Борьба начинается…

Борьба начинается…

Когда колокола собора Святого Павла возвестили о дне свадьбы, невеста убаюкала себя обманчивой уверенностью, что своим «да» перед алтарем, своим обручальным кольцом и, наконец, колоссальным свадебным шоу она выиграет дуэль с соперницей. Молодая леди была решительно настроена защищаться всеми средствами, которые только были в ее распоряжении. Она начала действовать сразу же.

Около 120 гостей были приглашены на свадебный завтрак в Букингемский дворец. Имя Камиллы значилось в списке приглашенных, но по распоряжению Дианы было вычеркнуто. Камилла нанесла контрудар и тоже созвала гостей на ланч. Ее свадебный подарок принцу давно находился в его багаже, сопровождавшем Чарльза в свадебное путешествие. Диана воспряла духом, когда Чарльз не стал настаивать на присутствии Камиллы. Но уже несколькими днями позже на яхте «Британия», плывущей по Средиземному морю со свежеиспеченной супружеской парой на борту, последовал новый пренеприятный инцидент, и тяжелый душевный кризис Дианы вновь дал о себе знать.

Чарльз с молодой женой обсуждали сроки проведения совместных протокольный мероприятий. Из календаря принца выпали две фотографии с изображением Камиллы. Все напряжение, весь груз последних недель выплеснулись у Дианы в приступ ярости, сдобренный обильными слезами. Чарльз был в ужасе. И совсем не оттого, что дал повод. Чарльз был в ужасе от реакции своей жены. С подобным поведением Дианы он совсем не умел обходиться и просто прервал «дискуссию». Разъяснить свои отношения с Камиллой он упрямо отказывался.

Уже в этой стычке Диана должна была бы понять, что ее реакция еще больше отдаляет от нее мужа. Слезы, крики и моральное давление делали Чарльза только холоднее. Это усиливало ее душевную муку. Дьявольский круг замкнулся. На борту «Британии» во время медового месяца у Дианы возобновляется булимия – крики о помощи отчаявшейся души.

Страданиям Дианы во время медового месяца суждено было драматически усугубиться. Приплыли в Порт-Саид, где вечером планировался праздничный ужин с президентом Египта Анваром Садатом и его женой. Чарльз появился с новыми запонками. На запонках были выгравированы на сей раз две буквы С – «Charles» и «Camilla». Какой удар для молодой жены! Всем мечтам Дианы о романтических отношениях с принцем не суждено было сбыться, свадебное путешествие превратилось для нее в ад.

При последней остановке супружеская чета посетила замок Виндзоров в Шотландии. Как всегда, пару окружали служащие, а пресса жаждала интервью. Сколько сил, должно быть, стоило им обоим, держась за руки, позировать перед камерами!

Диану мучают кошмары. Ей кажется, что соперница преследует ее. «Я ему не верила, думала, что он каждые пять минут ей звонит и спрашивает, что он должен делать со своим браком», – доверилась позже Диана своему биографу Эндрю Мортону. А тут еще ледяная атмосфера, царящая в королевской семье. И принцессе приходит на ум мысль о самоубийстве. Но не так, чтобы действительно уйти из жизни. Это скорее крик о помощи, желание обратить на себя внимание, чтоб наконец найти поддержку.

Ее душевное состояние было настолько тяжелым, что уже и Чарльз не мог этого не замечать. Принц доверился своему старому другу сэру Лоуренсу ван дер Посту, писателю и философу, с просьбой помочь жене. Диана не хочет принимать помощи мудрого пожилого человека. Она начинает принимать транквилизаторы.

Чарльз, не умевший переносить трудностей, бывший сам абсолютно беспомощным, искал сочувствия у женщины, с первых же минут отравившей его брак. Все чаще они встречаются с Камиллой. Много времени проводят вместе на охоте, и это тогда, когда о беременности Дианы уже объявлено. В ожидании первенца в королевской семье интерес прессы был сконцентрирован почти исключительно на Диане. Фотографы были буквально приклеены к принцессе, и даже просьбы королевы не слишком обременять ее невестку, по крайней мере, хотя бы во время беременности успеха не возымели.

Где бы ни появлялась Диана, люди ее радостно приветствовали, ее засыпали подарками. Гора бутылочек для молока, детская одежда – беременность их принцессы вызывала у подданных настоящую эйфорию. В первый раз Чарльз почувствовал себя на вторых ролях. Что касается Камиллы, то она владела теперь территорией, где у нее не было никаких собственных притязаний – давняя любовница ограничивалась только тем, что внимательно и неутомимо выслушивала Чарльза, изливавшего ей душу. Так как пресса полностью фиксировала свое внимание на Диане, встречи принца с Камиллой остались незамеченными.

А обожаемая народом принцесса чувствует себя все хуже. Беременность обостряет ее нестабильное состояние. К регулярным приступам булимии прибавляется тошнота по утрам и эмоциональная неустойчивость. И все более и более небрежное отношение со стороны мужа. Беременная принцесса падает с лестницы. «Королева была в ужасе, дрожала от страха. Я знала, что ребенка не потеряю, но у меня на животе было довольно много синяков. Чарльз в это время ездил верхом, а вернувшись, знаете, просто отмахнулся от этого, как будто бы ничего не случилось». Так описывает Диана несколькими годами позже этот случай своему доверенному лицу Эндрю Мортону, записавшему ее воспоминания и издавшему книгу.

Вначале Мортон скрывал, что сама Диана рассказывала ему о своей жизни. Насколько правдиво излагала она это происшествие, остается неизвестным. Но не остается никаких сомнений, что к тому времени Диана уже поняла: ее сила заключается в том, что она может манипулировать общественным мнением. Люди должны считать принцессу сердец жертвой бесчувственного мужа. Сколько ужаса должны были все-таки вызвать у свидетелей сцены, подобные падению с лестницы! Как могла Диана быть уверенной, что жизнь ее ребенка не подвергается опасности (в том случае, если сцена с падением была ею разыграна намеренно)? В своем отчаянии она достигла той точки, когда всеми средствами, имеющимися в ее распоряжении, боролась за своего мужа.

21 июня 1982 года Диана родила сына Уильяма. За короткое время он должен был укрепить ее положение в королевской семье. Впервые могла она предъявлять свои требования. Диана настояла на том, что ее сын должен расти среди других детей, а она лично будет заниматься его воспитанием.

На публике принцесса пробует безупречно сыграть свою роль. Несколько поездок показали ей, какую бурю эмоций она может вызывать у людей. Диана оттачивала свое острейшее оружие, которое позже на пике противоречий в браке она так мастерски умела применить. Принц Чарльз был не в восторге от популярности своей жены. Все чаще его реакция была циничной. «Очень сожалею, что вы поймали меня (а не Диану). Лучше всего будет, если вам возвратят ваши деньги назад», – так выражал он свое недовольство, видя разочарование людей, ожидавших увидеть Диану.

Недолго длилась радость принцессы по поводу рождения сына. Она страдала послеродовой депрессией, и булимия, не заставив себя долго ждать, вспыхнула с новой силой. Чарльз уже знал, что ее душевная боль выплескивается в приступы ярости неизменно в направлении его персоны. Речь всегда шла об его отношениях с Камиллой, даже если Диана точно не знала, а только догадывалась о том, что делается за ее спиной. С каждой ссорой неприятие Чарльзом ее поведения только росло, и он все чаще спасался в объятиях любовницы. Чарльз и Камилла часто говорили по телефону. И наконец случилось то, что должно было случиться: Диана услышала телефонный разговор. Чарльз говорил из ванной комнаты. «Что бы ни произошло, я всегда буду тебя любить», – заверял он любовницу на другом конце провода, и Диана решила, что теперь уж у нее есть все доказательства неверности мужа.

Диана начала терроризировать соперницу ночными звонками, кричала, бушевала, но Камилла оставалась невозмутимой.

Хотя, по рассказам прислуги (никуда не денешься от недремлющего ока и сплетен прислуги, а ведь, поступая на службу, давали слово, что сплетничать не будут!), в это время Чарльз и Диана не часто делили супружеское ложе, Диана забеременела снова. В этот раз казалось, что ее состояние стабилизировалось, но когда принц Гарри появился на свет, Чарльз был разочарован. Он хотел девочку. «Ах, мальчик, – вздохнул Чарльз, – и еще с рыжими волосами!» Это был тот момент, будет позже объяснять леди Ди своим биографам, когда она внутренне отстранилась от мужа.

Важным оставалось для нее укрепить свою роль принцессы Уэльской. Это было подобно объявлению закулисной войны Чарльзу и его любовнице. К этому времени Диана была для публики обожаемым кумиром и знала об этом. Бесчисленные портреты Дианы красовались на страницах газет и журналов. Читатели не могли налюбоваться красивой, молодой принцессой, умевшей так мастерски опускать глаза. Леди Ди хотела теперь быть больше, чем «вешалкой для платьев Виндзоров», и посвящала себя серьезным социальным проектам.

Только борьбу за сердце своего мужа она уже давно проиграла.

Чарльз и Камилла регулярно встречались, у них были друзья, предоставляющие свои дома в их распоряжение. Друзья все знали и сочувствовали принцу. Образовалось даже два лагеря. Первый поддерживал принца Чарльза, другой – Диану. Дружить одновременно и с Дианой, и с Чарльзом было невозможно. Надо было решать, с кем ты. На публике Чарльз и Диана продолжали играть роль счастливой пары, и ни у кого из непосвященных не возникало подозрений, что дела в их браке обстоят так плохо. Хотя и размышляли о том, почему Диана так заметно теряет в весе. Британский журналист опубликовал статью, где говорилось об иррациональном поведении принцессы. Автор объяснял это расстройством пищеварения. Букингемский дворец немедленно отреагировал, выступив с гневным опровержением.

В 1986 году на выставке в Канаде произошел случай, который взбудоражил всю мировую прессу. Принц и принцесса как раз подошли к калифорнийскому стенду, когда Диана, положив руку на плечо мужу, смогла еще прошептать: «Милый, я думаю, мне нужно отлучиться…» – и она уже была в обмороке. Несколько дней до этого леди Ди ничего не ела. Чарльз был в бешенстве. Снова она отвлекла внимание от непосредственных дел, которыми надо было заниматься во время поездки, на свое нестабильное состояние здоровья.

Чарльз был не способен адекватным образом реагировать на призывы своей жены о помощи. Слишком часто их столкновения заканчивались некрасивыми сценами. Поэтому его стратегия состояла в том, чтобы устраниться и обождать, пока все уляжется. От этого было только хуже, и в конце концов Диана стала прибегать к все более радикальным средствам. Если он не хотел с ней соглашаться, она хватала карманный ножичек и царапала себе грудь и бедра. «Было много крови, но он не реагировал на это вообще», – осуждала позже Диана мужа в одном интервью.

«Этим она же только гнала его в объятия Камиллы, – пишет биограф Джеймс Витакер. – Всякий раз, когда у него возникали проблемы, Чарльз не мог пойти с ними к матери, у той были другие заботы. К отцу, принцу Филипу, тоже. Пойти он мог только к Камилле. Она была для него больше, чем любовницей. Камилла была для него нянькой, понимала его во всем, абсолютно во всем!»

Собственно говоря, браку пришел конец, только никто не решался разорвать этот дьявольский круг. В ноябре 1987 года Чарльз и Диана поехали в Германию. Журналисты, сопровождавшие их, могли отметить ледяную атмосферу, царившую между мужем и женой; журналистскую братию ликование толпы ослепить не могло. Слишком красноречивы были взгляды Дианы. Она часто стояла с холодным выражением лица, отвернувшись от Чарльза. Людям же, приветствующим ее на улицах, принцесса дарила привычную лучезарную улыбку.

Как всегда, когда приезжали принц и принцесса, устраивались праздничные приемы, посещения оперных театров, банкетов – таким образом эти двое выполняли свою работу: представляли британскую монархию в гламуре. За кулисами можно было увидеть совсем другую Диану, если, конечно, такая возможность представлялась.

В Мюнхене Чарльзу и Диане демонстрировали лошадей. Собственно говоря, шоу было организовано для страстного любителя лошадей и наездника Чарльза. И вот тут немецкой журналистке удалось бросить взгляд на раненую душу. Диана раньше времени покинула представление через черный ход и уехала в своем лимузине. Когда лимузин принцессы поравнялся с одиноко стоявшей журналисткой, вышедшей покурить, взгляды двух женщин на короткий момент встретились. Диана сидела сгорбившись, с нее сошел весь лоск. Она выглядела как больная птица, посаженная в клетку, из которой невозможно улететь. Принцесса смотрела на незнакомку так, «как будто бы в этот момент она хотела со мной поменяться и быть обыкновенной молодой женщиной». Несколькими днями позже журналистка в телевизионной передаче говорила о сомнительном состоянии брака Виндзоров. Британская же пресса отмечала, что поездка Дианы и Чарльза в Германию была исключительно успешной и полезной для их брака. Эти двое, сообщали газеты, выглядят как влюбленные. «Мы писали весь этот вздор типа: «Они всегда будут жить счастливо», потому что хотели в это верить», – объясняют сегодня представители британской прессы. – Публика хотела в это верить. Если в газетах публиковать истории, которые никто и знать не хочет, тогда эти газеты перестают покупать. Итак, мы были очень осторожны в этих вещах».

Очень скоро Чарльз должен был понять, что Диана ищет пути для того, чтобы покончить с тяжелой для себя ситуацией. Она начала интересоваться другими мужчинами. Первым был Филип Дунне. На свадьбе маркиза фон Форцестера Диана танцевала только с Филипом. И как она ему улыбалась! Чарльз вышел из себя. Он, практически весь вечер проведший в разговоре с Камиллой, считал себя вправе возмутиться поведением жены.

Для принца, чье специфическое воспитание предполагало, что только ему дозволено все, поведение Дианы показалось открытым сопротивлением и даже доказательством супружеской неверности. Сам он мог вести себя так, как хотел, но неверная жена в его планах предусмотрена не была. Проверить свои подозрения Чарльз не дал себе труда. Принц, прихватив с собой Камиллу, отбывает в Бальморал. 37 дней оставался Чарльз в добровольном изгнании, все эти дни ни детей, ни жены он не видел. Британская пресса считала дни разлуки. На короткой официальной встрече, где принц снова увиделся с Дианой, его неприязнь к ней была очевидной.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.