Пришествие футуризма

Пришествие футуризма

4 февраля 1912 года в Колонном зале Благородного собрания Москвы оркестр под управлением известного в ту пору дирижера Сергея Александровича Кусевицкого давал симфонический концерт. В числе других произведений исполнялась симфоническая поэма «Остров мёртвых» Сергея Васильевича Рахманинова. Она была написана в Дрездене – после того, как композитор увидел репродукцию, а затем и оригинал картины швейцарского художника-символиста Арнольда Беклина «Остров мёртвых». Главные мотивы поэмы – неотвратимость смерти и жажда жизни.

Отправились на концерт и Бурлюк с Маяковским, который (в «Я сам») описал свои впечатления:

«Благородное собрание. Концерт. Рахманинов. Остров мёртвых. Бежал от невыносимой мелодизированной скуки. Через минуту и Бурлюк. Расхохотались друг в друга. Вышли шляться вместе».

Маяковского той поры описала Мария Бурлюк, жена Давида:

«Володя Маяковский в 1911-12 годах жил бедняком. На чёрных штиблетах нет калош, и его сырые ноги прозябли. Из-под фетра шляпы чёрно брильянтят ночные трагические таинственные глаза».

По Европе в тот момент стремительно распространялись идеи итальянца Филиппе Томмазо Маринетти. В Словаре иностранных слов (1955 года издания) этот пришедший с запада «изм» истолковывался очень сурово:

«ФУТУРИЗМ [лат. futurum будущее] – формалистическое, упадочное течение в изобразительном искусстве и поэзии, возникшее в начале 20 века в Италии. <…> В живописи футуристы стремились передать движение в его последовательных состояниях, рисуя, например, по нескольку ног, рук у человека; …в поэзии футуристы вводят слова, лишённые всякого смысла, разрушают синтаксис и отрицают каноны поэтического творчества. В дореволюционной России футуризмом называли незначительное литературное течение, выражавшее архаические настроения мелкобуржуазной интеллигенции…».

Кроме этого течения (с точки зрения советских искусствоведов, «незначительного») художники-авангардисты начала XX века были увлечены еще одним «измом», исходившим из Франции и связанным с именами художников Пабло Пикассо и Жоржа Брака. В том же словаре иностранных слов (1955 года издания) об этом «направлении» сказано:

«КУБИЗМ [< греч. см. куб] – упадочное формалистическое направление в буржуазном изобразительном искусстве, зародившееся в начале 20 века во Франции; представители кубизма изображают предметы, людей, природу в виде простейших геометрических тел (кубов, шаров и т. д.), что приводит к грубейшему искажению облика реального мира».

С этими моднейшими на тот период времени «течениями» Давид Бурлюк и старался познакомить Владимира Маяковского, который впоследствии написал об этом в «Я сам» (в главке «ПАМЯТНЕЙШАЯ НОЧЬ»):

«Разговор. От скуки рахманиновской перешли на училищную, от училищной – на всю классическую скуку. У Давида – гнев обогнавшего современников мастера, у меня – пафос социалиста, знающего неизбежность крушения старья. Родился российский футуризм».

Бенедикт Лившиц с подобным утверждением согласен не был, написав:

«Самый термин „футуризм“ нам в то время был ещё одиозен. Его подхватил в ноябре одиннадцатого года Игорь Северянин, приставивший к нему слово „эго“ и сделавший его знаменем группы петербургских поэтов… Присвоив себе наименование футуристов, они сразу сообщили термину „пежоративный“ оттенок, побуждавший нас отклонять от себя этот ярлык, когда газеты, против нашей воли, стали нам его навязывать».

«Пежоративный» в переводе с французского означает «негативный».

Таким образом, по утверждению Маяковского, в ту «памятнейшую ночь» 4 февраля 1912 года из его разговора с Бурлюком и родилось новое российское движение, которое вскоре было названо «футуризмом».

Но Бурлюк уже был «будетлянином», то есть как бы уже олицетворял собою всё то, что ещё должно было появиться. Да и само слово «будетлянин» было аналогом заграничного термина «футурист». Стало быть, новое российское движение родилось гораздо раньше той февральской ночи. Что можно сказать по этому поводу?

Будем считать, что Маяковскому просто очень хотелось, чтобы его считали одним из основоположников российского футуризма, и он написал об этом в «Я сам». Понять его можно – ведь ему в феврале 1912 года было всего 18 лет. И он ещё только готовился стать художником.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.