Настоящие мужчины

Настоящие мужчины

В этом фильме подводники показаны героями, но в дальнейшем в кинематографе рейха, под неусыпным контролем и давлением Геббельса, образы командиров и матросов флота стали еще более брутальными, а фильмы — типично «мужскими» лентами. Именно к таким относится вышедший в 1941 г. фильм «Подводные лодки идут на запад» («U-Boote westw?rts!»), в котором роль второго плана сыграла популярная актриса германского кинематографа Ильза Вернер. Из нее пресса рейха делала эталон немецкой девушки: «Стройная и красивая актриса представляет собой наиболее привлекательный тип современной девушки. Такой грации мы не видели еще ни в одном кинофильме».

В фильме «Подводные лодки идут на запад» ее героиня — известная исполнительница — поет: «Как моряк доверяет кораблю, так он должен доверять своей невесте». По сюжету в нее влюбляется героический офицер-подводник Вигант (в исполнении Хейнца Энгельманна), который мечтает на ней жениться. Но певица отвечает ему, что «в эти сложные времена она занята тем, что своим пением пытается дарить людям радость», и поэтому предлагает ему чисто дружеские отношения.

В фильме есть и своеобразный «профессиональный» юмор — командир подводной лодки (его играет Херберт Вильк), вернувшись во время увольнения на берег, радостно обнимает своих четырех детей, а когда настает время им ложиться спасть, то он отправляет их в постели своей шутливой командой: «На погружение!»

Женщины в этом фильме мелькают лишь в эпизодах, и когда один из моряков-подводников говорит своей невесте, что хотел бы остаться с ней навсегда, девушка вполне в арийском духе возражает: «Ты не был бы счастлив здесь, так как там, в море, ты совершенно другой».

Еще одна тема, обыгранная в фильме, — это неразрывная связь подводников с родиной, Фатерлянд. Она осуществляется через радио и его динамик, который уже не просто техническое устройство. В этом фильме появляется радиопередача «Концерт по заявкам» (так назывался другой популярный фильм, вышедший на экраны Германии в 1940 г., в котором умело сочетались нацистская пропаганда и история любви, разворачивающаяся на фоне патриотической войны).

Из «Концерта по заявкам» обрадованный моряк-подводник узнает, что у него родилась двойня, и в этой передаче героиня Ильзы Вернер исполняет для ушедших в море трогательную песню: «Где-то там, вдали, мои любимые плывут по морю».

Но сантименты сантиментами, а пропаганда героизма в кино Третьего рейха была одной из главных задач. Поэтому после всех этих песен и радостных сообщений герои фильма выполняют свое боевое задание — их атакуют английские крейсеры, превосходящие численностью и вооружением, но отважный экипаж подлодки выигрывает этот бой. В финале фильма звучит патриотическая песня «Мы выступаем против Англии».

Ильза Вернер снялась еще в одном фильме, посвященном морякам, — «Великая свобода № 7» («Gro?e Freiheit Nr. 7»). Этот фильм, съемки которого заняли девять месяцев, так и не был допущен к массовому показу в рейхе: во-первых, сама его премьера была намечена на начало рокового для фюрера 1945 г.; во-вторых, на предварительном просмотре гроссадмирал Дёниц был возмущен тем, что в киноленте показаны пьяные немецкие матросы и падшие женщины. В результате, после исправления этих деталей фильм пришлось монтировать заново, и в итоге его показали без особой предварительной рекламы в районах оккупации Берлина американскими и английскими войсками уже после окончания Второй мировой войны.

Но помимо художественных фильмов образ отважного германского воина-подводника всячески тиражировался в так называемых документальных выпусках, производимых сотрудниками доктора Геббельса. Газеты Третьего рейха из номера в номер не уставали славить героев — «рыцарей морских глубин», отважно борющихся с вражескими судами водной стихии. Возвратившийся с удачной операции подводник порой купался в славе и становился одним из тиражируемых плакатных идолов, детищ неусыпного министерства пропаганды.

Первым же подводным героем и кумиром рейха стал уже упоминавшийся Гюнтер Прин, командир лодки U-47, который совершил операцию на главной базе английского флота — Скапа-Флоу.

Вернувшуюся из похода лодку встречала ликующая толпа, оркестр и командование флота во главе с гроссадмиралом Рёдером. Успех операции Прина еще выше поднял дух немецких подводников, а слава ее командира, растиражированная Геббельсом, мгновенно перешагнула границы гитлеровской Германии и стран «оси». Экипаж подводной лодки был награжден Железным крестом 2-го класса, а ее командир удостоился Рыцарского креста Железного креста из рук Гитлера, когда экипаж U-47 предстал перед фюрером во время церемонии награждения в Берлине. В тот день толпы людей на улицах германской столицы восторженно скандировали: «Мы хотим Прина!» Вечером герои-подводники в компании восхищенных обывателей прошлись по ночным клубам Берлина, где в их честь даже был отменен запрет на танцы, отвлекающие воинов и тружеников тыла от мобилизации всех сил во имя грядущей победы рейха. На дальнейшие подвиги герою рейха судьба отмерила чуть больше полутора лет (17 месяцев). 8 марта 1941 г. его лодка была уничтожена британскими кораблями, и ни шарф жены (о котором так часто упоминали газеты рейха как об одном из незыблемых символов любви арийской женщины к мужу-воину), ни трогательные письма детей, которые он всегда брал с собой в каждый боевой поход (нечто подобное происходило и в СССР, где военные пропагандисты также заботливо культивировали образ настоящего защитника Родины), не уберегли его от гибели. Траур по погибшему Прину был массовым и искренним…

Среди растиражированных работниками министерства пропаганды морских героев был и капитан-лейтенант Отто Кречмер, капитан лодки U-99, который однажды в августе 1940 г. вернулся на берег с победными вымпелами, отражающими потопление кораблей на 65 137 т — это было наибольшее число за один рейд. При этом британское Адмиралтейство зафиксировало только 40 000 т, поскольку 3 потопленных этой лодкой судна оказались пустыми танкерами. Но о герое был показан сюжет, а командующий Кригсмарине Рёдер лично прилетел в Бретань, чтобы вручить капитан-лейтенанту Отто Кречмеру Рыцарский крест.

Во время своего последнего плавания во Второй мировой войне лодка под командованием Отто Кречмера была вынуждена всплыть и в результате была захвачена вместе с экипажем. Начались допросы команды. Как заметил проводивший их британский офицер контрразведки, помимо боевого и командного духа, а также профессионализма Отто Кречмера, его поразило чувство собственной исключительности командира и команды, а точнее «…преувеличенная идея об их собственной важности и достоинстве; эти самодовольные чувства были вызваны, безусловно, чрезвычайной лестью общественного мнения, к которой они привыкли. Специальные самолеты и букеты цветов на вокзалах уже давно стали частью их жизни на берегу».

По мере того, как увеличивался тоннаж потопленных немецкими лодками судов (и одновременно с неудачами вермахта в России), министерство пропаганды рейха, нуждающееся в ободряющих новостях с театров военных действий, сделало ставку на подводный флот и воспевало героические экипажи и мудрого и заботливого по отношению к своим подчиненным командующего Дёница. Так был сделан специальный репортаж с одной из «летучек», которые регулярно проводил Дёниц после завершения очередной операции: «Обсуждалась каждая отдельная фаза операции. Сверялись радиопослания и время того или иного события. Не важно, насколько удачлив был капитан, адмирал не будет удовлетворен его действиями до тех пор, пока не убедится, что каждая торпеда и каждый галлон горючего использован оптимальным образом. Пока капитан дает подробный доклад, штабные офицеры кратко записывают все наблюдения, которые делает адмирал по тому или иному моменту операции… Затем уже штабные офицеры задают вопросы. Наконец, адмирал кладет руку на плечо капитана и говорит: „Отлично. Я рад, что вы один из нас“».

Другой «заслугой» гитлеровской пропаганды было то, что она, всячески извращая реальные факты, оправдывала любые действия (а в ряде случаев вернее будет сказать — злодейства), совершенные немецкими подводниками, в том числе и приводившие к жертвам среди мирного населения. Так, в течение октября и ноября 1940 г. сотрудники Геббельса стремились доказать, что Британия, вооружая торговые суда, приказывая им таранить подводные лодки и давать сигналы своим при атаке, превратила их в оружие королевского флота, а также внушала всем, что для кораблей под любым флагом самоубийственно опасно входить в английские территориальные воды. Соблюдая видимость приличий и снимая с себя ответственность за совершенные и грядущие злодеяния, 24 ноября то же самое было передано в официальном предупреждении всем нейтральным странам: «В водах вокруг Британских островов и вблизи от берега Франции безопасность нейтральных кораблей более не может быть обеспечена…»

Но предупреждение было всего лишь фикцией. Приказ Дёница № 154, отданный в том же ноябре, требовал от моряков: «Никого не спасайте и не берите на борт. Не заботьтесь о спасательных шлюпках. Погодные условия и отдаленность берега не имеют значения. Заботьтесь только о своей лодке и пытайтесь добиться максимально возможного успеха! Мы должны быть жесткими в этой войне. Враг начал ее, чтобы уничтожить нас, поэтому все остальное не важно». Поэтому суда даже нейтральных государств при встрече с немецкими подводными лодками были обречены — их топили безо всякого предупреждения, так как они часто возили британскую контрабанду: «неограниченная подводная война» велась безо всяких объявлений, и дело было не в злодеях-капитанах, подвергшихся пропагандистской обработке, а в приказах командования Кригсмарине (подробнее о так называемом «приказе Лакония» в Приложении II, статья о Вернере Хартенштайне).