Вожди решают
Вожди решают
Год 1919-ый. 20-е декабря. На заседании политбюро присутствуют Ленин, Троцкий, Каменев, Крестинский, Дзержинский, Серебряков, Стасова, Аванесов. В 14-ом пункте повестки дня – просьба писателя Фёдора Кузьмича Сологуба (Тетерникова):
«14. Переданное т. Троцким ходатайство Сологуба о разрешении ему выехать за границу».
Просьбу Сологуба вожди обсудили. И постановили:
«14. Отклонить. Поручить Комиссии по улучшению условий жизни учёных включить в состав обслуживаемых 50 крупных поэтов и литераторов, в том числе Сологуба и Бальмонта».
В 1920 году за границу попросилась Кропоткина, родственница князя Петра Алексеевича Кропоткина, географа, биолога и революционера, теоретика анархизма, 41 год прожившего в эмиграции. Когда после Февральской революции он вернулся в Россию, Керенский предложил ему пост министра во Временном правительстве. Кропоткин отказался, сказав, что считает «ремесло чистильщика сапог более честным и полезным», и поселился в городке Дмитрове. А 19 августа 1920 года его имя зазвучало на заседании политбюро, на котором присутствовали Ленин, Троцкий, Сталин, Крестинский и Бухарин:
«17. Просьба Кропоткиной разрешить ей выезд за границу».
Пятеро вождей вопрос пообсуждали и решили:
«17. Выезд за границу разрешить, не впуская обратно без особого постановления политбюро».
В 1921 году заболел командующий Туркестанским фронтом и председатель Туркбюро ЦК РКП(б) Григорий Яковлевич Сокольников (Бриллиант). 12 апреля на заседании политбюро (присутствовали Ленин, Каменев, Молотов, Калинин, Дзержинский, Склянский, Томский, Шляпников, Серебряков и Крестинский) стоял вопрос:
«28. О посылке за границу для лечения т. Сокольникова».
Обсудив ситуацию, вожди приняли решение не только о том, посылать или не посылать за рубеж заболевшего товарища по партии, но и определили место, куда ему следует поехать:
«28. Послать т. Сокольникова для лечения в Германию».
21 июля 1921 года заседание политбюро (присутствовали Ленин, Сталин, Молотов, Калинин и Бухарин) началось с обсуждения просьбы актёра Московского Художественного театра (не будем забывать, что в это время в Поволжье бушевал страшнейший голод):
«1. О выпуске за границу артиста Н.А.Подгорного».
Вопрос оказался сложным. Понять, зачем Николаю Афанасьевичу Подгорному вдруг понадобилось ехать за рубеж, вожди не смогли. Поэтому постановили:
«1. Послать на заключение ВЧК с просьбой отнестись к вопросу серьёзно».
Через несколько дней ВЧК предоставило членам политбюро (Ленину, Зиновьеву, Молотову, Калинину и Бухарину) своё вполне «серьёзное заключение», и вожди вновь принялись раздумывать:
«10. О выпуске за границу артиста Подгорного».
Ничего хорошего об артисте Художественного театра чекисты, надо полагать, сообщить не могли, поэтому вожди постановили:
«10. Выезд запретить».
12 июля 1921 года члены политбюро (Ленин, Троцкий, Каменев, Зиновьев, Молотов и член ЦК Бухарин) решали судьбу ещё двоих россиян. О поездке для лечения за границу поэта Александра Блока члены политбюро, как мы помним, ответили одним словом:
«2. Отклонить».
Следующий проситель был знаком большевистским вождям – поэта и писателя Сологуба они уже не отпустили за границу в декабре 1919 года. Теперь его вновь охватила охота к перемене мест:
«3. Об отпуске за границу Фёдора Сологуба».
На этот раз вердикт членов политбюро был иной:
«3. Разрешить выезд за границу Ф.Сологубу».
Вот так в первые годы советской власти обстояли дела с поездками рядовых граждан за рубеж. Разрешала выезд или отказывала в нём ВЧК, в исключительных случаях к решению вопроса подключались большевистские вожди.
Юрий Анненков о том времени написал:
«Годы военного коммунизма довели многих из нас до полной нищеты, несмотря на „учёные пайки“ и на всякие усилия и ходатайства добрейшего Максима Горького.
Политика как таковая нас не занимала. Мы интересовались жизнью искусства, мы жили этой жизнью. Когда жизнь искусства подчиняется тому или другому политическому влиянию, становится их орудием, искусство умирает. На его место приходит дребедень, бесцветность».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.