КАРТИНА ПЯТАЯ

КАРТИНА ПЯТАЯ

Служебный кабинет Хлебникова. Хлебников разговаривает по телефону. Он взволнован и испуган.

Х л е б н и к о в. К нам? Комиссия из обкома? Коллективное заявление на действия Огнева? (Слушает напряженно, потом потрясенный кладет трубку на место. Нервничая, ходит по кабинету.) А где, скажут, вы были, товарищ директор?.. Единоначальник? (Останавливаясь.) Да, Самохин отчасти прав. Я механически доверяю другим в таких делах, в которых сам не разбираюсь. Может быть, я действительно… (Подходит к шкафу с книгами.) Я к книгам не прикасаюсь уже несколько лет. (Открывает шкаф и перебирает книги, читая заголовки.) Забытые, далекие друзья? (С досадой закрывает шкаф и задумывается, потом отмахивается обеими руками от чего-то назойливого.) Ерунда! Слабость. Я же двенадцать лет руковожу. Мой опыт тоже многого стоит. (Быстро входит Долгополов. Хлебников садится в кресло, властный, самоуверенный.)

Д о л г о п о л о в (волнуясь). Говорят, комиссия к нам.

Х л е б н и к о в. А вы-то как узнали?

Д о л г о п о л о в. Слухи из района дошли, Алексей Иванович.

Х л е б н и к о в. Ох, уж эти слухи!

Д о л г о п о л о в. И я считаю долгом поставить перед вами вопрос…

Х л е б н и к о в (насмешливо). Опять об откомандировании вас.

Д о л г о п о л о в. Нет. О поведении агронома Огнева… Учтите: у меня тоже есть самолюбие.

Х л е б н и к о в. Измучили вы меня этой грызней. Как петухи: или я, или он…

Д о л г о п о л о в. К сожалению, дело зашло гораздо дальше, чем думаете вы, Алексей Иванович… (Хлебников встает и ходит по кабинету. Входит Николай.)

Н и к о л а й. Приказано подать машину. Разрешите заводить?

Х л е б н и к о в (Николаю). Не поедем. Поставь машину в гараж. (Николай мнется, не уходя.) Что еще?

Н и к о л а й. Алексей Иванович, модель стогомета лежит в мастерской, но никто и не думает делать пробные машины. Ссылаются на инженера, говорят — он запретил. (Хлебников вопросительно смотрит на Долгополова.)

Д о л г о п о л о в (Хлебникову). Выполняется ваше срочное задание о поделке решет для третьей очистки к комбайнам, людей нехватает, да и потом…

Н и к о л а й (резко Долгополову). А как будем скошенное сено убирать? (Хлебникову.) Я знаю: инженер против, он говорит, что это «журавль в небе»… Но, Алексей Иванович, ведь сенокос в разгаре, надо дать стогометы отделениям. Вы же сами говорили..

Х л е б н и к о в (продолжая ходить). Да, говорил, да, надо. (Подходит к Николаю.) Но сейчас мне не до этого, есть другие дела, более важные, понятно?

Н и к о л а й (с досадой махнув рукой, быстро идет к выходу и останавливается в дверях). Эх, Алексей Иванович, нет у нас этого… как его… (смотрит с возмущением на Долгополова) искры настоящей… (Уходит.)

Х л е б н и к о в (пристально смотрит вслед Николаю). Вот как! Странно. (Круто повернувшись к Долгополову, спрашивает его в упор.) Вы сказали: дело зашло дальше, чем я думаю. Извольте объясниться!..

Д о л г о п о л о в (избегая смотреть в глаза Хлебникову). Видите ли, Алексей Иванович, Огнев, как я замечаю, ставит ни во что не только меня, но и вас. Он считает себя выше всех.

Х л е б н и к о в (с досадой). Это все слова. Факты, факты!..

Д о л г о п о л о в. Он хочет подмять под себя всех. А отвечать за его рискованные опыты придется, в конце концов, нам с вами. Кузьму Петровича он называет халтурщиком и, не стесняясь, заявляет, что Середкин остается управляющим только при вашей поддержке. Да что говорить, этот человек и с вами хочет воевать.

Х л е б н и к о в (колеблется). Та-ак. А мне кажется: просто вам двоим тесно на одном поле — столкновение самолюбий…

Д о л г о п о л о в. Я «на мировое господство» не претендую. Хотя и говорится: плох солдат, если он не хочет быть генералом, — я не хочу.

Х л е б н и к о в. Ну это, пожалуй, не сильное место в вашем характере.

Д о л г о п о л о в (стараясь быть убедительным). И я ручаюсь, если вы поговорите с Огневым крупно и круто, сами убедитесь, что он и вас ни во что не ставит. Голову даю на отсечение!

Х л е б н и к о в (в раздумье, медленно идет к столу, в сторону). Ну что ж, попытаемся прощупать Огнева с этой стороны. (Садится.) Искры. У меня нет искры настоящей!? Нет! Сам Николай до этого не мог додуматься. Это подсказано ему кем-то…

(Входит Огнев.)

О г н е в. Разрешите. (Хлебников, молча, показывает ему на стул.)

Д о л г о п о л о в (потирая руки, в сторону). На ловца и зверь бежит.

О г н е в (стоя). У меня срочное дело.

Х л е б н и к о в (сухо). Я слушаю. Инженер не помешает?

О г н е в. Наоборот. Я хочу, чтоб вы призвали именно его к порядку. (Долгополов вздрагивает.) Он срывает утвержденный вами график работ на Волчьих ямах. Вспашка затянулась, все сроки прошли. Я требую…

Х л е б н и к о в (раздражаясь). Требую? А почему не прошу. Мне кажется, требовать могу здесь только я, как единоначальник. (Резко и громко.) Запомните это раз и навсегда.

О г н е в (спокойно). Извольте не повышать голоса.

Х л е б н и к о в. Вы позволяете себе слишком много!

О г н е в. Позвольте…

Х л е б н и к о в (не владея собой). Нет, не позволю! Знаю о ваших интригах. Одни неприятности с вами. (Встает и ходит по кабинету.) Достукались! На вас жалуются в область, в Москву. Дело чуть не до правительства дошло. Специальная комиссия обкома по вашим делам в совхоз выезжает.

О г н е в. Я лично никого не вызывал, но думаю — никакая комиссия вреда совхозу не принесет, наоборот…

Х л е б н и к о в. Вот, вот! Вы рады случаю, воевать хотите с директором?

О г н е в (гордо). Если потребуется для пользы дела, я готов воевать и с вами, и с кем угодно. (Долгополов всплескивает руками, многозначительно взглянув на Хлебникова.) А в интригах попрошу партбюро разобраться. Я догадываюсь: кое-кто в мутной воде рыбу удит. (Смотрит на Долгополова.)

Д о л г о п о л о в. Я никогда не скрывал, коллега, своего несогласия с вами по многим вопросам. Но если по ряду непредвиденных обстоятельств я не смог выполнить задание директора, это не дает вам право подозревать… Это недобросовестно!..

О г н е в. А срывать работу, от которой зависит буквально судьба хозяйства на многие годы вперед, — добросовестно?

Х л е б н и к о в (едва сдерживая себя, ходит по кабинету; Огневу и Долгополову). Да перестаньте вы, наконец, пререкаться! (Входят Самохин и Елена Павловна с бумагой в руках.)

Е л е н а  П а в л о в н а. Вот кстати все здесь. (Хлебникову, подавая бумагу.) Прошу подписать, Алексей Иванович, приказ об обработке паров под лесополосы, о создании бригады по посадке леса, о вспашке семенного участка не вдоль, а поперек общих гонов. Инженер отказался выполнить мое требование. Ему нужны только долгие гоны. Кроме того, мы включаем пункт об установке движка и универсала для механизации дробления и подачи торфяной крошки, иначе торфование сорвется.

Х л е б н и к о в (отстраняя бумагу). Не подпишу.

Е л е н а  П а в л о в н а (удивленно). Как? Это же предусмотрено планом.

С а м о х и н. И одобрено всей партийной организацией.

Х л е б н и к о в. Не могу. План Огнева опротестован, его действия тоже. К нам выезжают товарищи из обкома для расследования коллективного заявления. Пока комиссия не примет решения — не могу…

О г н е в. Но это срочное дело, мы пропустим агротехнические сроки.

С а м о х и н (одному Хлебникову). Я больше чем удивлен, Алексей Иванович. Я тебя не узнаю. При чем здесь комиссия? Твой отказ равносилен срыву принятого плана. Ты открыто переходишь на сторону его противников. Ты не хочешь понять принципиальной остроты конфликта между нами и Долгополовым…

Х л е б н и к о в (удивленно). Вот как! Ты считаешь грызню Огнева с Долгополовым острым принципиальным конфликтом, а я, по-твоему, слепой человек? Мило! Ты прислушиваешься к голосу нетерпеливых и малоискушенных людей, а мой опыт для тебя ноль… Ты у них учишься?

С а м о х и н. Я учусь у жизни, у партии, у лучших людей. А твой опыт, Алексей Иванович, уходит корнями в прошлое — он устарел во многом…

Х л е б н и к о в (Самохину). Давайте не будем тогда зря копья ломать. Пусть уж теперь комиссия разберется.

С а м о х и н (Хлебникову тихо). Учти: члены бюро и все коммунисты, за единичными исключениями, возмущены твоим примиренческим отношением к Долгополову и Середкину. (Подчеркнуто официально и громко.) Я считаю ваши действия неправильными, товарищ, директор. (Хлебников демонстративно молчит.) Это — потеря линии в работе!

Д о л г о п о л о в (отходит в сторону, разговаривая с собой). Вы подумайте, этот Огнев всех перетянул на свою сторону! А вдруг он возьмет верх и все его затеи будут признаны… Подумать страшно! Что делать? Что делать! (Решительно подходит к Хлебникову, спорящему с Самохиным.) Алексей Иванович! Я думаю, что приказ все-таки надо подписать, сейчас возможности есть! (Все смотрят на него с нескрываемым изумлением.)

Х л е б н и к о в (рывком подавая приказ Долгополову). Завизируйте!

Д о л г о п о л о в (смутившись). Слушаюсь. (Расписывается на уголке листа.)

Хлебников с еле сдерживаемым раздражением, размашисто подписывает приказ, отдает его Елене Павловне и, ни на кого не взглянув, демонстративно уходит из кабинета. Долгополов выскальзывает в дверь за ним.

О г н е в (удивленно смотрит на Самохина и Елену Павловну). Похоже на разрыв дипломатических отношений.

З а н а в е с.