Вместо послесловия

Вместо послесловия

На следующий день я прописался в милиции и получил паспорт. Мы с Вероникой Андреевной Воронкиной оформили в загсе наш брак, и отец достал нам «по блату» путевки в дом отдыха под Звенигородом. Я готов был днями напролет бродить по подмосковным лесам и рощам, после казахстанских степей, после тундры в Норильске, после сопок Колымы.

Судьба оказалась немилостива и к моим мучителям. Следователь Матиек, уволенный из органов и работавший последние годы в милиции, умер. Сравнительно молодым умер стукач Бейлин.

Нужно было заканчивать институт. Мой 3-ий московский за годы моего «путешествия в страну ЗЭКА» был переведен в Рязань. Пришлось ехать туда за документами. В центре Рязани, в помещении старой церкви, находился городской архив, где разыскали мои ведомости и выдали академическую справку. В Первом Московском мединституте мне предложили сразу пойти на 5-й курс, при условии немедленной сдачи экзаменов за 4-й. С большой благодарностью вспоминаю имена своих профессоров, которые относились ко мне с пониманием и сочувствием.

Через год у нас родилась дочь Ирина. В 1958 году я получил диплом врача и начал работать.

Время шло. На XX съезде партии Хрущев размахивал документами, найденными в архивах политической охранки, и разоблачал «культ личности». Эренбург написал свою «Оттепель». Вышел «Один день Ивана Денисовича» Александра Солженицына. Многих бывших подручных «вождя» направили в «ссылку» — послами в разные страны. (Аристов, Мухитдинов, Пегов, Полянский). «Вышли на пенсию» Молотов и Каганович.

Мы, старые зэки, считали, что с прошлым покончено, но как показали дальнейшие события мы ошибались.

В новом уголовном кодексе оставлена все та же пресловутая статья — «антисоветская агитация», только под другим номером (70).

Меняются вожди, меняется конституция, меняются кодексы, но Архипелаг живет, как и много лет назад…

Москва.

Зима 1979–1980 г.