II. ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА (1578-1606)

II. ИЗБРАННЫЕ ПИСЬМА (1578-1606)

ПРЕДИСЛОВИЕ

ПИСЬМА МАРГАРИТЫ ДЕ ВАЛУА В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ

Рукописные фонды Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге содержат сорок два письма Маргариты де Валуа, адресованных разным персонажам, по большей части ее матери Екатерине Медичи и брату – королю Генриху III. Из них значительная часть (около 30) представляет собой единый массив, поскольку написана королевой во время ее первого пребывания в Гаскони в 1579-1581 годах, при наваррском дворе. Все эти автографы королевы входят в состав знаменитой коллекции рукописей П. П. Дубровского, секретаря-переводчика русского посольства в Париже, который в первые годы Французской революции (1789– 1792) сумел приобрести более одиннадцати тысяч автографов XIII–XVIII веков, главным образом французских, а также большое количество рукописных книг. Все они были вывезены в Россию и в 1805 году осели в фондах Императорской публичной библиотеки, ныне Российской национальной [604].

Сегодня уже нет сомнений, что все петербургские письма Маргариты когда-то входили в состав коллекции книг и рукописей, принадлежавшей семье Арле (Harley), потомственным президентам Парижского парламента, и большая часть рукописных сокровищ в 1755 году была передана в королевское аббатство Сен-Жермен-де-Пре в Париже по решению последнего владельца – хранителя печати Франции Жермена-Луи де Шовлена. Затем, благодаря [276] помощи королевского библиотекаря Ормессона де Нуазо (погибшего на гильотине в 1794 году), который руководствовался идеей спасения книжных и архивных фондов аббатства от революции, эти автографы в числе прочих оказались в руках его друга П. П. Дубровского.

Вместе с тем есть основания предполагать, что четыре письма королевы Наваррской попали к Дубровскому другим путем, поскольку в свое время из собрания Арле они перешли в коллекцию автографов, собранную семьей Годфруа (Godefroy) и хранящуюся сейчас в библиотеке Института Франции [605]. Дело в том, что на этих письмах имеются пометы и аннотации, сделанные неизвестной рукой в XVII веке, возможно Дени II Годфруа (1615-1681). Одно время он являлся библиотекарем генерального прокурора Парижского парламента Ашиля де Арле и обладал возможностью пополнять собственное собрание. Ф. Жеблен при составлении каталога рукописей коллекции Годфруа сравнил автографы коллекции Годфруа из Института Франции с собранием писем, находящихся в Национальной библиотеке Франции в фонде Арле (MS. Fr. 15540-15584), и выяснил, что внешний вид документов одинаков: вверху на полях находится аннотация, содержащая краткое резюме письма, с указанием «Orig.» и астрологическим знаком Юпитера. По его мнению, оставить эти записи мог только их хранитель – Д. Годфруа. На одном из писем Маргариты де Валуа [606] также имеется аналогичная аннотация, правда, без «Orig.», но со знаком Юпитера и буквой «R» [607]. На остальных трех письмах есть только краткие пометы, написанные, однако, тем же самым почерком, что и аннотация предыдущего документа: «Marguerite Roine de Navarre» и «La Roine Marguerite» [608]. Наконец, в составе коллекции П. П. Дубровского присутствует масса писем иных персонажей XV-XVII веков, где также имеются идентичные записи, почерк и оформление которых не отличаются от аннотаций на письмах Маргариты. Все это дает основание предполагать, что [277] названные четыре автографа прошли через руки Д. Годфруа и находились в составе его собрания. Когда и при каких обстоятельствах русский дипломатический агент приобрел часть коллекции семьи Годфруа, остается неизвестным [609].

В целом богатая коллекция французских автографов П. П. Дубровского остается малоизвестной западным, да и отечественным историкам по причине отсутствия ее подробного печатного каталога, который существует единственно в виде суммарного описания [610]. Только в 1993 году известный палеограф и историк Т. П. Воронова выпустила каталог французских автографов XV века из собрания Дубровского под редакцией Ю. П. Малинина [611]. Правда, в 1950-1980-х годах в СССР было издано несколько сборников французских документов под редакцией проф. А. Д. Люблинской, в том числе ценные публикации автографов XVI века, хронологически охватывающие канун и начало Религиозных войн во Франции (1559-1562) [612]. Веком ранее знаменитый проф. И. В. Лучицкий впервые издал письма французских государственных деятелей, относящихся к периоду Четвертой и Пятой религиозных войн (1572-1574) и времени Католической лиги [613]. Насколько важной [278] представляется коллекций автографов XVI века, происходящих из Сен-Жермен-де-Пре, говорит численное соотношение писем, хранящихся в Национальной библиотеке Франции и в Российской национальной библиотеке: только за период 1559-1568 годов в первой насчитывается всего 85 документов, в то время как во второй – около 1300, а за период 1569-1599 годов, соответственно, около 5000 и 3000 [614].

Одним из первых исследователей, кто посетил Императорскую публичную библиотеку с целью ознакомления с французскими автографами, был граф Эктор де Ла Ферьер. Он подготавливал издание писем Екатерины Медичи, в связи с чем в 1863-1864 годах занимался их копированием в Санкт-Петербурге. Пораженный богатством коллекции, он расширил свой проект и в отчетной публикации впервые дал обзор писем Маргариты де Валуа. Одно из них он опубликовал, но с массой неточностей [615].

Почти одновременно с ним в Санкт-Петербурге работал известный архивист и эрудит Гюстав Бертран, который первым составил каталоги французских рукописей и французских автографов, хранящихся в Публичной библиотеке [616]. Однако его каталог автографов изобилует ошибками и помарками, хотя и дает представление о богатстве рукописного фонда. Вместе с каталогом автографов Г. Бертран опубликовал большинство писем (те, которые представляли собой единый массив) Маргариты Французской, герцогини Савойской, сестры короля Генриха II [617]. В переплете с этими письмами случайно оказалось также письмо Маргариты де Валуа, королевы Наваррской, которое вошло в названную публикацию, о чем этот ученый специально уведомил читателя [618].

Настоящим же первооткрывателем писем Маргариты де Валуа в Санкт-Петербурге стал историк из Гаскони Филипп Лозен. [279] Видимо, в середине 1880-х годов по его просьбе в виде чрезвычайного исключения фолиант («Автограф») с письмами королевы Наваррской был послан во Францию дирекцией Публичной библиотеки в Национальную библиотеку Франции, где Ф. Лозен скопировал 38 автографов [619]. Они были изданы отдельным изданием в 1886 году [620]. Для того времени это была блестящая публикация: документы были транскрибированы с большой точностью, каждое письмо верно датировано (с небольшими погрешностями) и хорошо откомментировано. Вместе с тем, Ф. Лозен не привел архивные и адресные записи на оборотах писем и посчитал, что часть писем была написана секретарями Маргариты [621]. В действительности, по нашему мнению, рука секретарей присутствует только на пяти из них. После тщательного сравнения почерка писем королевы, написанных ею в разные годы и в разных местах, не остается никаких сомнений в подлинности ее руки на большей части петербургских автографов. Образец почерка Маргариты был в свое время опубликован в специальном издании факсимильных автографов известных персонажей, и он идентичен петербургским образцам [622]. В своем издании, которое сразу стало библиографической редкостью, Ф. Лозен не смог опубликовать одно из писем [623], поскольку оно находилось на выставке автографов в Императорской публичной библиотеке и не было послано во Францию. [280]

После публикации Ф. Лозена среди французских историков было распространено мнение, что петербургская часть ее корреспонденции издана полностью. Однако в 1996 году при перлюстрации корреспонденции герцогов Савойских (также из коллекции П. П. Дубровского) мы обратили внимание на одно из писем неизвестного персонажа, без даты, указания места написания и монограммы вместо подписи [624]. После его прочтения и изучения не осталось никаких сомнений, что оно принадлежит перу королевы Наваррской. Послание, адресованное Генриху III и написанное, видимо, в последних числах декабря 1579 года или в самом начале 1580 года, сообщает о религиозно-политической ассамблее в Мазере [625]. На сегодняшний день это – предпоследнее из «открытых» писем Маргариты, и его перевод присутствует в настоящей публикации (№ 2).

ИЗДАНИЕ «КОРРЕСПОНДЕНЦИИ МАРГАРИТЫ ДЕ ВАЛУА. 1569-1614»

В 1998 году в известном парижском издательстве «Honor? Champion» вышло критическое издание всех писем королевы Маргариты, которые на тот момент были известны, изучены и атрибутированы, подготовленное Элиан Вьенно, профессором университета Сент-Этьен и автором знаменитой книги «Маргарита де Валуа. История одной женщины. История одного мифа» (Париж, 1993).

Надо отдать должное мадам Вьенно, которая, не в силах добраться до оригиналов всех 470 писем, разбросанных по разным странам, библиотекам, хранилищам и архивам, сумела в краткие сроки вовлечь в свою работу ведущих специалистов – историков и филологов, занимающихся XVI веком, французских, английских и российских. Среди этих имен – Патрисия Бейсинг из Британской библиотеки, профессора Робер Десимон (Высшая школа социальных исследований), Арлетт Жуана (университет Монпелье), Мадлен Лазар, Николь Казоран (Сорбонна) и многие другие. Они взяли на себя обязанность сверить тексты оригиналов с [281] имеющимися копиями или уже опубликованными письмами и помогали готовить это издание советами и материалами. Так, все 42 письма, хранящиеся в рукописном отделе Российской национальной библиотеки в Санкт-Петербурге, были нами заново транскрибированы и прочитаны для этого издания.

Вместе с тем Э. Вьенно справедливо отметила, что найдена и опубликована далеко не вся корреспонденция королевы. Известно наверняка, что много писем рассредоточено в частных собраниях, пребывает в безвестности (главным образом по причине сложности атрибуции, отсутствия печатных каталогов и др.) в муниципальных архивах и различных библиотеках Франции и других стран [626]. Фонды Ватикана также хранят свою тайну.

В подтверждение этого при подготовке настоящего издания мы столкнулись с одной цитатой из неизвестного письма Маргариты Генеральным Штатам Нидерландов от 10 октября 1577 года, которое хранится (хранилось?) в Королевской библиотеке Бельгии в Брюсселе:

«843. – Sans date (Paris, 10 octobre 1577). Lettre de Marguerite de Valois, soeur du roi de France, aux Etats G?n?raux, en r?ponse ? celle qu’ils lui ont ?crite par les seigneurs baron d’Aubigny et de Mansart. Elle les assure qu’elle s’emploiera tellement aupr?s du roi et du duc d’Anjou, ses fr?res, afin qu’ils obtiennent d’eux ce qu’ils requi?rent,

«qu’ils cognoistront de combien elle les aime et estime, et le singulier d?sir qu’elle a de les aider et favoriser a une si juste et ?quitable cause comme elle a cognue estre la leur».

Elle ajoute: «Croyer, messieurs, que vous ne requererez jamais princesse qui de meilleure volunte et affection s’employe pour vostre secours, que je feray en tout ce qu’il me sera possible».

(«843. – Без даты (Париж, 10 октября, 1577). Письмо Маргариты де Валуа, сестры короля Франции, Генеральным Штатам, в ответ на написанное ей сеньорами бароном д’Обиньи и де Мансаром. Она заверяет их, что приложит все силы, чтобы добиться от Короля и герцога Анжуйского, своих братьев, всего, чего им требуются,

«и они убедятся, как она любит их и уважает, и единственное ее желание – помогать и содействовать их делу, справедливость и правота которого ей хорошо известны».

Она добавляет: «Поверьте, господа, вам нигде не найти принцессы, с б?льшими желанием и возможностью оказать вам помощь, и я сделаю все, что в моих силах». – Перевод распознавателя)

Bibl. roy.: MSS. 7199, 322, 9238» [627]

Летом 2008 года мы дважды запрашивали рукописный отдел этой библиотеки по вопросу наличия письма в ее фондах, но ответа не последовало. Возможно, при помощи наших западных коллег таинственное и, судя по всему, довольно важное письмо Маргариты станет доступно сообществу историков. [282]

Наконец, совсем недавно в региональном журнале «Revue de l’Agenais» Daniel Christiaens опубликовал вновь найденное письмо королевы в связи со смертью ее последнего возлюбленного Бажомона, сеньора де Лафо (ум. 1613). Этот персонаж неоднократно упоминается в ее переписке, равно как в переписке Генриха IV. [628]

Издание писем Маргариты де Валуа 1998 года, снабженное обширной критической статьей мадам Вьенно, отражающей разные аспекты публикации, до сих пор является неким эталоном, что отмечается в рецензиях многих западных исследователей. Хотя с точки зрения сегодняшнего дня и новых информационных возможностей, конечно, некоторые примечания к письмам и датировка отдельных посланий уже кажутся неполными, сомнительными и даже ошибочными, но исправить это – задача тех ученых и студентов, для которых издание корреспонденции Маргариты представляет собой важный источник для собственных трудов.

ПОЛИТИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ ПУБЛИКУЕМЫХ ПИСЕМ

Для настоящей книги были отобраны наиболее интересные, на наш взгляд, и, главным образом, политические по содержанию письма Маргариты де Валуа, написанные в разное время и разным адресатам. С одной стороны, они дополняют и продолжают сюжетную линию «Мемуаров», с другой, отражают реальную жизнь королевы в разные, часто критические для нее времена.

Первое из писем касается любопытного сюжета о переговорах о возможном браке английской королевы Елизаветы I Тюдор с младшим и любимым братом Маргариты Франсуа Анжуйским и Алансонским, как известно, так и не состоявшемся. Судя по всему, королева Англии вообще не собиралась выходить замуж, и многолетние разговоры, а затем переговоры на тему ее замужества с последующим сватовством французского принца были не более чем хитроумной и хорошо поставленной пьесой для европейских политических кругов, равно как и для самих англичан. Елизавета бесконечно тянула время и в итоге дождалась смерти принца в 1584 году, в связи с чем, правда, выразила искреннее сожаление: Алансон ей нравился [629]. [283]

Известно также, что англичанка благосклонно внимала комплиментам Маргариты и состояла с ней в переписке [630]. Письмо № 4 настоящей публикации также затрагивает эту тему.

Второе письмо (из петербургской части корреспонденции), адресованное Генриху III, характеризует королеву Наваррскую как политика. Будучи в Нераке, она рассказывает о политической ассамблее гугенотов и католиков в городке Мазере в декабре 1579 года и своем участии в политических консультациях. Представление о том, что она не играла никакой роли в процессе мирного урегулирования на юге Франции в конце 1570 – начале 1580-х годов, опровергается как этим, так и последующим посланием (№ 3) к влиятельной герцогине д’Юзес («моей Сивилле», как она ее называла), подруге королевы-матери. Здесь она подробно характеризует военные действия так называемой Седьмой религиозной войны 1580 года и для ее окончания предлагает французскому двору сделать политическим посредником своего дорогого младшего брата Франсуа Алансонского.

Вообще, вся ее переписка с французским двором в это время, равно как и сами ее «Мемуары» за 1579-1581 годы доказывают, что Маргарита прилагала максимум усилий для сохранения мира и, как настоящая Валуа и член правящей семьи, регулярно и подробно информировала брата-короля и свою мать о происходящих в Гаскони событиях, но в то же время неустанно просила их быть гибче в отношениях с наваррским двором, занимая по отношению к мужу защитительную позицию [631].

О последнем свидетельствует письмо № 4, которым она, в бесподобных красках описывая мужу состояние французского двора (куда вернулась весной 1582 года), по просьбе Генриха III и Екатерины Медичи пыталась завлечь Генриха Наваррского в Париж и где присутствует ее не случайное признание: «Я всегда отвечала своей жизнью, чтобы с Вами ничего не случилось». Как известно, хитрый Бурбон не внял увещеваниям своей жены и не вернулся тогда ко двору, а спустя всего три года, по сути, вынудил ее спасаться бегством в Ажен. [284]

Три последующих письма (№ № 5-7) написаны в сложное время для Маргариты де Валуа. Поссорившись со своей семьей и попытавшись вернуться к мужу в Гасконь, королева Наваррская столкнулась с новыми, малопреодолимыми для нее обстоятельствами: король Наваррский, ставший в 1584 году наследником французского трона и, к тому же, увлеченный своей фавориткой – графиней де Гиш, мечтавшей занять место Маргариты, более не нуждался в своей жене как политической союзнице и посреднице в его отношениях с двором. Оставшись в одиночестве, королева Наваррская присоединилась к Католической Лиге и Гизам, однако в итоге была арестована по приказу Генриха III, причем ее собственная мать устроила ей ловушку. Об этом она и пишет в своем самом отчаянном письме из всей ее переписки (№ 5), адресуя его даже не Екатерине Медичи, а ее гофмейстеру, не в силах пережить такое предательство и оскорбление.

Однако судьба хранила Маргариту. Уже в начале 1587 года она фактически оказалась на свободе и снова была готова бороться с обоими королями – своим братом и своим мужем, поддерживая партию Лиги. Об этом свидетельствуют ее следующие послания, адресованные герцогу де Гизу (№ 6), а также испанскому королю Филиппу II (№ 7). Перед нами – самые подробные свидетельства ее злоключений в 1585-1587 годах, написанные ее собственной рукой.

Между тем, королева Наваррская всегда оставалась принцессой дома Валуа, и первая же попытка Генриха III помириться со своей мятежной сестрой вызвала ее самое горячее согласие (письмо № 8). Одной-единственной фразой она объяснила королю Франции, что все ее неповиновение, на которое ее толкнули ее собственная семья и муж, было связано только «со спасением моей жизни».

Маргарите, начавшей было сборы для возвращения ко двору, суждено было задержаться в замке Юссон в Оверни, где она была узницей, а затем и хозяйкой, на долгие годы. Генрих Наваррский после убийства Генриха III в 1589 году волей судеб стал новым королем Франции, однако не спешил возвращать свою королеву в Париж. Ее место было занято очередной фавориткой – Габриэль д’Эстре, на которой, как полагали, король всерьез вознамерился жениться. Письма № № 9-11 настоящей публикации посвящены теме развода короля и Маргариты и вообще законности их брачного союза. В первых двух королева, по сути, придумывает [285] аргументы, которые не позволили бы папе дать разрешение на развод или были бы унизительны для Генриха IV (неосуществление брачных обязанностей), не желая, чтобы трон французских королей заняла дама с сомнительным происхождением. В письме № 11, написанном уже после неожиданной смерти Габриэль в 1599 году, Маргарита откровенно говорит о том, что намеренно тянула время, но в силу новых обстоятельств не станет препятствовать расторжению своего брака с королем.

Последнее из приводимых писем (№ 12) тоже можно назвать политическим. Речь идет о 1606 годе, когда развод был уже осуществлен, Маргарите оставили титул королевы с соответствующим содержанием, и к тому же король вернул ее ко двору. Распространено мнение, опирающееся на свидетельство Летуаля, что в этом письме королева просит Генриха IV покарать убийцу ее придворного-любовника Сен-Жюльена, убитого на ее глазах из ревности [632]. Но был ли Сен-Жюльен ее любовником? У нас нет доказательств. Фаворитизм королевы далеко не всегда предполагал интимные отношения. Вместе с тем есть серьезные основания говорить, вслед за Элиан Вьенно, что гибель Сен-Жюльена была инспирирована графом Оверньским, Шарлем де Валуа, незаконным племянником Маргариты, который в тот момент судился с ней за наследство Екатерины Медичи. Возможно, граф нанял одного из дворян королевы для совершения убийства с целью запугать королеву, сыграв на его чувствах отставленного фаворита [633]. Известно, что король выполнил просьбу Маргариты, и виновный был обезглавлен спустя несколько дней, а позже королева выиграла процесс у своего племянника, тут же завещав все свои блага наследнику трона – будущему Людовику XIII.

В заключение можно добавить, что все необходимые пояснения к письмам представлены в примечаниях.

Перевод выполнен по изданию: Marguerite de Valois. Correspondance. 1569-1614 / ?d. ?liane Viennot. Paris: Honor? Champion, 1998.

№ № 25, 62, 94, 152, 238, 241, 242, 243, 301, 307, 312, 385.

PP. 82, 120-121, 154-155, 218-219, 323-324, 326-334, 405-407, 414-418, 422-423, 513. [286]