От Витебска до берегов Балтики
От Витебска до берегов Балтики
Жаркие летние дни. Советская армия успешно развивает наступление в Белоруссии. Вырвавшись на оперативный простор, моторизованная пехота и танкисты стремительно продвигаются вперед. Нам, летчикам, также приходится кочевать с одного аэродрома на другой. Четкое взаимодействие авиации с наземными войсками требует, чтобы мы были поближе к пехоте, как тогда, смеясь, говорили наши летчики.
В эти дни наступления наши летчики проявили немало мужества и высокого мастерства в боях с врагом.
Несмотря на огромные успехи наземных войск, гитлеровцы продолжают упорно сопротивляться не только на земле, но и в воздухе. Воздушные бои, как правило, были жестоки и кровопролитны. К этому времени как мы, так и летчики «Нормандии» понесли невозвратимые потери. При выполнении боевого задания пал смертью храбрых командир бомбардировочного полка майор Марков. 16 июля 1943 года в эскадрилье «Нормандия» погиб капитан Литольф, а всего за день до того в районе Знаменской героически погиб майор Тюлян.
На смену павшим героям-летчикам пришла молодежь — упорная, мужественная, не знающая страха в бою, всегда готовая оказать помощь товарищам.
В те дни среди летчиков-истребителей и наших бомбардировщиков был хорошо известен трагический случай, который произошел с французским летчиком де Сейном. Все мы восхищались мужеством и героизмом этого человека.
Впервые подробности о его гибели узнал я от командира дивизии генерала Захарова. Вот что он рассказал мне.
В один из солнечных дней летчики «Нормандии» перелетели на новый аэродром. У самолетов кипело оживление. Раздавались веселые шутки, смех. Собирались недолго и потому брали с собой только необходимое.
Вместе со всеми готовился к перелету лейтенант де Сейн. Это был очень интересный человек. Происходил он из старинной дворянской семьи. Соотечественники называли его бароном. Не знаю, был ли де Сейн действительно бароном, но человек он был прекрасный. А главное очень храбрый, что особенно ценилось на фронте.
Сейчас он собирался лететь на своем самолете вместе с механиком Белозубом. Нужно сказать, что, несмотря на разницу в происхождении и взглядах на политику, между этими двумя людьми — французским Дворянином-аристократом и русским рабочим пареньком — установилась теплая дружба.
Белозуб очень аккуратно ухаживал за самолетом своего летчика. Достаточно было своевременно не вернуться де Сейну на аэродром, как его механик уже беспокойно посматривал на небо, стараясь заметить знакомые контуры самолета. Когда француз возвращался, Белозуб мог не спать всю ночь напролет, готовя лейтенанту самолет к очередному боевому заданию. Также по-дружески тепло относился и де Сейн к своему механику.
— Мой француз, хоть и барон, но толковый, — частенько говорил Белозуб товарищам.
В этот день механик Белозуб, как не один раз до этого, забрался в фюзеляж самолета, не взяв с собой парашюта. Лететь было недалеко, а с парашютом в фюзеляже не разместиться.
Дан сигнал вылетать очередной группе. Вместе со всеми поднялся в воздух и де Сейн, взяв курс на новый аэродром.
Самолет шел низко над лесом, чтобы не привлекать внимания вражеских истребителей. Над одним из перелесков, где была окружена группировка гитлеровцев, де Сейна обстреляли с земли. Зажигательные пули подожгли мотор. Самолет вспыхнул. Но, несмотря на пожар, летчик упрямо продолжал вести машину, стремясь добраться до аэродрома. До него уже не так далеко. Можно будет идти на посадку.
В это время на аэродроме — смятение. Командир «Нормандии» Луи Дельфино, увидев, что самолет де Сейна объят пламенем, приказал ему прыгать с парашютом.
— Не могу, мой командир, — ответил де Сейн. — Со мной советский механик Белозуб. У него нет парашюта. Попробую приземлиться.
Взволнованный француз отошел от микрофона. Он был потрясен драмой, которая разыгрывалась в небе. Его сменил советский инженер-майор Агавельян. Сначала по-французски, а потом по-русски он приказал де Сейну покинуть самолет.
Но бывает так, что порой сила простой человеческой дружбы сильнее приказа. Французский летчик де Сейн не подчинился и этому приказу. В смертельной опасности он не оставил советского друга.
Несколько раз де Сейн пытался сбить пламя и во что бы то ни стало совершить посадку. Но безуспешно. Огонь и дым мешали ему совершить правильный заход.
С земли беспрерывно следовали команды по радио: «Де Сейн, берите вправо! Уходите вверх!»
Это начальник штаба майор Вдовин и инженер Агавельян прилагали все усилия, чтобы спасти экипаж. Горящий самолет то летел прямо на лес, то, развернувшись, снова пытался попасть на посадочную полосу.
Наконец, командир полка советских истребителей и майор Луи Дельфино, увидев бесплодность отчаянных попыток летчика спасти жизнь своему механику, передали совместный приказ: немедленно покинуть самолет и прыгать одному.
Но де Сейн не отвечал.
Последний заход и… самолет врезался в землю. Герой француз пожертвовал своей жизнью, пытаясь спасти русского друга.
Прошло еще не так много времени, и у нас в полках стали говорить о новом эпизоде, показывающем дружбу наших ребят с французами. В бою над одним из населенных пунктов в Восточной Пруссии «мессершмитты» подбили советский бомбардировщик. Летчик, лейтенант Якубов, стал спускаться на парашюте. В это время был сбит и прикрывавший Якубова летчик «Нормандии» лейтенант Эмоннэ. Француз тоже выбросился на парашюте. Спустились они на нейтральной зоне. У Эммоне оказались перебитыми обе ноги.
Русский офицер не оставил в беде французского друга. Не взирая на сильный огонь, он взвалил себе на плечи раненого товарища и пополз к нашим траншеям.
— Мне казалось, что я никогда не вылезу из этого пекла, — рассказывал потом Якубов. — Пули свистели над головой, как туча пчел. Я думал только об одном: как бы уберечь француза. Несколько раз Эммонэ просил меня бросить его и спасаться одному. Но я ни слова не понимал по-французски. Да если бы и знал, то никогда бы не пошел на это. Я продолжал настойчиво ползти вперед, заботливо укрывая товарища от вражеских пуль.
Перебравшись через высотку, я очутился у наших проволочных заграждений. Еще немного, и я влез в траншею одной, из стрелковых рот оборонявшегося здесь батальона. Отсюда нас обоих переправили в часть. За спасение французского офицера я был награжден орденом Франции — «Боевым крестом»…
28 мая 1944 года в районе Витебска по неизвестной причине загорелся самолет нашего общего любимца летчика Лефевра, возвращавшегося с боевого задания. Отважный пилот в пропитанной бензином одежде все же сумел дотянуть до аэродрома и посадить машину. Катастрофа произошла минутой позже, когда пилот открыл фонарь кабины и в нее ворвался воздух. Лефевр вспыхнул. Выпрыгнув из самолета, он стал кататься по земле, стараясь затушить пламя. На помощь ему бросились солдаты. Но было поздно. Обожженного Лефевра срочно направили в Московский военный госпиталь, где он через несколько дней умер на руках у капитана Дельфино. Герою французу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
* * *
Наступление советских войск продолжалось. Уже взят Минск, наша пехота и тайки подходят к Неману. Не давая врагу передышки, наши войска преследуют гитлеровцев, вышвыривая их из пределов родной советской земли.
А мы уже летаем дальше. Поставлена задача: блокировать с воздуха столицу Литвы — Каунас. Истребители и мы, бомбардировщики, не знаем ни минуты покоя. На подступах к Каунасу нам не часто приходится встречаться с нашими друзьями «раяками». Они теперь больше действуют на свободной охоте за фашистскими самолетами. Слава о героях-французах разносится по всему фронту. Подвиги наших «раяков» тесно переплетаются с подвигами советских летчиков, и мы от души радуемся успеху наших друзей.
В начале августа у нас стало известно, что за мужество и отвагу личного состава при обеспечении с воздуха форсирования нашими войсками Немана полк «Нормандия» получил почетное наименование «Неманского». Впредь он будет именоваться полком «Нормандия — Неман». Награждение полка — это как бы подтверждение старых заслуг, за которые 24 февраля 1944 года «Нормандии» был вручен старейший орден нашей Родины — орден Боевого Красного Знамени.
…Осень 1944 года. Война уже перешагнула границу Восточной Пруссии. Войска 3-го Белорусского фронта под командованием генерала Черняховского сломили сопротивление гитлеровцев на государственной границе и завязали бои на прусской земле.
В эти дни нашей авиации было немало работы. Мы бомбили укрепленные позиции врага от Сувалок до Ширвинда.
Одним из первых на бомбометание вылетело соединение бомбардировщиков генерала Чучева. Их прикрывал полк Голубова и французы. Первая цель — аэродром Йукштейн.
Отличились тогда и гвардейцы 18-го истребительного полка и французские летчики. Они вылетели прикрывать 2-й танковый корпус, который вел наступление на крупный укрепленный узел гитлеровской обороны.
Не долетая до цели, Голубов заметил на горизонте пятьдесят «юнкерсов-88». Их сопровождала большая группа истребителей. Советские летчики пошли в атаку. Летчик Серегин и его товарищи раскололи строй вражеских бомбардировщиков.
Начался бой. Вихревые очаги схваток быстро перемещались с одного места на другое. В этом бою бесстрашно действовали летчики Даниленко, Барсуков и Репихов.
Пока на первом «этаже» шел бой с бомбардировщиками, первая эскадрилья Героя Советского Союза гвардии майора Сибирина и истребители полка «Нормандия — Неман» атаковали «фокке-вульфы-190», которые сопровождали свои бомбардировщики.
Как рассказывал мне потом Голубов, «это был шикарный бой». Он продолжался всего пять минут. Но зато каких минут! Скоростные, маневренные, отлично вооруженные «ЯК-3», управляемые такими мастерами воздушного боя, как Сибирин и Заморин, де ля Пуап и Риссо, Пинчук и Андрэ, Запаскин и Марсель Альберт, носились в воздухе как крылатые мстители. Разноцветные трассы то и дело перекрещивали небо.
В этой схватке пять самолетов врага были уничтожены уже в первые минуты боя.
Майор Голубов внимательно наблюдал за своими подчиненными. Вот увлеченный схваткой летчик Репихов преследует вражеский самолет. Он не видит, что в хвост ему заходит «фоккер». Смерть летчика неминуема. Отважный командир полка спешит на помощь подчиненному. Короткая атака. Огонь с ближней дистанции, и подожженный «фокке-вульф» падает на землю. Репихов может продолжать бой.
В это время подходит новая группа французских летчиков. Теперь преимущество полноностью на нашей стороне. Противник уже почти не сопротивляется. Один за другим вражеские летчики стараются прижаться к земле и уйти.
Так, общими усилиями наших и французских летчиков был сорван звездный налет вражеской авиации, с помощью которого гитлеровское командование хотело сорвать наступление нашего танкового корпуса. В этот день летчики Голубова и полк «Нормандия — Неман» сбили 48 самолетов противника, не потеряв ни одного человека.
5 февраля мы бомбим Кенигсберг. Вместе с советскими истребителями нас снова прикрывают старые друзья — «раяки», летчики эскадрильи «Нормандия — Неман».
Налет прошел очень удачно, несмотря на то, что зенитная артиллерия противника действовала в этот раз очень активно. Уже на подступах к объектам бомбардировщиков встретил шквальный заградительный огонь фашистских зенитных батарей. Незамедлили появиться и «фокке-вульфы». Однако у нас уже был накоплен немалый опыт блокирования вражеских аэродромов, и мы успешно справились с этой задачей. В этом бою французы потеряли лейтенанта Поневерна — одного из молодых летчиков, не так давно прибывших на наш фронт. Кое-кого не досчитались и мы.
Когда мы бомбили объекты фашистов на реке Неман, погиб наш боевой командир майор Зайцев. Мы похоронили его на кладбище в Каунасе.
…19 марта. На дорогах к Кенигсбергу стоит непролазная грязь. Танки, машины, люди с трудом пробиваются вперед. Цитадель гитлеровцев в Восточной Пруссии полностью окружена нашими войсками. Командование гарнизона прилагает неимоверные усилия, чтобы вырваться из окружения. Но это невозможно. Враг заперт прочно.
В эти дни мы активно поддерживаем действия наземных частей. Над боевыми порядками гитлеровцев то и дело появляются наши штурмовики и бомбардировщики. Действия штурмовой и бомбардировочной авиации надежно поддерживают летчики-истребители 303-й гвардейской истребительной дивизии и французы.
3 и 4 апреля мы отчаянно бомбим Кенигсберг. Враг окончательно подавлен нашей авиацией. Связь в гарнизоне, как потом рассказал начальник кенигсбергского гарнизона гитлеровский генерал Ляш, была в первые же дни бомбежки полностью уничтожена. Наши летчики сумели парализовать и оборону врага в фортах.
9 апреля 1945 года Кенигсберг пал. Советские дивизии устремились к последнему оплоту гитлеровцев в Восточной Пруссии — порту Пиллау.
Здесь в одном из боев был сбит вражеским истребителем французский летчик лейтенант Франсуа де Жоффр. Бой шел над заливом Фриш-Гаф. Самолет, а вслед за ним и сам летчик упали в воду, всего две недели назад освободившуюся ото льда. В течение многих часов офицер находился в воде. Спасла его великолепная спортивная подготовка: Франсуа де Жоффр плавал, как рыба.
Глухой ночью, изнемогая от усталости, он почти доплыл до берега. Но тут силы оставили его и он стал тонуть. Французского офицера заметили русские солдаты. Один из них смело бросился в ледяную воду и поплыл навстречу де Жоффру. Через полчаса французский летчик уже сидел в блиндаже командира стрелкового батальона за кружкой горячего чая, хорошо сдобренного девяностоградусным спиртом.
25 апреля мы в последний раз бомбили Пиллау. В воздухе бомбардировщиков надежно поддерживали истребители Голубова и группы летчиков Дельфино. Это был последний вылет «Нормандии — Неман».
В полдень на косе Фриш-Нерунг все стихло. В центре города на зданиях заполыхали красные флаги. Восточная Пруссия очищена от гитлеровцев.
По размокшим, разбитым дорогам бредут колонны пленных фашистских солдат. Нередко на перекрестках можно встретить большие группы людей — у мужчин из-под черных и серых пальто выглядывают полосатые холщевые штаны, женщины тоже одеты однообразно. Лица у всех серы, худы. Глаза горят возбужденным огнем. Это узники немецких концентрационных лагерей. Окруженные нашими бойцами, они рассказывают о тех ужасах, которые им пришлось пережить. Ребята суют им хлеб и сахар, Они благодарят и тут же впиваются зубами в жесткие куски солдатского хлеба.
Через несколько дней после взятия Пиллау летчики «Нормандии — Неман» улетели в Москву, чтобы потом возвратиться на родину. На этом кончилась наша совместная боевая работа. Но не кончилась фронтовая дружба.
Семь раз был отмечен полк «Нормандия — Неман» в приказах Верховного главнокомандования. Четыре летчика — Марсель Лефевр, Марсель Альберт, Жак Андрэ, Роллан де ля Пуап — удостоены звания Героя Советского Союза.
Французские патриоты внесли достойный вклад в общую победу, во имя которой советские воины и вся советская страна вынесли на себе главную тяжесть Великой Отечественной войны. В дни суровых военных испытаний высокий патриотизм советского народа, мужество и воинское мастерство наших солдат служили для всех примером того, как надо отстаивать честь и независимость своей родины.
Мы, видимо, до последнего своего часа будем помнить прекрасных мужественных людей — летчиков эскадрильи «Нормандия — Неман», которые крылом к крылу с нашими летчиками сражались за великую победу над фашизмом.
* * *
Прошло много лет. Многих читателей, конечно, будет интересовать дальнейшая судьба героев, о которых шла речь в книге. Некоторые из них после войны побывали в Советском Союзе, но мне не удалось встретиться с ними, о чем я крайне сожалею.
Но вот однажды теплым августовским вечером мне позвонил главный редактор газеты «Советская авиация» генерал-майор Устинов. Он попросил заехать к нему.
— У меня для вас сюрприз, — закончил он приглашение, — обязательно приезжайте!
Я недоуменно пожал плечами. О каком сюрпризе может идти речь?
Однако одеваюсь и еду на Масловку, где располагалась тогда редакция. Здесь меня ждут. Пройдя по длинному коридору, я открываю дверь в кабинет редактора и останавливаюсь от удивления. На кресле рядом с генералом Голубовым вижу знакомое лицо Франсуа де Жоффра.
Он улыбается и идет мне навстречу. Мы крепко пожимаем друг другу руки.
Де Жоффр у нас в гостях. Он будет отдыхать на Черноморском побережье. В тот вечер мы долго сидели в редакции. Де Жоффр расспрашивал нас о своих друзьях — русских летчиках, вместе с которыми он сражался в годы войны. Кстати, он задал вопрос, не знаем ли мы фамилию того русского солдата, который бросился за ним в холодную воду Фриш-Гафа и спас его от смерти. В этом отношении ни я, ни Голубов не могли помочь нашему другу. Имя отважного воина нам пока неизвестно. Если он прочитает эти строки, пусть сообщит нам о себе.
От де Жоффра мы узнали о судьбе некоторых французов. Герой Советского Союза виконт де ля Пуап сейчас готовит во Франции кадры молодых летчиков. Марши, Амарже, Эммонэ, Мурье, Жаннель, Карбон и еще кое-кто служат в авиации. Одни в военной, другие — в гражданской.
Сам де Жоффр уволился из армии. Недостаточная выслуга лет и молодость не дали ему права получить пенсию. Пришлось поступать на работу. Одно время он служил в Азии летчиком на каучуковых плантациях, потом в Венесуэле — летчиком при геологическом отряде.
— Искал золото, но не стал богатым, — смеется он.
Сейчас, как я его понял, он больше занимается литературой. Во Франции вышла его книга «Нормандия — Неман», в которой он рассказывает о том, как французские летчики сражались на советско-германском франте.
В военной авиации служат сейчас Кюффо и Жак Андрэ. Красавец Марсель Альберт, по словам де Жоффра, выгодно женился и уехал в Америку.
Генерал Пети, возглавлявший во время войны французскую военную миссию в Москве, сейчас руководит обществом «Франция — СССР» и хорошо известен в нашей стране как мужественный патриот и убежденный сторонник франко-советской дружбы.
Советские люди питают глубокие чувства дружбы и уважения к славному народу Франции, к ее героическим сынам, сражавшимся с гитлеровскими захватчиками за свою родину в небе России.
На вопрос француза, что мы знаем о русских летчиках, я рассказал, что командир полка подполковник Дымченко, штурман Хрустков, главный инженер дивизии инженер-полковник Зиханов, штурман Армашов, лейтенант Архипов уволились после войны из армии. Все они работают на производстве.
Герой Советского Союза подполковник Мартынов, командир полка Гаврилов сейчас генералы и продолжают служить в армии. В армии Герой Советского Союза, бывший майор, а сейчас генерал-майор Александр Николаевич Медведев. Генерал-майор Голубов и генерал-майор Захаров, как и я сам, в запасе. Живут в Москве и всегда рады повидаться со своими французскими друзьями.
С этими людьми мы встречаемся довольно часто. В последний раз, за праздничным столом, у нас возникла такая мысль: хорошо бы ветеранам дивизии ежегодно собираться в Москве. Мы решили проводить встречу на площади Пушкина, у памятника великого русского поэта, в первое воскресенье мая.
Хочется помечтать, что на одной из таких встреч вместе с нами будет кто-нибудь из полка «Нормандия — Неман». Мы крепко пожмем друг другу руки и споем нашу любимую песню, песню об эскадрилье «Нормандия».
И до чего же хороша эта песня!
Я приеду в Париж, все дома обойду,
Под землею весь город объеду.
Из «Нормандии» летчика там я найду,
Мы продолжим былую беседу.
Мы за правое дело дрались, камарад.
Нам война ненавистна иная.
Не поддайся обману, французский собрат,
Верность клятве своей сохраняя.
В небесах мы летали одних.
Мы теряли друзей боевых.
Ну, а тем, кому выпало жить,
Надо помнить о них и дружить.
Это — песня дружбы. Она скреплена горячей солдатской кровью, пролитой в боях против фашизма во имя мира и счастья народов. Нам нужно всегда помнить ее слова.
Литературная запись сделана А. Г. Лебедевым и В. И. Наумовым