Глава 27

Глава 27

В то время, когда я пришел на должность начальника Управления футбола, структура его была выстроена весьма логично и четко. Существовали союзное Управление футбола, управление в союзных республиках – на Украине и в Белоруссии, республиках Прибалтики – гостренеры, в других республиках Союза – отделы футбола. Работать с людьми при такой системе было просто и удобно.

На Украине долгое время футбольное хозяйство возглавлял Н. Фоминых, в Белоруссии – заслуженный тренер республики Е. Шунтов, в Грузии – заслуженный мастер спорта, участник Олимпийских игр 1952 года А. Чкуасели, в Армении – сначала А. Тоноян, а затем заслуженный тренер республики Л. Захаров, в Азербайджане – мастер спорта Р. Агигезалов, в Казахстане – бывший капитан «Кайрата» Т. Сегизбаев, в Узбекистане – мастер спорта А. Иноятов, капитан «Пахтакора», в Туркмении – В. Пелагейкин, в Таджикистане – член Союза писателей М.Левин, в Киргизии – С. Ишмухамедов.

Познакомившись с ними ближе, оценив их деловые качества, я пришел к выводу, что руководителям этого звена можно и нужно давать больше полномочий. И они стали самостоятельно проводить зональные соревнования второй лиги по футболу, детские соревнования. Москва лишь утверждала единый регламент, единые правила для всех.

Потом для каждой союзной республики мы выделили ставки государственного тренера. Это была, если признаться, маленькая хитрость. На должность эту назначались, как бы сейчас пренебрежительно написали, «ставленники Москвы», обладавшие больше не тренерским, а чиновничьим, аппаратным искусством. Они должны были решать спортивные задачи на самом высоком партийном уровне, в кабинетах секретарей компартий республик.

В принципе новшества, проводимые в футболе, служили как бы локомотивом для всех других видов спорта.

В футболе и хоккее впервые установили штатное расписание, мы первыми ввели премиальные выплаты спортсменам, утвержденные постановлениями ЦК и Совмина, организовали первые коммерческие выезды и возможность пятьдесят процентов от заработанных сумм отдавать спортсменам. Первыми добились выезда наших спортсменов по контрактам за рубеж, правда, по существовавшим на то время правилам профессиональные футболисты, играя за зарубежный клуб, семьдесят процентов от полагающегося заработка отдавали государству. Своими инициативами мы старались сделать наш футбол профессиональным в полном понимании этого слова.

Были и неудачные шаги. Во второй половине восьмидесятых годов Валерий Лобановский, Виктор Понедельник и Никита Симонян вышли с инициативой о создании СФЛ – Союза футбольных лиг, организации, которая бы объединила штатные команды мастеров первой, второй и третьей лиг. Я как начальник управления эту идею в целом тоже поддержал – такие лиги существовали за рубежом. Но когда начали готовить устав, стало ясно, что мы рождаем нечто то ли повторяющее, то ли конкурирующее с Управлением футбола. Это противоречило уставным требованиям ФИФА, УЕФА. В этих авторитетных международных организациях фундаментом всего футбольного хозяйства считались федерации, своеобразный зонтик, под которым размешались профессиональные клубы, любительский футбол, детско-юношеский футбол, женский футбол, мини- футбол, пляжный футбол и т.д.

СФЛ претендовал на то, чтобы забрать все полномочия по управлению командами мастеров в свои руки. В таком случае, к примеру, юноши и дети остались бы «сиротами» на футбольном пространстве, до них просто никому не было бы дела! При таком «разводе» обязательно была бы нарушена система управления сложным хозяйством, началось бы «перетягивание одеяла» на себя. Кто смог бы больше урвать – урвал бы. И я сказал: «Стоп, товарищи, если мы разрушим рамки уже сложившейся системы управления, начнется бардак!» А товарищи подумали, что я боюсь потерять какую-то долю своей власти, и пошли на прием к Е.К. Лигачеву, члену Политбюро ЦК КПСС, одному из самых влиятельных на тот момент во власти людей. Перед ним предстали люди известные, уважаемые, а Егор Кузьмич в футбольные проблемы никогда не вникал и поэтому поддержал именитых просителей.

С Е.К. Лигачевым встретиться мне тогда не довелось, но я высказал свое мнение его помощнику в средствах массовой информации. Меня поддержал член-корреспондент РАН, президент Федерации футбола СССР Борис Николаевич Топорин. В общем, восторжествовал разумный подход к проблеме, и СФЛ у нас не появился.

К концу 1980-х годов затрещали основы СССР, и вместе со всей страной залихорадило и футбол. В республиках началось центробежное движение. Началось все в Грузии. Нодар Ахалкаци, прославленный тренер тбилисского «Динамо», тренер сборной СССР, стал одним из инициаторов того, чтобы команды этой республики вышли из участия в чемпионате страны по футболу. Он полностью разделял убеждения нового вождя Грузии 3. Гамсахурдиа, даже бороду отрастил такую же. Но борода – бог с ней, хуже другое. Ахалкаци, став президентом Федерации футбола своей республики, тут же стал рвать спортивные связи с Россией.

Изменилось и его поведение на публике. Ему, к примеру, ничего не стоило согнать с трибуны легенду советского футбола, бывшего капитана тбилисского «Динамо» сороковых годов Бориса Пайчадзе, высказавшего свое несогласие такому курсу.

Закусив удила, Ахалкаци совершенно не хотел понимать жизненных реалий. Я встречался с ним, убеждал: ладно, хотите проводить свой чемпионат – ваше дело, но пусть в совместных турнирах, в различных соревнованиях играют дети, юноши – это же в первую очередь пойдет на пользу Грузии. Кроме того, вы пока непризнанная федерация, непризнанная республика, на международной арене вы попадете в изоляцию, не сможете играть в кубках. Вот когда все утрясется, тогда и уходите! Нодар не признавал никаких аргументов. Отношения с грузинской федерацией были разрушены. На свой страх и риск я оставил выступать в первой лиге сухумское «Динамо», команду тогда тренировал Олег Долматов.

Далее нас ожидали не менее серьезные испытания. Сборная СССР готовилась к чемпионату Европы-1992 в Швеции, выиграла отборочный турнир, когда развалился де-юре Советский Союз. Сложилась парадоксальная ситуация: есть команда, но нет страны, которую она представляла. Чтобы как-то исправить ситуацию, я выдвинул идею создания Федерации футбола СН Г. В срочном порядке провели учредительную конференцию, приняли устав, образовали федерацию, зарегистрировали ее, направили документы в ФИФА и УЕФА для признания. Против этого выступил генеральный секретарь УЕФА Герд Айгнер: «СНГ, – утверждал он, – нельзя считать правопреемником СССР». Что делать? Мне удалось тогда убедить в своей правоте президента УЕФА Л. Юханссона. Конгресс ФИФА поддерживает нас. Сборная СНГ поехала в Швецию.

О том, как там сыграли, я уже рассказывал. По возвращении появилась еще одна проблема. Команда все-таки заработала на чемпионате какие-то деньги. Решили поступить по справедливости – распределить заработанное по принципу представительства. То есть рассчитали, сколько денег приходится на одного игрока, и перечислили в федерации Украины, Белоруссии и других стран столько, сколько их футболистов входило в сборную.

Может, кто-то улыбнется, скажет, стоило ли из-за мизерных сумм копья ломать? Достаточно вспомнить атмосферу всеобщего недоверия после распада СССР, когда политики делили территории и имущество. Новые отношения с республиканскими федерациями должны были стать абсолютно прозрачными. К тому же сейчас трудно представить, в какой нищете мы тогда оказались. Мы не могли обеспечить экипировкой даже главную команду страны! Только благодаря стараниям Александра Тукманова, вице- президента РФС, удалось оперативно найти первого для нашей сборной спонсора – германскую молочную компанию «Мюллер-Милк». Она поставила нам форму, даже какие-то там наличные проплатила. Бутсы выделил «Адидас», и тоже лишь благодаря личным связям. Так обстояли дела со сборной, что же тогда говорить о футболе в целом? Мы болезненно переживали разрушение отношений с республиканскими федерациями, когда возникла новая угроза – рушились связи внутри самой России. Большинство футбольных клубов существовало при крупных предприятиях, при поддержке тамошних профсоюзов. Бытовала такая фраза: «Держись трубы». Если есть труба, если из нее вьется дымок, значит, завод работает и команда будет жить. Даже «Динамо» безбедно существовало не только за счет бюджетных денег силовых министерств, как это принято считать, но и за счет собственного производства!

Трубы дымить перестали, профсоюзы оказались «вне игры», футбольные команды не нужны, детские спортивные школы – тем более, поскольку государственная система их финансирования рухнула полностью. В стране не осталось ни одного футбольного интерната, ни одного училища олимпийского резерва, одна за другой «умирали» команды мастеров.

В этой ситуации возникла идея создания профессиональной футбольной лиги, действующей под эгидой Российского футбольного союза, который тоже еще предстояло создать. ПФЛ должна была спасти те команды мастеров, которые были еще на плаву. РФС предстояло уберечь от полного развала массовый футбол, поставлявший кадры для клубов и сборной, заниматься делами главной команды страны.

Не все разделяли эту точку зрения. А. Кавазашвили, В. Понедельник, В. Иванов в пику идее создания РФС решили создать свою структуру – Всероссийскую ассоциацию футбола. Ее целью было подчинить себе все футбольные клубы страны, выйти из федерации, заниматься только профессиональным футболом. Ими была проведена странная учредительная конференция, на которой даже не присутствовали представители клубов, детских спортивных школ, федерация. В зале в основном сидели студенты Малаховского института физкультуры. Тем не менее устав ВАФ был без промедления зарегистрирован, а наш поначалу завернули, сославшись на процедурные вопросы.

Отстаивать свои позиции мне было тяжело главным образом потому, что меня считали чиновником из советского прошлого. Вспомните те годы: обструкции подвергались все и вся, что было связано со «старой» жизнью, советскими порядками и укладами. Я обратился к С. Филатову, тогдашнему руководителю аппарата Верховного Совета СССР, – не помогло. Р. Хасбулатов тоже, образно говоря, развел руками. Оставалась одна надежда – на В.В. Илюшина, первого помощника Президента Б.Н. Ельцина. Мы были знакомы с ним с тех пор, когда Виктор Васильевич возглавлял Свердловский обком комсомола. В этом городе проводилась зимняя Спартакиада, и Илюшин, естественно, был одним из главных ее организаторов.

В.В. Илюшин, выслушав меня, спросил:

– Подписи Ельцина будет достаточно, чтобы дело сдвинулось?

Только после этого было решено: Российскому футбольному союзу – быть!

Из одиннадцати кандидатов на должность президента РФС я вышел победителем. Мы избрали Исполком, и тогда же на первом Исполкоме создали Профессиональную футбольную лигу как составную часть РФС, под его контролем и руководством. Четко прописали это в уставе.

В то время лишь несколько клубов («Спартак», «Зенит», «Динамо», «Торпедо») существовали как юридические лица, зарегистрированные в Министерстве юстиции и регистрационных палатах. Кстати, поначалу их называли не профессиональными, а нелюбительскими. Чтобы ускорить процесс юридического оформления нового статуса других клубов, во главе ПФЛ должен был встать человек, прекрасно знающий футбольную кухню, разбирающийся в юриспруденции, пользующийся авторитетом в спортивных кругах. Выбор пал на Николая Толстых, воспитанника школы «Динамо», десять лет отыгравшего за свой клуб. Ко времени создания ПФЛ он был начальником команды, генеральным директором ФК «Динамо».

Назначение Н. Толстых прошло вострой дискуссии, мне понадобилось трижды подниматься на трибуну и убеждать коллег проголосовать за Николая Александровича, руководителя ноной формации, грамотно и оперативно ставившего на новые рельсы свой клуб.

Другим важным решением, принятым на Исполкоме, было создание самостоятельных федераций футбола в областях, краях, республиках. В регионах были ликвидированы спорткомитеты, вместо них появились департаменты, отделы, отделения, и абсолютно не на кого было теперь опереться. Для оперативной работы федерациям нужны были деньги. Мы отдали на места вопросы проведения соревнований на любительском уровне. Суммы, собираемые как заявочные взносы, были, конечно, небольшими, но их все же хватало на то, чтобы обеспечивать судейство, содержать на плаву сами федерации.

Через три-четыре года мы начали образовывать межрегиональные федерации футбола, чтобы упростить систему управления футбольным хозяйством страны. В результате 78 федераций объединились в восемь-двенадцать межрегиональных объединений – МРО. Руководители, президенты МРО, стали членами Исполкома.

На Дальнем Востоке руководителем МРО стал Леонид Верков, в Сибири – Владимир Евтушенко, на Урале – Михаил Бочкарев, на Юге – Эдуард Лакомов, в Черноземье – Рудольф Хадеев, в Приволжье – Владимир Афанасьев, в Центральной зоне – Виктор Ефремов, на Северо-Западе – Анатолий Гурчак, в зоне «Золотое кольцо» – Александр Державин.

В основном эти люди в прошлом были игроками, судьями, но встречались и директора крупных заводов. Среди них не было случайных назначенцев, все болели за дело, проявили себя как опытные организаторы. К сказанному добавлю, что лишь через несколько лет после этого в России уже в ходе государственной административной реформы стали создаваться федеральные округа.

Организационные реформы должны были подкрепляться финансовым обеспечением. Торговать водкой или табаком считали для себя непристойным занятием. Мы искали спонсоров. Обращались за помощью ко многим – нефтяникам, металлургам и другим, – но получали отказ. В успех нашего футбола мало кто верил, и вкладывать деньги в его развитие не спешили.

Я уже упоминал, что мы организовали футбольный Клуб правительства Москвы, где играли Г. Логофет, В. Пильгуй, Ю.М. Лужков, П.Бородин, А. Тукманов. Чего греха таить, мы там не только мяч гоняли. Общаясь в неформальной обстановке, решали очень даже важные вопросы. Так, во время игры с командой «Газпрома» я познакомился с ее капитаном Юрием Афанасьевичем Горянновым, он был тогда членом правления «Газпрома», соратником и единомышленником В.М. Черномырдина и Рэма Вяхирева.

Мы рассказали о наших проблемах, и Юрий Афанасьевич сказал:

– Не я один это решаю, но подготовьте проект договора, думаю, что рассмотрим.

Вскоре мы подписали с «Газпромом» свой первый спонсорский контракт на два года. Вспоминая сейчас тс тяжелые времена, могу с уверенностью сказать, что без помощи газовиков РФС вряд ли бы выжил. С благодарностью вспоминаю помощь, которую оказал нам «Газпром» и другие наши друзья в 1994 году, когда Москва впервые принимала в России Исполком УЕФА. Заседания Исполкома проходили в Круглом зале «Президент Отеля», где когда-то совещались первые секретари компартий союзных республик. Замечательный ужин в Боярском зале отеля «Метрополь» помог устроить тогдашний его генеральный директор Ю. П. Матков. Но гвоздем программы пребывания стал прием, устроенный «Газпромом» на северо-западе Подмосковья в местечке Морозовское. В бывшем имении Саввы Морозова но приказу И.В. Сталина в 1940-х годах был построен Дом приемов для дипломатического корпуса. До развала СССР он был в оперативном управлении Совета экономической взаимопомощи. «Газпром» принял его в плачевном состоянии, отреставрировал, вернул ему первоначальный исторический облик. В принципе такие приемы-сюрпризы устраивают во всех принимающих странах. Но здесь гостей буквально сразила широта русского гостеприимства. Они наслаждались красотой подмосковной природы, хлебосольным столом, великолепным фольклорным концертом и вспоминали это событие еще долгие голы.

Через два года контракт продлен не был, но отношения и с «Газпромом» в целом, и с Ю. Горяиновым, человеком слова, мыслящим масштабно, неординарно, остались у нас теплыми и дружескими.

С помощью газовиков мы решали самые неотложные финансовые проблемы, но денег на развитие все равно не хватало. И тогда мы решили правильно использовать телевизионные права на показ футбольных матчей. Тогда даже за телетрансляции игр сборной России РФС не получал ни копейки! Была образована консалтинговая структура (ее возглавили Сергей Курылев и Галина Епишкина), с которой мы заключили контракт и стали получать гарантированные суммы. Они были достаточно велики. С 1996 по 2005 год закрывали две трети нашего бюджета.

Вот все эти реорганизации и имел, наверное, в виду В.О. Потанин, когда пригласил меня на откровенную беседу.

– Так согласитесь ли вы остаться в РФС в качестве моего ближайшего советчика и помощника? – повторил он свой вопрос. – Только знаете, это надо решать оперативно, времени на раздумья почти нет.

– Не соглашусь, Владимир Олегович.

Он кивнул:

– Понимаю. Я, признаться, тоже самолюбив.

– Дело не в самолюбии. Работать мне не дадут, даже под вашим прикрытием, а вы из-за меня можете потерять свое доброе имя.

Потанин конечно же знал, какая атака ведется на меня, понял правоту моих слов и сказал:

Что же, пусть каждый из трех претендентов идет на выборы самостоятельно, и кто победит – тот и победит. Тогда будем встречаться и говорить.

Третьим, кроме нас с Потаниным, за право стать президентом Российского футбольного союза решил бороться Павел Бородин. К тому времени он ушел из Администрации Президента и стал заниматься проблемами создания и укрепления российско-белорусского союза.

Карел Чапек когда-то сказал: есть на свете две веши, в которых разбираются все мужчины, – это политика и футбол. Бизнесмены и политики, намеревавшиеся возглавить российский футбол, видимо, не до конца понимали, каких нервов стоило просто удержать на плаву футбольное хозяйство. Я уже не говорю о проведении преобразований, затрагивавших интересы множества людей, связанных с футболом профессионально. Для примера возьмем конфликт между Профессиональной футбольной лигой и Российским футбольным союзом.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.