Так много нелепостей, абсурда, несправедливости!

Так много нелепостей, абсурда, несправедливости!

Знакомясь с обстоятельствами гибели этих замечательных людей, нельзя было уйти от мысли, что здесь так или иначе отразилось время.

Летчики говорили: возросшая рискованность полетов связана с дефицитом топлива. В этом-то полку дело еще гораздо лучше обстоит, чем в других: он учебный, находится сегодня в составе Балашовского военного авиационного института. Благодаря этому ежегодные налеты у пилотов-инструкторов достигают 50 часов. А ведь, пожалуй, у большинства наших военных летчиков сегодня где-то около 5-10 часов или даже меньше. То есть допускаемая нетренированность слишком велика. Бывает, летчик уже в звании майора, а имеет всего третий класс.

Потому, что летать нет возможности. Разве можно было представить такое раньше, в советское время! Мне приводили для сравнения и нынешнюю американскую норму налета — не менее 250 часов в год.

А о чем говорили работники милиции? О запредельном росте преступности в первую очередь. Убийства, которые были в Мичуринске единичными, теперь стали, можно сказать, обычным явлением. По статистике, за десять лет увеличение в пять раз и более, причем рост продолжается.

Но и это еще не все. Наибольшим потрясением стало для меня сообщение о том, что убийца лейтенанта милиции Дмитрия Руденко — амнистирован!

Я не поверил своим ушам. Как? Почему? Разве возможно такое?

А мне напомнили постановление об амнистии, принятое в прошлом, 2000 году. Первый его вариант, согласно которому амнистировались все лица, имеющие государственные награды, и, независимо от состава преступления (включая умышленные убийства!), — инвалиды первой и второй групп. Так вот, убийца Дмитрия Руденко имеет вторую, а стало быть…

Абсурд? Еще бы! Особенно если учесть, какой физической силы этот нечеловек, дважды вонзивший нож в грудь работника милиции.

Затем, через месяц, после многочисленных протестов первоначальное постановление Госдумы было все-таки изменено. Однако в данном случае адвокат якобы успел написать соответствующее заявление.

Нет, не укладывается в голове! Да и заявление появилось как-то странно — целый год в деле оно не фигурировало, и вдруг…

Для меня все это поразительно. А каково было для отца? Мне рассказал Юрий Николаевич Дерябин, адвокат со стороны Руденко, с какой пронзительной болью, недоумением, гневом воспринял Василий Иванович вердикт областного суда, подтвердивший решение о прекращении уголовного дела.

— Что вы творите?! — вырвалось у него, когда услышал невероятное.

Произошло это за три недели до трагического полета.

И все три недели, как свидетельствуют многие, полковник Руденко не мог уйти в чувствах и мыслях от чудовищной несправедливости.

Думал о ней, о ней, о ней…

С утра в тот день (полет был назначен во вторую смену — на послеобеденное время) он позвонил адвокату и сказал, что вечером обязательно зайдет к нему насчет обращения в Верховный суд.

Не зашел.

А в последний свой полет отправился тогда со всем вот этим горьким в душе…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.