Положение в стране
Положение в стране
12 мая «Известия» сообщали:
«Все за хлебом!
В Петрограде рабочие приступили к образованию «рабочих дружин за хлебом». Рабочий класс Петрограда поднимается на массовую борьбу с голодом».
26 мая Горький напечатал в «Новой жизни» свои новые «Несвоевременные мысли». На этот раз он задал вопрос:
«Я защищаю большевиков? Нет, я по мере моего разумения борюсь против них, но – я защищаю людей, искренность убеждений которых я знаю».
Мало этого, Горький вновь впрямую обвинял Ленина и ленинцев:
«Я знаю, что они проводят жесточайший научный опыт над живым телом России, и умею ненавидеть, но предпочитаю быть справедливым».
В этот момент большевистских вождей больше всего тревожила мысль о том, как им удержать захваченную власть, ведь число россиян, не желавших жить при диктатуре пролетариата, неуклонно увеличивалось. Ряды Белой гвардии тоже росли. В Саратове вспыхнуло восстание, на Дону генерал Краснов поднял мятеж, в Сибири тоже было очень неспокойно.
Ленин и Свердлов опасались, что бывший российский царь Николай Романов, который жил тогда в Екатеринбурге, мог вдруг заявить о том, что он передумал отрекаться от власти. Лев Троцкий, ушедший с поста наркома по иностранным делам, был брошен на создание Красной армии – стал наркомом по военным и морским делам, то есть фактически продолжал оставаться вторым после Ленина человеком в Совнаркоме.
А советское правительство Дальнего Востока выпустило свои деньги – боны Дальсовнаркома. На них был изображён земной шар и лента со словами «Дальний Восток», под ними подпись председателя правительства Александра Краснощёкова. На оборотной стороне располагались рабочий с молотом и крестьянин с косой и шла надпись: «Обязателен к обращению в пределах Дальнего Востока». Эти деньги в городах называли «краснощёковками», а в сельской местности – «косарями».
«Известия» от 30 мая:
«Военное положение в Москве
Постановление Совета Народных Комиссаров 29-го мая 1918 года
В виду обнаруженной связи московских контрреволюционных заговорщиков… с восстанием погромных банд в Саратове, мятежом казачьего генерала Краснова и восстанием белогвардейцев в Сибири, а также в виду разнузданной аги – тации контрреволюционеров, стремящихся использовать продовольственные затруднения народа в интересах восстановления власти капиталистов и помещиков, Совет Народных Комиссаров постановляет: объявить Москву на военном положении.
Председатель СНК В.Ульянов (Ленин)
Нарком по Военным и Морским делам Лев Троцкий».
Юнкер Леонид Канегисер, поступивший после расформирования Михайловского артучилища на экономическое отделение Политехнического института, большевикам после Брестского мира не верил. И написал стихи:
«О, кровь семнадцатого года!
Ещё бежит, бежит она —
Ведь и весёлая свобода
Должна же быть защищена.
Умрём – исполним назначенье.
Но в сладость превратим сперва
Себялюбивое мученье,
Тоску и жалкие слова.
Пойдём, не думая о многом,
Мы только выйдем из тюрьмы,
А смерть пусть ждёт нас за порогом,
Умрём – бессмертны станем мы».
В «Известиях» от 31 мая первая страница начиналась с обращения:
«От Совета Народных Комиссаров Российской Социалистической Федеративной Республики
Рабочие и крестьяне! Честные трудящиеся граждане всей России!
Настали самые трудные дни. В городах и во многих губерниях истощённой страны не хватает хлеба.
… под оружие в поход за хлебом для голодающих детей, отцов и матерей!
Вперёд – к последнему бою и окончательной победе!
Да здравствует рабочая и крестьянская Советская республика!
Председатель СНК Ленин
временный заместитель наркома Чичерин
нарком Троцкий
народный комиссар И.Сталин»
А о чём думал тогда наш герой?
Данный текст является ознакомительным фрагментом.