Корсунь-Шевченковский котел

Корсунь-Шевченковский котел

К началу 1944 года острие Красной армии — 1-й Украинский фронт — дальше всех продвинулся на запад.

Немцы экстренно собрали все, что могли, чтобы остановить продвижение наших войск на запад. В конечном итоге к середине января 1944 года фронт стабилизировался, а наши войска в ходе этой операции продвинулись до 200 километров, полностью освободив Киевскую и Житомирскую области. Бои переместились в Винницкую и Ровенскую области. Киевский выступ — клин 1-го Украинского фронта — глубоко рассек немецкую оборону.

Напрягая все силы, немцы, как казалось им, сдержали дальнейшее продвижение острия клина.

После смелого броска 1-го Украинского фронта на запад между ним и действовавшим южнее и далеко отставшим 2-м Украинским фронтом образовался выступ протяженностью 275 километров с запада на восток. Вершина его оставалась на Днепре, а основание (расстояние между 1-м и 2-м Украинскими фронтами) составляло 130 километров.

В то время как в штабе группы армий «Юг» поздравляли друг друга — остановили-де продвижение наших войск на запад, — Г. К. Жуков докладывал Верховному главнокомандующему предложения по плану новой смелой операции: встречными ударами 1-го Украинского фронта прямо на восток и 2-го Украинского фронта на запад под основание немецкого выступа окружить и уничтожить вражескую группировку, еще грезившую Киевом. Ставка утвердила план.

Корсунь-Шевченковская наступательная операция, проведенная войсками 1-го и 2-го Украинских фронтов в период с 24 января по 17 февраля 1944 года, являлась составной частью общего наступления советских войск на южном крыле советско-германского фронта, осуществленного в первой половине 1944 года с целью освобождения Правобережной Украины.

Блестящая по замыслу операция была подготовлена в короткие сроки, в течение 7–8 суток. В течение ограниченного времени штабы фронтов и армий выполнили большой объем подготовительных мероприятий, в числе которых первоочередной была перегруппировка войск и боевой техники с целью создания сильных ударных группировок.

Больше трудностей при создании ударной группировки войск испытывал 1-й Украинский фронт, так как он одновременно готовил самостоятельную операцию на своем правом крыле (Ровно-Луцкую) и отражал сильные удары противника на Уманском и Винницком направлениях.

Вследствие специфики оперативной обстановки артиллерийское наступление организовывалось в каждой армии самостоятельно. Артиллерийская подготовка атаки устанавливалась продолжительностью 30–40 минут, а поддержка атаки — на глубину 500–700 метров[126].

Управление огнем и маневром артиллерии в операции осуществлялось как по линии прямого подчинения (командующий артиллерией фронта, армии, корпуса, дивизии), так и через временные тактические артиллерийские группы. Управление огнем артиллерии было централизовано на первые два периода артиллерийского наступления в руках командующих артиллерией армий. С развитием боя в глубине обороны противника оно децентрализовалось.

В целях приближения руководства к частям командующий артиллерией фронта генерал С.С. Варенцов с группой штабных офицеров выезжал в армии, наступавшие на главном направлении. Для контроля и оказания помощи подчиненным штабам в подготовке артиллерийского наступления практиковались выезды командующих артиллерией армий, начальников их штабов и штабных офицеров в стрелковые корпуса, наступавшие на направлении главного удара.

В одной из таких поездок 23 января погиб заместитель командующего артиллерией фронта генерал-лейтенант Д.И. Турбин, с которым С.С. Варенцов принимал участие в сражениях 6-й армии на Юго-Западном фронте. В сражениях на Курской дуге Д.И. Турбин уверенно командовал артиллерией 6-й гвардейской армии Воронежского фронта.

Дмитрий Иванович Турбин родился 29 октября 1903 года в городе Сумы в семье рабочего. Детские годы провел в городе Изюм Харьковской области. В 1920 году окончил пять классов реального училища. Работал на оптическом заводе.

В 1922 году призван в ряды Красной армии. В 1923 году был направлен в Харьковскую артиллерийскую школу командного состава. После ее расформирования был переведен в Одесскую артиллерийскую школу имени М.В. Фрунзе. После окончания школы проходил службу в 5-м корпусном артиллерийском полку.

С 1932 по 1937 год обучался в Военной артиллерийской академии имени Ф.Э. Дзержинского. Был назначен начальником штаба 116-го гаубичного артиллерийского полка Московского военного округа, а с 1939 года стал его командиром. Участник советско-финляндской войны 1939–1940 годов.

Артиллерийский полк под командованием Д.И. Турбина в составе 3-го стрелкового корпуса вступил в бой в первые же дни советско-финляндской войны. Особенно отличились артиллеристы во время наступления наших войск на Кексгольмском (Приозерском. — Ю. Р.) направлении в декабре 1939 года.

Подразделения 19-го стрелкового полка имели задание форсировать реку Тайпален-Йоки. Майор Д.И. Турбин должен был артиллерийским огнем поддержать наступление пехоты. Утром 6 декабря 1939 года стрелковые подразделения и артиллеристы Д.И. Турбина переправились через реку.

С наблюдательного пункта на занятом плацдарме командир артиллерийского полка корректировал огонь артиллерии. В результате точных попаданий снарядов были уничтожены почти все огневые точки противника. Воины стрелкового полка, успешно форсировав реку, развернули дальнейшее наступление.

За умелое руководство артиллерийским полком, личную храбрость и стойкость, проявленные в бою на реке Тайпален-Йоки, майору Д.И. Турбину было досрочно присвоено звание полковника.

В середине декабря 1939 года после короткой подготовки и перегруппировки советские войска пошли на штурм линии Маннергейма. Но вскоре наступление было приостановлено. Началась упорная подготовка к прорыву сильно укрепленной обороны противника: проводились специальные занятия и тренировки.

Полковник Д.И. Турбин в это время получил назначение на должность начальника артиллерии 15-го стрелкового корпуса (13-я армия). Его всегда можно было увидеть среди бойцов. Он целеустремленно руководил подготовкой артиллерии корпуса к штурму линии Маннергейма. Много времени Д.И. Турбин проводил на наблюдательных пунктах, тщательно изучая систему обороны противника на участке между озерами Пуннус-Ярви и Вуокси-Ярви.

Наступление наших войск началось 11 февраля 1940 года. Как известно, важную роль в прорыве линии Маннергейма сыграла артиллерия. Во время наступления Д.И. Турбин умело управлял огнем артиллерии корпуса, благодаря чему был нанесен сокрушительный удар по Салменкайтскому укрепленному району финских войск и уничтожены основные огневые точки противника.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за храбрость и мужество, проявленные в боях, умелое руководство артиллерией стрелкового корпуса во время преодоления линии Маннергейма полковнику Дмитрию Ивановичу Турбину присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 266).

Когда в апреле 1941 года началось формирование первых 10 противотанковых артиллерийских бригад РВГК, Д.И. Турбин был назначен командиром 3-й птабр. Примечательно, что командирами 1-й и 4-й птабр соответственно были назначены будущие Маршалы Советского Союза К.С. Москаленко и М.И. Неделин.

С началом Великой Отечественной войны 3-я птабр под командованием Дмитрия Ивановича Турбина героически противостояла наступлению немецких механизированных и танковых соединений и частей.

Впоследствии командовал артиллерией 21-й армии, а затем — 6-й гвардейской армии. В конце 1943 года генерал-лейтенант артиллерии Д.И. Турбин был назначен заместителем командующего артиллерией 1-го Украинского фронта. Принимал участие в подготовке операции по освобождению Киева. Во время ожесточенных боев за освобождение Правобережной Украины, пренебрегая опасностью, Д.И. Турбин много времени проводил среди артиллеристов, действовавших в первых эшелонах. С гибелью Д.И. Турбина Сергей Сергеевич потерял не только подчиненного, но и фронтового товарища.

Выезжавшие в войска офицеры высших артиллерийских штабов проверяли распределение огневых задач между исполнителями, знание ими своих задач на местности, количество орудий, поставленных на прямую наводку, и подготовку для них огневых позиций, знание сигналов управления и взаимодействия и другие вопросы боевой готовности артиллерии. Такая система контроля и помощи способствовала своевременному устранению многих недочетов в организации огня и управлении им на всех уровнях руководства артиллерией.

Артиллерийская подготовка атаки начиналась залпом частей реактивной артиллерии, после которого они должны были находиться в готовности к выполнению новых залпов по запланированным им участкам огня. На время артиллерийской подготовки огонь армейской группы дальнего действия 40-й армии был спланирован только по артиллерийским и минометным батареям противника. Другие задачи (подавление штабов, узлов связи, резервов и др.) группа должна была выполнять в период артиллерийской поддержки атаки. Ввиду отсутствия подробных и достоверных сведений о расположении огневых средств противника огонь артиллерии планировался в основном по участкам, заключавшим районы действительного и наиболее вероятного расположения целей. Характерной особенностью плана артиллерийской подготовки являлось отсутствие в конце ее завершающего огневого налета и залпов реактивной артиллерии, служивших обычно сигналом к началу атаки.

Своеобразие артиллерийской поддержки атаки, планировавшейся на 1-м Украинском фронте, было вызвано особыми обстоятельствами, главным образом из желания скрыть, как всегда, от противника начало атаки своих войск. Стараясь уйти от шаблона, С.С. Варенцов считал, что противник уже освоился с тем, что перенос огня нашей артиллерии в глубину обороны сразу же после окончания последнего огневого налета, проводившегося обычно с высокой плотностью огня, означал начало атаки нашей пехоты и служил для него сигналом к принятию мер по отражению ее. Командующий артиллерией фронта был убежден, что противник не должен уловить момент окончания артиллерийской подготовки и что пехота должна начинать атаку не после переноса огня артиллерии в глубину неприятельской обороны, а несколько раньше, когда артиллерия еще продолжает вести огонь по переднему краю, но с пониженной плотностью. Следовательно, противник будет находиться в ожидании последнего огневого налета и переноса огня в глубину обороны. Затем по мере приближения атакующей пехоты к переднему краю обороны противника артиллерия должна постепенно (сначала более крупные калибры) снимать огонь с переднего и смещать его в глубину на два-три деления прицела и полностью перенести его на второй рубеж (вторую траншею) в момент броска пехоты к первой траншее. Такое «сползание» огня артиллерии с переднего края ко второй траншее должно было явиться как бы венцом огневой маскировки атаки своей пехоты.

Основным в таком плане артиллерийского наступления являлась огневая маскировка атаки, а не надежное подавление противника массированным и мощным огнем артиллерии. Возникновению такой идеи плана способствовали выделенные лимиты боеприпасов на проведение артиллерийского наступления, при которых артиллерия могла поддерживать атаку пехоты лишь огнем малой плотности. Существенный недостаток принятого плана артиллерийского наступления обнаруживается прежде всего в том, что при неуспехе огневой маскировки атаки резкое снижение плотности огня артиллерии в момент подъема пехоты в атаку могло привести к весьма нежелательным последствиям.

Из других особенностей организации огня артиллерии при подготовке прорыва можно отметить широкое применение орудий для стрельбы прямой наводкой. Так, в 27-й армии для уничтожения целей во время артиллерийской подготовки огнем с открытых позиций были поставлены на прямую наводку все орудия полковой и батальонной и до 30 % орудий дивизионной артиллерии.

Взаимодействие артиллерии с другими родами войск организовывалось на совместных рекогносцировках полос наступления общевойсковыми, танковыми, авиационными и артиллерийскими командирами, в процессе которых на местности были уточнены задачи и порядок их выполнения, составлены ориентирные схемы и отработаны другие вопросы взаимодействия. Организация взаимодействия на местности была проведена во всех войсковых звеньях, до роты-батареи включительно. Огневые позиции основной массы артиллерии находились на удалении от 1 до 4 километров от переднего края противника. Тем самым были созданы условия для непрерывной огневой поддержки наступления пехоты и танков на всю глубину главной полосы обороны.

По ходу и характеру боевых действий войск Корсунь-Шевченковскую операцию можно разделить на два этапа. На первом из них войска 1-го и 2-го Украинских фронтов осуществили прорыв обороны противника, завершили окружение его крупной группировки, оборонявшейся в Корсунь-Шевченковском выступе, и создали вокруг нее сплошные внешний и внутренний фронты окружения. Неблагоприятные метеорологические условия, исключавшие массовое применение нашей авиации, повысили значение артиллерии в огневом обеспечении прорыва, и, судя по результатам операции, она в целом успешно выполнила свои задачи.

На втором этапе были отражены все попытки врага деблокировать окруженную группировку, и она была полностью разгромлена.

Операция началась без артиллерийской подготовки в 6 часов 30 минут 24 января внезапной атакой усиленных передовых батальонов на участках прорыва 4-й гвардейской и 53-й армий 2-го Украинского фронта.

За два дня боев на направлении главного удара войска 2-го Украинского фронта продвинулись на 10–16 километров.

Войска 1-го Украинского фронта приступили к выполнению задач операции 26 января. В этот день на направлении главного удара (на левом фланге 40-й армии) была проведена 35-минутная артиллерийская подготовка, после которой войска первого эшелона ударной группировки 40-й армии, поддержанные огнем артиллерии, атаковали противника. Однако наступление должного развития не получило. За день напряженного боя продвижение наших войск на участке прорыва 47-го стрелкового и 5-го механизированного корпусов не превышало 2–3 километров, а 104-й стрелковый корпус совсем не имел продвижения. Здесь уместно заметить, что средняя плотность артиллерии в 48 орудий и минометов на 1 километр фронта, созданная в полосе 40-й армии, была явно недостаточной и артиллерия не обеспечила надежного подавления обороны противника.

Более успешным было наступление ударной группировки 27-й армии. Ввиду неблагоприятных метеорологических условий (густой туман и плохая видимость) запланированная армией артиллерийская подготовка в полном объеме (35 минут) не проводилась и была заменена одним непродолжительным огневым налетом (5 минут), после которого две стрелковые дивизии внезапно атаковали вражеские позиции и, решительно развивая атаку, к исходу дня продвинулись в глубину вражеской обороны на 6—10 километров. Командование 27-й армии, проявив гибкость, своевременно среагировало на изменение обстановки (появление густого тумана), разумно отказалось от проведения продолжительной, но малоэффективной в таких условиях артиллерийской подготовки и сделало упор на внезапность и решительность действий стрелковых частей, что и обеспечило успех наступления.

Оценив результаты наступления главной ударной группировки войск 26 января как неудовлетворительные, командующий артиллерией фронта генерал-полковник артиллерии С.С. Варенцов в числе основных причин неудачи указал и на неумелое применение артиллерии. В частности, он отметил, что командиры стрелковых корпусов и дивизий плохо управляли огнем артиллерии, а артиллерийские начальники слепо придерживались разработанных планов и не учитывали требований пехоты и обстановки. Отмечалось также, что на прямую наводку было выставлено недостаточное количество орудий и что поэтому противник контратаками танков легко отбрасывал нашу пехоту с захваченных ею рубежей.

В целях резкого увеличения темпов наступления С.С. Варенцов предложил командующему фронтом создать к утру 27 января против важнейших узлов сопротивления противника плотность артиллерийских средств не менее 60–70 орудий и минометов на 1 километр фронта (от 76-мм и выше), провести по этим узлам 30-минутную артиллерийскую подготовку, после которой в течение 20 минут поддерживать атаку пехоты переносом по рубежам огня нарастающей плотности. Утвердив предложения С.С. Варенцова, командующий фронтом таким образом еще раз напоминал всем военачальникам, что дальнейшее развитие наступления войск находится в прямой зависимости от эффективного применения массированного огня артиллерии.

В, то же время командование фронта было вынуждено пойти на некоторое ослабление группировки артиллерии, действовавшей на направлении главного удара, с тем чтобы за счет этого усилить артиллерию 38-й армии, в полосе которой обстановка резко обострилась в результате наступления крупных сил противника, потеснивших войска армии.

За два дня напряженных боев тактическая зона обороны противника в полосе удара 1-го Украинского фронта была прорвана. К исходу 28 января войска 1-го и 2-го Украинских фронтов соединились, замкнув кольцо окружения вокруг корсунь-шевченковской группировки противника.

Важнейшей задачей артиллерии, действовавшей в это время на внешнем фронте окружения, являлась организация обороны, и прежде всего противотанковой. В этих целях во всех стрелковых соединениях первого эшелона была организована сеть противотанковых опорных пунктов, в состав которых была включена большая часть наличной артиллерии, в том числе 122-мм гаубицы и 152-мм гаубицы-пушки.

Для усиления артиллерии, действовавшей на внешнем фронте, в период до 3 февраля была произведена частичная перегруппировка. Так, в 40-й армии в связи с ослаблением напряженности на правом фланге армии и стабилизацией там линии фронта, оттуда в 104-й стрелковый корпус было переброшено пять артиллерийских полков. 6-я танковая армия в это время была усилена одним танковым корпусом и двумя артиллерийскими бригадами, прибывшими из 38-й армии и резерва фронта. Всего за время первого этапа операции в состав войск 1-го Украинского фронта помимо артиллерии общевойсковых и танковых соединений было переброшено 14 полков артиллерии РВГК. В то же время от них убыло восемь полков артиллерии РВГК.

На втором этапе операции главная задача С.С. Варенцова и его штаба заключалась в эффективном применении артиллерии фронта при отражении деблокирующих ударов противника и уничтожении его окруженной группировки.

4 февраля противник, сосредоточив до четырех танковых и двух пехотных дивизий, нанес удар по стыку 104-го и 47-го стрелковых корпусов в общем направлении на Тыновку, Павловку. В ходе ожесточенных боев ценой больших потерь противнику удалось захватить оба этих населенных пункта, но дальше они продвинуться в этот день не смогли.

В ходе боев в районе Тыновки особенно отличился 317-й гвардейский истребительно-противотанковый полк под командованием гвардии подполковника Гаврикова. Совершив 200-километровый марш, полк с 1 февраля был подчинен командиру 104-го стрелкового корпуса и занял боевой порядок с задачей не допустить прорыва вражеских танков на Тыновку. В тяжелом пятичасовом бою с превосходящими силами врага личный состав полка нанес ему большие потери, подбив и уничтожив 23 танка, из них 11 танков типа «Тигр», 6 орудий типа «Фердинанд», до 300 вражеских солдат и сбил пулеметным огнем один самолет. Полк потерял 14 орудий. В результате умелых, героических действий личного состава полка продвижение противника ограничилось овладением Тыновкой[127].

В целях срыва планов противника, предусматривавших прорыв кольца окружения на Лысянском направлении, командующий 1-м Украинским фронтом генерал армии Н.Ф. Ватутин решил ударами 2-й и 6-й танковых армий по флангам деблокирующей группировки противника разгромить ее и отбросить в исходное положение. С этой целью 2-я танковая армия в течение 5 февраля совершила 100-километровый марш-маневр из района Липовца в район Гойсихи.

Одним из важнейших факторов, определившим в ходе событий перевес в пользу войск 1-го Украинского фронта, явился оперативный маневр крупных сил артиллерии РВГК с других направлений в район Корсунь-Шевченковского. Маневр артиллерией РВГК был осуществлен 12–16 февраля 1944 года по указанию командующего войсками фронта. Организацией маневра непосредственно занимался С.С. Варенцов и штаб артиллерии фронта. Большинство частей и соединений совершало марш и перевозилось по железной дороге на расстояние до 240 километров.

Основной трудностью в осуществлении маневра в сжатые сроки являлось, как всегда, отсутствие удобных дорог. В связи с распутицей скорость движения артиллерии по грунтовым дорогам была 5—10 км/ч, что могло привести к большому расходу горючего, износу ходовой части тягачей, орудий и затянуть маневр по времени. Поэтому штабом артиллерии фронта планировался маневр артиллерии только по шоссе. И хотя в результате этого увеличивалась длина маршрута, зато обеспечивалось движение со скоростью 20 км/ч и сохранение от преждевременного износа средств тяги.

В целях обеспечения нормального совершения марша особое внимание уделялось ремонту и восстановлению дорог. На труднопроходимые участки выделялись дежурные транспорты и тягачи. По всему пути следования имелись заправочные летучки — в Казатине, Сквире, Белой Церкви, Тараще. В целях своевременного и быстрого ремонта средств тяги в процессе марша заранее выделялись ремонтные летучки как в колонны, так и на определенные этапы маршрута. Одновременно штаб артиллерии фронта осуществлял непрерывный контроль за порядком движения колонн по установленным маршрутам. В итоге маневр был осуществлен успешно. 14–16 февраля, в один из самых кризисных моментов операции, в район Медина — Лысянки прибыло дополнительно пять бригад и девять полков артиллерии и минометов. Прибывшая артиллерия наряду с другими силами и средствами повлияла на изменение хода событий и обеспечила нашим войскам не только успешное завершение ликвидации окруженного врага (17–18 февраля), но и восстановление положения в районе западнее и юго-западнее Звенигород ки.

Следует отметить, что, несмотря на исключительно большие трудности передвижения артиллерии, роль и значение ее маневра в ходе второго этапа операции резко повысились. За период с 4 по 17 февраля на обоих фронтах были осуществлены крупные перегруппировки как войсковой, так и артиллерии РВГК. Так, на 1-м Украинском фронте за это время из резерва фронта и с второстепенных участков были направлены в район операции, без учета артиллерии стрелковых полков, танковых, механизированных и мотострелковых бригад, около 50 артиллерийских и минометных полков[128].

Корсунь-Шевченковская операция, проведенная в сложных метеорологических условиях, вошла в историю военного искусства как одна из блестящих операций на окружение и полное уничтожение крупной группировки неприятельских войск. Внезапность и сокрушительность ударов, быстрота действий, мобильность перегруппировок, искусное применение танковых и механизированных соединений, упорство в обороне и решительность в наступлении — таковы наиболее характерные черты действий советских войск в операции.

Особенности в организации и осуществлении управления артиллерией были обусловлены малой глубиной операции и ее специфичностью — образованием внутреннего и внешнего фронтов окружения и различным характером боевых действий войск на них. В наступательных операциях с фронтальным прорывом обычно уже в ходе тактического прорыва начинался процесс переподчинения артиллерии сверху вниз и постепенного перехода к децентрализованному управлению. В условиях, когда фронт наступления стрелковых соединений и армий значительно расширялся, а боевые действия войск приобретали маневренный характер, такой процесс был логичным и закономерным, так как С.С. Варенцов неоднократно убеждался в справедливости утверждения М.Н. Тухачевского о том, что «перецентрализация означает практически бездействие, ибо старший начальник не может претворить в жизнь того, что хочет, а младший зацентрализован и ждет распоряжений»[129]. В данной операции децентрализация управления имела место лишь на первом этапе, до образования сплошных фронтов окружения, но и в этом периоде переход к децентрализованному управлению до конца не был доведен, так как армейские артиллерийские группы дальнего действия оставались в подчинении командующих артиллерией армий.

Следует отметить, что в этой операции командующий артиллерией фронта С.С. Варенцов и офицеры его штаба творчески подошли к определению способов управления артиллерией в различных периодах операции. После образования двух фронтов окружения возникла необходимость в обратном процессе — в организации централизованного управления артиллерией. На внешнем фронте она вызывалась потребностями обороны, а на внутреннем фронте — существенным изменением условий, в которых велись наступательные действия. По мере сжатия кольца окружения полосы наступления стрелковых соединений и армий постепенно сужались, увеличивалось количество объектов для применения массированного огня артиллерии, уменьшались темпы продвижения войск. Необходимость в централизованном в масштабе армии управлении огнем артиллерии с особой остротой проявилась после превращения оперативного окружения в тактическое, когда появилась опасность поражения огнем артиллерии своих войск, особенно при стрельбе на больших дальностях. На этом этапе операции потребность в централизованном управлении огнем усиливалась еще и небольшой шириной коридора, разделявшего оба фронта окружения, так как в таких условиях появлялась возможность маневрирования массированным огнем между обоими фронтами.

К сожалению, оттепель и вызванная ею сильная распутица, частые дожди и густые туманы, изморозь и обильные снегопады (в конце операции), множество незамерзших болот, ручьев и малых рек, трудный рельеф местности и малочисленность дорог с твердым покрытием и др. сильно ограничивали подвижность и огневую деятельность артиллерии, питание ее боеприпасами и горючим.

Несмотря на объективные трудности, артиллерия фронта внесла свой решающий вклад в достижение конечных целей операции, обеспечив успешное выполнение маневра на окружение и полный разгром крупной группировки противника. Особенно большую роль сыграла артиллерия при отражении мощных деблокирующих ударов врага, которые не достигли своей цели главным образом потому, что на пути танковых дивизий противника непреодолимой стеной стояли артиллерийские части и соединения, и прежде всего части противотанковой артиллерии РВГК.

Примечательно, что именно в ходе Корсунь-Шевченковской операции происходит такое знаковое событие, как введение приказом народного комиссара обороны от 10 февраля 1944 года командующих артиллерией фронтов в состав военных советов. Предельно ясно излагая необходимость этого, приказ наркома гласил: «В целях улучшения руководства артиллерией, повышения ответственности военных советов и командующих артиллерией фронтов (армий) ввести в состав военных советов фронтов, армий, округов командующих артиллерией»[130].

До этого приказа Военный совет фронта состоял из четырех человек. Председателем Военного совета был командующий войсками фронта, который объединял деятельность всех членов этого коллегиального руководящего органа. Два члена Военного совета были освобожденными. Первый член Военного совета занимался оперативными вопросами и вместе с командующим подписывал все необходимые оперативные документы, приказы и донесения в Ставку ВГК. Первому члену Военного совета вменялось в обязанность осуществлять непосредственное руководство политическим управлением фронта.

Второй член Военного совета фронта курировал службу тыла. Членом Военного совета являлся также начальник штаба фронта.

Несомненно, введение в состав Военного совета фронта командующего артиллерией значительно повышало его статус. Кроме того, это еще одно подтверждение высокой роли командующих артиллерией фронтов (армий) в организации огневого поражения противника в Великой Отечественной войне. И С.С. Варенцов целиком и полностью соответствовал этой роли на протяжении всей войны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.