Мантра 9 Большие мечты начинаются с маленьких безрассудных шагов

Мантра 9

Большие мечты начинаются с маленьких безрассудных шагов

С каждым разговором о «Карандашах надежды» организация становилась все более осязаемой. Через несколько недель пришло время подавать документы.

В первый день октября я был дома, поэтому взял мамину машину и поехал в муниципалитет. Там я заполнил форму DBA (заявку на лицензию на ведение хозяйственной деятельности), которая давала мне право официально представлять «Карандаши надежды», а оттуда отправился в местное отделение Bank of America. В этом филиале я когда-то открыл свой первый счет.

– Я хотел бы открыть новый счет, – сказал я сотруднице с бейджем «Дебби» в отделе услуг для малого бизнеса, – для организации, которую я только что основал: «Карандаши надежды».

– Какое хорошее название, – заметила Дебби.

– Мне тоже нравится, – улыбнулся я. – Так что надо сделать, чтобы открыть счет?

– Если у вас уже есть желтый талон DBA, сначала сделайте вклад минимум в двадцать пять долларов.

Самые большие мечты часто начинаются осуществляться с маленьких, не всегда разумных действий. Большинство людей скажут, что с минимальной суммы начинать нельзя, но мне как раз хотелось доказать, что для большого дела не важно, сколько у тебя есть в начале пути. А еще в этом месяце мне исполнялось 25 лет, и я видел в этом знак судьбы. Я вручил Дебби 25 долларов, получил квитанцию с датой 1 октября 2008 года и вышел с чековой книжкой, на которой было написано: «Адам Браун от имени “Карандашей надежды”».

Я купил домен www.pencilsofpromise.org (а также все с похожим названием и их аналоги с расширением.com), потом зашел на сайт Gmail и завел бесплатный почтовый ящик PencilsofPromise@gmail.com. С нового адреса я написал всем друзьям и родственникам, которые были связаны с юриспруденцией, попросив рекомендовать кого-нибудь, кто поможет мне заполнить Форму 1023, длинную официальную бумагу на получение статуса 501(c)(3) – для благотворительных организаций. Я понимал, что процедура затянется на несколько месяцев, но по закону средства можно собирать сразу же, а после одобрения заявления все пожертвования задним числом будут считаться освобожденными от налогов. Мне повезло: одна девушка-юрист, работавшая с моим дядей, предложила бесплатно помочь заполнить и отправить все документы. Мы встречались с ней после работы и быстро подготовили все необходимые бумаги.

Теперь у меня имелись официальный счет в банке и электронная почта, а юридические процедуры были запущены, так что я начал планировать первую акцию по сбору средств: ежегодную вечеринку в честь дня рождения, совмещенную с Хеллоуином. Все наставники мне говорили, что при такой ужасной экономической ситуации на благотворительность я ничего не соберу. Но передо мной стояла задача, я был вооружен смелой мечтой, а также практическим знанием того, что вне зависимости от состояния экономики люди, которым двадцать с небольшим, все равно хотят хорошо проводить время в Нью-Йорке. Я знал, что смогу собрать много маленьких взносов, если сделаю хорошую вечеринку и развлеку гостей, при этом дав им возможность изменить наш мир к лучшему.

В клубе M1–5 Lounge в районе Трайбека я присмотрел огромное помещение с большим танцполом и баром в центре – это удобно, потому что обслуживание идет быстрее. Я связался с менеджером и уточнил, можно ли снять помещение в четверг вечером, в канун Хеллоуина. Мы условились, что, если я приведу много гостей, на входе можно будет брать 20 долларов и целиком направить их на «Карандаши надежды». Поначалу он отнесся скептически к моему предложению, но после обещания собрать как минимум 200 человек согласился. Я представления не имел, действительно ли придет столько народу, но пришлось рискнуть.

Мой друг Люк работал видеооператором и предложил для привлечения гостей сочинить песню и наложить ее на клип Halloween Girl. Делать это видео было очень весело – все надели нелепые костюмы и просто дурачились, – но вообще очень трогательно видеть, как самоотверженно друзья хотят помочь собрать деньги на школу. Я заметил, что «Карандаши надежды» начали появляться не только в моих, но и в их разговорах. Мой друг Дэн всегда говорит: «Друзья – это семья, которую ты сам себе выбираешь». Он прав, и я не ошибся с выбором.

Когда до большого вечера оставалось три недели, я разместил на странице в Facebook приглашение на мероприятие и дал всем друзьям права «хозяина вечеринки». Вместе мы пригласили тысячи людей. Через несколько дней мы запустили на YouTube видео Halloween Girl, и интернет загудел от предвкушения.

Я, конечно, ожидал, что будет много гостей, но даже меня шокировало, что пришло целых 400 человек. Мы собрали восемь тысяч долларов – на три тысячи больше, чем я планировал. Вечеринка была обалденной, ко мне постоянно подходили со словами: «Знаешь, я хочу активнее участвовать в жизни твоей организации. Я давно искал что-то такое. Давай как-нибудь пересечемся».

Понятно, что мои ближайшие друзья помогли бы организовать и следующие вечеринки для сбора средств, но параллельно начала складываться небольшая группа лидеров, заинтересованная не только в мероприятиях как таковых. Мой друг по колледжу Ричард, блестящий инженер, работавший у одного из ведущих мировых архитекторов, предложил помочь с разработкой дизайна и строительством школы. Моя подруга Либби работала консультантом в Deloitte. Когда мы с ней за воскресным завтраком набросали на салфетке идеи, она тоже подключилась. Мой лучший друг со старших классов Майк, три года занимавшийся инвестиционным банкингом в Goldman Sachs, спросил, пригодятся ли его знания для управления нашими финансами. Я даже привлек Джен Уильямс в качестве эксперта по управлению волонтерами. Наконец, Мими, соседка моего друга, пришла на Хеллоуин и заявила, что хочет активнее участвовать в проекте.

Через неделю мы с Мими встретились, и за коктейлем она поделилась со мной идеями, как вывести организацию на новый уровень. Ей хотелось стать не просто обычным волонтером, она хотела заняться «Карандашами надежды» всерьез. Чем больше мы говорили, тем больше понимали, как совпадает наше видение организации. Она заражала энергией, у нее была непревзойденная трудовая дисциплина, и она давала настоящий результат. Благодаря этим людям у «Карандашей надежды» появилась маленькая лидерская команда, и мы поздним вечером и в выходные стали собираться в офисе Bain.

Когда мы начали планировать следующее крупное мероприятие – праздничный маскарад, я каждый вечер оставался после работы и писал письма всем, связанным с образованием в Лаосе, – кого только смог найти в интернете. За время путешествий Юго-Восточная Азия полюбилась мне больше всего. В этом регионе беднейшие страны – Лаос и Мьянма. Мьянма из-за политической неразберихи продолжала оставаться закрытой для чужаков, поэтому очевидным выбором оставался Лаос. Я пытался связаться с организациями, профессорами, гидами – всеми, кого только находил, объясняя, что хочу построить школу, и спрашивал, не хотят ли они стать партнерами, сотрудничать, что-то подсказать. И я довольно сильно удивился, когда уже в первом ответе – письме от руководителя действующей в Лаосе благотворительной организации – мне посоветовали попытать счастья где-нибудь в другом месте.

«Думаю, вы выбрали не ту страну для первой попытки. В Лаосе новые организации и проекты поджидает много препятствий. Все не так просто», – говорилось в письме. Когда я в ответ написал подробное письмо с вопросами, этот человек так и не ответил.

Его слова сами по себе приводили в уныние, а отсутствие ответа – еще больше, но что-то мне подсказывало, что сдаваться нельзя. Большинство рискованных предприятий проваливаются в самом начале, потому что людям слишком много раз говорят «нет» и они прекращают попытки. Один человек, к кому я обратился за советом, посоветовал мне выбрать стажировку в хеджевом фонде, а не распыляться на благотворительность, но я решил не сдаваться. По ночам я плохо спал, засиживался до трех-четырех утра в поисках новых вариантов и проверял их.

Через несколько недель отчаянных попыток я получил письмо от бывшего банкира по имени Дори. Он жил в нашем районе, но влюбился в Лаос и, выйдя на пенсию, основал там организацию Give Children а Choice. За последнее десятилетие им с женой удалось построить там 20 начальных школ. Две недели спустя я после работы сел в метро и отправился из своего офиса на Таймс-сквер на встречу с Дори в район Принс-стрит.

Через пару часов, после нескольких порций картошки фри в кафе Silver Spurs, мы сильно привязались друг к другу. У нас было много общего: старт в деловом секторе и обретенная в путешествии страсть. Дори подробно объяснил, как работает их организация. Они просят местных инвестировать десять процентов средств – пример сотрудничества с общинами, в которое верил я сам. Один-два раза в год они привлекают спонсоров, которые оплачивают целые школы в Лаосе, а остаток времени проектами управляет их местный сотрудник – Тхонгтян, или просто Ти-Си. Школу можно построить за 25 тысяч долларов, строительство займет три-четыре месяца. Дори пообещал мне прислать постатейный бюджет.

Я уже планировал съездить в Лаос на пару недель во время отпуска на День благодарения, а благодаря любезности Дори у меня появилась партнерская организация, которая покажет путь, познакомит с министерством образования и поможет построить первую школу.

Тем временем Мими нашла отличное место для нашего большого маскарада, и мы весь рабочий день без конца переписывались по электронной почте, чтобы составить пресс-кит[18] для привлечения спонсоров. Я воспользовался фотографиями, которые сделал во время путешествий по миру, отточил формулировки из учредительных документов, чтобы донести видение и миссию организации. Когда Джен убедила меня на последней странице указать смелый прогноз по сбору средств, я написал: «Мы хотим в ближайшие три года собрать 250 тысяч долларов». В то время это казалось мне невероятно амбициозным.

Ричард, мой друг-архитектор, поехал со мной в Лаос на День благодарения. Мы катались на мотоциклах по улицам Вьентьяна, сплавлялись по реке Намсонг в Вангвианге, но потом мятежники захватили аэропорт в Бангкоке и Ричард уехал домой раньше намеченного, опасаясь из-за задержки застрять в Юго-Восточной Азии с просроченной визой. Оставшись один, я поймал автобус и десять часов ехал на север страны в Луангпхабанг, чтобы там встретиться с Ти-Си и подыскать деревню для нашей первой школы.

Когда я прибыл на маленький автовокзал в горах северного Лаоса, было около часа ночи. Сверху на меня смотрело звездное небо. Я взял тук-тук[19] в город и нашел место для ночлега под названием Rattana Guesthouse, где за 12 с половиной долларов за ночь мне предложили комнату с кондиционером и горячий душ. Хозяйка неплохо говорила по-английски, а место было идеальное, прямо в центре города, рядом с ночным магазином.

В следующие несколько дней Ти-Си показал мне, почему многие считают Луангпхабанг особым местом. Этот очаровательный городок, расположенный у слияния двух рек – Меконга и Кхана, – в конце XIX столетия колонизировали французы, а в 1995 году он был включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Древние дворцы соседствуют с французской колониальной архитектурой, каждое утро на рассвете на улицы выходят собирать подаяние монахи в ярко-оранжевых одеждах, по разбитым дорогам катаются на велосипедах детишки с розовыми зонтиками от солнца. Кажется, будто время здесь замерло. Я сразу начал называть это место «краем тысячи улыбок». Никогда в жизни не встречал такого мирного, мягкосердечного народа.

Но, несмотря на идиллические пейзажи и чудесных людей, меня ждала суровая реальность: большинство сельского населения ютилось в бамбуковых хижинах и было совсем или почти совсем неграмотно. Многие не зарабатывали и двух долларов в день. Повсюду в этих местах царила невероятная, удручающая нищета, но мне надо было начать где-то конкретно, нужно было выбрать одну деревню, в которой будет построена первая школа.

К счастью, Ти-Си был в близких отношениях со многими чиновниками в Министерстве образования провинции и пригласил меня с ними встретиться. Чиновники были милы и учтивы, но совершенно не говорили по-английски. Когда они не смогли выговорить мое имя, я решил упростить дело и воспользоваться инициалами.

– Зовите меня Эй-Би, как в азбуке, – сказал я.

Ти-Си перевел, и это их очень обрадовало. Мы получили список из десяти самых нуждающихся деревень c информацией о том, сколько требуется классных комнат, детей какого возраста будет обучать школа, как далеко селение находится от города.

Когда подошел мой последний полный день в Лаосе, оставалось посетить три деревни из списка. Мне хотелось посмотреть на работу действующих классов, встретиться с детьми, которые уже ходят в школу, и с теми, кто пока не имеет такой возможности. Но было воскресенье, и все школы были закрыты.

Разочарованный, я отправился в последнюю деревню, Пхатхенг, которая была отмечена в списке как самая нуждающаяся в дошкольном образовании (включая детский сад) для детей от трех до пяти лет. Мы шли через покрытые буйной растительностью горы и ярко-зеленые рисовые поля и махали проходящим мимо детишкам. Добравшись до места, свернули с проселочной дороги в деревушку на берегу реки и увидели здание школы: три комнаты для первого, второго и третьего классов и бамбуковую пристройку для четвертого. Для самых маленьких ничего не было.

Я заглянул в бамбуковую комнату. У доски стояли три девочки и упражнялись писать буквы. Меня они не заметили. Старшая шепотом диктовала слова, а подружки старательно их выписывали. Потом она поправляла ошибки и подбадривала учениц. Они выглядели точно как девочки, рядом с которыми я сам сидел в четвертом классе, и мне подумалось, насколько иначе сложилась бы их жизнь, родись они в другом месте. Потом я вспомнил, что всего пару поколений назад моя семья тоже жила в маленьком селе. Когда я подошел к доске, девочки сразу сбились в кучку и смущенно захихикали, прикрыв ладошками рты.

Сначала я написал им мелом свое имя – «Адам», – но они, видимо, не поняли. Вспомнив, как я нашел общий язык с чиновниками в Министерстве образования, я ткнул себя пальцем в грудь и сказал по-лаосски:

– Кхой сы Эй-Би. – Меня зовут Эй-Би.

Я написал на доске большими буквами AВ и вручил мелок старшей девочке. К этому моменту в бамбуковой хижине уже столпилось около пятнадцати местных ребят, и все они не могли сдержать смеха, когда я сказал:

– Теперь ты. – И кивнул на доску. Несколько раз примерившись, девочка быстро вывела на доске красивые лаосские буквы и отдала мне мелок.

– Кантонг, – сказала она, и дети снова взорвались смехом.

После нее еще одна девочка написала свое имя, потом еще и еще. В воскресенье у реки, где их матери стирали белье, а отцы рыбачили, эти дети собрались в импровизированной классной комнате и принялись жадно впитывать знания. Хотя они были возбуждены появлением незнакомца в родной деревне, мне кажется, меня они взволновали еще больше. Я нашел место для первой школы «Карандашей надежды».

На следующий день я улетел обратно в Нью-Йорк. Оставалась неделя до нашего благотворительного маскарада, и Мими c друзьями заканчивали подготовку. Мы решили провести вечер, на который можно будет прийти в парадной одежде, потому что в то время у молодых специалистов редко появлялась возможность посетить официальное благотворительное мероприятие: билеты обычно оказывались им не по карману.

Мы были одной из первых благотворительных организаций, рекламировавшей себя только в Facebook и с помощью роликов на YouTube, поэтому у нас получилось продать билеты намного дешевле обычного. Мими нашла спонсоров, предоставивших алкоголь, и это тоже резко снизило затраты. У нас получилось: было продано больше 600 билетов. Поскольку весь наш персонал состоял из добровольцев, после вычета минимальных затрат за ночь мы собрали более 20 тысяч долларов.

До конца года мы получили дополнительные пожертвования от людей, которые узнали о нашей идее и решили нас поддержать. Всего за три месяца с момента открытия банковского счета с 25 долларами было собрано 35 тысяч от более чем тысячи жертвователей. «Карандаши надежды» стали восприниматься не как личный проект, а как движение.

Разница между сумасшедшим и лидером заключается в том, что у последнего есть последователи, готовые его поддержать. Изначально «Карандаши надежды» были моей идеей. Благодаря поддержке друзей первый Хеллоуин помог нашей организации встать на ноги. Мими вложила душу в маскарад, Дори и Ти-Си познакомили меня с чиновниками из Министерства образования Луангпхабанга, а Ричард сел в самолет и полетел со мной в Лаос. Все вместе мы двигали «Карандаши надежды» вперед, хотя другие утверждали, что у нас ничего не выйдет. В нашей культуре слишком любят превозносить основателей и CEO, хотя на самом деле успех компании обеспечивает вклад первых последователей и проповедников.

В самом начале мы представляли собой довольно разношерстную компанию, связанную одной общей нитью: верой в невозможное. Мы хотели нарушить правила, которые ставили перед нами другие, и сделать мир лучше того, который унаследовали. Благодаря командной работе и преданности общей идее сказка стала былью. «Карандашам надежды» оставалось всего несколько месяцев до постройки своей первой школы.

Но не успел я почувствовать уверенность в наших силах, как оказалось, что меня вот-вот уволят с работы и все, над чем мы так упорно работали, пойдет прахом.