верхний"; где-нибудь да и застрянет посетитель. Владимир Ильич потребовал, чтобы комендант завел такой порядок, при котором приходящий к нему на прием или в Совнарком не терял бы лишнего времени, если есть распоряжение секретариата о его пропуске. Секретарь обязан был следить за тем, чтобы посетителей пропускали без задержки. Если посетитель вовремя не приходил, то Владимир Ильич поручал узнать, не ходит ли он по Кремлю в поисках дороги в СНК или не застрял ли на каком-либо посту. Есть ряд письменных распоряжений Ленина коменданту с предупреждением, что он будет принимать меры репрессивного характера, если порядок в этом деле не наладится…

26 ноября 1921 года В. И. Ленин пишет коменданту Кремля о задержке часовыми лиц, приходящих к нему:

"…я не раз уже требовал от коменданта Кремля и требую еще раз, чтобы был создан такой порядок, при котором идущие ко мне, хотя бы без всяких пропусков, имели возможность, без малейшей задержки, созвониться и из ворот Кремля, и из подъезда Совнаркома с моим секретариатом и с телефонистками коммутатора III этажа.

Ставлю Вам на вид, что Вы к моим требованиям относитесь нерадиво"[85].

Далее Ленин дает подробные указания, как надо организовать это дело.

Строго требовал Владимир Ильич от работников своего аппарата деловитости, быстроты, четкости, абсолютной точности и немедленного исполнения его распоряжений, хотя бы дело шло только об отправке письма.

Помню случай, когда во время беседы с каким-то посетителем Владимир Ильич вызвал меня и поручил отправить письмо, но через несколько минут он вызвал снова и сказал, что письмо надо задержать. Однако оно было уже отправлено. Никогда не забуду выражения лица Владимира Ильича при этом известии. В нем была и легкая досада, что письмо, которое он хотел задержать, отправлено, и явное удовольствие от быстроты исполнения его распоряжения.

Но иногда случались промахи.

Однажды в вечернее время Владимир Ильич позвонил дежурной секретарше и сказал: "Дайте мне всю коллегию Наркомзема". Он имел в виду список членов коллегии, а она поняла, что надо вызвать к нему всех членов коллегии, и стала вызывать их по телефону. Поднялся большой переполох, все заволновались: что случилось, почему срочно вызывает Ленин, да еще всю коллегию в целом? Владимир Ильич, подождав несколько минут, снова вызвал секретаршу и спросил, почему до сих пор он не получил список. Она поняла свою ошибку, сейчас же принесла список Владимиру Ильичу и стала по телефону бить отбой. Некоторых товарищей пришлось перехватить по дороге.

В это время я пришла в Совнарком и застала дежурную горько плачущей. Узнав, что произошло, я рассмеялась и, улыбаясь, зашла к Владимиру Ильичу, но он меня встретил замечанием: "Что за беспорядок у вас, не могла десять минут дать мне бумажки". Узнав о причине задержки, Владимир Ильич не рассмеялся, как я ожидала, а смутился и сказал: "Неужели это произошло из-за моего неточного выражения?" Так справедлив был Ленин.

Большие требования предъявлял Владимир Ильич в отношении культурности всей нашей работы, культурного обращения с посетителями и со всеми, кто обращался к нам по какому-либо делу. Вежливость — это было его постоянное требование. Иногда случалось, что он не мог или считал ненужным принять кого-либо из тех, кто добивался свидания с ним. Тогда он, поручая нам отказать в приеме, говорил: "Откивайте ему, но только вежливо".

Характерно, что для Владимира Ильича не было слишком незначительного, не стоящего его внимания дела, если оно давало практически полезные результаты. Это можно показать на примере, казалось бы, такого маленького дела, как отправка писем. Мы имели следующие указания Владимира Ильича: не посылайте самокатчика к адресату, не узнав раньше, где он сейчас находится (на заседании, в рабочем кабинете, дома и т. д.); узнавши точно, где находится адресат, запечатайте письмо в конверт, если нужно — прошейте его и запечатайте сами сургучом. Дальше: обязательно напишите на конверте: "Никому другому не вскрывать" — и предупредите самокатчика, что адресат должен дать расписку на конверте. Вручив письмо адресату и получив его подпись, самокатчик возвращал в секретариат конверт; конверт с распиской следовало показать Владимиру Ильичу. В результате при наименьшей потере времени достигалась полная гарантия того, что письмо вручено именно адресату, а не завалялось где-нибудь в канцелярии. Владимир Ильич строго взыскивал за волокиту с отправкой его писем.

13 сентября 1921 года, обнаружив задержку в отправке его письма, Ленин пишет в Управление делами СНК:

"Вчера мной обнаружено, что данный мною Фотиевой срочный документ… оказалось, пошел "обычным", т. е. идиотским, путем[86] и опоздал на долгие часы, а без моего вмешательства второй раз опоздал бы на дни.

Такая работа канцелярии недопустима, и, если еще хоть раз обнаружится подобная типичнейшая волокита и порча работы, я прибегну к строгим взысканиям и смене персонала"…[87]

12 июля 1921 года Владимир Ильич пишет коменданту Кремля:

"Все пакеты, оставляемые в будке у Троицких ворот на мое имя, должны передаваться в Секретариат СНК абсолютно немедленно, без малейшей задержки; в противном случае я буду строго взыскивать. Пакет на мое имя, посланный т. Богдановым с курьером в 4 часа, до сих пор мне не передан, и только по заявлению т. Богданова в 7 часов обнаружилось, что он лежит в будке…

P. S. Прошу сообщить мне копию Вашего приказа по этому делу и точное указание мер, кои Вами приняты. Если я еще когда-либо через 5 минут не получу из проходной будки, я должен буду подвергнуть Вас взысканию"[88].

Внимание к мелочам Владимир Ильич считал необходимым условием в практической деятельности, он был убежден, что "внимание к мелочам сделает советский аппарат подлинно демократическим, не формально демократическим, а пролетарски демократическим".

Владимир Ильич получал множество писем от трудящихся. Откровенно, искренне, как отцу, писали они Ленину о своих нуждах, жаловались на незаконные действия местных властей, обращались с просьбами о помощи. Владимир Ильич немедленно реагировал на просьбы и жалобы, посылал запросы на места, требовал расследования, привлечения к ответственности виновных и сообщения ему результатов.

Однажды в Москву приехал коммунист красноармеец Семянников, который на Дону был свидетелем беззаконий, творимых местными продработниками. Он написал письмо Владимиру Ильичу, в котором рассказывал об этом и добавлял, что будет три дня ждать решения Ленина, если же он не получит никакого ответа, то уйдет из жизни. Владимира Ильича очень взволновало это письмо. Он в это время был болен и не мог принять Семянникова, но дал мне письменное распоряжение: спешно разыскать Семянникова, принять и успокоить его. "…Скажите, что я болен, — писал Ленин, — но дело его двину. 2) Письмо его дайте переписать на машинке в нескольких экземплярах: 1 Молотову, 1 Сольцу, ЦКК. 3) При посылке письма Молотову добавьте от меня: предлагаю послать Контрольную комиссию на Дон из члена ВЦИК+ (или 20) свердловцев[89] (автора взять с собой) и расстрелять на месте тех, кого изобличат в грабежах"[90] …

Зная о серьезных недостатках в работе госаппарата в центре и особенно на местах, Владимир Ильич обязывал работников секретариата прочитывать все письма с просьбами и жалобами. В специальном распоряжении Управлению делами Совнаркома 18 января 1919 года Владимир Ильич предписывает докладывать ему обо всех жалобах, поступающих в письменном виде, в течение 24 часов, а об устных жалобах — в течение 48 часов. Он требовал также тщательного контроля за исполнением его резолюций по этим жалобам.

Позже по указанию Владимира Ильича была создана приемная Совнаркома. Она помещалась вне Кремля, и все письма, поступающие в адрес Совнаркома или Председателя СНК, направлялись по его распоряжению в эту приемную. Секретарь приемной Совнаркома обязан был давать ход этим письмам и раз в две недели докладывать Владимиру Ильичу общий итог.

20 января 1921 года в беседе с управделами Совнаркома Н. П. Горбуновым Владимир Ильич дает ему указания: начать работу наружной приемной в скромных размерах, установить там теснейшую связь с наркоматами и пользоваться в работе их аппаратами; в первую очередь изучить и научиться пользоваться аппаратами Наркомвнудела и РКИ; использовать газету "Известия ВЦИК" для почтового ящика, в котором отвечать на корреспонденции, жалобы и запросы; помещать в газетах статьи, заметки по вопросам, чаще всего затрагиваемым при обращении во ВЦИК и в Совнарком рабочими и крестьянами; предварительно советоваться с Владимиром Ильи чем; о всех письмах сообщать их авторам, что дело направлено туда-то; в работе избегать параллелизма и бороться с ним в других учреждениях[91].

Владимир Ильич внимательно следил за работой приемной Совнаркома. Стремясь добиться наибольшей эффективности в ее работе, он обращает внимание на полезность применения "живой связи". 3 декабря 1921 года Владимир Ильич пишет письмо по этому вопросу нескольким работникам, которым по занимаемой ими должности чаще всего приходится иметь дело с заявлениями и жалобами трудящихся: Ф. Э. Дзержинскому, В. А. Карпинскому и другим…

В упомянутом выше "Наброске правил об управлении советскими учреждениями" В. И. Ленин устанавливает подробные правила для такой организации приема трудящихся, которая на деле способствовала бы устранению волокиты, разоблачению злоупотреблений и изгнанию нечестных должностных лиц, проникших в советские учреждения. Для этого каждому трудящемуся должна быть обеспечена возможность без проволочки изложить свою жалобу или просьбу, устно или письменно, соответствующему работнику каждого учреждения.

"В каждом советском учреждении, — писал Ленин, — должны быть вывешены не только внутри здания, но и снаружи, так чтобы они были доступны всем без всяких пропусков, правила о днях и часах приема публики. Помещение для приема обязательно должно быть устроено так, чтобы допуск в него был свободный, безусловно без всяких пропусков.

В каждом советском учреждении должна быть заведена книга для записи, в самой краткой форме, имени просителя, сущности его заявления и направления дела.

В воскресные и праздничные дни должны быть назначены часы приема.

Должностным лицам от Государственного контроля дается право присутствовать на всех приемах и вменяется в обязанность от времени до времени посещать приемы, проверять книгу записей и составлять протокол посещения, осмотра книги и опроса публики"[92].

Делу приема посетителей и безотлагательного разбора их жалоб и просьб В. И. Ленин придавал особенно важное значение и неоднократно возвращался к этому вопросу в дальнейшей своей деятельности…

В новом, невероятно трудном деле управления государством и социалистическим строительством исключительное значение приобретало изучение опыта практической работы и обмен опытом. В. И. Ленин настойчиво требовал от учреждений, организаций, а также отдельных лиц составления отчетов. Отчеты, по указаниям Ленина, должны содержать точные, проверенные данные, быть краткими, деловыми и сообщать о положении дела без всяких прикрас. Длинные отчеты В. И. Ленин считал одним из видов саботажа, ибо их никто читать не может и читать не будет, говорил В. И. Ленин. В. И. Ленин высоко ценил умение кратко и ясно излагать на бумаге свои мысли и приучал к этому работников.

В. И. Ленин требовал полных и правдивых сведений о положении на местах, сообщения конкретных фактических данных и пресекал всякие проявления хвастовства, болтовни, трескучих фраз…

В деятельности на посту руководителя Советского государства Ленин строго проводил принцип коллективности руководства. Несмотря на свой огромный авторитет, Владимир Ильич никогда не решал вопросы, в которых был заинтересован и коллектив, единолично, как Председатель Совнаркома. Он поощрял инициативу каждого работника, не давил своим авторитетом, а убеждал. Лесть, подхалимство, угодничество были немыслимы в окружении Ленина. На заседаниях Совнаркома или Совета Обороны все выступавшие свободно высказывали свои мнения по обсуждавшимся вопросам. Вопросы решались голосованием. Нередко происходили ожесточенные споры; случалось, что большинством членов СНК принималось решение, с которым Владимир Ильич не был согласен. Он безоговорочно подчинялся большинству. Однако, если вопрос имел принципиальное значение, Ленин, действуя в рамках партийных и советских норм, продолжал отстаивать свое мнение, переносил вопрос в высшую инстанцию, во ВЦИК, в Политбюро, на пленум ЦК и иногда доходил до съезда партии. Ленин действовал не принуждением, а убеждением, беседовал с несогласными товарищами, выступал на собраниях, писал статьи и добивался правильного решения вопроса.

Известно, например, с какой настойчивостью В. И. Ленин боролся за проведение принципа единоначалия в управлении производством. "Децисты" (группа "демократического централизма"), занимавшие ответственные посты в профсоюзах и хозяйственных органах, отстаивали неограниченную коллегиальность. Ленин неоднократно выступал против них с защитой единоначалия, доказывая, что оно больше всего обеспечивает использование человеческих способностей, реальную, а не словесную проверку исполнения работы.

Дискуссия по вопросу о единоначалии захватила широкие круги профсоюзных и хозяйственных работников. После выступлений на фракции ВЦСПС, на III съезде совнархозов, на съезде водников и т. д., где предложение Ленина не встретило поддержки, он, глубоко убежденный в своей правоте, перенес этот вопрос на обсуждение IX съезда партии.

На съезде партии "децисты" сделали новую, но безуспешную попытку протащить свое решение. Съезд принял резолюцию, которую отстаивал Ленин.

Ленин разрешал многие вопросы путем согласования с заинтересованными ведомствами по телефону, но при этом он очень внимательно относился к возражениям против предлагаемого им решения и в случае несогласия хотя бы одного члена СНК или СТО передавал вопрос на разрешение коллектива (Совнаркома, СТО, Политбюро и т. д.).

Даже такой, казалось бы, мелкий вопрос, как перенос заседания с назначенного дня на другой день или час, Владимир Ильич не решал единолично, а поручал секретарю опросить всех членов Совнаркома и составить протокол опроса, хотя в этих случаях никогда возражений, не бывало. В архиве Института марксизма-ленинизма хранятся такие протоколы. В них в столбец напечатаны фамилии всех членов Совнаркома и против каждой фамилии — пометки о голосовании.

Первое время в повестку Совнаркома вносилось громадное количество вопросов, иногда достигавшее 60 в одно заседание, а заседания в 1918 году происходили почти ежедневно. Это объяснялось, в частности, тем, что советские органы еще не накопили опыта государственной работы. Владимир Ильич упорно и настойчиво вел борьбу с внесением мелких дел на разрешение СНК, снимал их с повестки и возвращал на решение самих ведомств. Вопросы, представленные на рассмотрение Совнаркома, часто были не подготовлены и не согласованы с заинтересованными ведомствами. Такие дела, по указанию Владимира Ильича, также возвращались ведомствам для тщательной подготовки их к слушанию. Необходимым в подготовке дела для обсуждения Владимир Ильич считал представление краткой объяснительной записки (не более 2–3 страниц), сформулированного проекта решения СНК или СТО и отзывов о нем всех заинтересованных ведомств, а также контрпроекта в случае несогласия какого-либо ведомства. Материалы должны были заблаговременно рассылаться секретариатом всем членам Совнаркома. В декабре 1917 года Владимир Ильич написал проект постановления по этому вопросу, в котором предписывалось требовать от каждого народного комиссара, вносящего вопрос в порядок дня Совнаркома, "предварительного письменного заявления с указанием:

а) в чем состоит вопрос (кратко) [это указание не может ограничиться одной ссылкой ("о том-то"), а должно состоять в изложении содержания вопроса]

б) что именно предлагается Совету Народных Комиссаров? (дать деньги; принять такую-то резолюцию и т. п. точные указания, чего хочет вносящий вопрос)

в) затрагивает ли данный вопрос ведомства других комиссаров? каких именно? есть ли от них письменные заключения?" [93]

Этот проект был в тот же день утвержден Совнаркомом, и Владимир Ильич постоянно ссылался на него, все более и более уточняя требования к наркоматам и к секретариату СНК.

Улучшение в этом деле давалось нелегко, но Владимир Ильич постоянно возвращался к нему, настойчиво преодолевал сопротивление наркомов, которые часто в начале заседания старались внести на повестку дополнительно тот или другой вопрос, заявляя о его исключительной срочности…

В целях борьбы с обилием мелких вопросов, вносимых наркомами на повестку заседаний Совнаркома, на одном из заседаний еще в 1917 году было принято предложение создать специальную комиссию для рассмотрения дел, которые Владимир Ильич назвал "вермишельными". Так и записано было в протокол Совнаркома: "Создать "вермишельную" комиссию для рассмотрения мелких, "вермишельных" дел". Позже эта комиссия была преобразована в Малый Совнарком[94], который за время своего существования претерпел ряд реорганизаций. Членами Малого Совнаркома (МСНК) в отличие от Большого Совнаркома (БСНК) были не народные комиссары, а члены коллегий наркоматов и начальники отделов. Председателем был особо назначенный на эту должность товарищ. Первоначально протоколы МСНК зачитывались на заседании БСНК и при отсутствии возражений включались в протоколы как решения Совнаркома. В дальнейшем Совнарком поручил В. И. Ленину утверждать постановления МСНК от имени СНК. Но Владимир Ильич утверждал их только при наличии единогласного решения в МСНК. Если же кто-либо из членов МСНК или народных комиссаров возражал, а также в случае своего личного несогласия Владимир Ильич вносил на обсуждение Большого Совнаркома. Так, например, решение, принятое МСНК 3 февраля 1921 года, об объединении всего строительства РСФСР Владимир Ильич не утвердил, а перенес на рассмотрение Большого Совнаркома.

В. И. Ленин внимательно следил за работой Малого Совнаркома и предостерегал от торопливости в принимаемых решениях.

В письме в Малый СНК 27 августа 1921 года Владимир Ильич указывает "на необходимость более осторожной, тщательной и обдуманной подготовки текста декретов.

Бесконечные поправки нетерпимы, — пишет он. — Мое впечатление… что ряд декретов Малого Совнаркома в последнее время тороплив.

Надо принять серьезнейшие меры против этого непорядка, чтобы не вызвать худших протестов населения и постановки в Цека вопроса против Малого Совнаркома"[95].

Аналогичный порядок был и в работе Совета Труда и Обороны (СТО). Для рассмотрения мелких вопросов было создано распорядительное заседание СТО. Но, в отличие от МСНК, состав распорядительного заседания СТО отличался от пленарного только тем, что председателем пленарного заседания СТО был Ленин, а председателем распорядительного — обычно В. А. Аванесов. Случалось, что при обсуждении какого-либо дела на распорядительном заседании вопрос, казавшийся маленьким, вырастал в большой, принципиальный. Тогда приглашали Владимира Ильича (его кабинет непосредственно примыкал к залу заседаний), и заседание СТО объявлялось пленарным. По окончании обсуждения этого вопроса Владимир Ильич возвращался в свой кабинет, а в зале заседаний продолжалось распорядительное заседание СТО. Такой порядок находил отражение и в протоколах СТО.

Решения распорядительного заседания СТО утверждались Владимиром Ильичем от имени Совета Труда и Обороны лишь при условии отсутствия возражений хотя бы одного члена СТО или СНК. В противном случае они ставились на повестку пленарного заседания СТО.

На заседаниях Совнаркома имели право присутствовать народные комиссары и их заместители, которые в случае отсутствия наркома получали право решающего голоса. С совещательными голосами присутствовали члены коллегий. Владимир Ильич стремился к тому, чтобы на заседаниях не было лишних людей, чтобы заседания проходили по-деловому и отнимали как можно меньше времени. Особенно настойчиво боролся он против большого наплыва докладчиков от наркоматов. Первое время их было множество. Большинство из них присутствовало на заседаниях на всякий случай, а вдруг понадобится какая-нибудь справка, которую нарком или его заместитель не смогут дать. Это вызывало протесты Владимира Ильича, так как мешало заседанию и отрывало работников от дела. Он требовал, чтобы наркомы или их заместители самостоятельно давали все необходимые сведения по вносимым ими на рассмотрение делам. Особенно большое количество докладчиков бывало на заседаниях Малого Совнаркома.

Однажды перед обсуждением очередного вопроса на вечернем заседании Совнаркома Владимир Ильич дал распоряжение впустить докладчиков, которые ожидали в соседней комнате. И вот в зал заседаний потянулась вереница докладчиков — около двадцати человек. Последние входили уже при гомерическом хохоте всего зала. В тот же день по настоянию Владимира Ильича Совнарком принял постановление, ограничивающее число докладчиков по каждому вопросу, стоящему на повестке, одним-двумя от ведомства. Но и это было много.

Владимир Ильич обычно не заходил в комнату, где ожидали докладчики. Но однажды во время заседания Совнаркома, поздно вечером, проходя случайно через эту комнату, он увидел, что она заполнена усталыми, измученными людьми, сидящими в ожидании вызова на заседание в клубах табачного дыма (кто за шахматами, кто за газетой), иногда лишь для того, чтобы в конце заседания услышать, что вопрос отложен.

Владимир Ильич пришел в негодование. Разбранив нас за такой нелепый порядок, он тут же дал указания, как упорядочить это дело. Он потребовал принять за правило, чтобы докладчики приходили минут за пятнадцать до слушания вопроса. Для этого в начале заседания просматривалась вся повестка и принималось решение, какие вопросы оставить в повестке и какие снять, а также намечалась очередность слушания вопросов. Вначале ставились вопросы с докладчиками, в конец повестки — без докладчиков. Секретарь должен был еще до заседания связаться с докладчиком, узнать, где он будет находиться к началу заседания, условиться с ним, чтобы он держал машину наготове, и, как только выяснится порядок повестки, извещал его о примерном времени, когда будет слушаться его вопрос. Если же по ходу дела выяснялось, что вопрос затягивается, то докладчик ставился об этом в известность. Владимир Ильич называл это "держать докладчика на телефонном расстоянии".

13 октября 1921 года Владимир Ильич дал следующее письменное распоряжение управляющему делами Совнаркома и СТО: "Прошу Вас провести, после надлежащего соглашения с председателем Малого СНК (и выяснения с секретарями), чтобы порядок вызова докладчиков (и в Большой и в Малый СНК) был изменен.

Теперь докладчики получают вызов на заседание вообще и ждут часами.

Это безобразие и дикость.

Надо добиться того, чтобы докладчики вызывались на один определенный час.

При двойной проверке по телефону, нужны ли докладчики, и какие; при правильном размещении дел определенного заседания (дела с докладчиками и дела без докладчиков) можно и должно добиться того, чтобы больше 15 минут докладчики не ждали.

Прошу Вас выработать такой порядок немедленно, тщательно обдумав его, и сообщить мне решение об этом, проведенное через Малый Совет Народных Комиссаров"[96].

Требуя от всех четкости, организованности и дисциплины в работе, В. И. Ленин сам показывал лучшие образцы высокой культуры труда.

Несмотря на огромный масштаб деятельности и непомерную загрузку всевозможными делами, приемами, разговорами по телефону, Владимир Ильич никогда не бывал нервно раздражителен, тороплив и суетлив. Он работал спокойно и всегда успевал сделать все намеченное. Как никто другой, Ленин знал цену времени и умел беречь его. Ни одна минута не пропадала у него даром. Утром, позавтракав дома, он приходил в свой кабинет всегда в одно и то же время, просматривал множество газет и бумаг, делал распоряжения секретарю, принимал товарищей, председательствовал на заседаниях и всегда ровно в 4 часа уходил домой обедать. Пообедав и отдохнув немного, он возвращался в свой кабинет к 6 часам, всегда полный энергии и работал до глубокой ночи. Но и во время обеденного отдыха творческая мысль Владимира Ильича не переставала работать. Он приносил с собой из дому множество записок на маленьких листках блокнота — поручения секретарю по ряду возникших у него вопросов. Эти поручения надо было немедленно выполнять.

Следует также отметить организованность рабочего места Ленина. Каждая вещь в кабинете Владимира Ильича имела свое постоянное место, ничего не надо было искать, вспоминать, где что лежит, рука автоматически тянулась к привычному месту, чтобы взять нужный предмет — книгу, документ, справочник и все нужное для работы.

Организованность в работе, умение беречь время — важная и характерная черта ленинского стиля работы.

Владимир Ильич умел беречь не только свое, но и чужое время. Он никогда и никуда не опаздывал. На заседания Совнаркома и Совета Труда и Обороны он приходил ровно в назначенное время или на несколько минут раньше. Заседания под руководством Ленина начинались точно в назначенный час при любом количестве присутствующих. Фамилии опоздавших членов Совнаркома и СТО по указанию Владимира Ильича записывались в протокол, с отметкой, кто и на сколько минут опоздал. При повторных опозданиях без уважительных причин Владимир Ильич объявлял опоздавшему выговор, предупреждая, что в дальнейшем он получит выговор с опубликованием в печати.

В апреле 1920 года Совнарком принял по предложению Ленина постановление "О мерах воздействия за неаккуратное посещение заседаний и совещаний". В нем говорилось, что опоздание на заседание Совнаркома один раз более чем на 10 минут влечет за собой выговор с занесением его в протокол заседания, второй раз — вычет дневного заработка, как за прогул, и в третий раз — выговор с опубликованием его в печати. Опоздавший свыше трех раз подряд по постановлению соответствующей инстанции мог быть отстранен от занимаемого поста с запрещением занимать ответственные должности[97].

В. И. Ленин мастерски руководил заседаниями. Председательствуя на заседаниях СНК и СТО, он всегда стремился к тому, чтобы прения были короче, чтобы выступавшие говорили по существу, не отклоняясь в сторону. Когда же вопрос был ясен, он требовал, чтобы давались только цифры и практические предложения. Длинные речи на заседаниях считал непроизводительной тратой времени. Быстро разобравшись в обсуждаемом вопросе, Владимир Ильич, слушая прения, одновременно занимался и другими делами. Известная заметка Ленина "Об очистке русского языка" была написана им во время одного из заседаний. Владимир Ильич дал ей в скобках подзаголовок: "Размышления на досуге, т. е. при слушании речей на собраниях"[98].

Однако малейший шум на заседениях, хождение и особенно разговор мешали Владимиру Ильичу, и он требовал абсолютной тишины и порядка.

В апреле 1919 года Владимир Ильич на заседании Совнаркома написал записку народному комиссару юстиции Д. И. Курскому:

"Пора утвердить общий регламент СНК.

1. Докладчикам 10 минут.

2. Ораторам 1-й раз — 5, 2-й раз — 3 минуты.

3. Говорить не >[99] 2-х раз.

4. К порядку 1 за и 1 против по 1 минуте.

5. Изъятия по особым постановлениям СНК"[100].

Регламент был утвержден Совнаркомом по докладу тов. Курского 5 апреля 1919 года. Трудно было укладываться в такие рамки, и случалось, что, желая выгадать хотя бы еще минуту для выступления, тот или другой член СНК брал слово "к порядку". Но Владимир Ильич останавливал его, говоря, что это не к порядку, а к беспорядку.

Однажды на заседании Совнаркома Владимир Ильич резко критиковал доклад одного беспартийного военспеца, которому ввиду важности вопроса было предоставлено 20 минут. Сделав ряд конкретных замечаний, Владимир Ильич неожиданно сказал ему: "Приходите ко мне завтра в час дня, я научу вас, как надо делать доклады". На другой день этот работник пришел в назначенное время. Владимир Ильич беседовал с ним целый час и после его ухода вышел в секретариат довольный, улыбающийся и, прохаживаясь по комнате, сказал: "Вот умеют же сделать доклад, когда захотят". Оказалось, что этот военный работник не спал всю ночь и, руководствуясь указаниями Ленина, сделанными на заседании Совнаркома, переработал свой доклад. Очень строг бывал Владимир Ильич, когда замечал какой-нибудь недостаток в работе, но каждый хотя бы маленький, реальный успех радовал его, и никогда он не забывал его отметить.

Владимир Ильич никогда не перебивал выступающих, за исключением тех случаев, когда нарушался регламент…

Большое место в работе Владимира Ильича занимал прием посетителей, особенно приезжающих с мест партийных и советских работников, а также рабочих и крестьян.

У В. И. Ленина не было определенных дней для приема посетителей, он принимал почти ежедневно по 2–3 человека, но иногда число посетителей доходило до 8 или 10, особенно если это были делегации.

Владимир Ильич принимал каждого ровно в назначенное время. Всегда очень аккуратный и точный, Владимир Ильич никогда не заставлял посетителей ждать в приемной и бывал очень недоволен, если посетитель опаздывал.

Обычно Владимир Ильич знал заранее тему беседы и укладывался в намеченный им отрезок времени. В тех же редких случаях, когда он не успевал закончить беседу ко времени, назначенному другому товарищу, Владимир Ильич поручал секретарю извиниться перед ожидающим за небольшую задержку.

В этом как будто мелком факте проявлялась большая культура работы Ленина, его уважение к человеку.