БЕКИНГЭМ ДЖОРДЖ (1592-1628)
БЕКИНГЭМ ДЖОРДЖ (1592-1628)
Английский государственный деятель, фаворит Якова I и Карла I Стюартов. Деятельность Бекингэма вызывала недовольство в армии. Он был убит офицером Фельтоном.
28 августа 1592 года в семье провинциального дворянина Джорджа Вильерса и горничной Мэри Бимонт родился сын Джордж. Казалось, судьба была не очень благосклонна к юному Джорджу — родители не могли дать сыну ни особенно знатного происхождения, ни богатства, ни даже фамильного поместья. Единственным достоянием Джорджа была его внешность: мальчик был удивительно хорош собой. Однажды какая-то старуха-гадалка предсказала матери Джорджа, слепо верившей в астрологию и предопределенность судьбы, что ее обожаемого сына ждет блистательное будущее — сын будет равен королям. И мать тратила последние гроши на то, чтобы мальчик получил достойное образование, а также прилагала все возможные усилия, чтобы получить аудиенцию у короля Якова I Стюарта и представить ему свое чадо. Мэри Бимонт отлично знала: хорошей внешности и изящных манер может оказаться вполне достаточно, чтобы сделать карьеру при дворе Якова I.
В 1610–1613 годах, готовясь к карьере придворного, Джордж совершил путешествие во Францию, где совершенствовал свой французский язык и приобретал галантность и изящные манеры, так необходимые хорошему придворному. И наконец в августе 1614 года его мечта, а точнее, мечта его матери сбылась — юноша был представлен королю.
В качестве короля Яков I Стюарт не имел особенных недостатков — изощренным садизмом и чрезмерной жестокостью не отличался, политическими интригами не интересовался совершенно, религиозные споры предоставлял решать церковным деятелям и теологам. Так что повидавшие всяких королей и королев англичане монарха, как положено, почитали, а двор тем временем жил своей собственной роскошной жизнью. Королевский двор XVII века был немыслим без фаворитов, которые постоянно сменяли друг друга: кто-то заканчивал свою жизнь на эшафоте, кто-то, обойденный более удачливым соперником, исчезал в безвестности.
И вот при дворе, заботливо опекаемый любящей матерью, появляется новый королевский виночерпий Джордж Вильерс — галантный молодой человек с прекрасными манерами, превосходный танцор, отличный наездник и охотник, талантливый актер. Именно актерское мастерство позволило Джорджу практически сразу приобрести расположение короля: в легкой комедии, игравшейся при дворе, Джордж очень удачно исполнил женскую роль.
Появление нового придворного, пользующегося расположением Якова I, вызвало гнев у его признанного фаворита, герцога Соммерсета. Но и тут судьба была благосклонна к Джорджу Вильерсу. К тому времени герцог Соммерсет успел перессориться со всеми влиятельными придворными, что сделало Джорджа притягательным для всех врагов герцога, поставивших своей целью заменить Соммерсета новым любимцем. При посредничестве королевы Анны Датской Вильерсу был присвоен ранг «джентльмена опочивальни», а в апреле 1615 года он был посвящен в рыцари. Правда, первоначально карьера фаворита Якова I стоила Джорджу немалых трудов и даже унижений. Да, для своих соперников-царедворцев он уже был грозен и опасен, но перед королем иногда приходилось пресмыкаться и паясничать хуже последнего шута. Но дело того стоило.
Падение герцога Соммерсета привело к головокружительному взлету карьеры Джорджа Вильерса. Уже в 1616 году он назначен королевским конюшим, получил орден Подвязки, титул виконта и обширные земельные владения. В 1617 году Джордж Вильерс становится графом Бекингэмом, в 1619 — маркизом, а еще через год получает титул герцога и фактически становится некоронованным королем Англии и Шотландии. Сбылось-таки предсказание старухи-гадалки!
В первые годы своего пребывания в роли королевского фаворита Бекингэм полностью поддерживал решения Якова I во внешней политике. Но с началом в 1618 году Тридцатилетней войны он, в отличие от короля, чутко уловил охватившее Англию настроение и стал высказываться за вмешательство Англии в войну на стороне протестантов с целью защиты владений зятя английского короля, пфальцского курфюрста Фридриха. Вместе с будущим королем Карлом I, а тогда еще принцем Уэльским, Бекингэм выступал в парламенте с требованием выделения денег на войну и добился их получения.
С другой стороны, Бекингэм поддерживал курс короля на сближение с католической Испанией. К восстановлению мира и добрососедских отношений с католиками, кроме всего прочего, Бекингэма толкали и личные обстоятельства — в католицизм обратилась его мать, а сам он в 1620 году взял в жены католичку Кэтрин Мэннерс, дочь графа Рутланда. Кроме того, Бекингэм был сторонником брака принца Уэльского с испанской инфантой, что могло бы способствовать примирению воюющих сторон — благодаря давлению Испании. Но испанская сторона поставила заведомо неприемлемые условия: дети от планируемого брака должны были воспитываться в католической вере, и переговоры были прерваны.
Бекингэм поменял свою точку зрения. Вернувшись на родину, он начал настаивать на немедленном начале военных действий против Испании и ее союзников, однако натолкнулся на сопротивление короля и его ближайших советников. Но у Бекингэма был очень влиятельный союзник — парламент, резко выступавший против непопулярного в Англии проекта брака наследника престола с католичкой. И в результате Бекингэм одержал победу над королем. В 1624 году все переговоры с Испанией были прерваны и Англия начала усиленную подготовку к войне.
В 1625 году, в самый разгар военных приготовлений, Яков I Стюарт неожиданно умер. В те времена для любого приближенного ко двору неожиданная смерть короля могла стать страшным ударом. Новый король приводил новых жаждущих власти и богатства фаворитов, прежних же королевских избранников в лучшем случае ждала почетная ссылка в родовое поместье, в худшем — бесчестье и смерть на эшафоте.
Трудно сказать, что помогло молодому герцогу Бекингэму — расположение звезд, предсказание старухи-гадалки или же его великолепное умение точно ориентироваться в сложной системе интриг, подкупов, лицемерия и предательств, из которых состояла тогда жизнь английского королевского двора, но последний подарок Якова I был поистине королевским. Умирая, король завещал своему сыну и наследнику Карлу в качестве основного советника и наставника в государственных делах своего фаворита.
Остановимся немного на личности короля Карла I. В историческом смысле ему «повезло». Да, трудно назвать «везением» мученическую смерть на эшафоте от руки палача. И, тем не менее, если бы не эта вошедшая в историю казнь, вряд ли потомки по прошествии веков помнили бы об этом заурядном английском короле. Как и его отец, Карл I не отличался качествами, которые делают королей историческими личностями. Примерный семьянин, добрый отец, не транжир, не мот, не игрок, не распутник. Кроме того, молодой король был абсолютно не сведущ в области государственных дел, они его просто не интересовали. Надо отдать должное Якову I — его выбор советника для сына был удачен: как политик герцог Бекингэм был, безусловно, талантлив. Но именно с этого момента началось тесное переплетение судеб этих двух людей, приведшее обоих к ужасному и трагическому концу.
Незадолго до смерти Якова I Англия, для скорейшего достижения победы, заключила союз с Францией, давним соперником Испании. Закреплением этого союза стала свадьба принца Уэльского с сестрой французского короля Людовика XIII Генриеттой-Марией. Именно на свадьбе будущего короля Карла I Бекингэм увидел Анну Австрийскую.
«Роман века» между английским герцогом и французской королевой прекрасно известен читателю благодаря бессмертному произведению Дюма «Три мушкетера». Конечно, Александр Дюма был писателем-беллетристом, а не историком, и многое в этом романе, в соответствии с законами жанра, приукрасил и романтизировал. Но была действительно всепоглощающая страсть, были и
украденные алмазные подвески, не было только роковой леди Винтер, соблазнившей бедного английского офицера ради убийства Бекингэма.
Но обо всем по порядку. Почти сразу же после своего восшествия на престол Карл I защитил Бекингэма от обвинений в коррупции и заговоре с целью обращения Англии в католицизм, выдвинутых парламентом. Способствовали этим обвинениям прежде всего неудачи Англии в военных действиях на континенте, вызванные нежеланием французского правительства, возглавляемого кардиналом Ришелье, выполнять условия союзного договора. Пытаясь спасти положение и заставить союзников выполнять условия договора, герцог Бекингэм лично отправляется в Париж на переговоры с королем Людовиком XIII Бурбоном и кардиналом Ришелье. Переговоры закончились полным провалом, и раздосадованный Бекингэм отправился в Англию ни с чем. Это фактически означало начало войны между Францией и Англией. Кстати, некоторые историки полагают, что причиной ухаживаний за Анной Австрийской была не любовь Бекингэма к французской королеве, а стремление уязвленного неудачами герцога таким образом отомстить Людовику XIII и кардиналу Ришелье.
Первым местом, где столкнулись английские и французские войска, стала знаменитая крепость Ла-Рошель. Большинству читателей этот исторический эпизод известен по уже упоминавшемуся роману «Три мушкетера». Дюма свел все к противостоянию двух сильных мужчин, Бекингэма и кардинала Ришелье, боровшихся за любовь французской королевы. Однако осада последнего оплота гугенотов на территории католической Франции имела совершенно иные, далекие от амурных дел, причины.
К середине XVI века небольшой рыбачий поселок благодаря своему удачному географическому положению превратился в большой и открытый для судов всего мира порт. В 1559 г. синод реформаторской церкви объявил, что жители Ла-Рошели целиком и полностью переходят в кальвинистское вероучение. В результате к началу XVII века этот хорошо вооруженный город-порт стал настоящей занозой для французских королей-католиков. К тому же гугенотское население Ла-Рошели поддерживало очень хорошие отношения с Англией, а значит, представляло реальную угрозу государственности Франции. Через эти ворота на французскую землю могли в любой момент высадиться военные силы англичан.
Все это прекрасно понимал кардинал Арман Жан дю Плесси Ришелье — истинный правитель Франции времен Людовика XIII. Строптивая крепость была обречена, поскольку человек, посвятивший жизнь созданию сильной, единой и католической Франции, не мог оставить в покое гугенотский и британский оплот на территории Франции. Население Ла-Рошели составляло 28 тысяч человек и могло в одночасье выставить до десяти тысяч весьма опытных бойцов. Бескомпромиссный сторонник единого государства, Ришелье не мог позволить существовать на территории Франции фактически параллельной армии.
В голове гениального стратега, коим был кардинал Ришелье, созрел хитроумный план. С моря к Ла-Рошели вел достаточно узкий проход, и Ришелье решил перекрыть бухту Ла-Рошели с помощью дамбы. Именно эта дамба должна была перекрыть проход к крепости любым кораблям, то есть закрыть возможный канал помощи гугенотам со стороны англичан.
Пытаясь опередить противника и понимая, что время уходит, герцог Бекингэм сделал первый шаг. В конце июля 1627 года у входа в гавань Ла-Рошели появились английские корабли. Они высадили десант на близлежащий остров Ре с целью захватить форт Сен-Мартен. Однако Ришелье по всем параметрам стратегически переиграл Бекингэма. Он высадил свой десант, снял осаду с форта Сен-Мартен и окружил Ла-Рошель мощной двадцатитысячной армией.
Несколько раз англичане пытались помочь осажденной крепости, но подойти к ней так и не смогли. Все их попытки разбивались о выстроенную хитроумным Ришелье дамбу. Она надежно блокировала все подходы к городу. И даже разрушить ее прямым тараном тяжелых кораблей англичанам не удалось.
Неудачи под Ла-Рошелью лишили герцога Бекингэма остатков популярности в Англии. Английский парламент вновь выступил против первого министра. Член парламента Элиот разразился пламенной речью, назвав Бекингэма «врагом королевства», и речь эта была опубликована. Однако, несмотря на очередные попытки парламента обвинить герцога в предательстве национальных интересов, Карл I поставил своего фаворита во главе новой экспедиции, которая должна была отправиться из английского порта Портсмут к французским берегам летом 1628 года.
Обстановка в армии и флоте была очень нервной. Копии протеста парламента и речи Элиота ходили по рукам солдат и моряков. Командовать ими должен был «враг королевства и английского народа». Можно ли было доверить такому человеку свою жизнь и жизнь королевства?
Многие из солдат были похожи на бродяг, поскольку не имели ни оружия, ни приличной одежды и обуви. В Огспорте были убиты четверо взбунтовавшихся солдат. В городке Спитхэд какой-то матрос оскорбил герцога Бекингэма, который приказал его арестовать и велел повесить. Товарищи матроса окружили тюрьму, но потом отступили, чтобы избежать обвинений в подготовке мятежа. Однако мятеж назревал.
Наутро 23 августа 1628 года в стоящем на главной улице Портсмута доме капитана Мэйсона было назначено совещание герцога Бекингэма с приближенными и командованием армии и флота. От короля приехал его посланец лорд Дорчестер. После беседы с лордом Дорчестером герцог вышел к собравшимся в прекрасном расположении духа и объявил, что получены хорошие вести о снятии осады Ла-Рошели, следовательно, отпадает всякая необходимость отправляться в новый поход к французским берегам. Но командование флота, прекрасно знавшее истинное положение вещей и знавшее цену подобным вестям, требовало немедленного отплытия английского флота, если Англия хотела спасти Ла-Рошель.
Пока шли эти жаркие споры, в порту и на улицах Портсмута происходили массовые беспорядки. Товарищи повешенного по приказу Бекингэма матроса требовали расправы над герцогом, называя его «тираном и убийцей». На их усмирение был послан отряд солдат, а сам Бекингэм во главе кавалерийского отряда бросился на мятежников и отбросил их в гавань, где они пытались спастись на своих кораблях. Портсмут превратился в кровавое поле битвы.
Бекингэм очень хорошо понимал, что в данный момент ему угрожает серьезная опасность: отправляться на корабли и вообще выходить из дому ему сейчас не стоит. Тем не менее экипаж его был готов, а свита садилась на коней. Бекингэм даже не надел предложенную кем-то из друзей легкую кольчугу. Герцог пошел на улицу, но, проходя по узкому коридору дома капитана Мэйсона, вдруг резко остановился и закачался. Бывший рядом лорд Кливленд услыхал глухой удар и зловещие слова, произнесенные кем-то тихим шепотом: «Упокой, Господи, его душу!» Герцог снова пошатнулся, пробормотал чуть слышно «разбойник», вырвал из груди нож и упал на землю. Глаза герцога закатились, лицо побледнело, сердце перестало биться. Звезда герцога Бекингэма, всесильного первого министра Англии, закатилась.
Естественно, что свита Бекингэма подумала, что его убил какой-то фанатик-гугенот или подосланный французами шпион. Однако, когда они в растерянности стояли над телом убитого герцога, во двор вышел английский офицер, небольшого роста, смуглый, в запыленной одежде и со шпагой в руке. «Это я убил его», — спокойно сказал этот человек и отдал свою шпагу.
Офицер назвался Джоном Фельтоном. На допросе он рассказал, что честно служил королю и Англии, участвовал во многих битвах во Фландрии, на Рейне и под Ла-Рошелью. Ему вовремя не заплатили положенное жалованье и не повысили в звании, но убить герцога он задумал вовсе не из меркантильных личных интересов. Фельтон объяснил, что лично он не держал зла на герцога, но прикончил его потому, что считал Бекингэма проклятием для страны. Он прочел протест палаты и знаменитую речь Элиота, провозглашавшие главнокомандующего общественным врагом, и понял, что должен исполнить приговор тирану. Никто его не подстрекал, и сообщников у него не было.
Слабого сложения, со взглядом исподлобья, бледным лицом и тяжелой поступью, Джон Фельтон был типичным фанатиком. Когда на допросе его спросили, почему у него отрублен кончик пальца, Фельтон рассказал историю, точно характеризующую его характер и железную волю. Однажды какой-то сосед нанес ему тяжкое оскорбление, он потребовал удовлетворения, и когда сосед усомнился в его искренности, то он отрубил себе палец и послал его своему сопернику в знак готовности драться с ним на дуэли. Фельтон был способен на все, а тем более когда он считал себя призванным небом на какое-нибудь особое и праведное дело. Убив Бекингэма, говорил Фельтон, он исполнил лишь свой долг, надеясь снискать мученический венец и умереть за Англию.
Во время допроса кто-то из следователей решил испытать характер Фельтона, сказав, что Бекингэм не убит, а только тяжело ранен, но жизнь его вне опасности. «Я опытный воин и умею убивать. Этот удар убил бы любого даже сквозь кольчугу», — сказал Фельтон, и на его мрачном лице появилась торжествующая улыбка. Вскоре была найдена шляпа Фельтона, и в ней оказалась написанная им записка, в которой он сообщал, что не имел никаких личных обид против герцога, что он только выполняет решение высшего суда Англии — парламента, — объявившего герцога Бекингэма врагом страны.
Узнав об убийстве своего фаворита, Карл I приказал привезти Фельтона в Лондон и поместить в Тауэр. Расследованием дела занялся новый фаворит короля сэр Лод.
Когда весть о смерти ненавистного фаворита достигла Лондона, горожане с трудом сдерживали ликование. Смерть фактического правителя Англии оплакивали лишь несколько влюбленных в него женщин. Большинство же горожан благословляли руку убийцы, в тавернах открыто пили за здоровье до тех пор никому не известного офицера Джона Фельтона. Даже знать была довольна смертью герцога Бекингэма. Кто-то рассчитывал после смерти фаворита приблизиться к королевскому двору, люди здравомыслящие понимали, что смерть Бекингэма может способствовать установлению мира в Англии и примирению с Францией и Испанией.
Вряд ли скромный подданный английской короны Джон Фельтон рассчитывал на такой триумф, когда принимал решение об убийстве Бекингэма. Когда Фельтона привезли в Лондон, встречать его вышли толпы восторженных людей. По дороге в мрачный лондонский Тауэр Фельтон слышал приветственные крики в свой адрес и молитвы, благословлявшие его подвиг. И умудренные опытом дамы, и юные девицы восторгались им. «Какой очаровательный юноша!» — шептали они, хотя красивой внешностью Фельтон, в отличие от своей жертвы, Бекингема, не отличался.
Так Англия, а точнее, английский народ встречал своего Давида, убившего ненавистного Голиафа.
Следствие же шло обычным путем. Как и во все времена, властям проще было обнаружить заговор каких-то «темных сил», чем разбираться в истинных причинах произошедшей трагедии и пытаться исправить положение дел к лучшему. Руководитель следствия по «делу об убийстве его светлости герцога Бекингэма», сэр Лод, всеми силами пытался выбить из Фельтона признание в том, что действовал он не в одиночку, а убил Бекингэма по указанию влиятельных деятелей английского парламента. По одним данным, для получения признания от арестованного в существовании заговора следствие применяло жестокие пытки, другие же источники утверждают, что Фельтона, как заслуженного офицера, пощадили. Как бы там ни было, Фельтон стойко держался и ни разу во время следствия не пытался свалить вину за убийство с себя на кого-либо другого.
В общем-то, признание Фельтона следствию было не очень нужно. По указанию короля Карла I, «виновные» в «страшном заговоре против Англии» были быстро найдены. Прежде всего им оказался тот самый член парламента Элиот, речь которого побудила Фельтона совершить свой поступок. Кроме того, были арестованы несколько не в меру свободолюбивых поэтов, сочинивших восторженные оды во славу подвига Джона Фельтона.
Суд над убийцей прошел по заранее запланированному сценарию. Прокурор выступил с пламенной речью, в которой особенно напирал на ту невосполнимую потерю, которую понесла Англия со смертью такого великого человека, как герцог Бекингэм. Естественно, что Джон Фельтон был приговорен к смертной казни, которую он встретил, как подобает человеку, прекрасно понимавшему все последствия своего поступка.
Можно по-разному относиться к личности герцога Бекингэма. Для кого-то он навсегда останется благородным романтиком, сумевшим добиться любви королевы, и талантливым политиком, сумевшим пробиться из безвестности к вершинам королевской власти. Для других же он был коварным интриганом, как, например, для Чарльза Диккенса, который написал: «Хотя любое убийство не имеет никакого оправдания, Фельтон освободил Англию от одного из самых распутных, презренных и жалких придворных фаворитов, каких ей приходилось терпеть».
Тем не менее Джордж Вильерс, герцог Бекингэм, навсегда вошел в историю. Как и его убийца — маленький тихий офицер Джон Фельтон, совершивший одно из самых громких политических убийств в истории.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.