ЧЕШСКИЕ ПЕСНИ И ТАНЦЫ

ЧЕШСКИЕ ПЕСНИ И ТАНЦЫ

Сметана всякий раз, когда приезжал из Ябкениц в Прагу, заходил к знакомому лавочнику и просил разменять ему небольшую сумму денег. Трудно в деревне обойтись без мелочи, объяснял он. И, застенчиво улыбаясь, добавлял: «Но нужны только самые новые, блестящие монеты». «Мало ли какие причуды бывают у старых людей», — думал лавочник, но с готовностью принимался рыться в своей кассе, чтобы сделать приятное композитору. И только очень немногие знали, что новенькие крейцеры Сметана собирал для своих маленьких друзей в деревне.

Часто в хорошую погоду Сметана совершал дальние прогулки по окрестностям. Крестьяне близлежащих сел привыкли к нему и приветливо встречали «старого пана». Но больше всех его появлению радовались ребятишки, потому что он всегда им рассказывал что-нибудь интересное. Только сядет Сметана на пенек немного отдохнуть, как ребята обступят его тесным кольцом и ждут. Кто постарше и уже обучен грамоте, напишет ему: «Просим рассказать сказку».

— Сказку так сказку, — смеется Сметана. И начинает рассказывать о Златовласке и деде Всеведе, а ребята ловят каждое его слово.

Потом он дает всем по монетке на пряники. Как бы трудно ни приходилось Сметане, на такой случай у него всегда была припрятана мелочь. Он сперва даст самому маленькому, потом другому, третьему… Никто не обижен. Точно стайка птиц, разбегутся ребятишки, чтобы похвастаться дома полученным подарком. А Сметана смотрит им вслед, и худое, изможденное лицо старого композитора светлеет.

Теперь Сметана не мог уже слушать пение крестьян, но по-прежнему любил смотреть, как они веселятся и танцуют. Чтобы попасть на какой-нибудь деревенский праздник, он иногда шел пешком из Ябкениц за несколько километров. Сопровождал его часто старый учитель по фамилии Сухий. Ему было около восьмидесяти лет, и он действительно казался совсем сухим, высохшим, но был еще достаточно бодр. Как большинство чешских учителей, Сухий был хорошим музыкантом. Он знал много старых народных песен и танцев и в молодости часто играл на праздниках и торжествах. Когда Сметана в конце семидесятых годов задумал создать большой цикл чешских танцев для фортепьяно, Сухий познакомил его с некоторыми старинными танцами, которых композитор раньше не знал.

Трогательную картину порой представляли эти два человека, до самозабвения увлеченные музыкой. Сухий писал на листах нотной бумаги мелодию танца. А затем, подсунув под бороду скрипочку и наигрывая эту мелодию, он начинал приплясывать, старательно выделывая сухими костлявыми ногами различные коленца, чтобы пояснить Сметане характер танца. Иногда, опасаясь, очевидно, что его исполнение не произвело должного впечатления, Сухий просил крестьян протанцевать специально для «пана капельмейстера» тот или иной танец. Так, даже на старости лет не переставая учиться у народа, Сметана летом 1879 года создал свои «Чешские танцы».

Состоит этот цикл из четырнадцати фортепьянных пьес. Открывается он четырьмя великолепными польками, которые Сметана написал в один из приездов в Прагу в 1877 году. Остальные десять пьес построены либо на ритмической основе популярных чешских танцев, таких, как фуриант, дупак, скочна, соуседска, либо на песенно-танцевальных народных мелодиях. Здесь Сметана прибегает даже к цитатам. Например, в пьесе «Овес» звучит и развивается мелодия одноименной народной песни. Так же построены пьесы «Медведь» и «Улан».

Каждая пьеса цикла — это своеобразная и выразительная картина. В соответствии с характером танца перед слушателем возникают образы то чинно и важно выступающих деревенских старейшин, то быстрых и ловких молодых парней. Сметана сохранил полностью танцевально-ритмическую основу, но расцветил эти народные мелодии, мастерски варьируя их. Замечательные по красоте, виртуозные фортепьянные пьесы, созданные Сметаной, и поныне входят в репертуар многих пианистов.

К концу 1879 года относятся и пять романсов Сметаны для голоса с фортепьяно. Написаны они на тексты Витезслава Галька из цикла лирических стихов «Вечерние песни». Стихотворения эти, посвященные поэтом своей возлюбленной Доротее Горачковой, по праву считаются одними из лучших во всей чешской поэзии. В 1876 году к ним обращался Антонин Дворжак, когда писал свои знаменитые романсы «Вечерние песни». «Вечерними песнями» назвал свой цикл и Сметана.

Дворжака больше всего привлекала любовная лирика Галька. А Сметана для задуманных романсов выбирал преимущественно те стихотворения, в которых поэт говорит о своих художественных идеалах, о значении и задачах искусства. Правда, романс «Мне казалось, что ты умерла» написан на тот же текст, что и у Дворжака. Но Сметана очень своеобразно раскрыл образы и этого текста и остальных четырех выбранных им стихотворений. Особенно выделяется своей поэтичностью последний романс цикла — «Из песен своих я сделаю трон для тебя».

Не о любви к женщине повествуют романсы старого мастера. Вместе с Катержиной похоронил он свою первую юношескую любовь, а горечь и разочарование придавали в последние годы мрачную окраску его чувствам ко второй жене. О другой возлюбленной думал он, когда писал свои «Вечерние песни», — о прекрасной многострадальной родине, которую так пламенно любил. Ни прожитые годы, ни страдания — ничто не ослабило этой чистой, великой любви, которая согревала его душу и на чужбине, и в ябкеницком уединении. Именно она придавала силу и прелесть всему его творчеству. «…Независимо от личной выгоды и славы каждый должен трудиться только для отечества… У каждого есть долг перед родиной, а если кто думает иначе, то это измена», — говорил Сметана.

И весь жизненный путь великого мастера служит свидетельством тому, что он сам всегда руководствовался этими высокими принципами.

Впервые «Вечерние песни» Сметаны были исполнены Марией Ситтовой и Йозефом Львом 4 января 1880 года, когда пражская общественность торжественным концертом в большом зале Жофинова острова отмечала пятидесятилетие музыкальной деятельности Сметаны.

Пятьдесят лет прошло с того памятного вечера, когда на эстраде перед жителями Литомышли впервые появился худенький, темноволосый мальчик, покоривший всех своей виртуозной игрой. Теперь, конечно, никто бы не узнал этого мальчика в том седом человеке, который со слезами на глазах благодарил слушателей, провозглашавших ему славу.

От волнения Сметана не мог вымолвить ни слова, но переполнявшие его чувства искали выхода. Сделав знак присутствующим, он подошел к роялю. Все замерли в ожидании. Сметана сел на кончик стула, подавшись вперед всем корпусом. На какие-то секунды руки его застыли над клавишами, и вдруг зал огласился звуками лихой, задорной польки. Радостно возбужденный, Сметана играл так хорошо, как в дни расцвета своих сил. Закончив польку, он заиграл си-мажорный ноктюрн Шопена. К творчеству «польского Моцарта» Сметана до конца жизни испытывал особенную любовь.

Композитор чувствовал, что он устал, устал от всех радостных переживаний этого вечера, но продолжал играть… То было его последнее концертное выступление в Праге как пианиста.

Юбилей мастера отметила и родная Литомышль. Сметана отправился туда в сопровождении Срб-Дебрнова, Прохазки и двух младших дочерей — Зденки и Божены. Еще по пути, на одной из железнодорожных станций, его поджидала делегация горожан. Празднично убранный город встретил композитора иллюминацией. Толпы людей с факелами в руках вышли ему навстречу. Даже самым высоким гостям не устраивала древняя Литомышль такого горячего приема, какой оказала Сметане.

Грандиозное факельное шествие через весь город провожало его к родному дому. Там в честь юбиляра была исполнена серенада. С теплым чувством смотрел Сметана на пивоварню и двор, где прошли его детские годы. Теперь все здесь казалось совсем другим, не похожим на то, что сохранила память. Даже графский замок стал будто меньше, а от романтической таинственности, которой в свое время наделила его фантазия маленького Бедржиха, не осталось и следа.

В тот же вечер в помещении замкового театра был устроен концерт из произведений Сметаны. А на следующий день по инициативе студенческой молодежи города и с согласия городских властей и старейшин состоялось открытие мемориальной доски. На ней было написано: «Здесь родился 2 марта 1824 года мастер музыки Бедржих Сметана». Внизу доски стояло: «Студенты Литомышли. 1880».

Раньше, когда на долю какого-нибудь отдельного произведения Сметаны выпадал большой успех, враги композитора объясняли это стараниями друзей Сметаны, искусственно раздувавших достоинства и значение его творчества. Но теперь никто не смел сказать этого. Музыка Сметаны с каждым годом завоевывала все большую популярность. И не только благодаря своей гениальной одаренности удалось ему создать произведения, полюбившиеся народу. Этому способствовали ясное понимание композитором идеалов родного народа и прочная, никогда не прерывавшаяся связь с истоками его творчества. Поэтому чешский народ и считал музыку Сметаны своей. Немного было в мире мастеров, которым посчастливилось еще при жизни завоевать такое всенародное признание. Среди этих немногих был Бедржих Сметана.

Композитор не только понимал запросы народа, но и верил в его художественный вкус. Характерен такой случай, происшедший в начале 1880 года. Чехия, находившаяся под властью Габсбургов, не имела собственного государственного гимна. Группа прогрессивных чешских деятелей, боровшихся за возрождение свободной Чехии, объявила конкурс на создание чешского гимна. Сметану также просили принять участие и предлагали ему различные тексты.

Но композитор отказался от этой работы. «Настоящий народный гимн должен забить ключом из самого сердца народа, — сказал он, — та песня, которую народ сам возвысил как гимн, та песня и останется его гимном. До сих пор песня «Где родина моя» служит гимном чешскому народу — пусть же и поют ее до тех пор, пока другая песня не проникнет в сердце». И действительно, эта замечательная песня Шкроупа уже несколько десятков лет исполнялась чехами в самых торжественных случаях, особенно когда они хотели подчеркнуть патриотический характер того или иного собрания.

После выступления Сметаны конкурс был отменен. Вплоть до наших дней песня «Где родина моя» служит чехам государственным гимном.

Весь свой жизненный путь Сметана прошел в ногу с родным народом. Когда патриоты поднимали знамя восстания и пражане строили баррикады, он писал революционные песни и марши; когда создавался чешский оперный театр, композитор трудился для него; наконец когда после ослабления реакции по всей стране стали организовываться сотни хоровых кружков, Сметана находил время, чтобы помочь и этим многочисленным очагам музыкальной культуры. Ни одно сколько-нибудь значительное культурное мероприятие не обходилось без его активного участия. Сметана откликался на любой зов, на любую просьбу. Поэтому даже когда он вынужден был покинута Прагу, к нему продолжали обращаться за помощью. Письма приходили из Праги, Литомышли, Кутной Горы и многих других мест. Сметана по-прежнему старался всем помочь, но порой ему не хватало сил: «Мои коллеги в своей здоровой, счастливой жизни даже не имеют понятия о той борьбе, которую я веду с моей злой судьбой, чтобы иметь возможность работать», — писал он.

Особенно прочную связь со Сметаной поддерживал «Глагол Пражский», и в этом большая заслуга Йозефа Срб-Дебрнова. Дебрнов побуждал Сметану создавать для хора новые произведения. Сметана всегда охотно писал для этого коллектива, но просил друга снабжать его текстами. А сделать это было не так легко. И Дебрнов решил сам попробовать написать текст. Он владел достаточно техникой стихосложения, а к тому же хорошо знал музыку. Чтобы Сметана сразу не отнесся с предубеждением к его первому опыту, он подписал сочиненный им текст не своим именем, а вымышленным — Й. Прокоп.

Конечно, строго говоря, этот текст не отличался высокими художественными достоинствами. Не было их и в последующих стихотворных опусах Дебрнова. Но все же, как бы ни судили их профессионалы, имя. Срб-Дебрнова чехи всегда будут вспоминать с благодарностью, и не только потому, что он скрасил и облегчил последние тяжелые годы жизни мастера. Благодаря стараниям Дебрнова чешская музыкальная культура обогатилась четырьмя новыми хоровыми произведениями великого композитора.

Несмотря на болезнь, Сметане иногда с удивительной быстротой и легкостью удавалось сочинять. «15 октября я рано утром взял в руки Ваши стихи; маршируя по комнате взад и вперед, я так долго читал их вслух, что слова превратились в музыку, которая появилась на бумаге вначале в виде карандашного наброска, а потом начисто переписанная. Так в течении одного дня был готов Ваш хор», — сообщал он Дебрнову. Поразительно, что, несмотря на глухоту, приемы работы над вокальными произведениями у Сметаны остались прежними.

Первым сочинением на текст Срб-Дебрнова был хор «Приданое». Сметана написал его к юбилейному концерту «Глагола Пражского». Дебрнов верно определил характер, какой должно было иметь это праздничное сочинение. В своих стихах он воспел родину, красоту и просторы ее земли, величие ее городов, и прежде всего «венчанной башнями Праги». Этот текст как бы перекликался с лозунгом «Песней к сердцу — сердцем к Родине».

Величие родины отразил и Сметана в этом коротком, выразительном хоре. Он быстро вошел в репертуар всех мужских вокальных коллективов страны, а «Глагол Пражский» исполнял его как свой гимн. Среди хоровых произведений чешских композиторов «Приданое» занимает такое же место, как «Проданная невеста» среди опер.

Второй хор, сочиненный также в конце 1880 года, называется «Молитва». Сметана никогда не писал религиозных сочинений. И это его сочинение, хотя оно и начинается словами: «Боже вечный…», не имеет ничего общего с теми церковными молениями, которые говорят о покорности и всепрощении. Слова Срб-Дебрнова, взывающие о мире и счастье на родной земле, напоминают текст самого старого чешского песнопения «Господине, помилуй ны». Несмотря на архаичность мелодии, оно было очень популярно среди чехов. С начала шестидесятых годов в Праге стали традиционными ежегодные торжества, на которые съезжались со всех концов страны певческие объединения. Исполнением этого песнопения всегда начинался концерт. Не раз дирижировавший в такие дни объединенным хором, Сметана это хорошо знал. Создавая «Молитву», Сметана хотел дать народу сочинение, которое современными музыкальными средствами еще в большей мере выражало бы мысли и стремления народа. В «Молитве» говорится о свободе народа, о желанной победе над врагами, то есть о том, что было великой мечтой чехов. И только как бы органное звучание хора, поющего спокойную и простую мелодию, придает хору характер молитвы.

Следующих два маленьких хора Сметана назвал «Hesla», что в переводе означает «лозунги» или «девизы». Такие своеобразные музыкальные «девизы» были у многих чешских хоровых объединений. Этими музыкальными миниатюрами начинались выступления коллективов.

Свои два «Hesla» Сметана написал тоже для «Глагола Пражского». Особенно удачен первый хор, состоящий всего из шести тактов. «Глагол Пражский» начинал им не только выступления, но и все репетиции. Вскоре этот маленький хор, написанный на слова того же Срб-Дебрнова, сделался таким популярным, что его стали петь многие хоровые коллективы. В период фашистской оккупации он раздавался по всей Чехословакии. Его шутливый, безобидный текст не вызывал опасения у эсэсовцев. Но для чехов эта музыка Сметаны, звучавшая среди бесконечных военных маршей гитлеровцев, была символом светлых, прекрасных идеалов народа.

Особое место среди хоровых произведений Сметаны занимает хор «Наша песня». В отличие от «Земледельческой» и «Приданого», где льется широкая, напевная мелодия, «Наша песня» имеет подчеркнуто танцевальный характер и исполняется в ритме польки. Иначе говоря, последний хор Сметаны — полька для хора. Через все творчество композитора проходит в различных вариантах этот чешский танец.

С ним были связаны самые счастливые минуты жизни мастера. И на старости лет один вид танцующих пар мог развеять обуревавшие его мрачные мысли. Это прекрасно знал Срб-Дебрнов. Поэтому, когда ничто уже не могло вернуть Сметане прежней веселости, он предложил композитору стихи, которые хорошо укладывались в ритм танца. Этот текст воодушевил уже смертельно больного мастера, и 20 мая

1883 года он написал свое предпоследнее сочинение «Наша песня».

Радостная, ликующая музыка «Нашей песни» лучше всяких слов говорит о том счастье, которое испытывал композитор, погружаясь в родную ему стихию чешской народной музыки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.