Глава 17 Растущие убытки

Глава 17

Растущие убытки

« Общая сумма убытков за октябрь составила 7,5 миллиарда долларов, а в довершении к этому компания уже потеряла более 1 миллиарда долларов. С учетом налоговых льгот убытки достигали 5,4 миллиарда долларов за квартал, даже при условии, что ничего не изменится в следующие семь недель »

3 ноября Bank of America и Merrill Lynch направили в Комиссию по ценным бумагам и биржевым операциям совместное уведомление о голосовании (proxy statement), в нем на 243 страницах содержалось описание предполагаемого поглощения Merrill Lynch. Акционерам обоих банков порекомендовали детально изучить предложение о слиянии, чтобы принять обоснованное решение, когда придет время голосовать по вопросу о заключении соответствующей сделки пять недель спустя – 5 декабря.

Уведомление о голосовании содержало массу финансовых итогов и показателей о деятельности обоих банков, и в нем приводился текст первоначального соглашения, которое Bank of America и Merrill Lynch заключили 14 сентября. При обсуждении предстоящего приобретения представители BofA сообщили своим акционерам, что Merrill Lynch не сможет выплачивать огромные компенсационные пакеты своим топ-менеджерам, не получив одобрения из Шарлотта. Но в текст уведомления не включили соглашение, согласно которому Merrill Lynch могла выплатить за 2008 год своим сотрудникам бонусы на сумму до 5,8 миллиарда долларов.

В четверг, 4 ноября сенатор от штата Иллинойс Барак Обама одержал победу над сенатором от Аризоны Джоном Маккейном в ходе президентских выборов. Победа Обамы означала, что в Белый дом впервые за восемь лет вернутся демократы. Поражение Маккейна также исключало для Джона Тейна всякую возможность сменить Хэнка Полсона на посту секретаря казначейства США.

Год назад Тейн был организатором сбора средств для предвыборной кампании Маккейна и его главным сторонником на Уолл-стрит. Сенатор от Аризоны, который недолгое время даже лидировал согласно опросам, в начале сентября потерял инициативу после банкротства Lehman Brothers и последующего выкупа AIG. Создание республиканской администрацией фонда в рамках TARP вызвало такую бурю возмущения в адрес банков, что Маккейн и губернатор Аляски Сара Палин, его кандидат на пост вице-президента, заявили, что «жадность Уолл-стрит» стала причиной финансового кризиса и постигших страну экономических бедствий. Даже если бы Маккейн и победил на выборах, то его критика в адрес Уолл-стрит означала, что Джон Тейн, бывший банкир из Goldman Sachs, руководивший продажей Merrill Lynch, вряд ли будет популярным претендентом на пост секретаря казначейства.

Поражение Маккейна исключало для Джона Тейна всякую возможность сменить Хэнка Полсона на посту секретаря казначейства США

Нейл Котти, один из руководителей Bank of America, делегированный из Шарлотта в качестве исполняющего обязанности финансового директора Merrill Lynch в последнем квартале 2008 года, потратил целый месяц на изучение результатов деятельности банка.

Сотрудники отдела управленческого учета передали ему предварительный отчет, в котором была указана невероятная сумма убытков (до уплаты налогов) за месяц – 6,1 миллиарда долларов. В электронном письме от 5 ноября, адресованном его шефу, финансовому директору Джо Прайсу, Котти указал уточненные данные, сопроводил их выразительной фразой: «Прочтите и прослезитесь».

Когда были получены окончательные данные за октябрь, общая сумма убытков возросла до 7,5 миллиарда долларов

К 9 ноября, когда были получены окончательные данные за октябрь, общая сумма убытков возросла до 7,5 миллиарда долларов: за один месяц Merrill Lynch потеряла столько же, сколько в самом неблагополучном квартале за всю историю компании – четвертом квартале 2007 года.

11 ноября Merrill Lynch проводила ежегодную конференцию по банковским и финансовым услугам в Нью-Йорк-Сити. Конференция давала возможность главам банков с Уолл-стрит и крупных потребительских банков пообщаться с аналитиками и институциональными инвесторами. На фоне того, что происходило на рынках капитала на протяжении 2008 года, эта конференция привлекла к себе больше внимания, чем любая подобная встреча за последние годы.

Главными действующими лицами были Ллойд Бланкфейн, генеральный директор Goldman Sachs, и топ-менеджеры других компаний с Уолл-стрит. Джон Тейн, лишь недавно заключивший соглашение о продаже Merrill Lynch Bank of America, получил право произнести вступительную речь на открытии конференции.

Большую часть года, по крайней мере до уик-энда 13–14 сентября, Тейн в отличие от многих своих коллег с Уолл-стрит с оптимизмом смотрел в будущее. В январе на встрече в Давосе он говорил, что не верит в то, что экономические проблемы в США обязательно вызовут спад мировой экономики. В течение первого квартала 2008 года после привлечения почти 13 миллиардов долларов нового капитала он убеждал инвесторов в том, что у Merrill Lynch хватит капитала для удовлетворения будущих потребностей компании. Весной он отверг первичное предложение Lone Star о продаже «токсичных» CDO Merrill – в тот момент, когда предложенная продажная цена могла причинить Merrill Lynch убытки в размере нескольких миллиардов долларов, усиливая тем самым потребность в дополнительном привлечении капитала.

Июль был сумасшедшим месяцем: тогда Merrill Lynch была вынуждена продать свою долю в компании Bloomberg, чтобы заткнуть одну образовавшуюся дыру, и заключить соглашение о продаже Financial Data Services, чтобы заткнуть другую, а потом согласиться на сделку с Lone Star, которая привела к новым убыткам, и их пришлось компенсировать за счет привлечения капитала путем продажи обыкновенных акций. Но даже по завершении июля Тейн продолжал с оптимизмом смотреть в будущее, подтверждением чему был его интерес к приобретению в августе Fortress Investments.

Потом было банкротство Lehman Brothers и трудное, но неизбежное решение продать Merrill Lynch, а затем через месяц последовало настойчивое требование Полсона, чтобы каждый крупный банк взял в кредит значительную сумму из средств налогоплательщиков. И теперь, осознав в конце концов всю тяжесть ситуации, Тейн на открытии конференции заявил, что на данный момент рынки находятся в наихудшем положении со времен Великой депрессии.

– Именно в этот момент экономика США очень быстро сокращается. И мы наблюдаем период глобального спада, – заявил Тейн. – Это не повторение 1987-го, или 1998-го, или 2001 года. Нынешний спад обещает быть более серьезным. В действительности мы видим нечто похожее на то, что происходило в 1929 году.

В тот же день Тейн проводил телефонную конференцию с членами комитета по совершенствованию методов управления и компенсациям совета директоров Merrill Lynch, в состав которого входили председатель комитета Финнеган, Армандо Кодина, Виргис Колберт и Олана Петерс.

Целью этого внеочередного собрания комитета было обсуждение двух правительственных запросов, или предупреждений, относительно планов выплаты бонусов в конце года в свете принятого казначейством решения о поддержке банков с Уолл-стрит за счет средств налогоплательщиков. Член палаты представителей конгрессмен из Калифорнии Генри Ваксман попросил представителей всех банков, получивших доступ к средствам в рамках TARP, предоставить подробный отчет о выплаченных за последние два года бонусах и о том, каким образом доступ к средствам в рамках TARP может повлиять на выплату бонусов в 2008 году. Генеральный прокурор штата Нью-Йорк Эндрю Куомо также направил запросы в крупнейшие банки Уолл-стрит относительно планов по выплате бонусов.

Вскоре после назначения даты собрания Тейн решил добавить в повестку дня один-два вопроса, касавшихся выплаты бонусов в Merrill Lynch.

Питер Стинги, глава HR-отдела Merrill Lynch, официально представил план, согласно которому комитет должен был утверждать выплату бонусов лучшим сотрудникам компании 8 декабря, то есть за месяц до обычной даты утверждения. Недостаток этого плана заключался в том, что бонусы, которые должны были служить вознаграждением за весь год, назначались на основании 11 месяцев работы, при этом возникала вероятность того, что раз сотрудникам была гарантирована выплата бонусов, то у них было меньше стимулов усердно трудиться в декабре. Конечно, можно было подождать и до января, а потом принимать решение о размере бонусов, но и этот вариант имел свой недостаток. В январе совет директоров Merrill Lynch уже будет распущен, и окончательное решение по выплате компенсаций будет принимать совет директоров Bank of America, который будет в меньшей степени заинтересован в выплате сногсшибательных бонусов, которые обычно выплачивают на Уолл-стрит в феврале.

Комитет по компенсациям пришел к выводу, что распределение бонусов является прерогативой нынешнего комитета, а не совета директоров Bank of America

После непродолжительного обсуждения комитет по компенсациям пришел к выводу, что распределение бонусов является прерогативой нынешнего комитета, а не совета директоров Bank of America, поэтому члены комитета решили перенести сроки и условились о проведении 8 декабря собрания, на котором будут окончательно утверждены размеры бонусов. Финнеган, ранее уже предлагавший опустить планку премиального фонда ниже 5,8 миллиарда долларов, указанных в соглашении о слиянии, снова внес предложение о сокращении общей суммы бонусов в свете тяжелой экономической ситуации и решения правительства о принудительном вливании 125 миллиардов долларов в крупнейшие банки страны.

Тейн проинформировал Олфина о переносе сроков выплаты бонусов, но не упомянул о совещании комитета по компенсациям.

На следующий день, 12 ноября, секретарь казначейства Полсон произнес в Вашингтоне речь и озвучил изменения, внесенные в план использования 700 миллиардов долларов из фонда TARP, одобренный конгрессом в начале октября. Вместо того чтобы выкупать на средства фонда слабые активы у американских банков, казначейство решило не вмешиваться в покупку «токсичных финансовых отходов». Средства, выделенные в рамках TARP, будут доступны банкам, нуждающимся в капитале, но государство не станет освобождать банки от ответственности за сделанные в предшествующие годы необдуманные приобретения.

« Средства, выделенные в рамках TARP, будут доступны банкам, нуждающимся в капитале, но государство не станет освобождать банки от ответственности за сделанные в предшествующие годы необдуманные приобретения »

Заявление Полсона вызвало вопросы относительно таких инвестиционных банков, как Merrill Lynch, Morgan Stanley и Goldman Sachs, которые должны были выиграть больше всех от программы выкупа проблемных активов. Теперь стало очевидным, что все три банка вскоре должны были объявить о рекордных убытках за квартал.

Некоторые крупнейшие инвесторы Bank of America, выражавшие озабоченность рисками, связанными с приобретением Merrill Lynch, теперь еще больше озаботились тем, что эта сделка может превратиться в черную дыру для банка из Шарлотт.

В Merrill Lynch эта новость вызвала похожие опасения. Нельсон Чаи, сохранивший за собой пост финансового директора Merrill Lynch, совместно с Джо Прайсом, прилетевшим из Шарлотта, и Нейлом Котти, который постоянно следил за финансовыми показателями деятельности компании практически с момента подписания соглашения о слиянии, принялись за составление прогноза по итогам деятельности Merrill Lynch в четвертом квартале.

Общая сумма убытков за октябрь месяц составила 7,5 миллиарда долларов, а в довершении к этому компания уже потеряла более 1 миллиарда долларов. С учетом налоговых льгот убытки достигали 5,4 миллиарда долларов за квартал, даже при условии, что ничего не изменится в следующие семь недель. Но Котти знал, что некоторые проблемные позиции не были учтены в прогнозе Чаи, а это значило, что убытки компании в последнем квартале, вероятно, превысят эту сумму.

Прайс уделял особое внимание размеру убытков Merrill Lynch. Вместе с Грегом Керлом, который вел переговоры по этой сделке, он организовал встречу с Тимом Майопулосом, главным юрисконсультом BofA, и Терезой Бреннер, еще одним юрисконсультом BofA, чтобы обсудить возможность сообщить акционерам компании об убытках Merrill Lynch за октябрь и ожидаемых убытках за квартал до 5 декабря, то есть до дня голосования по вопросу приобретения.

– Пять миллиардов долларов – это большая сумма, – сказал Майопулос, добавив, что, возможно, необходимо будет раскрытие этой информации. Он пообещал Прайсу, что изучит эту проблему.

Прайс уделял особое внимание размеру убытков Merrill Lynch

После этой встречи Майопулос и Керл позвонили Эду Херлихи, юристу из Wachtell, Lipton, специалисту по слияниям и поглощениям, принимавшему активное участие в сделке с Merrill Lynch, и попросили его юристов выяснить, имеется ли в соглашении основание для раскрытия информации об убытках Merrill Lynch за октябрь.

Находившаяся в Шарлотте Андреа Смит узнала от Стила Олфина о том, что представители Merrill Lynch обсуждали возможность выплаты бонусов на общую сумму 5,8 миллиарда долларов, указанную в соглашении, несмотря на растущие убытки. Более того, Олфин сообщил ей, что Тейн планировал выплатить эти бонусы в декабре, еще до завершения года.

В последнее время Смит тесно работала с Тейном, поэтому она была удивлена, почему ей ничего не сообщили об этих планах, и обеспокоена тем, сможет ли Merrill Lynch выполнить за шесть недель то, что обычно занимает три месяца. Она позвонила Флемингу, чтобы разобраться.

– Как вы собираетесь выплачивать бонусы в конце декабря, если вы еще не начинали этим заниматься? – спросила она.

– Вы что, не знали о совещании комитета по компенсациям? – ответил Флеминг, удивленный тем, что Смит была не в курсе.

– Не знала.

– Вы видели протокол совещания?

– Ничего я не видела.

Смит передала эту информацию своему шефу. Олфин был удивлен тем, что Тейн обсуждал с ним перенос выплаты бонусов всего за день до этого, но даже не упомянул о том, что комитет уже одобрил его план.

Олфин позвонил Тейну, чтобы обсудить этот вопрос. Bank of America никогда не выплачивал итоговые бонусы за год до формального окончания года. Тейн объяснил, что в соглашении о слиянии от 15 сентября есть положение, в котором было особо оговорено право Merrill Lynch на выплату бонусов за 2008 год. Это положение не вошло в разосланное акционерам уведомление о голосовании, но тем не менее оно было частью соглашения и позволяло выплатить до 5,8 миллиарда долларов, что было эквивалентно сумме бонусов для сотрудников за 2007 год. Поскольку совет директоров Merrill Lynch будет распущен после завершения сделки – примерно 31 декабря, объяснил Тейн, то имеет смысл ускорить этот процесс на несколько недель.

Олфин сказал, что не одобряет этого решения, но признал право совета директоров Merrill Lynch на выплату бонусов в сумме, которую тот сочтет нужной. Он настаивал на том, чтобы Андреа Смит было позволено участвовать в процессе принятия решений, и Тейн с этим согласился.

В четверг, 13 ноября Майопулос и Бреннер связались с юристами из Wachtell, Lipton.

В течение длительной телефонной конференции с Херлихи и двумя другими юристами из Wachtell – Эриком Ротом и Ником Деммо они обсуждали угрожающие размеры убытков Merrill Lynch. Один из юристов вспомнил события десятилетней давности, которые происходили во время слияния NationsBank и Bank of America из Сан-Франциско.

Соглашение подписали в апреле 1998 года, а завершение сделки было намечено на конец сентября. Но к началу сентября крах российского рубля и банкротство Long Term Capital Management радикально изменили экономическую ситуацию. Инвестиции Bank of America в хеджевый фонд D. E. Shaw привели к потере огромных денег в течение нескольких недель, предшествовавших заключению сделки. Эти потери означали сотни миллионов долларов убытков для Bank of America и его генерального директора Дэвида Коултера. Об убытках не стали сообщать акционерам, и это привело к судебному процессу после завершения слияния, не говоря уже об отставке Коултера и его замены как предполагаемого наследника Хью Макколла на Кена Льюиса.

В итоге участники телефонной конференции сошлись на том, что в нынешней ситуации имеет смысл сообщить об убытках акционерам.

– С учетом цифр по Merrill Lynch обе компании могли бы обнародовать эту информацию за неделю до голосования, – предположил Майопулос. – Наши результаты тоже не блещут.

– А что если опубликовать прогноз развития отрасли? – спросил Херлихи, предлагая банкам сделать акцент не на величине накопившихся реальных убытков, а на общих тенденциях развития отрасли в последнем квартале.

– И насколько подробной должна быть предложенная информация? – спросил Майопулос.

– Не очень подробной, – ответил Херлихи, советуя представить общую направленность раскрываемой информации в виде стандартного «отчета руководства о рассмотрении и анализе» финансового состояния компании, как в любом квартальном отчете.

– Даже если Merrill Lynch удастся избежать убытков в ноябре, то они все равно будут составлять 7 миллиардов за два месяца из трех, – заметил Майопулос.

Даже если Merrill Lynch удастся избежать убытков в ноябре, то они все равно будут составлять 7 миллиардов за два месяца из трех

– Может быть, нам следует показать динамику убытков за прошедший период и сказать, что она остается неизменной, – предложил помощник Херлихи Ник Деммо. – Сказать, что мы не ждем, что ситуация улучшится или что убытки могут превысить 7 миллиардов.

Разговор о том, что и как следует сообщить акционерам, продолжался в таком ключе до тех пор, пока Майопулос не захотел кое-что прояснить.

– А мы уже окончательно решили, что должны что-то обнародовать?

– Ну, если мы так решили, – заговорил Херли, – то давайте просто сделаем это заявление взвешенным.

– Точно. Ведь еще не конец света, – согласился Майопулос.

Потом юристы перешли к обсуждению того, как BofA должен обратиться к Merrill Lynch по поводу раскрытия информации. Это идея может не найти поддержки, поскольку обнародование информации о громадных убытках может заставить испуганных акционеров BofA проголосовать против сделки. Майопулос сказал, что он попросит Джо Прайса обсудить этот вопрос с Тейном или Флемингом. Юристы решили не привлекать к раскрытию информации юридическую фирму, обслуживавшую Merrill Lynch, – Shearman & Sterling, по крайней мере на начальном этапе.

Когда речь зашла о времени обнародования информации, то поначалу предложили сделать это 1 декабря – в понедельник на той же неделе, когда должно было состояться голосование, но потом решили дать акционерам больше времени. Один из сотрудников Wachtell, Lipton предложил идею лучше: пятница, 28 ноября – ровно за неделю до голосования, а главное, это будет день после Дня благодарения, а значит, эта информация привлечет к себе минимум внимания. Все с этим согласились. Выбор даты был безупречным. Юристы решили, что текст, если уж он потребуется, следует написать к 25–26 ноября, до начала праздников. В конце встречи Майопулос пообещал, что Джо Прайс свяжется по этому вопросу с коллегами из Merrill Lynch в начале следующей недели.

На следующий день в кабинете Тейна Прайс встретился с Тейном и Чаи, чтобы обсудить последние прогнозы и узнать, не планируют ли они проинформировать своих акционеров о размерах убытков. Тейн сказал, что у него нет таких планов, что его банк обычно не публикует уведомления или дополнительные сведения и он не видит причин поступать иначе.

« Несмотря на то что подготовка к досрочной выплате бонусов сотрудникам Merrill Lynch успешно продвигалась, вопрос о бонусе для Тейна оставался для Финнегана из комитета по компенсациям камнем преткновения »

Несмотря на то что подготовка к досрочной выплате бонусов сотрудникам Merrill Lynch успешно продвигалась, вопрос о бонусе для Тейна оставался для Финнегана из комитета по компенсациям камнем преткновения. Вместо того чтобы начинать разговор о конкретных цифрах, Финнеган, казалось, опасавшийся открыто противостоять Тейну, постоянно твердил о том, что будет сложно выплачивать огромные суммы бонусов наличными в нынешней ситуации, когда недовольство банкирами с Уолл-стрит достигло повального масштаба.

Питер Краус, которого Тейн назначил лицом, ответственным за распределение бонусов, поддержал своего друга в вопросе о выплате значительного бонуса генеральному директору. Они оба провели с Финнеганом телефонную конференцию, чтобы убедить генерального директора Chubb Insurance в выделении по меньшей мере 10 миллионов долларов для выплаты бонуса Тейну.

В ходе предыдущих дискуссий Тейн напоминал Финнегану о том, что в Goldman Sachs всегда выплачивают вознаграждение за проделанную работу. Теперь, когда рядом с ним был Краус, аргумент со ссылкой на Goldman Sachs стал еще более весомым. Краус сказал, что они с Тейном разговаривали с Ллойдом Бланкфейном, генеральным директором Goldman Sachs, и он утверждал, что не пойдет на уступки в этом вопросе под давлением общественного мнения.

Goldman Sachs объявил, что семь топ-менеджеров компании, включая генерального директора Ллойда Бланкфейна и финансового директора Дэвида Виниара, не получат бонусов за 2008 год

– Но ситуация в Goldman Sachs отличается от ситуации в Merrill Lynch, – возразил Финнеган, – они получают прибыль.

В воскресенье, 16 ноября Goldman Sachs объявил, что семь топ-менеджеров компании, включая генерального директора Ллойда Бланкфейна и финансового директора Дэвида Виниара, не получат бонусов за 2008 год.

И с этого момента в разговорах с Финнеганом Тейн больше не утверждал, что он и его команда должны получить бонусы, потому что так поступают в Goldman Sachs. Вместо этого он говорил Финнегану следующее: «Вы должны это сделать, потому что это правильно».

К этому времени Тейн достиг с Олфином соглашения о том, что его бонус в любом случае будет меньше того, что получит Кен Льюис в 2008 году. При обсуждении этого вопроса с членами совета директоров Merrill Тейн сначала снизил свои требования с 40 миллионов долларов до 20 миллионов, а в конечном счете и до 10 миллионов долларов. Поскольку Merrill Lynch не получала прибыли и Тейну не причиталось за это бонуса, то он стал называть эти выплаты премией, которую он и его команда заслужили тем, что нашли покупателя для компании и этим защитили интересы ее акционеров. Но Финнеган полагал, что тяжелая ситуация на рынках капитала и растущие убытки компании не дают оснований для каких-либо премиальных выплат топ-менеджерам компании. Тейн энергично протестовал, снова и снова настаивая на том, что совет директоров обязан выплатить бонусы ему и его непосредственным подчиненным.

– Вы обязаны это сделать, – повторял Тейн в разговорах с Финнеганом.

В итоге Финнеган обратился за советом в Шарлотт. Он знал, что Олфину, главе административной службы BofA, не нравилось решение о преждевременной выплате бонусов сотрудникам Merrill Lynch, но Олфин признал, что окончательное решение оставалось за Merrill Lynch как независимой компании. Тим Майопулос, главный юрисконсульт в Шарлотте, все четко ему объяснил.

У Финнегана был и другой мотив поддерживать связь с Олфином. Они вместе с Виргисом Колбертом и Чарльзом Россотти были тремя членами совета директоров Merrill Lynch, которых пригласили войти в совет директоров Bank of America после поглощения. Финнеган хотел быть уверенным, что решение, которое он примет как председатель комитета по компенсациям в отношении выплаты бонусов Тейну и его топ-менеджерам, будет соответствовать мнению совета директоров банка из Шарлотта.

Олфин сказал ему, что ухудшающаяся экономическая обстановка и усилия, которые Bank of America предпринимал для собственного спасения в четвертом квартале, означали, что бонус, который получит Льюис, будет минимальным.

В четверг, 20 ноября, за две недели до того момента, когда акционеры Bank of America должны были голосовать по вопросу о поглощении Merrill Lynch, Тим Майопулос организовал телефонную конференцию с юристами из Wachtell, Lipton и Джо Прайсом для обсуждения вопроса о необходимости раскрытия информации об убытках Merrill Lynch перед голосованием.

Кен Льюис продолжал держаться за эту сделку, но если бы ему пришлось сообщить об убытках Merrill Lynch акционерам, то они могли бы проголосовать против сделки и тем самым лишить Льюиса трофея, который он оставит в наследство своему преемнику. Юристы из Wachtell полагали, что необходимости в дополнительной информации не было, поскольку все банки на Уолл-стрит теряли деньги в ходе вызванных нынешним финансовым кризисом потрясений. Ведь ситуация не выглядела так, будто Merrill Lynch испытывал трудности, пока другие банки получали рекордные прибыли. Более того, Майопулос узнал, что убытки Merrill Lynch в октябре и ожидаемые убытки в четвертом квартале не превышают убытков в третьем квартале, поэтому члены группы согласились с тем, что по состоянию на 20 ноября необходимости в передаче дополнительной информации акционерам нет.

А в это время на рынке капитала появились сомнения в способности Citigroup продолжать работу в нормальном режиме на фоне того, что баланс инвестиционного банка отягощали обеспеченные сомнительной недвижимостью проблемные активы на несколько сотен миллиардов долларов. Цена акций этого банка, которая падала с середины октября и к началу ноября достигла границы 10 долларов, продолжила падение после объявления Полсона о том, что государство не станет покупать рисковые активы у банков. Начиная с понедельника, 17 ноября акции банка, как это было с Lehman Brothers, очень быстро обесценились – упав с 9,81 доллара в начале недели до 3,05 доллара в пятницу. Было очевидно, что инвесторы в панике избавлялись от акций Citigroup, как и то, что его крах, в отличие от краха Lehman Brothers, наверняка будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики.

Крах Citigroup, в отличие от краха Lehman Brothers, наверняка будет иметь катастрофические последствия для мировой экономики

За уик-энд 22–23 ноября команда Полсона – Бернанке после консультаций с Тимом Гайтнером, который должен был вскоре занять пост секретаря казначейства в администрации будущего президента Обамы, подготовили новый план помощи Citigroup, предполагавший 20 миллиардов долларов дополнительных вложений и гарантии предоставления 270 миллиардов долларов для выкупа проблемных активов.

План спасения Citigroup, обнародованный в понедельник, 24 ноября, укрепил акции банка, вернув их к отметке чуть выше 7 долларов, к цене, которая была на День благодарения. Эти события дали повод задуматься о собственной ситуации некоторым служащим Bank of America в Шарлотте, которые из-за убытков Merrill Lynch раскаивались в покупке инвестиционного банка. Проблемы Merrill Lynch четко отражались на цене акций BofA, которая упала с 34 долларов на момент объявления сделки в сентябре 2008 года до 10 долларов в пятницу накануне Дня благодарения – в момент обнародования плана спасения Citigroup.

В то утро в Шарлотте Ли Макинтайр, сотрудник отдела по связям с инвесторами, отправил Джо Прайсу и казначею Джеффу Брауну служебную записку, в которой спрашивал о том, как на финансовое положение Bank of America могут повлиять дополнительные государственные вливания, подобные тем, что получила компания Citigroup.

Тейн первым избавился от целого портфеля «токсичных» CDO

За несколько дней до Дня благодарения руководитель отдела по связям с общественностью Маргарет Татуайлер обсуждала с Джоном Тейном запрос на проведение интервью, поступивший из The Financial Times – деловой газеты, которая печатается на оранжево-розовой бумаге. В письменном запросе говорилось, что двое журналистов газеты планировали написать статью о Джоне Тейне – единственном руководителе с Уолл-стрит, который оказался достаточно находчивым, чтобы действовать, пока все остальные выжидали. Тейн первым избавился от целого портфеля «токсичных» CDO, а в сентябре, когда наступил переломный момент, он был настолько проницательным, что продал компанию по приемлемой цене, вместо того чтобы ждать, пока она обанкротится так же, как Lehman Brothers. Тейн и Татуайлер пришли к мнению, что статья пойдет ему на пользу, поэтому интервью было запланировано на понедельник, 1 декабря – за четыре дня до голосования акционеров.

Частые поездки Флеминга в штаб-квартиру Bank of America входили в его личный план, нацеленный на то, чтобы стать заметной фигурой в банке из Шарлотта. В течение продолжительного периода поглощений Хью Макколл не раз говорил рядовым сотрудникам и руководителям поглощаемых организаций о том, что для них найдется место в поезде NationsBank, что поезд вскоре отправляется и, если они хотят стать частью этого банка, им лучше зайти в вагон.

Флеминг хотел сесть в поезд. Он упорно старался затесаться в команду Льюиса. Он сблизился с Грегом Керлом, с которым вел переговоры о продаже Merrill Lynch, с Лиамом Макги, главой розничных банковских услуг, и Дэвидом Дарнеллом, руководителем коммерческого банкинга, который должен был стать одним из непосредственных подчиненных Флеминга.

Флеминг наладил также хорошие отношения и с самим Льюисом и несколько раз подолгу беседовал с генеральным директором в его кабинете на 58-м этаже. И хотя он никогда напрямую не ставил себе в заслугу продажу Merrill Lynch Bank of America, Флеминг ясно давал понять тем, с кем он общался в Шарлотте, что уже давно был сторонником стратегического альянса двух банков.

Керлу нравилась компания Флеминга, и они обычно проводили вместе время, которое оставалось у Флеминга после работы с командой, занимавшейся обслуживанием коммерческих организаций. Керл рассказывал ему о своей работе в военно-морской разведке и развлекал Флеминга историями о некоторых секретных заданиях, которые он выполнял во Вьетнаме. Как-то в конце дня Керл пригласил Флеминга отправиться с ним и несколькими коллегами в Sonoma, неофициальный бар топ-менеджеров банка. Там был и Льюис, и в отношениях между Флемингом и его новыми коллегами стала возникать взаимная симпатия.

Довольно быстро Флеминг сообразил, что Олфин был тем человеком, с которым ему надо было работать, чтобы усилить свое влияние в Шарлотте. Во время их первых бесед Флеминг увлеченно рассуждал о потенциальных возможностях объединения двух компаний. Шефа административной службы, в чьи обязанности входило отделение зерен от плевел среди руководителей поглощенных банков, пыл Флеминга поначалу отталкивал, но со временем он начал видеть, что у молодого руководителя Merrill Lynch есть будущее в новой организации.

Теперь Флеминг видел возможность использовать свое умение прекрасно ладить с людьми, чтобы получить поддержку в Шарлотте и выйти из тени Тейна

Олфин заметил и кое-что еще – скрытую враждебность в отношениях между Тейном и Флемингом. Когда он посещал штаб-квартиру Merrill в Нью-Йорке, Тейн частенько просил Олфина передать что-нибудь Флемингу, и наоборот. Эти двое не только избегали прямого контакта друг с другом, но и явно демонстрировали окружающим тот дискомфорт, который испытывали в отношениях друг с другом.

Еще до уик-энда 13–14 сентября Флемингу стало понятно, что у него нет будущего в Merrill Lynch, если генеральным директором банка останется Джон Тейн. Но соглашение о слиянии изменило ситуацию. Питера Крауса, который представлял наибольшую угрозу для Флеминга, можно было списать со счетов. И теперь Флеминг видел возможность использовать свое умение прекрасно ладить с людьми, чтобы получить поддержку в Шарлотте и выйти из тени Тейна.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.