НИКОЛАЙ ЛУКАШОВ Искусство воевало{48}

НИКОЛАЙ ЛУКАШОВ

Искусство воевало{48}

Мне тогда посчастливилось. Наша рота курсантов Ташкентского пехотного училища имени В. И. Ленина после участия в массовых съемках фильма «Два бойца» отправилась домой, а меня оставили. Командир взвода лейтенант Ярцев приказал:

— Будешь помогать артистам по части обращения с оружием.

— Есть, помогать артистам!

Съемка отдельных эпизодов фильма велась в ташкентском парке имени Тельмана. Здесь-то мне и довелось впервые увидеть Бориса Андреева и Марка Бернеса.

Стоял октябрь 1942 года. В парке имени Тельмана напряженно работала съемочная группа. Но торопили постановщика и артистов тогда не только последние солнечные дни. Народу нужен был фильм, поднимающий в защитниках Родины ярость благородную. И съемочный коллектив спешил. А зажигал всех неистощимой энергией Леонид Луков. Был он режиссером-постановщиком, командиром строгим, требовательным, беспокойным. В коллективе его уважали и побаивались.

Однажды на место съемки пришла машина с аппаратурой. Привезли прослушать песни «Темная ночь» и «Шаланды, полные кефали» в исполнении Марка Бернеса. Всем очень понравились новые песни. Я подошел к Марку Бернесу, сидевшему там же, на скамейке, и наивно спросил, нельзя ли списать слова песни «Темная ночь».

— Есть закон, молодой человек, — сказал Марк Бернес, — не разглашать песни до выхода в свет фильма. А потом, вы знаете, какой у нас Луков: догадается об этом — выгонит.

Вскоре я узнал, какой у них Луков. Меня подозвали:

— Товарищ курсант, наденьте каску и — в окоп за ручной пулемет. Нам нужно снять одну сценку в блиндаже.

В окопе Бернес, в порванной грязной гимнастерке, с суровым взглядом.

Спустился в блиндаж. Снимут сценку, думал, в кинофильм попаду. Уеду скоро на фронт, а мать с сестренкой будут смотреть фильм, увидят меня, обрадуются, скажут: «Вон как наш Колька фашистов бьет из пулемета».

А поставили меня спиной к объективу. Слышу: «Внимание!» Затрещал аппарат. Значит, съемка. И сама голова моя повернулась от пулемета вправо. «Хоть бы профиль получился», — мелькнула мысль. В то время за спиной раздался крик: «Стоп!» Слышу гневный голос Лукова:

— Ты что ж, молодой человек, головой вертишь? Сорок метров ленты из-за тебя испортили. А лента — это тот же порох.

Я молчал виновато, стыдясь своего ребячества. А Луков еще прибавил:

— На фронт-то поедешь, тоже так будешь делать? Стрелять на запад, а смотреть на север…

Обидно было такое слышать. Признаюсь, подумал тогда о них грешно, глупо: «Я-то на фронт поеду и фашистов бить буду. А они в парке Тельмана воюют, да еще и упрекают».

И как я тогда ошибся!

В январе 1944 года в Белоруссии, в одной из деревень под Могилевом, нас, бойцов и командиров 5-й Орловской дивизии «догнал» фильм «Два бойца». Крутили кинофильм днем и вечером. Сеансов не считали. Ходили в просторную хату по одной роте поочередно. Часов в 6 вечера в «зрительный зал» вошла наша рота. В хате было душно, тесно, однако бойцы сидели тихо, следили за каждым движением, каждым словом двух бойцов. Изредка в стрекот аппарата и в звуки фильма врывались слова из зала:

— Так их, гадов…

— Бей, чего медлишь…

— Эх, братцы…

Мне не довелось тогда до конца просмотреть фильм — вызвали к командиру за получением указаний по подготовке взвода к полной боевой.

На рассвете мы пошли в наступление. Была атака. С незначительными потерями мы ворвались в немецкие траншеи.

Метрах в пятнадцати влево от меня прыгнул в окоп с пистолетом в руке старший лейтенант Николай Савенков. Это был щупленький молодой офицер, подвижной смельчак, комсомолец, любимец роты, и, прыгнув в немецкий окоп, он попал в объятия к фашистам. Фашист выбил пистолет из рук офицера. Они сцепились. Они душили один другого. Стрелять я не мог, боясь поранить своего командира. Но в это время из воронки от снаряда, что была перед окопом, выскочил сержант Кадыров и в два прыжка очутился около боровшихся. Те не отпускали мертвой хватки рук. Кадыров в упор выстрелил в висок фашиста. Тот обмяк и рухнул.

Картина была достойна кинематографа. Перед глазами была борьба насмерть, были наши офицер и сержант, русский и узбек, два комсомольца — два бойца, внимательно прослушавшие накануне вечером вдохновенную политбеседу с экрана кино.

Мы шли вперед. Андреевский и бернесовский бойцы шли с нами рядом, шли в душе каждого воина…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.