Коварная керосинка
Коварная керосинка
В доме у Оттенов нас познакомили с режиссером Сергеем Дмитриевичем Васильевым, одним из авторов знаменитого «Чапаева». Он отдыхал в Тарусе со своей женой, актрисой Галиной Водяницкой. Нам с Андреем захотелось показать ему красивейшие окрестности Ладыжина. На моторке, которую лихо вел Мика Голышев, мы добрались до нашего пляжа и всей компанией расположились на девственно чистом песке. Васильев райское местечко оценил, потом поинтересовался, чем мы занимаемся, и, узнав, что пишем сценарий по Хемингуэю, удивился: «Это теперь разрешено? Автор-то уж больно хорош! Завидую вам!» Он погрустнел. Ему настоятельно предлагали снимать фильмы на революционную тему, а он был уверен, что второго «Чапаева» уже не снимет. «А как у вас с бытом?» — неожиданно спросил Сергей Дмитриевич. «Ничего, справляемся, — ответил Андрей. — К нам по выходным моя сестра приезжает, привозит продукты». Сергей Дмитриевич посмотрел на противоположный берег реки, густо заросший ветлами. «Знаете, как те деревья называются?» — «Ветлы!» — «А еще?» — «Ивы!» — «А еще?» — Андрей задумался, меня осенило: «Ракиты!» Сергей Дмитриевич Васильев, создатель знаменитого «Чапаева», опустил голову и замолчал. Что скрывалось за его молчанием? Может быть, любовь к природе, а может, тоска по ушедшей молодости, по тому, чего уже нельзя вернуть.
А Марина действительно своими приездами оживляла наше мужское одиночество и однообразный рацион. Хозяйкин внучек за ней по пятам бегал и просил: «Маминка, пабаски!» — просил колбасу. Как-то раз Марина поставила на керосинку кастрюлю с привезенным мясом — в деревне не было никаких холодильников, и из мяса нужно было поскорее сварить суп. Мы горячо обсуждали очередной эпизод сценария, когда к нам вошла Марина и наказала присматривать за керосинкой. У керосинки была одна особенность: постепенно разгораясь, она начинала нещадно коптить, и время от времени надо было прикручивать фитиль. Мы, конечно, клятвенно обещали следить за капризной керосинкой, и доверчивая Марина со спокойной душой ушла в ближний лес за грибами.
Усердно поработав, мы решили искупаться и спустились к Оке. По дороге окончательно решили, что на роль Ника Адамса нам лучше Юлия Файта никого не найти, одного из убийц попросим сыграть Валю Виноградова, другого найдем по ходу дела. «Ну а как же с Шукшиным? С боксером?» — говорю. «Ты что, упал?! Вася, с его типично русской внешностью?! Пойми, боксер — швед, арийская раса, высокий, белобрысый…»
И вдруг Андрей сказал слабым голосом: «Горим…». Я проследил за его взглядом: из окон нашей избы валил густой черный дым. Мы сразу поняли: дело пахнет керосином в буквальном смысле слова. Помчались как борзые к деревне. Бежим, задыхаемся, а в голове стучит: «А если пожар, а если перекинется на соседей? А если хозяйка, баба Акуля, спит?»
Прибегаем к крыльцу — туча черного дыма навстречу, ныряем в темноту, проклиная нашу беспечность, ощупью добираемся до кухни. Так и есть! Во мраке полыхают огни фитилей. Завернули фитили, задули керосинку. Открываем окна, двери, зовем: «Баба Акуля, баба Акуля!» Слава богу, не вернулась еще из гостей баба Акуля. Вышли во двор отдышаться, оглядеться, не бегут ли соседи с ведрами… Вдруг Андрей рванулся, исчез в избе и миг спустя выбежал оттуда со сценарием в руках.
Когда в избе посветлело, мы увидели, что и стены, и занавеси, и вся нехитрая мебель были покрыты густым слоем сажи. Прибежала Марина, посмотрела на нас свирепо и стала убирать избу…
С тех пор и повелось между нами: если мы допускали ошибку, Андрей подмигивал мне и напевал: «Баба Аку-у-ля!»