(вместо предисловия)
(вместо предисловия)
Я иду…
…Я иду по побережью памяти, как по берегу океана…
Земля, суша – это моё настоящее, моё сегодня. Пожалуй, это остров. Хотя когда-то он мне казался планетой. Наверное, оттого, что я сама была маленькая, и каждый камушек на дороге представлялся мне горой, а травы – деревьями…
Но я уже выросла. Хотя продолжаю расти. И теперь отчётливо вижу, что живу на острове в океане. Куда ни посмотри, в любую сторону – везде увидишь океан… Океан, который омывает мой остров, – это моё прошлое. С каждым днём океан всё более овладевает моей сушей, но меня это не страшит.
Даже если не смотреть в сторону океана – всё равно нельзя не чувствовать ветров, которые дуют оттуда: то ласковых, то жёстких… А они дуют всегда. И с какой бы стороны света они ни дули – на моём острове они всегда дуют с океана…
…Я люблю гулять по побережью – по самой кромке суши и воды. Люблю брести по песчинкам времени, утопая в них, люблю чувствовать себя связующей нитью между сушей и океаном, между прошлым и настоящим…
Это – моя суша, зелёная и каменистая, пустынная и степная. На моём острове есть всё. Он богат впадинами и высотами, дождями и засухами. Но всё меньше на моём острове неоткрытых мест и нехоженых троп. Пожалуй, остались только вершины гор. К счастью, я не боюсь высоты. Так что мне есть ещё куда пойти на моём острове. К тому же горы мои – необычные. Они растут. Растут вместе со мной. Поэтому мне ещё долго не подняться на их вершины… И это меня радует.
Вершины гор и глубины океана – они одинаково влекут меня. Чем выше я взбираюсь по отрогам скал – тем необъятнее мне представляется океан. И только с побережья я вижу, как высоки мои горы, и что за видимыми вершинами громоздятся новые, не видимые, когда находишься вблизи. Растут мои горы, и расширяется мой океан…
У каждого ветра, который дует с океана – свой запах. Прошлое как будто закодировано в этих запахах. Если бы я была учёным, я бы сказала, что запахи – это микрочастицы материи, и каждая частица содержит полную информацию о целом. Думаю, что по молекулам запаха учёные когда-нибудь научатся восстанавливать целые эпохи и отдельные исторические события. А если бы я была доктором, я бы сказала, что запахи – это гомеопатические дозы прошлого, которые спасают нас от амнезии, но ввергают порой в ностальгию. Но я поэт, и для меня запахи – это самая настоящая машина времени. Так что я путешествую по океану времени в личной машине времени.
Да, когда-то моя суша казалась мне континентом… Хотя на самом деле была островом. И обжито на этом острове было лишь одно маленькое пространство, точнее – уголок. Такой уютный уголок… Здесь пахло петуниями, вишнёвым вареньем, маленьким южным двориком, старой деревянной верандой. А ещё сюда долетал запах… цирка! Жителей было всего несколько человек: кроме меня, мои мама и бабушка. Плюшевый медвежонок и кукла Жанна. Мне очень хотелось тогда, чтобы здесь жил и мой отец, но – увы!…
Но настал час – и мой остров сказочно расширился: на нём обнаружилась цветущая степь до горизонта, и в этой степи мы играли с моим обожаемым отцом… Это было незабываемо, но так коротко!… Ещё на этом острове пахло летними грозами, бурной рекой с водоворотами и волшебным тенистым лесом…
И вдруг мой остров резко и неожиданно опустел, здесь опять, сухо и терпко, запахло степью, степью… только это была уже совершенно другая степь, и я бродила по высохшим, пыльным травам совершенно одна… и жёсткий ветер сушил слёзы и душу…
Но в какой-то момент жизни мой пустынный, высушенный ветрами остров соединился с цветущим континентом, мой остров прибило к континенту ветрами одиночества, и остров превратился в полуостров, доступный многим, желающим его посетить. Граница между островом и континентом в то время была совершенно не видна. Остров как будто припаяло к континенту. Вот тогда-то людей здесь было много!… И много, много запахов хлынуло сюда в ту пору… Запах дорожных шпал и метелей… Запах масляных красок и старинных черепков… Но сильнее всего здесь пахло цирком! Цирком, лошадьми, кулисами пахло до головокружения!…
А потом – резко – запахло кладбищем. И – церковью. Казалось: никаких других запахов в моей жизни уже не будет… Хотя были, были в это время и другие, но эти два довлели надо всеми…
И вновь мою сушу оторвало от континента. И она опять стала островом. Чтобы остаться им уже навсегда. Долгое время здесь жили только два человека – я и мой маленький сын. В то время здесь царил запах детства – о, это совершенно особый запах!… Здесь пахло настурциями и летним заливом, тёплыми песочницами и солнечным, смолистым сосновым лесом, ласково шуршащими дождями и волшебными мохнатыми метелями, и смешной черепахой, любящей макаронные рожки, пахло детскими одёжками, гречневой кашей, пластилином, размятым в тёплых ладошках сына, и банками с инфузориями, а ещё пахло хвощами, древесными грибами и крымскими гербариями… А ещё – старой-престарой пишущей машинкой и свежей писчей бумагой…
А потом… потом нас на острове стало четверо! Ну, сначала, конечно, трое, а потом уже четверо. Но вообще-то, гораздо больше!… А сколько чудных запахов!… Маленького деревенского дома и яблочного сада с цикадами, и вновь – крымскими горами и крымским домиком с маленькой терраской, и вновь – головокружительный запах детских одёжек, и масляных красок, и дорожных шпал, и новых книг, и ещё одного маленького домика среди высоких задумчивых ёлок… А ещё здесь поселился запах задумчивого дымчатого кролика, и пёстреньких японских курочек, и двух милых крысок, и смешного ёжика, и – лошадей!…
Сейчас на моём острове не так уж много жителей. Да, всего четыре человека. Хотя… сын всё чаще в пути, где-то далеко-далеко…ему давно уже мало острова, ему мало даже континента… ему подавай всю планету! Да и у дочки появились свои дивные острова. Она то тут – то там… И это нормально, ибо это – жизнь. Главное, чтобы не было скучно друг с другом нам с тобой, милый, – тем, кто здесь остаётся.
Хотя… вот ведь какая штука. Мой остров – это ведь только мой остров. Всё-таки ты – не островной человек, ты – континентальный. Как часть меня, как моя половинка, как составляющая моей судьбы – ты здесь. Но мы не идентичны. Всё-таки мы – два разных человека. И у каждого – своя жизнь, своя судьба. И своё побережье памяти…
* * *
Я привыкла к тому, что на моём острове безлюдно, и не стремлюсь к новым дружбам. Мои дружбы – их унесло океаном… они – в прошлом… в прошлом…прошлом… «Шшш»… «шшш»… – накатывают волны на берег…
* * *
Всё чаще и чаще меня тянет пройтись по побережью – по самой кромке, чтобы ощутить солёные брызги на лице – то ли брызг, то ли слёз… Побережье представляет собой удивительно живописную картину. Вот это – моя суша. Это – мой океан. А это – разделительная черта: побережье. Моё побережье. Я очень богата. Но только я одна знаю, чем я владею.
У моего побережья причудливый, живописный рисунок. Здесь имеются уютные бухты, где я отдыхаю душой. Здесь – и широкие ветреные заливы, где душу охватывает тревога и печаль… Берег то полог – то обрывист, то зелен – то сух и каменист… то ласкает ступни, то больно колет и режет. Но, несмотря на ощущения, идти по побережью нужно всегда босиком.
Порой мне кажется, что линия побережья памяти изучена мной, как линия жизни на собственной ладони. Но – нет. Вон какая-то крошечная речушка доселе невысказанного проточила мою сушу и вырвалась к океану, изменив линию побережья. А здесь – сильные, непрерывные дожди раздумий сгладили угрюмый откос, превратили его в ласковый, пологий берег с нежнейшим песочком… А здесь – ветры печали изрезали, как морщинами, некогда цветущий, радостный склон… превратили его в сыпучие, песчаные отроги, по которым и ходить опасно: гляди – засосут…
Всё меняется. Тёмные ущелья, нависшие над пучиной вод, уже не пугают – главное, уловить тот момент, когда они озарены солнцем мудрости – и тогда увидишь, что там совсем не страшно, как казалось прежде.
Всё меняется: что-то – незаметно, а что-то – резко. Вдруг какая-то часть моего острова обрушивается и в одночасье становится частью океана… А в другом месте океан ненавязчиво и незаметно захватывает территорию. Приходишь на свой любимый бережок – а его уж и нет, одни волны гуляют… Думала: это ещё в настоящем, а всё – уже в прошлом… Думала: это ещё реальная жизнь, а оказалось – уже память о ней…
Случается, однако, когда океан выносит на побережье то, что захватил раньше времени, но всё это в таком раздробленном виде… Можно, конечно, насладиться красотой осколков, можно даже попытаться сложить из них целостную картину, но всё равно не отпускает мысль о том, что вся эта красота принадлежит уже прошлому…всё равно нахлынет очередная волна – и унесёт её уже навсегда…
Что же мне остаётся?… Ну, не так уж и мало. Прежде всего – каждый день, по мере своих сил, совершать восхождения на свои любимые горы. А, иначе, зачем они так призывно сверкают снежными вершинами?…
А в часы раздумий – бродить по берегу океана памяти, неутомимо зарисовывая меняющуюся линию побережья… (Мне с детства хотелось быть художником.)
* * *
Но когда-нибудь… когда-нибудь я вновь соединюсь со всем, что было отнято у меня океаном… когда-нибудь… – когда я сама стану каплей океана…
Данный текст является ознакомительным фрагментом.