ДА, ДОРОГОЙ ГОСПОДИН РОГО…

ДА, ДОРОГОЙ ГОСПОДИН РОГО…

Рого — ученый, профессор физики и друг Мольера, всегда питавшего интерес к точным наукам. Это Рого подарил ему термометр, значащийся в посмертной описи имущества и в те времена бывший последней новинкой. Гримаре приписывает Мольеру такое признание, будто бы сделанное ученому (он и вправду мог сделать это признание, хотя, может быть, и в других выражениях; оно очень верно описывает его супружеские невзгоды):

«Приняв все возможные для человека меры предосторожности, я все-таки не избежал бед, какие обычно постигают тех, кто вступает в брак без долгих размышлений.

— Неужели! — произнес господин Рого.

— Да, дорогой господин Рого, я несчастнейший из людей, — прибавил Мольер, — и получаю то, что заслужил. Я не подумал, что слишком угрюм для семейной жизни. Я полагал, что жена моя постарается приспособить свое поведение и вкусы к моим; теперь я ясно вижу, что в нынешнем ее положении она была бы еще несчастнее, чем я, если б это сделала. У нее нрав живой и веселый; похвалы ее радуют; меня же это все огорчает помимо моей воли. Я нахожу здесь повод для попреков и жалоб. Эта женщина, в сто раз более рассудительная, чем я, хочет радоваться жизни; она идет своей дорогой; и, черпая уверенность в своей добродетели, не снисходит до заботы о тех предосторожностях, о которых я ее прошу. Я принимаю эту беззаботность за презрение; мне нужны доказательства нежности, чтобы поверить, что ее ко мне испытывают, и больше строгости в поведении, чтобы душа моя была спокойна. Но моя жена, всегда ровная и непринужденная в обращении, которую не мог бы ни в чем заподозрить любой другой человек, не столь мнительный, как я, безжалостно оставляет меня во власти моих терзаний. Она занята только желанием нравиться каждому вокруг и никому в особенности, как все женщины, и смеется над моей слабостью…»

Тонкий анализ, из которого следует, что бедный Мольер превратился в одного из тех мрачных ревнивцев-мужей, над которыми еще недавно так весело смеялся. Теперь он сам стал Арнольфом и знает это. Он брюзглив, недоверчив, раздражителен. Болезнь, которая его унесет, усиливает физическую несовместимость супругов. Гримаре намекает: «Его домогательства были не слишком утомительны для женщины; краткой встречи раз в неделю ему было довольно…»

Врачи говорят о сексуальных последствиях туберкулеза: «Вдвое или ничего». Гримаре, правда, добавляет оговорку: «…он был доволен, когда не тратил сил, чтобы внушить к себе любовь; но не со своей женой, чью нежность готов был купить любой ценой. Будучи, однако, в том несчастлив…»

Холодность Арманды неизбежно делает «краткие встречи» еще более редкими. Ее легкомыслие, пока, без сомнения, совершенно невинное, просто каприз молодости, доводит беднягу до настоящего безумия. Гримаре продолжает:

«…Мольер вообразил, что весь двор и весь город покушается на его супругу. Она пренебрегла тем, чтобы его разуверить, напротив, особенная тщательность, с которой она наряжалась, — как ему казалось, для кого угодно другого, только не для него, ведь он вовсе не требовал таких хлопот, — лишь разжигала его ревность. Напрасно он пытался внушить ей правила поведения, коим она должна была следовать ради супружеского согласия: она не воспользовалась его уроками, считая их слишком суровыми для молодой женщины, которой к тому же не в чем себя упрекнуть».

Можно представить себе ссоры, упреки, все более робкие выговоры, мучительные примирения, слезы Арманды, тяжелые вздохи Жана-Батиста. Наверняка он предлагал ей покинуть сцену, удалиться в некую фиваиду,[194] где, вняв совету Буало, он мог бы продолжать свои труды в покое и раздумье; Арманда, жадно наслаждающаяся светской жизнью и своими успехами, отказалась. Из этого отказа родился бессмертный «Мизантроп». К концу 1665 года между супругами полный разрыв: они, в сущности, живут раздельно. У Мольера осталась только его работа. Он замыкается в ней. Он себя в ней сожжет.