МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ДМИТРИЕВ[2]

МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ ДМИТРИЕВ[2]

Широкоплечий, высокого роста, хорошо сложенный, с мужественным открытым лицом, он был любимцем сотрудников но только нашего, но и других отделов. Глаза смотрели на собеседника серьезно и доброжелательно. И в то же время в этих глазах, где-то в самой глубине, почти невидимые, жили лукавые искорки. Они становились заметными, когда он встречался с приятными ему людьми. Тогда он с удовольствием шутил с ними, и глаза лукаво блестели. Непорядочных людей не любил и не скрывал этого.

Был великолепным рассказчиком. Множество удивительных и смешных историй произошло с ним самим или с близкими ему людьми (а может быть, он кое-что и выдумал). Рассказывал он с юмором, сам смеялся вместе со своими слушателями, в которых у него никогда не было недостатка. В 1948 году ему было 30 лет. К этому времени он успел обзавестись солидной семьей: сыну Саше было 10 лет, дочке Дине — около 7. Немало верст прошагал по дорогам войны, конец ее встретил в чине инженер-капитана. Успел закончить Военно-химическую академию.

Михаил Васильевич был прекрасным химиком и особенно радиохимиком. Отлично разбирался в технике, что для химика было в ту пору редкостью. Своими руками мастерил почти невидимые детали для электролизеров, в которых проводил опыты с невесомыми количествами некоторых элементов. Собирал из маленьких деталек, сделанных своими руками, модели каких-нибудь механизмов — турбин, паровых котлов. Его жена — учительница физики — с удовольствием демонстрировала эти механизмы на уроках старшеклассникам.

Для работы у него была маленькая комнатенка, в которой едва размещались стол с электролизерами, шкаф с реактивами, крошечный письменный столик. Опыты длились часами, а иногда и сутками. Закончив все приготовления и включив электролизеры, он шел в другие комнаты. Стоило ему где-нибудь показаться, как сотрудники наперебой начинали зазывать его к себе. Одному надо посоветоваться по работе, другому — похвастаться результатами, а третьему просто захотелось поговорить с приятным и умным собеседником.

С большой охотой Михаил Васильевич помогал в работе всем, кто нуждался в его помощи, охотно делился знаниями и опытом. Я неоднократно обращался к нему за советами и помощью. Когда понадобились мишени, содержащие изотопы водорода, он в считанные дни предложил и осуществил методику изготовления таких мишеней на основе гидридов металлов. За несколько дней до смерти пригласил меня к себе в больницу и предложил химическое соединение для дозированного введения в газ окиси углерода, аммиака и других газов. На протяжении десятилетий после смерти Михаила Васильевича в наших работах использовались его предложения.

Это был один из самых трудолюбивых, скромных и бескорыстных сотрудников отдела, готовый сам выполнять любую трудную и опасную работу. У него полностью отсутствовали элементы карьеризма, не было заметно и следов чинопочитания, он был ровен и доброжелателен со всеми, особенно же ценил и уважал людей честных и трудолюбивых. Талантливый химик, он одним из первых занялся новой областью — химией радиоактивных материалов.

Михаил Васильевич был из числа талантливых умельцев. Специалистам известно, что точность лабораторных опытов с нейтронами зависит во многом от мощности и габаритов нейтронного источника: чем выше мощность и меньше размер, тем лучше. Михаил Васильевич решил удовлетворить желание нейтронщиков — разработал технологию и изготовил миниатюрный источник большой мощности. Его нельзя брать в руки — он горячий за счет радиоактивного распада, а поток нейтронов на руку много больше допустимого.

Непостижимо, как он ухитрился решить эту сложную задачу на заре развития нашей ядерной техники! Это было в начале 50-х годов, и потребовалось более 30 лет, чтобы техника оказалась способной превзойти достижение Михаила Васильевича.

Талант технолога, умение экспериментатора уживались в нем с мальчишеским азартом, большой физической силой, огромной душевной теплотой. Он поверг однажды в ужас руководство, когда шутки ради поборол двух здоровенных телохранителей И. В. Курчатова. Однажды выиграл спор в большой компании, выбравшись зимой на улицу через маленькую форточку, в которую, на первый взгляд, едва могла вылезти только кошка.

Удивительный, милый и обаятельный человек!

Его редкий талант и способности оборвала ранняя смерть — ему однажды не повезло, а с радиоактивностью шутки плохи, как мы теперь хорошо знаем. И частицу этого знания, добытого своим личным опытом, он принес на «алтарь науки».

Умер он от рака печени в 1962 году в возрасте 44 лет.