Глава 8 ЖАН-ПЬЕР ОМОН И ОЛЕГ КАССИНИ. РАСТОРГНУТЫЕ ПОМОЛВКИ
Глава 8
ЖАН-ПЬЕР ОМОН И ОЛЕГ КАССИНИ. РАСТОРГНУТЫЕ ПОМОЛВКИ
Выйти замуж Грейс Келли никак не удавалось. И всякий раз ей мешали родители, считавшие любого ее избранника недостойным.
Во время съемок у Хичкока в картине «В случае убийства набирайте «М»» она пережила страстный роман с блистательным французским киноактером, ветераном войны Жан-Пьером Омоном.
Вначале француз не понравился Грейс и она держалась с ним чопорно.
«Первое время я был для нее исключительно мистер Омон. Она не желала обращаться ко мне иначе на протяжении двух или трех дней, — вспоминал актер. — Вот я и сказал ей: «Мисс Келли, не желаете ли прочесть вот это?» Грейс расхохоталась. Лед был сломан. Мы с ней стали настоящими друзьями».
Они стали не только друзьями, но и любовниками. Играли супругов Дюбон как на экране, так и в жизни. Будучи человеком порядочным, Жан-Пьер Омон никогда не рассказывал подробностей о своей любовной связи с будущей княгиней Монако. Только один раз обмолвился: «Никто из нас двоих не был девственником».
Они не просто стали любовниками, они полюбили друг друга. Во всяком случае, Омон позже говорил: «Я любил ее! Она была так хороша собой». А Грейс призналась подруге, что собирается замуж за француза.
Почтовые марки с изображением актрисы
Но когда зашла речь о том, чтобы быть представленным ее родителям, Омон решительно отказался. Он был наслышан об истории с Доном Ричардсоном… Омон тоже был евреем. И социалистом. Он состоял в браке с актрисой Марией Монтес, у них родилась дочь Тина, и на момент знакомства с Грейс бракоразводный процесс как раз находился в самом разгаре. В общем, все те же недостатки, что и у Ричардсона. Только Омон, в отличие от Ричардсона, не скрывал свою национальность, и политические взгляды тоже. Жан-Пьер был очень смелым человеком, он воевал против нацистов, и получил за храбрость Орден Почетного легиона и Военный Крест.
Жан-Пьер Омон готов был жениться на Грейс. Он даже подарил ей кольцо, а она приняла, и считала себя помолвленной с ним. Но Омон не желал иметь ничего общего с ее родными. Он считал, что Грейс достаточно взрослая, чтобы самостоятельно принимать решения… Однако Грейс не посмела выйти замуж без согласия родителей. По окончании работы над фильмом они с Жан-Пьером расстались. Он вернулся во Францию. Она продолжила работать с Хичкоком.
После расторжения помолвки с Омоном Грейс утешалась, кочуя от одного любовника к другому. Временами из-за нее разгорались скандалы. Но Хичкока это только развлекало.
«Ну и Грейс! — говорил режиссер в беседе со сценаристом Брайаном Мором. — Ну и Грейс! С кем только она не трахалась! Ну и ну! Даже с коротышкой Фредди, нашим сценаристом!»
До семейства Келли доходили смутные слухи о безнравственном поведении средней дочери. Вернуть домой и посадить под замок кинозвезду ее масштаба Келли уже не могли. Но они навязали ей общество Лизанны, полагая, что в присутствии младшей сестры Грейс постыдится заводить любовные шашни. Они ошиблись. Грейс не стыдилась, а Лизанна прониклась завистью к успеху сестры и, можно сказать, научилась у нее плохому.
«Все мужчины на съемках с ума сходили от нашей Грейс, Они роем кружились вокруг нее, а Тони Досон (игравший убийцу) и Фредерик Нот (автор пьесы и сценария) влюбились в нее совершенно серьезно. Казалось, что вся съемочная группа влюбилась в нее, — вспоминала Лизанна. — Все только и знали, что посылали ей цветы. Я как-то раз не выдержала и воскликнула: «Тут у нас как в похоронном бюро!». У нас кончились вазы. Каждый день прибывал новый букет!»
Альфред Хичкок: «Грейс Келли — заснеженный вулкан»
Впоследствии Лизанна — единственная из семьи — вышла замуж по собственному выбору, за человека, который решительно не нравился ее отцу.
А Грейс, несмотря на все «шалости», оставалась послушной дочкой. И когда она снова влюбилась всерьез, перед ней снова встала дилемма: как отнесутся к ее избраннику родители?
Олег Кассини был модельером, а людей творческих Джек Келли не жаловал. Однако Кассини был очень знаменитым и богатым модельером. У него одевалась вся американская элита. Да и сам он принадлежал к элите, настоящей европейской элите. Отцом его был русский дворянин и дипломат, граф Александр Лоевский. Мать — итальянская графиня Маргарита де Кассини. Для первых творческих опытов Олег взял фамилию матери, и так под этой фамилией и прославился.
Серьезным недостатком Олега Кассини в глаза католика Джека Келли было то, что модельер уже дважды состоял в браке. В первый раз — с Мерри Фарни, богатенькой барышней из Чикаго: они прожили вместе всего несколько месяцев. Второй раз — с кинозвездой Джин Тирни. Их брак омрачился трагедией: когда Джин была в первый раз беременна, она заболела краснухой, и как следствие — их первая дочь, Дарья, родилась умственно отсталой и слепоглухонемой. Впоследствии оказалось, что Джин заразила недалекая фанатка, сбежавшая из карантина, чтобы повидать свою любимую кинозвезду. Эту историю писательница Агата Кристи описала в своем детективе «Зеркало треснуло», правда, в реальной жизни фанатку никто не покарал… Хотя, быть может, стоило бы. Вторая дочь, Кристина, родилась нормальной. Джин и Олег несколько раз сходились и расходились, изменяли друг другу, потом развелись окончательно, сохранив при этом теплые дружеские отношения… Подобные богемные «заморочки» для Джека Келли были совершенно непонятны и неприемлемы. И все же у Кассини был шанс… Как казалось ему самому и даже Грейс.
Грейс Келли и Олег Кассини в греческом антураже (Парис и Елена)
Олег Кассини познакомился с Грейс в 1953 году, в разгар ее романа с Жаном-Пьером Омоном, с которым модельер был знаком еще с тех пор, как сам жил в Париже. Собственно, Олег увидел в ресторане своего французского друга, подошел его поприветствовать. И вдруг обнаружил, что спутницей Омона была прекрасная белокурая киноактриса, на которую он всего лишь несколько часов назад любовался из зрительного зала: по удивительному капризу судьбы, в ресторан Кассини пришел из кинотеатра, после просмотра «Могамбо».
В своей автобиографии модельер писал, что выходя из кинотеатра заявил другу, с которым они вместе смотрели фильм:
«— Я во что бы то ни стало должен с ней познакомиться».
Друг удивился.
«— Да ты в своем уме? С чего ты взял, что ей будет интересно с тобой знакомиться? Откуда ты знаешь, может, она уже в кого-то влюбилась?»
«— Какая мне разница! Клянусь, эта девушка будет моей!» — ответил Кассини.
Вскоре он уже сидел за одним столом с Грейс Келли — и с человеком, в которого она влюбилась.
«Я не стал говорить ей, что только что видел ее в «Могамбо», или же признаваться, что мне известно, кто она такая. Я чувствовал, что лобовая атака здесь была бы просто неуместна. Мне хотелось очаровать ее, сделать так, чтобы у нее обо мне сложилось приятное впечатление, — рассказывал Кассини. — Требовалась программа действий, романтичная, даже немного глупая, чтобы растопить ее внешнюю холодность».
На следующий день с утра в отель, где жила Грейс, доставили дюжину алых роз. В полдень — еще дюжину. И еще дюжину — вечером. И так — на протяжении десяти дней. К каждой вазе была прикреплена записка: «Влюбленный в Вас Садовник».
Грейс Келли с Олегом Кассини
Грейс уже не знала, куда ей ставить цветы. У нее голова кружилась от благоухания. Но она их обожала и ее восхищал этот незнакомец, буквально утопивший ее в розах.
Наконец, помучив красавицу неизвестностью, Олег позвонил Грейс: «Говорит влюбленный в Вас Садовник».
«Возникла пауза, затем послышался легкий смех, и я понял, что одержал победу. Подобно Наполеону, я произнес: «Женщина, которая смеется, уже принадлежит вам», — вспоминал Кассини.
Но пока сердце Грейс принадлежало Омону. А потом она не хотела никаких серьезных отношений.
Быть может, если бы Кассини продолжал ухаживать за ней, как влюбленный и жаждущий мужчина, он бы добился ее на несколько ночей, но после был бы брошен, как все ее временные любовники. Но Олег был умен, хорошо разбирался в женщинах, а от Грейс Келли он хотел много большего, нежели несколько ночей… Он хотел получить ее сердце.
Поэтому он начал игру. То демонстрировал свою любовь, осыпая Грейс цветами (и только цветами, он не дарил ей драгоценностей), то вдруг словно бы терял к ней интерес, и даже позволял папарацци сфотографировать себя в обществе какой-то другой женщины. Он хотел пробудить в Грейс азарт хищницы, не желающей упускать мужчину, который мог бы ей принадлежать. Расчет оказался верным. Грейс начала свою охоту на Олега Кассини.
«Механическая сторона любви никогда не представляла для меня такого интереса, как предшествующие ей события, — горделиво признавался Олег Кассини. — Искусство соблазнения казалось мне куда более чарующим, нежели конечный результат».
Долгое ожидание оправдало себя. Когда они наконец решились провести вместе ночь, это было не просто удовлетворение физиологических потребностей. Это была настоящая ночь любви.
«Казалось, мы парили, околдованные силой наших ощущений. От нее пахло гортензиями — экзотический и одновременно чистейший из ароматов. В ней было нечто от нежного бледного перламутра, вся она лучилась свежестью и утонченностью: ее кожа, ее духи, ее волосы. Я был на седьмом небе от счастья, ощущая лишь чарующую прелесть этих моментов», — вспоминал Кассини.
Грейс Келли — икона стиля. Страница из модного журнала
С той первой ночи их отношения так и не потеряли высокий накал. Они упивались друг другом. Когда Грейс уезжала на съемки, Олег выкраивал время из своего достаточно напряженного графика, чтобы навестить ее и провести с ней хотя бы одну ночь. В конце концов, он предложил ей руку и сердце.
«Мне бы хотелось устроить свою жизнь с тобой. Я хочу за тебя замуж», — ответила Грейс на его предложение.
Они отметили помолвку шампанским и совместным походом в казино, где Грейс выиграла, и это показалось им добрым предзнаменованием для дальнейшей жизни.
«Это был совершенно волшебный вечер, — с грустью вспоминал Кассини, — и меня переполняли гордость и любовь, я был восхищен ею до глубины души».
Но уже на следующий день Грейс начала обсуждать с ним подробности будущей свадьбы. И среди прочего заявила: «Я хочу сразу же написать домой, чтобы поставить всех в известность. Мама будет на моей стороне, вот увидишь… Правда, с отцом могут возникнуть трудности. Ты не совсем в его духе…»
Знакомство с родителями Грейс прошло для Олега Кассини ничуть не лучше, чем у его предшественников.
— Мистер Кассини, мы не считаем вас достойным руки нашей дочери, — заявила ему Ма Келли от имени всей семьи. — Мы полагаем, что Грейс обязана во имя себя самой, во имя ее семьи и чести нашего прихода пересмотреть свое решение. Мы выдвигаем требование: шестимесячный испытательный срок. Как нам кажется, вам на протяжении этого времени не следует видеться друг с другом. И тогда Грейс разберется, в чем тут дело: виновата ли Европа, ваши чары или ваши настойчивые домогательства.
Кассини был шокирован. Ему, аристократу, получившему прекрасное воспитание, отказывала в руке своей дочери вульгарная американка! Эта женщина, не имевшая никакого образования, имела наглость осуждать его образ жизни! И Грейс, его любимая Грейс, сидела рядом с матерью с затравленным выражением лица, и не смела даже слова сказать… Однако Олег слишком любил Грейс, чтобы так просто отступиться. Он согласился на оскорбительный для него испытательный срок.
Спустя месяц он получил через Грейс приглашение погостить в летнем домике семейства Келли в Оушн-Сити. Кассини подумал, что это признак того, что семья готова его принять. Он ошибся…
В качестве спальни Кассини предложили что-то вроде закутка, расположенного в паре метров от спальни супругов Келли. Что особенно важно — в пределах из слышимости.
«Я словно угодил в мышеловку, — вспоминал модельер. — Все мои движения ночью прекрасно прослушивались».
Еще больше изумило его, что мужская половина семейства, Джек и Келл, отказывались с ним знакомиться и разговаривать. Олег для них словно бы не существовал.
«Они действительно не проронили ни слова, — рассказывал Кассини, — даже в ответ на вопросы. В какой-то момент, когда мы с Грейс купались, она сказала: «Попробуй поговорить с моим отцом». Но каждый раз, когда я предпринимал попытку завязать разговор, он смотрел на меня как на пустое место и не произносил ни слова».
Олег еще не знал, что несмотря на оказанный ему нелюбезный прием, сам по себе факт приглашения можно было считать прогрессом. Когда Джек Келли впервые услышал о том, что очередной претендент на руку Грейс приедет к ним на уик-энд, он орал так, что дрожали стены: «Этот модельеришка, этот жалкий итальяшка, макаронник! Пусть он только посмеет переступить порог нашего дома!»
Грейс и Жан-Пьер Омон на аттракционах
Олег Кассини был не таким робким, как Дон Ричардсон. В молодости, во Франции, ему случалось даже драться на дуэли за свою честь. Терпеть хамские выпады семейки неотесанных выскочек он не желал. И его возмущало поведение Грейс, которая ни разу за него не вступилась. Казалось, молчанием она поддерживала своих родных.
Да, собственно говоря, так оно и было. Выбирая между семьей и любовью, Грейс Келли всегда выбирала семью. И всегда надеялась, что любимый как-то сумеет расположить к себе ее родственников.
Впрочем, в случае с Кассини она решилась на бунт. На очень робкий бунт: когда влюбленные вернулись в Нью-Йорк, Грейс осмелилась нарушить установленный родителями шестимесячный испытательный срок, и снова стала любовницей Олега. И пришел момент, когда она заявила: «Какая мне разница, что думают мои родители. Я не могу без тебя. Как бы то ни было, давай поженимся».
Кассини начал придумывать модель свадебного платья, в которое он собирался нарядить свою прекрасную невесту, но спустя несколько дней после того, как Грейс сделала свое судьбоносное заявление, она прислала ему письмо:
«Дорогой! Мне не терпится снова увидеть тебя, особенно теперь, когда я твердо решила, что хочу стать твоей женой. Нам еще предстоит многое узнать друг о друге, существует много такого, что ты должен узнать обо мне. Мы должны проявлять к друг другу терпение и медленно продвигаться вперед, не ожидая скорых результатов. Но мы нужны друг другу, а еще должны быть до конца честными, что бы ни случилось. Впервые в жизни я чувствую, что могу взглянуть на любовь и брак глазами взрослого человека. Спасибо тебе. Но за последний год шесть картин опустошили меня духовно и физически, и мне требуется время, чтобы прийти в себя. Прошу тебя, дорогой, постарайся понять меня, и помочь мне. Я с каждым днем люблю тебя все сильнее и надеюсь, что ты испытываешь то же самое. Однажды ты сказал мне, что не смог бы любить меня сильнее, чем сейчас. Это ужасно огорчает меня, ведь я не теряю надежды, что мы будем бесконечно расти и развиваться духовно. Наша любовь к Богу и к друг другу каждый день будет еще теснее сближать нас обоих. Люблю тебя и хочу быть твоей женой. Твоя Грейс».
Письмо одновременно тронуло Олега и обеспокоило.
Грейс просила отсрочки.
Портрет Грейс Келли. Автор Энди Уорхол
Значит, платье для нее еще рано шить…
Олег Кассини мечтал о тайном браке с Грейс, в духе «Ромео и Джульетты». Однако время шло, но Грейс никак не могла решиться. Она становилась все более грустной, ее все больше тяготило чувство вины перед родителями, которых она, как ей казалось, предавала. И в конце концов Кассини понял, что из их отношений ушла всякая радость. Ушло доверие. А вслед за ним ушла и любовь.
Время было упущено. Он понял, что Келли опять победили. И сам, первый, оставил Грейс, чтобы избавить ее от мучительного выбора между семьей и любимым.
После разрыва с Кассини, Грейс опять встретилась с Жаном-Пьером Омоном. И, как это не удивительно, между ними снова вспыхнула любовь. Вновь было принято решение пожениться. Омон даже заявил об этом журналистам: «Когда мужчина влюблен в женщину, подобную мисс Келли, брак — это единственное, о чем можно мечтать».
Грейс строила планы о том, как будет жить между двумя континентами, работать и в США, и во Франции. «Любовь не имеет никакого отношения к национальности!» — гордо заявила она на вопрос, почему в качестве супруга выбрала француза, а не американца.
Но очередной визит к родителям разбил очередную иллюзию любви.
«Уж лучше бы ты собралась замуж за негра, чем за еврея», — заявил Джек Келли.
«Мы с Грейс дали друг другу слово, — вспоминал Жан-Пьер Омон. — Наша помолвка была неофициальной, но мы были душой и телом преданы друг другу. Мы думали, что вскоре поженимся… Однако я был евреем. И у меня была маленькая дочь».
Голливудские звезды в Нью-Йорке: Грейс Келли, Элизабет Тейлор и Лориан Дей.1955 г.
«Дорогая, ты на самом деле не любишь его. Ты все еще ждешь своего принца», — уговаривала дочь Ма Келли.
И Грейс опять сдалась. Бороться с родителями она не могла. А «само собой» ничего не решалось.
Для Омона, как и для Кассини, поведение Грейс было доказательством того, что она недостаточно любит своего избранника. «Наша любовь увяла, как роза», — с грустью сказал журналистам Жан-Пьер, вернувшись во Францию.
Подруги Грейс одна за другой выходили замуж. У многих уже имелись дети.
У Грейс была слава и два «Оскара». Но это было вовсе не то, чего ей хотелось на самом деле.
Актриса на фотосессии для журнала LIVE
Данный текст является ознакомительным фрагментом.