Татьяна Конюхова принцесса из коммуналки

Татьяна Конюхова принцесса из коммуналки

— Ой, смотрите: Конюхова! Конюхова!.. Обожаю!

Этими словами встречают героини оскароносного фильма «Москва слезам не верит» появление любимых артистов. Татьяна Конюхова — стройная, с белым палантином на плечах, вызвав гул аплодисментов, легко взбегает по лестнице в лучах прожекторов, под восторженными взглядами поклонников.

Татьяна Георгиевна досадует:

— У нас все так: «О, Конюхова!», «Москва слезам не верит»! А что я там сыграла? Вышла из машины и прошла по лестнице…

Символ времени

Нет, она там СЫГРАЛА. Сыграла один из символов 50-х годов нашего кинематографа, знаковую фигуру времени — актрису Татьяну Конюхову. Потому что с первого появления на экране в 1952 году в фильме «Майская ночь, или Утопленница» белокурую красавицу с голубыми глазами полюбили зрители. И верность своей любви сохранили до сих пор, хотя она очень редко появляется на экране в новых ролях. Но поклонники узнают ее даже в эпизодах.

Во время показа в Госкино фильма Владимира Меньшова «Москва слезам не верит» произошел весьма показательный случай.

— Одна чиновница заглянула в зал именно в момент этого эпизода и разнесла известие: «Как здорово они смонтировали в художественный фильм кадры из хроники с Конюховой, когда она идет вся в мехах!..» Именно такой меня когда-то видели на фестивале. Муж за рождение сына подарил мне четыре шкурки песца, — тогда они стоили копейки. Половину, естественно, украли, но все равно получился роскошный палантин…

И многие вместе с той чиновницей были уверены, что это какой-то трюк или чудеса техники. Трудно поверить, что спустя почти четверть века можно выглядеть так, чтобы сыграть себя в молодости.

Тем не менее, Татьяна Георгиевна не скрывает свой возраст, прилюдно отметила семидесятилетний юбилей, но этот факт ее биографии вызывает скорее недоумение… легкую зависть… восхищение! Она не делала пластических операций, не изнуряет себя до одури физическими упражнениями или диетами, просто с детства приучила свое тело подчиняться собственной воле и держать «форму».

Однажды на фестивале «Созвездие» в Архангельске всех удивила: устала мерзнуть на холодном ветру (в нарядном длинном шелковом платье при +6 градусах!..) и, когда цыганский хор запел, вышла в круг, дробно постукивая высокими каблучками. И так отплясывала зажигательную «цыганочку», что привела в полный восторг не только многочисленных зрителей и собратьев-актеров, но и профессионалов из цыганского ансамбля.

Свой «рецепт» молодости у Татьяны Конюховой, конечно же, есть. И он прост:

— Я ни одного дня не сидела без работы. Если не снималась — играла в театре. (К сожалению, Театра-студии киноактера, которому она отдала почти сорок лет жизни, уже не существует. Здание его по-прежнему на Поварской, а вот штатных актеров — цвет и «звездность» отечественного кино выбросили из него на улицу. Вернее, на нищенскую пенсию. — Прим. авт.). Я сотни встреч провела со зрителями. Сделала поэтическую программу: читаю любимых Цветаеву, Пастернака.

Я полностью согласна с Борисом Пастернаком: «Цель творчества — самоотдача», а не шумиха. Это мой девиз.

Готовя юбилей, за Конюхову подсчитали количество кинофильмов с ее участием. Список оказался весьма внушительным: более 50 названий. А ведь кроме этого она много работала на радио и телевидении, в театре, занималась дубляжом. Это ее голосом говорит очаровательная Милен Демонжо в фильмах о Фантомасе, как и множество других известных актрис.

Сама идея с юбилеем возникла неожиданно: 12 ноября

2001 года ее просто завалили телеграммами. Были среди них и несколько на простых бланках, но с красной полосой наверху «ПРАВИТЕЛЬСТВЕННАЯ». Теплые, нестандартные выражения любви и признательности от президента, известных политиков и членов правительства.

— Я так растерялась… Не знала, что с этим делать… Как поблагодарить всех за внимание и теплые слова? Я никогда свои даты сама не отмечала. После смерти мужа тем более. А тут учредители фестиваля «Киношок» предупредили, что собираются отметить мой юбилей…

Он состоялся 6 декабря 2001 года. Большой зал Дома кино был забит до отказа.

— Все думают, что юбилей — это такая радость, праздник… А я вышла на сцену и сказала: «Ужас! Катастрофа!» Я ощущала себя попавшей в Ниагарский водопад: ухнула с огромной высоты вниз, а потом меня понесло по течению. Я нигде это не прочитала, просто у меня на сцене вдруг родилось это ощущение. Другие относятся к этому иначе. Вот Лида Смирнова вышла и сказала: «А я люблю юбилеи: комплименты, подарки, тебя все любят!..»

Наверное, это правильно… Однажды Ираклий Андронников сказал поразившие меня слова: «Я счастлив, что живу в эпоху Галины Улановой!» И я тогда подумала: «Боже мой! А ведь она жива!.. Как прекрасно при жизни услышать в свой адрес такие великие слова!» Действительно, как сказал Пастернак: «…О человеке надо говорить, пока он слышит!»

Но Татьяна Георгиевна не была бы сама собой, если бы просто благосклонно принимала устные и «овеществленные» выражения любви.

— Я выплеснула такой водопад своих чувств и ощущений по отношению к залу, который пришел ко мне… Меня любит…. Когда закончился вечер, мне сказали: «Ну, ты так носилась на своем юбилее, что тебе можно дать от силы 37!»

Никто не знал, что «носилась» она практически на «автопилоте»: всю ночь просидела над стендом, который назвала в свойственной ей шутливой манере «Мужчины в ее жизни». А это почти два десятка партнеров по кино и театру: Георгий Юматов, Валентин Зубков, Виктор Коршунов, Борис Новиков, Юрий Яковлев, Георгий Вицин, Сергей Филиппов, Лев Свердлин, Владимир Трошин, Владимир Ивашов… самые главные мужчины в ее жизни — муж Володя и сын Сережка. А еще… пудель Лорик соседки по дому и подруги по жизни актрисы Ларисы Лужиной, обожающий Конюхову и от избытка чувств каждый раз при встрече вылизывающий ей лицо. Все надо было продумать, снабдить подписями. И даже кнопками.

— У меня голова трещала, я сходила с ума.

Потому что в самый день юбилея с 2-х часов пришлось и репетировать на сцене, и даже, самой мебель расставлять…

— Когда я услышала раз, другой «красавица-красавица», не выдержала: «Бывает, утром подхожу к зеркалу, и вспоминаются чудные слова Владимира Вишневского: „Мадам, по телефону смотритесь вы лучше!“»

Так было смолоду: чрезмерные по ее мнению восторги принимала в штыки или с иронией. Но все же юбилейные торжества, растянутые почти на месяц, не могли слегка не поколебать ее принципы. Сначала праздник устроил сын, как она назвала — «историю». Потом в Боровом ее юбилей отметил Международный детектив-клуб, членом которого Конюхова является. Она просто онемела, увидев свой огромный портрет. Он был сделан с одного из лучших снимков в ее жизни: она в белой шубке широко улыбается и словно раскрывает объятия миру. Он запечатлел счастливейший момент жизни, когда Татьяна Георгиевна могла сказать: «Жизнь удалась: у меня любимый муж и я родила сына!»

Юбилеи — время не только цветов, подарков и поздравлений, но и грустных итогов.

— Все было на протяжении этих лет: полвека творческой жизни, любовь и расставания, замужества и разводы… Даже клиническая смерть.

Сама решала за судьбу

Успешная и востребованная актриса, она решилась на серьезный шаг: в тридцать лет родить ребенка. Потому что очень сильного этого захотела. Потому что от любимого мужчины, ставшего главным в ее жизни. Но как же трудно было совместить ожидание желанного материнства с профессией!

В «Карьере Димы Горина» она начала сниматься, будучи на пятом месяце беременности.

— Там есть такая сцена: мы приехали на грузовике на встречу Нового года. Моя Галя Березка не могла находиться в кабине — я ведь делала ее по характеру Тани Конюховой — только с бригадой в кузове, под ледяным ветром… А потом борт открывают, и я со всеми вместе «горохом» сыплюсь почти с двухметровой высоты!.. Аж ассистентки взвизгнули: «Она же беременная!» Тут Сергея Аполлинариевича Герасимова, который, как худрук объединения, присутствовал на съемках, чуть кондрашка не хватила!..

Бесполезно было ей советовать поберечься: «надо значит надо». В работе она никогда условий не диктовала. В жизни же свой крутой характер проявляла, от чего нередко страдала сама, да и близким доставалось.

— У меня такой характер: что не понравится — буду стоять насмерть, как камень. Сказала, будет сын, — и утром и вечером повторяла: «Каждую минуту он все больше становится мальчиком» — это я вычитала в «Саге о Форсайтах». И родила сына! Когда я лежала в роддоме, все бегали на меня смотреть, хотя я была изуродована до неузнаваемости: вся в черных пятнах, губы распухли, нос картошкой… Такую жуть представить было невозможно! Когда сестра меня увидела, то закричала от ужаса. А мне все было нипочем!

Театральные гримеры перед каждым спектаклем старательно замазывали пигментные пятна светлым гримом, от чего ее лицо становилось похожим на маску.

Но природу не обманешь: сказывался возраст, и роды были тяжелыми. Тем более что в Ригу к родным, где Конюхова решила рожать, они с мужем приехали на автомобиле, причем она провела за рулем несколько часов. Ноги опухли так, что актрису вытаскивали из машины несколько человек. Она еле добрела до постели, с трудом передвигая негнущиеся ноги.

— Ребенок шел попой. Мне три дня его не показывали. Я сходила с ума и однажды так разоралась, что все испугались и отвели меня его посмотреть. Я в роддоме месяц пролежала.

Врач после родов меня спросил: «Что вы там кричали?» А это было в 1961 году, тогда еще не было никаких публикаций на тему «жизнь после смерти». И я ему стала рассказывать, как поэтапно следила за своим переходом «туда». У меня уже однажды было подобное. Делали мне операцию, и, вероятно, от новокаина у меня был шок. Оказывается, это и есть клиническая смерть. Я чувствовала, что куда-то поплыла по комнате, заглянула на кухню — там мама с мужем сидят. Мама что-то уронила, и оно блямкнуло об пол… Я все помню: как на меня что-то надвигалось, как мое лицо превратилось в каменную маску… Появился какой-то далекий свистящий звук «у-у-у». От глаз как будто протянулись проволочки, которые стали меня куда-то тянуть. Появилась острая боль, и я стала опрокидываться во что-то черное…

А потом я ощутила полет в узком пространстве. И подумала: «Надо же — лечу, как ракета! И куда это меня несет? И как мне приземлиться?» И когда я вдруг вылетела в серебристое пространство, меня охватила такая бешеная радость! Я еще подумала: «Странно: свет яркий, но не режет мне глаза»…

Надо сказать, что как-то во время съемок в Средней Азии мне сожгли роговицу: пленка тогда была малочувствительной, и ставили по двенадцать огромных прожекторов на маленькую площадку. В конце смены у меня была чернота перед глазами, полная потеря светочувствительности. Потом я долго вымывала «песок» из глаз. До сих пор на натуре с подсветкой сниматься не могу.

Так вот, когда я вылетела туда, то подумала, как здорово: глазки-то не болят. Было потрясающее ощущение, не передаваемое словами!.. А потом вдруг как будто отключили свет, — темнота… Мне стало тесно и больно. Я глаз еще не открывала, но ощутила, что чмокаю губами. Оказывается, перед началом операции врач попросил коньяк и лимон. Думаю, у него уже были подобные случаи. Он ножом разжал мне зубы и выжал туда лимон. Кислота что-то делает в организме, и я пришла в себя. У ассистентки было такое лицо!.. Она шепчет: «У вас был шок»… Я поняла, что шок — это смерть…

Нет, в эти минуты перед ней не «промелькнула вся жизнь», это просто литературный штамп. Скулы сводило от лимонного сока, и она судорожно сглатывала, отстраненно фиксируя разливающуюся волнами по телу боль. Но разум уже выходил из оцепенения, а с ним возвращалась и вечная привычка быть хозяйкой себя и обстоятельств. Вернее, противостоять им, парировать удары судьбы. Как Скорпион, к знаку которого принадлежит, каждый раз возрождаться из пепла.

— Я себя ловила на том, что первая эмоция, когда я кого-то слушаю, — удивление: «Да?» А потом во мне происходит молниеносный процесс, и я в следующую минуту говорю: «Нет!» Первым, кто подметил и вытащил эту мою сущность, был Леонид Луков (режиссер фильма «Разные судьбы». — Прим. авт.).

В те времена о «лженауке» астрологии практически ничего не было известно. Но Татьяна Георгиевна волей случая много об этом узнала.

— Однажды в Театре киноактера я встретила свою любимую актрису Валентину Караваеву (незабываемую Машеньку из одноименного фильма Юлия Райзмана. — Прим. авт.) и пригласила отобедать. Выпили мы с ней коньячка, и она спрашивает: «Танечка, вы — Скорпион?» Я обиделась: «Почему это скорпион?» Уж я-то их повидала…

Девочка из узбекской деревни

Чего-чего, а этих опасных тварей она насмотрелась с самого детства, ведь родилась Татьяна Георгиевна в Узбекистане. Ее отец, Георгий Степанович Конюхов, был выходцем из крестьянской семьи. Но семьи образованной и имеющей особый общественный статус.

— Мой дед был агрономом в имении известного сахарозаводчика Терещенко. У него было много собственных трудов по выращиванию сахарной свеклы. А бабушка была красавица-раскрасавица — полька, Елена Александровна Высоцкая. У них было четыре сына и любимица дочь Танечка, которая в шестнадцать лет сгорела в три дня. Братья чуть не убили француза-доктора, — ему пришлось даже спешно бежать из имения. Отец в 30-х отслужил в армии, где вступил в ВКП(б), за меткую стрельбу получил именные серебряные карманные часы. Потом его направили на партийную работу в Казахстан, где он и встретился с мамой.

Мать Татьяны Конюховой звали Анастасия. Она была девушкой решительной и волевой, что не раз пригодилось ей в жизни. Как все «хохлушки», статной, темноволосой красавицей и певуньей. Возможно, ей казалось, что она сделает неплохую партию, связав судьбу с крупным управленцем, но, как известно, «человек предполагает, а Бог располагает». В 1934 году директора Ферганского хлопкоочистительного завода Г. С. Конюхова арестовали. Под нелепым предлогом: за травму работницы в результате несоблюдения техники безопасности. Хотя всем было ясно, что пострадал он за то, что не дал гепеушникам в обиду главного бухгалтера завода — своего друга детства. Когда за тем пришли, Конюхов без лишних разговоров выбросил уполномоченного из окна кабинета. Хоть клумба с петуниями и смягчила падение со второго этажа, но обида у того осталась. И «загремел» Конюхов в тюрьму, а потом в лагерь. А спас его, как ни странно, расстрел Ежова, объявленного в свою очередь врагом народа, и приход Берия. Может быть, сыграли роль и хлопоты родственника, лично знакомого с Всесоюзным старостой М. И. Калининым.

— Когда мы в 37 году «получили» чуть живого отца, он был от макушки до пят покрыт мокрой экземой. С тех пор я не выношу запаха мази Вишневского. И траурный марш Шопена, так как мимо нашего дома, что был рядом с кладбищем, чуть не каждый день шли похоронные процессии.

От отца дочь унаследовала цельность натуры, внутреннюю силу и способность к самообразованию. Танечке не было и пяти, когда перед ней как-то разбросали кубики с буквами. Она сразу уловила связь между звучащей буквой и ее графическим символом, и через несколько минут стала спрашивать, а как составить слова «корова», «коза»?.. А спустя несколько дней уже читала книжки.

— Я начала читать «Муму». Но получалось медленно, а мне хотелось побыстрее узнать, что там в конце. Бабушка мне читала, а я сидела у ее ног и рыдала. Вскоре так увлеклась чтением, что готова была укусить маму за то, что она не давала читать, все время отвлекая домашней работой.

Анастасия Денисовна была помешана на чистоте, целыми днями крутилась по хозяйству, стараясь и дочь приобщить к делу. Но иногда она бунтовала и, заломив руки за голову, непедагогично голосила в отчаянье: «Не будь рабой, как я!» Ее пример поначалу сослужил дочери плохую службу: она фанатично боролась «за равенство» в доме, отчего ее первый брак по молодости и неопытности оказался суперскоротечным.

— В детстве мама беспощадно лупила меня за то, что я бегала по глиняным крышам, пробивая в них пятками дыры. Ей всегда на меня жаловались соседи, потому что я была заводилой у окрестной ребятни. И мама в наказание не выпускала меня на улицу. Я сидела, как птица в клетке, за дувалом. Но когда кто-то к нам приходил, дверь отпиралась, и я в момент, как ящерица, выскальзывала, — и нет меня! И вот уже лечу, пыль столбом, как Чапаев на коне, несусь впереди ватаги ребят… Меня нельзя было ни «перескакать», ни переиграть в лапту и другие игры. Честолюбивая была, всегда хотела быть лучшей, причем дома меня всегда ругали, никогда не хвалили, мама порола, как сидорову козу. Но и в действительности я, как потом выяснилось по восточному гороскопу, — Коза.

Я была такая подвижная!.. Папа играл на гитаре, а я могла часами плясать, до посинения. Это мне пригодилось потом в институте: я могла часами отрабатывать какое-то упражнение, с упоением занималась акробатикой, танцами. Поэтому в 40 лет мне ничего не стоило сыграть в мюзикле Дурочку.

Она там не только танцевала и без перехода сразу пела, что под силу не всем артистам оперетты, но даже совершала головокружительное переднее сальто.

— Когда я в первый раз это сделала, весь оркестр вскочил в ужасе: музыканты думали, что я на них лечу, на их пюпитры и скрипочки. А я остановилась на самом кончике помоста. И это происходило на каждом спектакле. Потом они привыкли, но все равно, наверное, каждый раз вздрагивали.

Наш театр всегда был пасынком на фоне театральной жизни столицы, и, к сожалению, ничего из его репертуара не записывалось на пленку. Как-то на спектакль пришел мэтр кино, выдающийся режиссер Юткевич с супругой. Сергей Иосифович сказал: «Вы — чудо! Вы — актриса Мейерхольда! Он бы гордился вами». А его жена, профессиональная балерина, солистка Большого театра, спросила: «Деточка, какое хореографическое училище вы кончали?»

И вот однажды в маленьком уютном ресторанчике странная женщина, актриса загадочной и очень драматичной судьбы Валентина Караваева, стала вдруг рассказывать Конюховой такие вещи о ней самой, что та не переставала поражаться.

— Она сказала: «Танечка, я за вами давно наблюдаю. Вы мне нравитесь. Я очень хочу с вами работать». Она долго-долго пробивала «Чайку», в которой когда-то потрясла всех в роли Нины Заречной. Это была сенсация! Говорили, когда на сцене на нее находило вдохновение, то равной ей не было. И кому посчастливилось увидеть ее в звездные минуты творчества, тот не забудет никогда. Она мне сказала: «Что вы делаете с собой? Ваша интуиция родилась на десять лет раньше вас, а вы ее все время обижаете, спорите с ней и поступаете ей наперекор. Вы очень за это поплатитесь».

Но я тогда не придала ее словам никакого значения: я была в фаворе, у меня все получалось. Я играла на телевидении, на радио, в Малый театр пригласили, и сын у меня родился, как я этого хотела, и муж у меня был замечательный, красавец невозможный и умница к тому же. Мне было с ним безумно интересно, страшно и весело. Это была не жизнь, а какой-то полет. Как сказал один человек, который увидел нас вдвоем с Володей: «Вот теперь я понял: что такое влюбленная Конюхова. У вас так сверкали глаза! Я сказал, посмотрите на Конюхову, и вам станет ясно, что такое счастье».

И какое ей было дело тогда до «каких-то Скорпионов», до предостережений!.. Ей казалось, что это она, без влияния далеких планет, управляет своей жизнью. Правда, замечала за собой:

— Если что-то у меня должно пойти одним путем, то я своим умишком разворачиваю в обратную сторону.

Потом она узнает, что это свойственно всем Скорпионам, впрочем, так же как и проницательность и интуиция, которыми наделены все знаки водного тригона.

И если уж продолжить эту «зыбкую» тему, стоящую на грани науки и мистики, можно сказать и о том, что спустя годы она узнала, что по 32-летнему гороскопу она — Белый медведь. И поняла, почему с первого взгляда, как увидела занесенные снегом леса и домишки из окна поезда, в 1946 году увозившего ее семью из жаркого Узбекистана в Прибалтику, так и «влюбилась на всю жизнь в „белые снеги“».

Мать мечтала видеть дочь в белом халате — степенным человеком нужной и уважаемой профессии врача. Но у Татьяны были свои планы. С раннего детства она то перед игрушками, то перед бабушкой или дворовыми приятелями устраивала представления: пела, читала стихи, что-то изображала. И едва видимая пунктирная линия ее жизни уже нацелилась в самое сердце страны.

Только на артистку!

Семья много кочевала по СССР. Отец пошел на фронт в 1942-м и закончил войну в Кенигсберге. Когда Георгия Степановича перевели и назначили начальником «какого-то интендантского заведения в бывшей Восточной Пруссии», семья засобиралась из Прибалтики, где тогда жила, на новое место его службы. А вот дочь проявила фамильный характер:

— Я сказала: «Все, никуда не поеду!» И это притом, что родители всегда командовали мной жутко! К примеру, идет школьный вечер, танцы в разгаре. А ровно в десять часов папа появляется в дверях зала и делает «кхе-кхе». И я безропотно семеню на выход.

В 1949 году после окончания школы Татьяна Конюхова приехала в Москву и подала документы во ВГИК, чтобы учиться «на артистку». Ее зачислили на курс В. В. Ванина.

Училась она самозабвенно, играла в спектаклях по сценической практике.

— Я поступила туда, куда хотела поступить.

Она не просто оказалась в самом большом и самом красивом городе страны, в котором всегда жизнь была легче и сытнее, и прилавки магазинов, с точки зрения бедной провинциалки, ломились от товаров. Это был совершенно другой мир, в котором звучала божественная музыка…

— Когда я впервые оказалась в Зале Чайковского и стала слушать симфонический оркестр, — влюбилась в Мравинского, как сумасшедшая… Меня подхватила волна неведомых чувств, не сравнимых с теми, которые я испытывала раньше, слушая пластинки.

А вечерами ее манил полумрак театров. До Москвы она всего два раза видела спектакли профессиональных актеров.

— В первый раз это было в 1943 году, когда в заводском клубе Джамбула шли гастроли не помню какого театра. Играли «Вассу Железнову». Мне так стало жалко Вассу с ее девчонками, что я сначала всхлипывала, а потом зарыдала в голос. Все смотрели не на сцену, а на меня. В конце концов меня за шкирку выбросили из зала.

В Москве Татьяна жадно стремилась наверстать упущенное и утолить культурный голод, умудряясь совмещать учебу «на отлично» с посещением концертов практически всех мировых знаменитостей, удостоивших своим визитом столицу, и театральных премьер. Когда она училась на втором курсе, известный режиссер-сказочник Александр Роу пригласил ее на главную роль в экранизации «Майской ночи» Гоголя. Через год вышел фильм «Судьба Марины». У критиков были к нему большие претензии по части надуманности сюжета. Как и к двум последующим — «Запасной игрок» (1954) и «Доброе утро» (1955).

Известный советский кинокритик Андрей Зоркий в творческом портрете Конюховой (V выпуск «Актеров советского кино», 1968) напишет прямо: «Что можно сказать о героинях Конюховой в названных картинах? Они — положительные персонажи, и их индивидуальность не идет дальше такого определения. В образах-схемах, заданных слабыми киносценариями, „программировались“ две-три эмоциональные краски…» Правда, это мнение человека, оценивающего ее работы через добрый десяток лет.

Названия этих кинолент практически ничего не говорят современному зрителю, но в период отечественного малокартинья каждый новый фильм встречался с радостью, и смотрели его по несколько раз. Рядовым посетителям кинотеатров неведомы были строгие оценки профессионалов, — советские зрители просто с удовольствием вновь и вновь переживали незамысловатые приключения полюбившихся героев. Так «Судьба Марины» в 1954 году заняла в прокате 2-е место.

В этих фильмах кроме схематичных, надуманных сюжетов была какая-то добрая энергетика, обаяние времени и человеческая притягательность героев. Тем более что артисты, снимавшиеся в них, были талантливыми и заслуженно причисленными к звездам советского кино: Николай Хвыля, Георгий Милляр, Николай Гриценко, Марк Бернес, Борис Андреев, Леонид Быков, Георгий Вицин, Николай Рыбников и многие другие. И, бесспорно, среди них блистала Татьяна Конюхова, играя роли лирических героинь. Ее лицо смотрело с многометровых афиш возле кинотеатров, ее стали узнавать на улице и кидаться с просьбами дать автограф. Но Татьяна в ответ резко бросала: «Вы ошиблись. Я только похожа на нее», — поднимала воротник пальто и ускоряла шаг.

Несколько особняком в перечне ее первых работ стоит фильм «Вольница» (1955 год). В нем Григорий Рошаль снял почти целиком блистательный курс ВГИКа, на котором Конюхова оказалась после весьма характерного для нее случая.

— Я много снималась, и хотя теоретические предметы всегда сдавала на «отлично», но ощущала пробелы в важнейшем практическом — мастерстве актера. Пошла в деканат и честно попросила оставить меня еще на год. Был шок: «Такого у нас никогда не было».

Случай небывалый и (правда, не берусь утверждать наверняка) вряд ли кем из вгиковцев повторенный. Обычно студенты правдами-неправдами стремятся перейти на следующий курс, но прямолинейная комсомолка Конюхова самокритично решила, что из-за частых пропусков в ее образовании возникли пробелы. А поскольку учеба доставляла ей удовольствие, и занималась она старательно, ради этого отринув соблазны шебутной студенческой жизни и уйдя на съемную квартиру, то пробелы решила ликвидировать.

Деканат пошел ей навстречу, и Татьяна снова оказалась на третьем курсе, попав в мастерскую О. И. Пыжовой и Б. В. Бибикова.

— Это был гениальный курс: Руфа Нифонтова, Изольда Извицкая, Надя Румянцева, Юрочка Белов, Мая Булгакова, Валя Владимирова, Рита Криницина, Алеша Пархоменко… — и я туда влилась.

В фильме «Вольница» Татьяна Конюхова сыграла Анфису — беглую жену, смело бросающую вызов законам и общепринятой морали. Параллельно с этой картиной она снималась еще в двух, но на съемочной площадке у Рошаля всегда умудрялась оказаться вовремя. Однажды что-то не сложилось, и она прямо из аэропорта примчалась к самому началу съемок. Во время грима ей в двух словах объяснили «диспозицию»: расталкиваешь всех, кричишь, бежишь вон оттуда — туда… Мало что соображая от усталости и волнения, Конюхова вошла в кадр. Снимали сцену проводов заключенных, среди которых был ее любимый. Массовые сцены — это всегда опасно: что-то не сложилось, споткнулся, зацепился за провода аппаратуры, толпа сбила с ног, и без травм вряд ли удастся обойтись…

По сигналу «мотор» Конюхова с заднего плана начинает энергично пробираться вперед, потом бежит, розовая шаль, вырывающаяся из рук от потока ветра работающего ветродуя, парит за спиной, как парус. У нее перехватывает горло и откуда-то изнутри рвется низкий крик, переходящий в вой: «Ха-ри-то-ша!» И замирает прямо возле камеры. Она была уверена, что съемку провалила, но режиссер был в восторге, а потом многие вспоминали этот эпизод, как один из самых сильных в фильме.

Задумав экранизацию трилогии Алексея Толстого «Хождение по мукам», Рошаль без колебаний пригласил в будущую картину двух героинь из «Вольницы»: Руфину Нифонтову на роль Кати и Татьяну Конюхову на роль Даши.

— На пробе мы играли сцену, когда приходит Телегин — весь из себя в радости и революции, а Даша потеряла ребенка, оцепенела от горя… Я сыграла так, что с лесов кубарем скатились рабочие и стали аплодировать, а мать Георгия Данелия Мэричка (сестра великой грузинской актрисы Верико Анджапаридзе. — Прим. авт.) со своим неповторимым акцентом сказала: «Никогда не думала, что Таня Конюхова — трагическая актриса!»

А я до этого все играла девочек-девушек, которые на стройку поехали, там влюбились, потом «разлюбились». И все у них хорошо: вколотили колышек у переднего колеса машины и стали передовиком труда — хэппи-энд! А здесь такие характеры, такой материал — можно только мечтать!.. Но тут Рошаль надолго заболел. Так уж случилось, что его жена — царствие ей небесное! — Вера Строева, тоже режиссер, невзлюбила меня. Ну, не нравилась я ей, что поделаешь?.. И кап-кап жена с подружками ему на мозги… Кап-кап… А меня приглашает Калатозов, собирающийся снимать «Летят журавли», то бишь пьесу Виктора Розова «В поисках радости». Я большая поклонница этого драматурга, видела его пьесы на сцене. И с радостью бы… — но отказываюсь. Потому что для меня дружба и долг превыше всего на свете, даже собственных интересов и счастья. Я могу поступиться всем самым мне дорогим во имя этого «идиотизма».

Вот все жду и жду… И вдруг где-то через полгода узнаю, что Катю, как и было объявлено, играет Нифонтова, а Дашу — Ниночка Веселовская. Я разрыдалась, порвала газетенку с заметкой, и на полтора месяца провалилась в депрессию, чуть не подохла… Вот так ушла от меня роль. А я в это время отказалась еще и от «Карнавальной ночи», от «Дела № 306»…

В 1956-ом, к моменту окончания института, Конюхова имела за плечами четыре полнометражных фильма.

— Фильм «Доброе утро», который мне засчитали как дипломную работу, стал «добрым утром» моей творческой жизни.

Поиски своего пути

В том же году, словно компенсация и утешение за ускользнувшую роль Даши, судьба в лице режиссера Владимира Басова послала Конюховой главную роль в фильме с символическим названием «Первые радости», а затем и во второй части кинодилогии — «Необыкновенное лето». Это тоже была экранизация. Героиня Константина Федина купеческая дочь Лиза Мешкова, сыгранная Конюховой, выгодно отличалась от всего, что она делала раньше. Это была сложная драматическая судьба, показанная в развитии. И молодая актриса доказала, что ее талант далеко выходит за рамки амплуа, в прокрустово ложе которого ее втискивали до этого режиссеры, критики, да и зрители, полюбившие «розовых» героинь Конюховой и нетерпеливо требовавшие продолжения.

— А я так устроена: вперед — вперед! Меня все время тащило куда-то.

Кино — вещь коварная: экран сохраняет и тиражирует и успехи, и провалы. Тем же, кому фимиам зрительской любви не застилает глаз, во сто крат виднее и обиднее собственные промахи. Татьяна Георгиевна — человек требовательный к себе до мазохизма. Вот и превращаются ее просчеты в растянутые на годы душевные и физические пытки.

— Актер, как охотник: промахнулся, — не убил утку! Хоть и жаль, а ничего исправить нельзя. Тогда рублю с плеча: все! Точка! Не буду больше играть такие роли!

Я и от «Разных судеб» отказывалась. А зачем? В «Добром утре» я сыграла точно такую роль. Что еще нового можно сделать в таких же обстоятельствах, в этой психофизике?

Это потом она будет благодарна судьбе, что та свела ее с талантливым режиссером и интереснейшим человеком Леонидом Луковым, а тогда все решил случай.

Открылась дверь павильона, где режиссер уламывал строптивую молодую артистку, и вошел Георгий Юматов, который уже был утвержден на одну из главных ролей.

— Жора с порога воскликнул: «О, Соня!» А мы с ним тогда не были знакомы, и я растерялась. Так вопрос сам собой и решился. Проб не было: сегодня утвердили, а назавтра мы уже снимались. А что пробовать? У Леонида Давыдовича все «гениальные»!..

Позже, когда Луков просматривал начальные титры, Татьяна заглянула ему через плечо и увидела две колонки фамилий: Татьяна Пилецкая — Юлий Панич и Татьяна Конюхова — Георгий Юматов. И, шутя, заметила:

— Жорик, если бы я взяла мамину фамилию, представляешь, было бы Юманова — Юматов! Тот тут же скаламбурил: «Что ж ты не взяла матерную фамилию?!»

Фильм «Разные судьбы» до сих пор показывают по телевидению, что лишний раз доказывает, что он не устарел и не утратил своей прелести. Все в той картине сложилось счастливо, создав единое целое: талантливая режиссура, прекрасный актерский ансамбль, добротная драматургия и незабываемая музыка Никиты Богословского. А романс Рощина (на стихи Николая Доризо) «Видно, встреч нам не праздновать: У нас судьбы разные…», — ставший визитной карточкой фильма, и сегодня включают в свой репертуар молодые исполнители.

Вышедший на экраны в 1956 году фильм «Разные судьбы» посмотрели 30,69 миллионов зрителей, что вывело картину на восьмое место среди лидеров проката. Тем не менее, судьба самого фильма через какое-то время оказалась под угрозой: после отъезда за границу актера Юлия Панича, его, как было принято в те времена, не только ошельмовали в прессе, но и положили на полку все картины с его участием. Только перестройка вернула эти фильмы на экраны, дала возможность Паничу приезжать в родную страну и даже заниматься гуманитарными программами.

Фильм «Разные судьбы» добавил яркости в «звездное сияние» Конюховой. Ее любовно стали звать «Соней».

— «Звезда», «звезда»!.. А «звезда» ходила ногами по земле: у меня не было ни машины, ни квартиры. Снимаясь в трех картинах одновременно, я ежемесячно посылала хозяйке по пятьсот рублей, чтоб она, — не дай Бог! — не сдала мою комнатенку.

После «Разных судеб» Татьяна Конюхова продолжает активно сниматься. Но о фильме «Косолапый друг» надо поговорить особо. И не потому, что история о цирке и дрессировщице собак такая уж выдающаяся в творческом плане, — просто он разделил жизнь Татьяны Георгиевны на части: на жизнь до встречи с мужчиной, о котором говорят «единственный и неповторимый», на жизнь в мощном накале любви, а потом и на жизнь с памятью об этом…

Единственный и неповторимый

Их встрече предшествует интересная история.

Однажды Татьяна Конюхова снималась в Киеве, а тогда в гостиницы селили с одним условием: по требованию администрации надо было сразу же освободить номер. Никого не волновало, что ты, к примеру, Конюхова — звезда кино. Да хоть бы и сам Александр Вертинский! Который однажды по возвращении с концерта нашел свои вещи в закутке бельевой. Там его, сидящего на чемодане, случайно увидели Татьяна с подругой. И та на правах давней знакомой закричала: «Сашенька! Что ты там делаешь?» Тот растерянно пожал плечами. Они пригласила гордость нашего искусства к себе в номер, напоили чаем, обогрели словом, помогли всем, что было в их силах: ходили к администрации, требовали, просили, добились… А через несколько дней и их ошарашили: срочно требуется освободить номер, потому что приехали на соревнования спортсмены. Так что, товарищи артисты, быстренько вытряхивайтесь!

Кое-как собрав чемодан и обвешавшись вещами, Татьяна направилась к новому месту обитания (естественно, худшему). Как вдруг из полумрака коридора со словами: «Чем я могу вам помочь?» на нее надвинулась высокая фигура с копной черных волос Тут Конюхова, по собственному образному выражению, как кобра, встала в боевую стойку: «Да отстаньте вы от меня!» «Фигура» в ответ лишь пожала плечами, уступая дорогу.

Так ведь могли и разойтись на всю оставшуюся жизнь, даже не поняв, чего лишились! Но судьба к Татьяне Георгиевне, несмотря ни что, была благосклонна и терпелива. Хоть и будет та (по своему Скорпионьему обычаю) изо всех сил сопротивляться, все равно предоставит ей второй шанс.

Стоял теплый октябрь — «золотой» сезон в Сочи. Там проходили съемки фильма «Косолапый друг». По набережной шла актриса Конюхова с тренером — дрессировщицей Ириной Польди и ее любимым карликовым тойтерьером Тортиком — две «дамы с собачкой», как они себя шутливо называли, и пытались поддерживать вялый разговор ни о чем после длинной репетиции. Как вдруг впереди Татьяна увидела ожившую статую микеланджеловского Давида. Рост, пропорции, даже посадка головы были настолько похожи, что холодок пробежал между лопаток: она вдруг чего-то испугалась. Рядом с ним шел ее хороший знакомый и весело махал руками в знак приветствия. Тут же какая-то неведомая сила мгновенно развернула ее голову в сторону. Сделав вид, что ничего не видит, она равнодушно прошествовала мимо.

— Хотя затылком чувствовала, что «Давид» не сводил с меня глаз. Несмотря на то, что рядом с ним была симпатичная девица в бикини.

Вечером в дверь ее номера постучали. На пороге стояли приятель с тем самым «Давидом». Они пригласили ее в ресторан. То ли потому, что в волосах «живописно» красовались бигуди, то ли из въевшейся привычки делать все наперекор, она отказалась, несмотря на настойчивые просьбы.

На следующий день съемок не было. Татьяна стояла возле шатра цирка шапито и вполуха слушала Николая Эрдмана, по привычке галантно ухаживающего за молодой дамой. Не успел кавалер куда-то отлучиться, как из-под земли выросли вчерашние приятели. Один, на правах друга, ее расцеловал и познакомил со спутником: «Прошу любить и жаловать!», — и исчез, сославшись на какие-то дела. Едва «Давид», отрекомендованный как Владимир Кузнецов, попытался завести разговор, как наткнулся на неприязненный взгляд вернувшегося мэтра (Николай Робертович Эрдман — известный драматург, написавший сценарии ко многим фильмам, в том числе — «Веселые ребята», «Волга-Волга», «Смелые люди», «Город мастеров» и др. — Прим. авт.).

В шутливой пикировке с остроумцем Эрдманом Кузнецов, вряд ли знавший в тот момент, с кем имеет дело, оказался на высоте: «В Испании есть обычай. Если мужчина оставляет даму более чем на пять минут, его место занимает другой». Конюхова рассмеялась. Она не знала тогда, что новый знакомый готов был за это «место» чуть ли не сражаться. Потому что еще задолго до их встречи на вопрос приятеля, какие женщины ему нравятся, ответил: «Ну, такие как атристочка одна — Конюхова». И, встретив, наконец, материализовавшуюся мечту, был полон решимости своего шанса не упустить. Ради организации знакомства даже посулил их общему приятелю ту самую «девушку в бикини». Получилось, что не зря судьба забросила его в Сочи по пути с одних соревнований в Нальчике на другие — в Тбилиси.

Началась планомерная осада «крепости».

— Я сказала ему: «Зачем я вам такая нужна?» Я казалась себе старой, уставшей от жизни. (Обоим в момент встречи было по тридцать лет. — Прим. авт.) Я замужем и со студенческих времен живу в коммуналке. Мне шипят в уши: «Что ж ты ничего получше не выбрала? Муж — микрофонщик…» Они считали, что он таскает кабель, а гений, оператор Урусевский, не мог снимать без Венгеровского. Это сейчас экономят на всем и «левой пяткой» пишут «черный» звук, который потом сопровождает фильм. А тогда в двенадцать ночи за Венгеровским приезжали, потому что многие не могли без него работать. Вот у меня «Ники» нет, а он имеет. Боречка очень хороший человек, замечательный, умница, из интеллигентной семьи, но я его разлюбила…

Я параллельно снималась в нескольких картинах, зарабатывала по полторы-две тысячи… Тогда это были приличные деньги. Ремонт сделала, мебель купила, книги, — словом, дизайн, как в лучших по тем временам домах: «торшер, тахта, Ремарк»… Как-то от напряжения потеряла сознание на съемочной площадке. Вызвали врача. Он пришел в ужас от низкого давления. Привозят меня домой на «скорой», а мой муженек лежит, в руках томик Евтушенко, рядом тарелка с чашечкой — это мамочка ему завтрак в постельку подавала… Что-то во мне сломалось…

Так что по части «брака» у нее был довольно печальный опыт. И Татьяне казалось, что на личной жизни надо поставить крест, иначе — новая боль, новые разочарования.

А Владимир ответил ей неожиданное: «Думаю, вы должны выйти за меня замуж. Знаю, что это не первый ваш брак, но, надеюсь, он будет последним». В тот момент он показался ей самонадеянным нахалом. Но очень симпатичным. И несколько таинственным, потому что на все вопросы о профессии отвечал весьма туманно «физкультурник». Вскоре выяснилось, что ему пора ехать в Тбилиси. В день его отъезда раздался стук в дверь, и посыльный втолкнул в номер Конюховой целую тележку с белыми хризантемами. Положа руку на сердце, Конюхова не могла не признать, что так красиво за ней еще никто не ухаживал. Но опять сработал дух противоречия: «Немедленно уезжайте! Я не хочу пересудов. Ничего не хочу!..»

Он уехал. А она почувствовала, что вокруг образовалась пустота… Татьяна никогда раньше не читала газету «Советский спорт», а тут неожиданно для себя купила свежий номер. И узнала, что краса и надежда отечественного спорта копьеметатель Владимир Кузнецов на соревнованиях сильно оплошал. Правда, выражения там были порезче, но Татьяна расстроилась не поэтому, а потому что поняла, что это произошло отчасти и по ее вине.

По дороге в родной Ленинград Владимир опять завернул в Сочи и вновь услышал «нет». Когда затих стук колес уносившего его поезда, Татьяна подумала: «Это все…» И ей так отчаянно НЕ захотелось жить дальше, потому что она поняла: с этим человеком из ее жизни исчезло что-то светлое, яркое и праздничное. Черными монашескими одеяниями окутали Татьяну безысходность и безразличие. Казалось, жизнь кончена…

Но плохо же она знала Владимира Кузнецова! Он не привык отступать от намеченного, видимо, в силу характера, проявившегося еще в детстве. Ему было десять лет, когда началась война. В это время он отдыхал в пионерлагере. Его, как и остальных детей, погрузили на баржи и, не завозя в Ленинград, отправили в эвакуацию. По дороге баржи сильно бомбили, и из трех отправившихся в путь уцелела только одна, на которой, по счастью, был Володя. Их увезли за Урал. Но он не захотел жить вдали от семьи и самостоятельно вернулся в блокадный Ленинград. По дороге мальчишка буквально прошел все круги ада: замерзал в буксовых ящиках под вагонами (дело было лютой зимой), обманывал бдительность военных патрулей и спустя месяц постучался в знакомую дверь. Мать, не сразу признавшая сына в закопченном, покрытом струпьями «скелете», потеряла сознание. Так он для всех воскрес, пережил блокаду, а потом учился, работал, занимался спортом и в двадцать один год стал Заслуженным мастером спорта.

Он был одним из сильнейших копьеметателей в мире, его отмечали все, но голову это ему не кружило. Он скромно называл себя «гладиатор спорта».

— Володя был участником четырех олимпиад. Но ни одной не выиграл, потому что был очень эмоциональным человеком: на тренировках и соревнованиях показывал высокие результаты, приближающиеся к мировым рекордам, а на олимпиадах значительно отставал от собственных достижений. А поскольку кроме спорта серьезно занимался наукой, то заинтересовался проблемой резервных возможностей человеческого организма. Изучал ее на собственном примере и на друзьях-спортсменах. Так стал родоначальником нового направления в науке — «антропомаксимологии».

Кузнецов вскоре опять приехал в Москву и позвонил ей с вокзала. Сердце кричало «да!», а разум повторял «нет!» В тот момент ей казалось, что чувство ответственности важнее всех остальных. Возможно, она даже упивалась своей мазохистской стойкостью… Но, положив трубку, почувствовала, как внутри будто что-то взорвалось, огненным смерчем сметая остатки благоразумия. Она помчалась на Ленинградский вокзал, изо всех сил надеясь, что он еще не уехал… И ведь он действительно не уехал. Они долго стояли на платформе, не в силах расцепить объятия. Обоим стало ясно, что начинается новая страница жизни. Татьяна позвонила домой и сказала мужу, что больше не придет.

Сначала их приютила подруга, потом они сняли комнату. Естественно, в коммуналке. У Татьяны Георгиевны даже стали периодически возникать «крамольные» мысли, что она словно по чьему-то приговору до самого конца будет отбывать «коммунальный срок». А ведь, сказать по правде, были случаи в ее жизни, когда все могло измениться волшебным образом — только пожелай. Но

— Я никогда ничего не просила…

Даже если удобный случай подворачивался.

Однажды Конюхова получила приглашение в Кремль на какое-то комсомольское торжество. Но задержалась на съемках и пришла, когда черные лимузины уже один за другим развозили высокопоставленных гостей. Но ей так хотелось посмотреть на Георгиевский зал, что она под недоуменными взглядами охраны, предупредившей, что «все уже заканчивается», и под аккомпанемент звона бокалов и перестука вилок, доносящихся сверху, где был банкет, стала подниматься по лестнице. Вдруг ей навстречу «покатился» весьма известный партийно-комсомольский функционер в сопровождении высокого, с замкнутым лицом субъекта. Функционер восторженно завопил: «А вот и наша любимая актриса! Знакомься, — повернулся к спутнику, — Танечка Конюхова». Татьяна церемонно протянула ладошку «дощечкой»: «Здрасьте!»

«Сопровождающий» оказался первым секретарем ЦК комсомола одной из Прибалтийских республик. Потом повернулась к коротышке: «Простите, а вы кто?», тот поперхнулся от неожиданности. Потом долго и путано объяснял, на каком мероприятии их познакомили. Конюхова отмахнулась: «Да кого там только не бывает! Всех не упомнишь». Это уже был удар под дых!

«Колобок» (а это был Аджубей — всесильный зять Никиты Хрущева. — Прим. авт.) — побагровел, но сумел взять себя в руки. Мужчины увлекли Конюхову на банкет, проходивший в Георгиевском зале. После пары бокалов шампанского веселое настроение к нокаутированному Аджубею вернулось. Он, как это водится в их среде, легко перешел на «ты», покровительственно похлопывая девушку по плечику. Татьяна вскоре заторопилась. Функционер, возбужденно потирая руки и подмигивая, вызвался ее отвезти.

— Итак, сейчас едем…

— Домой! — отрезала актриса.

Ему ничего другого не оставалось, как посадить ее в автомобиль и спросить:

— Куда прикажете, принцесса?

— Плющиха, №…

— А что там у тебя за квартира?

— Я живу в коммуналке, — с вызовом ответила Конюхова.

Когда они подъехали к ее дому, спутник галантно помог выйти Конюховой из машины, приобнял за плечи и, глядя в глаза, спросил:

— А хочешь стать народной артисткой Советского Союза?

Татьяна стряхнула его руки и, не отводя взгляда, сказала легко:

— Нет! Знаете, я горжусь тем, что всего, что есть у меня в жизни, добилась собственным честным трудом.

Через какое-то время ей позвонили и пригласили прийти с документами в серьезное учреждение, чтобы сделать пропуск в Кремль.

— А для чего он мне? — недоумевала Конюхова.

— Вы будете вести правительственный новогодний концерт.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.