«Моя жизнь – это группа „Кино“. Мы неразделимы»

«Моя жизнь – это группа „Кино“. Мы неразделимы»

Газета «Молодая гвардия»

(Пермь)

Август 1990 г.

ВСТУПЛЕНИЕ:

Сегодня на этом месте ты, дорогой читатель, должен был найти давно обещанный материал о «Ласковом мае», карате, выпуск «Магического спектра». Но… Вчера поклонники группы «Кино» отмечали печальную дату – девять дней гибели Виктора Цоя. Можно по-разному относиться к этому певцу. Можно сейчас недовольно ворчать на фанов, в горе расписавших стены домов, но нельзя не признать, что с уходом Цоя, следовательно, и группы «Кино» со сцены советский рок, как говорится, уже не тот. И нетрудно понять ребят-меломанов, ставших в эти дни как потерянные, ведь для многих из них 15 августа – не только день смерти любимого певца, но и день смерти единственного друга, кумира.

Мы уже публиковали интервью с Виктором Цоем, когда группа «Кино» гастролировала в Перми («МГ» от 28 апреля). Но по ряду причин тогда оно не увидело свет полностью. Что ж, пришло время отдавать долги, поэтому сейчас мы и прокручиваем эту затертую кассету. Кассету с голосом Цоя. Части вопросов из-за треска и шороха почти не слышно, их приходится восстанавливать по памяти. Прокручиваем мысленно и «видеоряд»: посреди комнаты кресло, в нем спиной к темному окну Виктор, чуть сбоку отдыхают Каспарян, Густав, на столе – гитара.

Виктор, говорят, ты решил променять «Кино» на кино? Это так?

Ничего подобного. Моя жизнь – это группа «Кино». Мы неразделимы.

Голос звучит глухо. В паузах между фраз слышны невнятные реплики: в комнате много народу – музыканты, администраторы, охрана.

Ты чувствуешь родство с землей своих предков?

Не знаю. Может быть. Но родиной считаю Ленинград.

Интересуешься ли ты политикой, в частности тем, что творится в Корее?

Ты знаешь, политика в последнее время стала мне скучна. Что же касается Кореи, то, по-моему, происходящее там уму непостижимо. Додуматься объединить две Кореи – два государства, несовместимые, как вода и огонь! Впрочем, это забота Ким Ир Сена и его дорогого сыночка. И хватит об этом.

Хорошо. Увлекаешься ли ты спортом?

Постольку поскольку. Сразу же отвечу и на следующий вопрос: восточными единоборствами уже не занимаюсь, бросил.

Виктор немногословен. Слова будто выдавливает из себя. То ли из-за того, что общение с журналистами ему в тягость, то ли характер такой.

Известно, что ты неплохо относишься к Кинчеву, уважаешь Б. Г. А нравится тебе «Наутилус»? Бутусов, например, признается, что его любимая группа – «Кино».

Мне нравятся отдельные композиции «Нау».

Ты не считаешь их творчество повторением «Кино»?

Нет, я так не считаю.

Часто пишут, что Цой – шаман. Использует колдовские приемы воздействия на публику.

Чушь пишут!

Твой любимый цвет – черный. Это символ жизни для тебя?

Нет, это просто мой любимый цвет. И все.

Ты долгое время занимался изобразительным искусством. Кого из художников ты наиболее ценишь?

Георгия Гурьянова.

Виктор, сколько лет ты себе отводишь еще для работы на сцене?

Я же сказал, что я не шаман и гаданием не занимаюсь.

Есть ли какие-нибудь планы?

Планы есть всегда.

Правда ли, что ты собираешься уехать в Японию?

Да, я хочу сделать там несколько песен.

Вдруг запись резко оборвалась. Конец интервью. Тишина. Слышно лишь шуршание пленки. Через минуту-другую – песни «Кино», записанные тогда же, прямо на концерте.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ:

И неожиданно мы ловим себя на банальнейшем сравнении: вот так внезапно оборвалась жизнь Цоя, но не умерли песни и память о нем. Впрочем, сколько бы ни избито было сравнение, но так оно и есть. И от этого никуда не деться…

Что ж, остается поставить точку в этом последнем материале, посвященном Виктору Цою. Последнем, ибо, думаю, следует прислушаться к просьбе Артема Троицкого не поминать имя Виктора всуе… Он этого не любил. Да и ни к чему.