Глава 4 точка Я

Глава 4

точка Я

Я и самоидентификация

Притворяться — отвратительно. Приходится подстраиваться, менять свое поведение в зависимости от случая. Окружающие порой советуют пересмотреть собственные взгляды, пожертвовать идеями ради успеха, подыграть ситуации. Но чем дольше притворяешься, тем быстрее забываешь, какой ты на самом деле.

Быть искренним вовсе не обязательно значит пользоваться всеобщей популярностью или дружить со всеми и каждым. Однако мне всегда было проще спать по ночам, если днем я себя не обманывала.

К счастью, люди начали постепенно адаптироваться к Интернету. Все чаще мы замечаем, что вместо выдуманных ников пользователи предпочитают использовать свои реальные имена и данные. Этот переворот в сознании стал важной вехой в истории развития инновационных технологий.

Можете вспомнить свой самый первый дурацкий электронный адрес или свой ник в чате? Я могу. Меня звали Peggy42st. Тогда я как раз играла роль Пегги в школьной постановке мюзикла «42-я улица».

Помню, как вскоре после моего поступления в Гарвард мама решила провести со мной разъяснительную беседу. Она попыталась вбить мне в голову, что нормальные люди ведут себя скромно, не выставляют себя напоказ и не придумывают себе дурацких имен. Как раз после этого разговора один из моих будущих одногруппников нашел меня в «Америке онлайн». Знаете, какой у него был ник? Ни больше ни меньше — igotl600.

Вот и опровержение маминой теории.

Помните, как подбирали веселенькие картинки к профайлу или утаскивали полюбившиеся цитаты? Признаюсь, я не раз испытывала слабость к непонятным, но якобы полным глубинного смысла строкам. Обычно это были отрывки из песен. Бессчетное количество раз в моем статусе появлялись фразы «Я верю, что могу летать», «Я вижу знак» или «Я разбита на осколки».

Пожалуй, стоит уточнить. Может, в это трудно поверить, но в действительности я вовсе не была Пегги с 42-й улицы. Я была Рэнди из Доббс Ферри. Я могла называть себя Пегги в Интернете, но в жизни ею не являлась. Хотя на заре появления социальных сетей это не имело никакого значения. Мои друзья прекрасно понимали, что Пегги — это Рэнди, и не переживали по этому поводу.

Зато сейчас профайл Peggy или igotl600 в «Фейсбуке» выглядел бы настоящей дикостью. И причина даже не в том, что я выросла, — вырос и сам Интернет.

Раньше, когда Интернет использовался в основном для поиска необходимой информации, мы вбивали в поисковую строку ключевые фразы, а потом ждали, когда выпадут последние новости, сплетни о знаменитостях, обзоры фильмов, карты или школьные работы. Поисковики предлагали нам возможность получить ответы на вопросы одним-единственным нажатием кнопки.

За последнее десятилетие Интернет из глобального поисковика превратился в средство общения множества людей. И каждый может почерпнуть из паутины мирового сознания нечто важное. Теперь информацию можно получить не от машины, а от живых людей.

Помню, как однажды во время перелета из Сан-Франциско в Нью-Йорк мой друг пытался убедить меня сменить доменное имя в «Твиттере» с @randijayne на @randizuckerberg.

«Тогда люди смогут тебя найти», — говорил он.

Используя реальные имена и данные в Сети, мы легко отыскиваем друзей, родных и коллег, как бы далеко они ни находились. Мы можем контактировать с потенциальными работодателями, корректировать резюме и карьерную историю, получать интересные предложения и увеличивать доходы. Из случайных посетителей веб-сайтов люди превращаются в активных участников процесса, что несет выгоду как веб-сайтам, так и самим пользователям. Сайты становятся все более персонализированными, интересными и полезными. Умелые маркетинговые кампании учитывают интересы и вкусы пользователей, предоставляя нам возможность приобретать все самое нужное. Или просто дают нам шанс подурачиться.

Меня часто спрашивают, как «Фейсбуку» удалось так быстро завоевать всеобщую популярность. Конечно, главную роль в этом сыграли достоинства самого сайта и контента, который он предоставлял, но немаловажным фактором оказалось и то, что пользователи «Фейсбука» использовали свои реальные имена.

Это было одним из негласных правил с самого начала. В отличие от других социальных сетей, таких как «Май Спейс» или «Френдстер», на «Фейсбуке» люди не боялись указывать настоящие имена и фамилии. Залогом безопасности стало использование в качестве логинов почтовых ящиков с доменом .edu[17]. Таким образом пользователи могли быть уверены в том, что на сайте их найдут только одноклассники, сокурсники или приятели по институтскому общежитию. Благодаря высокому уровню доверия общение на «Фейсбуке» приобрело большую ценность, а разговоры стали более личными, чем на других сайтах. Поэтому люди старались говорить правду и вести себя более разумно. Лгать или писать гадости стало просто невыгодно — ведь тебя могли сразу раскусить.

В Сети любой рассказ о личном становится своего рода новостью, вызывает отклик у аудитории. Рождение массовых движений, грандиозные социальные перевороты становятся возможны лишь тогда, когда отважные храбрецы собственным примером подталкивают к этому остальных. Реализация себя как личности — это гораздо больше, чем перепост понравившихся цитат и фотографий. Кто-то верит в идею, а кто-то находит в себе силы встать на пути танков.

В мире, где люди остаются самими собой и в реальной, и в виртуальной жизни, мы можем узнавать намного больше о знаменитостях, политиках и, конечно же, обо всех, с кем нам приходится сталкиваться каждый день.

Я всей душой верю в силу личности. Однажды я сказала, что анонимности нет места в Интернете.

С ее исчезновением Всемирная паутина очистится, явив миру свои лучшие, наиболее полезные стороны. Интернет-травля станет невозможна. Очевидно (по крайней мере, для меня), что мало кто станет унижать других, используя свое реальное имя и фотографию.

Естественно, это не означает, что загадочные ники и многозначительные аватарки навсегда исчезнут из нашей жизни. В некоторых сообществах или на конкретных сайтах при обсуждении болезненных или тонких тем анонимность может быть необходима человеку для ощущения безопасности и защиты личного пространства. Активисты и участники протестных движений нуждаются в поддержании секретности. Обсуждение вопросов здоровья или общение с жертвами преступлений проще вести под выдуманными именами. Но все это — исключения из правила. В реальной жизни все мы пользуемся реальными именами. Так почему бы не ввести то же правило в Интернете?

В Сети наша личность проявляется особенно ярко, а значит, по поведению человека в Интернете можно многое понять и о том, каков он в реальной жизни. Каждое слово или действие сегодня приходится подтверждать документально. Говоришь, что где-то побывал, — выкладывай фотографию. Как говорится, «грузи фотку, а то не поверю».

В собственной жизни мы одновременно и артисты, и режиссеры. Наши интернет-личности становятся отражением реальности. В 2013 году исследователи из Кембриджского университета, проанализировав профайлы двадцати пяти тысяч американцев, с вероятностью в 95% смогли определить возраст и национальность пользователей, с вероятностью в 85% — их политические предпочтения, с вероятностью в 82% — является ли пользователь христианином или мусульманином, и с вероятностью в 60% — пережил ли пользователь развод родителей в возрасте до 21 года.

Именно сила личности заставила Флоренс Детлор, 101-летнюю бабушку из Менло-Парка, научиться пользоваться «Фейсбуком», чтобы быть в курсе жизненных перипетий своих внуков, семьи и друзей.

Сила личности сподвигла Аарона Дюранда — пользователя «Твиттера» из Портленда, что в штате Орегон, — спасти мамин книжный магазинчик от разорения. Когда он написал пост с просьбой о помощи и пообещал купить буррито каждому, кто купит книг как минимум на 50 долларов, на его послание откликнулись сотни людей. В итоге в магазинчик хлынула такая толпа покупателей, что бизнес матери Аарона остался на плаву.

Сила личности воссоединила Джоя Крисостомо, шестидесятивосьмилетнего жителя Нью-Йорка, с его давней подругой Вилмой Крацун. Джой познакомился с ней в Лондоне, где в 1970-х годах работал официантом. Через некоторое время он переехал в Бразилию, затем в Нью-Йорк, и связь оборвалась. Спустя сорок лет, в феврале 2011 года, Джою позвонил их общий знакомый: Вилма нашлась на «Фейсбуке». Они написали друг другу, потом вместе поехали в Париж, влюбились и в апреле 2012 года сыграли свадьбу.

Конечно, перемены входят в нашу жизнь с трудом. Использование реальных данных может стать проблемой для того, кто активно пользуется социальными сетями и банковскими сайтами, знакомится, ищет работу в Интернете и т. д. Появилась целая индустрия, которая помогает людям улучшать их репутацию в Сети и продвигать их сайты на верхние строчки поисковиков.

Тут-то и возникает проблема личного пространства. Хотя плюсы открытой онлайн-деятельности перевешивают минусы, люди тем не менее ощущают свою уязвимость. Однако, прежде чем пускаться в яростные споры, спросите себя, отчего вам на самом деле так неуютно. Есть ли в происходящем что-то действительно плохое или же дело в непривычности — в том, что вам тяжело принять грядущие изменения?

Больше всего я люблю приводить в пример ситуацию с определителем номера. Сначала люди восприняли в штыки его появление. Как можно, это ведь вторжение в личное пространство! Люди теперь будут знать, кто им звонит! Но сегодня никто и представить себе не может жизнь без него. Не знаю, как вы, но я, видя звонок с незнакомого номера, сразу же включаю голосовую почту. Определитель номера стал чистой выгодой. Частенько изменения получают популярность не сразу, но потом становится очевидным, что они приводят лишь к лучшему.

Так давайте же будем собой везде и всегда. Примерять маски весьма утомительно! Вести диалог при открытом общении куда проще.

Добро пожаловать в «серую зону»

Конечно, Интернет может не только значительно улучшить нашу жизнь, но и принести в нее множество проблем. Это касается всех передовых технологий. Порой они кажутся чем-то волшебным, но сами мы далеко не волшебники.

На заре появления «Фейсбука» практически весь сайт был скроен по образцу программы, использующейся в колледжах и университетах по всей стране. В профайле в качестве приложения можно было загрузить список своих занятий или озвучить планы на весенние каникулы. А еще в «Фейсбуке» того времени была «Стена» (ныне часть ленты событий) — белое поле, на котором одномоментно могло появляться лишь одно сообщение. Вместо рекламы «Фейсбук» тогда использовал «флаеры».

Однажды вечером я выполняла в «Пауэр пойнте» работу для маркетингового отдела. Мне нужно было увидеть, как флаер будет смотреться на «Фейсбуке», так сказать, вживую. Мы с коллегой быстренько смастерили фальшивую рекламку о вечеринке в женском клубе Стэнфорда, якобы намечавшейся на следующий день. (Название женского клуба было настоящим, коллега узнала его от знакомых.) Затем мы опубликовали флаер на «Фейсбуке». Когда презентация была готова, я захлопнула ноутбук и поплелась домой отдыхать. Ночь работы далась мне тяжело.

На следующее утро я проснулась с жуткой мыслью. Мы забыли убрать флаер.

«Вот черт!»

Естественно, пост мы немедленно ликвидировали, но было уже слишком поздно. Участницы клуба начали собираться десятками. Ко всему прочему, в колледже шла экзаменационная неделя, в течение которой запрещены любые собрания студенческих организаций. Случайный флэшмоб закончился только после того, как охранник заорал в громкоговоритель: «Вечеринки не будет. Вечеринки не будет!»

Участницы клуба после этого очень долго злились на «Фейсбук». В итоге мне пришлось разбираться с администрацией, чтобы организацию не расформировали. Один из наших программистов по доброте душевной предложил девицам провести пижамную вечеринку в офисе «Фейсбука» в качестве компенсации. Мне эта идея не слишком понравилась. И все же в конце концов мы пришли к взаимопониманию.

В тот день я получила несколько важных уроков. Во-первых, реклама на «Фейсбуке» работает. Это оказалось для меня настоящим откровением. До того момента я даже не подозревала, что какая-то онлайн-акция способна мобилизовать стольких людей в реальном мире. Один-единственный клик мышкой — а какие результаты! Потом я еще долго размышляла о том, как можно использовать подобные ходы в политике, при работе с некоммерческими организациями и в поп-культуре. В новой среде интернет-вещания любое сообщение могло иметь далеко идущие последствия.

Подмочить собственную репутацию действиями в Интернете проще простого. Достаточно, например, написать эмоциональный пост под влиянием момента, и он разлетится по Сети со скоростью света. Или выставить на обозрение интимное фото. Переслать человеку письмо, не проверив, что в самом низу длинной цепочки сообщений есть что-то, что видеть ему вовсе не стоит. По ошибке поделиться чужими новостями, о которых человек не хотел никому рассказывать.

Было время, когда, неправильно одевшись в школу, вы могли опасаться разве что осуждающих взглядов девчонок с соседней парты. Теперь соседняя парта — это весь Интернет.

Небольшое, но важное отличие между «частным» и «личным»

Раньше, до активного вмешательства Интернета в нашу жизнь, мы выделяли информацию публичного, частного и личного характера.

Публичная информация являлась своего рода фасадом. Ее можно было обсуждать с кем угодно или, например, поместить на первую полосу газеты.

Частной информацией делились с юристами, терапевтами, врачами, супругами; ее доверяли дневнику — или вообще никому.

Но была и третья категория — категория личной информации, — которая находилась между ними. В ней было множество нюансов. Личной информацией можно было поделиться с друзьями, но вы бы, скорее всего, задумались, стоит ли раскрывать ее незнакомцам.

Я регулярно размещаю свои фотографии на «Фейсбуке», ограничивая доступ кругом друзей. Кроме того, я просматриваю семейные и свадебные фотографии знакомых, а также их детей. Эти фотографии не являются частными. Ничья жизнь не будет разрушена, если эти милые, безобидные снимки попадут в прессу. И все же они носят личный характер. Предоставляя мне доступ к этой информации, друзья выказывают тем самым свое доверие.

Отличить публичную информацию от личной легко. Но когда речь заходит о частной информации — о тех вещах, которыми вы готовы поделиться с крайне небольшим количеством людей, — мы вступаем в «серую зону».

До появления Интернета эта «серая зона» также существовала, но выделялась гораздо меньше. Показывая снимки нового бикини друзьям, вы могли быть уверены, что ваша тетя и ее приятели, а также мифический парень, с которым вы начнете встречаться в старших классах школы, никогда их не увидят. И уж тем более никто не станет распространять компромат и как-то его комментировать. Друзья поймут особенности раскрытой им информации и не поделятся ею со всем миром. Сидя за столиком в кафетерии, вы лично держали руку на пульсе, следя за тем, чтобы новость не вышла за пределы дружеского круга.

Однако в Сети вы лишены подобной привилегии. Здесь есть публичное и частное, а вот границы личного практически стерлись.

Из-за этого возникают проблемы.

Я выучила этот урок, когда фотографии с моего девичника попали в широкий доступ (а не остались навсегда в Вегасе, как я надеялась). Снимки не были скандальными: просто мы с подругами в бассейне. Их содержание не слишком волновало меня в тот момент, когда я загружала фотографии на «Фейсбук». Зато потом, когда в одном из блогов Кремниевой долины обо мне завязалась неудобная дискуссия, мне стало чрезвычайно неловко.

Ситуация сложилась неприятная, но не катастрофическая. Все участницы вечеринки выглядели прилично — у нас просто был девичник. Конечно, я бы предпочла, чтобы фотографии не попадали в широкий доступ, но плакать по этому поводу не собиралась. Ничья жизнь или карьера не были разрушены. И я до сих пор не знаю, кто выложил фотоальбом в Сеть. Сотни моих друзей просмотрели снимки и поняли, что они явно личные. Но мораль истории в том, что достаточно одного человека, чтобы границы оказались нарушены.

Когда личная информация становится публичной, трудно понять, что с этим делать. Существует два пути решения проблемы. Кто-то просит убрать информацию из доступа. Но гораздо большее количество людей предпочтет сидеть тихо, надеясь, что информация не станет распространяться дальше. По их мнению, заявляя о конфиденциальности, вы лишь подливаете масла в огонь и раздуваете проблему. В Сети это называется «эффектом Стрейзанд» — по фамилии популярной певицы, которая как-то раз потребовала, чтобы фотографии ее дома убрали из Интернета.

Сложившаяся ситуация требует коррекции. Это вовсе не означает, что теперь посылать в мир можно лишь стерильную, адаптированную для широкой публики информацию. Стремление делиться личным — одно из важнейших человеческих качеств. Жизнь в Сети не менее насыщенна, чем жизнь в реальном мире. Более того, эти две жизни взаимосвязаны и часто перетекают друг в друга. А значит, мы должны отыскать способ вернуть сферу личного в интернет-пространство. Тогда каждый, кто разместит фотографии с вечеринки у бассейна, сможет быть уверен, что они не разлетятся по всему Интернету. Даже если у кого-то из друзей возникнет неконтролируемое желание поделиться ими.

Задумывались ли вы когда-нибудь, почему в фильмах о Диком Западе вооруженные до зубов люди всегда разговаривают друг с другом удивительно вежливо? Почему эти оборванцы, живущие бог знает где, так заботятся о правилах хорошего тона?

Думаю, режиссеры не зря уделяют столько внимания этому. Дело в том, что во времена, когда человек сталкивается с новой, враждебной средой, такая линия поведения становится своего рода гарантом безопасности и порядка. Интернет сегодня — именно такая незнакомая территория, а значит, пример наших отцов и учителей здесь как нельзя более актуален. Общество не зря выработало эти правила поведения — правила, которые мы называем этикетом.

Репости только то, что хотел бы видеть в репосте у остальных.

В Сети мы по-прежнему живем на Диком Западе. Нам самим нужно установить правила поведения на цифровой арене. Хотя в межличностном общении многое изменилось, принципы цивилизованного диалога остались теми же. И кто знает, возможно, сегодня мы нуждаемся в них еще больше, чем раньше.

С появлением любой новой технологии человек сначала пробует как-то применить ее в жизни, использовать по назначению. Никто не отвергает изобретения сразу. Технологии делают нашу жизнь интереснее и насыщеннее, но они не способны решить за нас все проблемы, а подчас, как видно, даже создают новые.

Сейчас говорят, что люди стали общаться с окружающим миром через призму камеры их телефона, что для многих экран мобильника стал реальнее подлинной жизни. Я видела людей, которые смотрели концерты с экрана планшета, поднятого высоко над головой. Видела и тех, кто судорожно загружал снимок за снимком в «Инстаграм», вместо того чтобы переживать момент во всей его полноте.

Интернет, где люди будут пользоваться реальными именами и придерживаться правил хорошего тона, никогда не наскучит и не превратится в полицейский режим. Просто пользователи начнут вести себя в Сети так же, как в жизни. Если вы приехали к родителям на День благодарения, вряд ли вы станете пить текилу литрами, хлопать по спине друзей семьи и орать «Иоу! Весенние каникулы!». Конечно, если вы празднуете День благодарения в Канкуне, а ваш дядюшка в особенно веселом настроении, отрывайтесь на всю катушку. Призыв к благоразумию, сочувствию и приличному поведению в Сети не означает, что нужно вовсе забыть о безумствах. Дело в том, что реальная и виртуальная жизни становятся все взаимосвязаннее, и теперь нам требуется свод правил, запретов и законов, которые не позволят нам забыть, что по ту сторону монитора сидят живые люди.

То, что хорошо в весенние каникулы, не всегда подходит для Дня благодарения. В Интернете можно найти такие места, о которых не хочется даже упоминать. Там можно увидеть то, чего вы не должны были увидеть, да и не хотели. То, что доступно только в Интернете и не совсем легально. Однако это не означает, что нигде в Сети не нужно соблюдать стандарты морали и этики.

Мы должны не только разумно подходить к публикации собственной информации, но также с умом распоряжаться сведениями, полученными от других.

Ко всему прочему, следует осторожно выбирать друзей как в Сети, так и в реальной жизни. Моя «рождественская» история тому подтверждение. Ничто не защитит вас от глупости друга.

Мы можем быть самими собой и в реальной жизни, и в виртуальной. Не стоит бояться этого. Наши взаимоотношения с Интернетом не должны быть такими запутанными. Тогда технологии можно будет использовать для того, чтобы изменять мир.

Наше поколение — самое могущественное за всю историю человечества. Технологии позволяют нам общаться, сплачиваться и влиять на мир так, как это было нереально еще несколько лет назад. С такими силами мы способны решить вековые проблемы и предоставить каждому новые, невероятные возможности.

Вам нужно лишь оставаться собой.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.