«Алла» на бис

«Алла» на бис

Мне удалось взять совершенно обычную, незаурядную профессию и сделать из нее звездную фэшн-профессию. Раньше считалось, почтальон, парикмахер и банщик-мойщик — это службы быта, не интересные никому. Но я стал звездой уровня поп- или рок-звезд. Я показал всему миру, что в этой профессии многое реально.

Это подтверждает и тот факт, что одно из первых крупных моих сольных выступлений проходило в концертном зале «Россия». Тогда уже были аншлаги, хотя я не пел. Это пока еще была только моя профессия: коллекция причесок и мейк-апов, одежда и аксессуары.

Гастроли в концертном зале «Россия» не появились просто так, из ниоткуда. Сначала я преподавал, делал мастер-классы. Затем начал привносить в них элементы фэшн-шоу. Этими проектами быстро заинтересовались, появилась колоссальная востребованность и гастроли. Эти шоу потом плавно переросли в выступления в КЗ «Россия», в Кремле. В те годы это нереально было себе представить, кроме меня, такое тогда сделать не мог ни один другой стилист, парикмахер, визажист.

Надо отметить, что в то время я был первым и единственным стилистом и парикмахером в стране, кто гастролировал со своими программами. До меня это вообще отсутствовало в профессии. Сама профессия ограничивалась, как я уже писал, бытовым обслуживанием населения, какое тут может быть шоу? Какие гастроли? Но у меня именно в это время выступления уже были расписаны на несколько лет вперед.

На моих первых гастролях в концертном зале «Россия» меня поддержали: Азиза, Клара Новикова, Дима Маликов, Влад Сташевский, Ирина Отиева, Наталья Ветлицкая и многие другие артисты. Собрались все звезды того времени, программа шла 4 часа. Особенно мне помог Борис Моисеев. Он был режиссером и руководителем. Не пришла только Ирина Понаровская.

Тогда в нашей стране шоу, сочетающих выступления известных артистов, показы и мастер-классы, не было в принципе. Еще не было ни мира красоты, еще не было пассажей. Я был первым и единственным стилистом, выступавшим с таким шоу.

* * *

Затем в Кремле начал делать показы, стало мало концертного зала «Россия». Тоже аншлаги. Я еще не знал, что запою, но уже тогда стало понятно, что надо что-то делать параллельно. Потому что я видел, что сделал очень многое в мире моды и пока там такой застой, пока все это вокруг моих тем варится и, кипит можно устроить себе небольшой творческий стресс. Это вовсе не означало, что я послал всех и начал осваивать другую профессию. У меня нет задачи стать пупом земли в шоу-бизнесе, я и так суперзвезда, и мне хватит той звездности, которая у меня есть. У меня задачи вообще другие, другая мотивация — это дети, детские дома.

Везде, где я выступаю, стараюсь детские дома посетить, по мере возможностей помогать, как могу. Любая помощь важна.

Сейчас я могу ничего не делать, мне уже ничего не надо, у меня все есть, могу почивать на лаврах, оху…вать от своей красоты и своего величия. Но мотивация движет мной, я хочу продолжать помогать, пока я могу, пока я вызываю интерес у своих зрителей, у поклонников моего творчества, пока у меня есть все козыри для того, чтобы помогать. Например, я бы и на Первый канал не пошел сниматься к Андрею Малахову в передачу, но есть мотивация, надо идти, надо показываться на людях, надо работать. Люди тебя видят и, естественно, прислушиваются к твоему мнению.

Честно говоря, мне вообще не интересно находиться без движения. Был момент, когда я попробовал сидеть дома, занимался только сыном и семьей. Но мне чего-то не хватало — творчества. Нет полета или сразу теряется смысл жизни. Становится непонятно, ради чего все это благополучие нужно. Когда занимаешься своим делом, знаешь, ради чего это делаешь, тогда легче жить и двигаться вперед.

* * *

Несмотря на то что сейчас я перестал на какое-то время участвовать в малобюджетных проектах, за мной все равно пристально следят подражатели из мира моды. Они интересуются, что я делаю и как живу, выпускаю ли новые коллекции. Находятся «доброжелатели», которые нагло врут о том, что я перестал заниматься модой и всего себя посвятил пению. Это делается для того, чтобы моих клиентов отнять, переманить.

* * *

Получилось так, что, записав песню «Алла», я сломал еще один стереотип, навязывающий каждому человеку лишь одно дело. Первое, что я изменил, — это свою профессию. Я соединил в ней множество несоединяемых профессий: визажист, парикмахер, художник-стилист, фотограф, шоумен, модельер обуви, аксессуаров и одежды. И вот с приходом песни «Алла» в моей жизни сломана еще одна традиция. И действительно, почему ты должен заниматься только одним делом и только одной профессией, если всесторонне развит, талантлив, интересен и востребован?

* * *

Я в мире музыки с детства, просто раньше не мог этим заняться всерьез. Дома скопилось огромное количество кассет. Это демозаписи, которые мне начали приносить задолго до того, как я запел. Еще в советское время многие люди думали, что я вот-вот запою. Первый раз, еще в начале 90-х, мне предложил петь Юра Айзеншпис. Он мне сказал:

— Сережа, с твоей харизмой, с твоим образом надо петь. Давай я спродюссирую тебе альбом. Давай запишем песни, сделаем интересный проект. Под тебя любой банк даст деньги, потому что тебя все знают, вся страна. С тобой легко работать, тебя же все знают и все уважают.

Я отказал ему. На тот момент это было невозможно, у меня не было времени, готовился к чемпионату. Проект Айзеншписа не удалось воплотить и через год. Так все отложилось на неопределенный срок.

Практически в одно время с Юрой Саша Шульгин предложил:

— Сереж, все, что ты делаешь, прекрасно, но пора петь. Первый раз ты соберешь стадион, потому что всем интересно и все придут, второй раз придут потому, что программа хорошая, песни хорошие. А третий раз само собой уже. Ты яркий персонаж, звезда.

После него еще многие знаменитые продюсеры предлагали мне запеть, но каждому я отказывал. Спустя какое-то время Алла предложила поехать с ней на гастроли. Тур состоял из восьми концертов. Я с удовольствием согласился, вообще все это люблю: гастроли, поездки. С собой на всякий случай взял много одежды. Я же никогда с Аллой Пугачевой не ездил и подумал, что там наверняка будут банкеты. Вот и рассудил, что на банкет в первом городе надену белый костюм, во втором будет черный, в третьем — в полоску и т. д. Собрал я с собой несколько больших чемоданов. В итоге Алла появилась на вокзале с одной сумочкой и одним чемоданом, а мой багаж завалил весь поезд. Но что ни делается — все к лучшему. Когда мы приехали в первый город, в лимузине по дороге к гостинице Алла говорит:

— У меня есть одна песня, называется «Снежный мальчик», давай ты на этой песне выйдешь. Это практически в финале, я уже вся мокрая. Ты выйдешь и меня причешешь под эту песню. Получится интересный номер.

Я, естественно, согласился. Хорошо помню песню «Снежный мальчик», поэтому специально под нее надел белый костюм, белые туфли, ремень, белую рубашку, пояс «Алла — Зверев». Круто очень получилось, смотрел на себя в зеркало и думал, «кому така красота неземная достанется». Для выхода на сцену к Алле я взял фрагмент из своего номера, в начале которого я появляюсь с сигаретой и крутя ножницы на пальце. И вот я выхожу: ножницы крутятся, я весь в образе тушу сигарету, беру стул, подношу к Алле и предлагаю сесть. Она садится и поет, я в это время сушу ее феном, причесываю, немножко поправляю мейк-ап. В конце снимаю пеньюар, и Алла встает такой же свежей, как это было в начале концерта.

Люди, когда увидели такое белое чудо в белом, со стадиона начали стихийно стекать вниз, к сцене. Охрана не знает, что делать, их же не остановить в таком количестве, они как лавина. Что делать? Как себя вести? Все музыканты в шоке, все работники сцены в шоке, все охранники в шоке. Повезло, что люди попались культурные, дальше положенного не полезли, все закончилось благополучно.

После первого выступления мне стало дико интересно, как я отработал, но спрашивать у Аллы было как-то неудобно. Хорошо, что она сама все сказала. Перед ее словами о моем выступлении была пауза длиной в вечность. Потом она произнесла по-царски:

— Понимаешь, ты все правильно делаешь, очень все хорошо: харизма, образ, фактура. Когда ты вышел, ты все это дал, но потом ты ушел, я осталась одна.

— И что делать? — спрашиваю я.

— Тебе надо запеть. Плохо ты спеть не сможешь, по-любому нормально споешь. Хотя, даже если ты просто дышать будешь в микрофон, тебя примут. Люди ждут от тебя чего-то, и ты им должен это дать.

После этих слов я подумал, что если уж моя неземная муза мне такое сказала, то точно надо петь. В связи с этим появился вопрос: «Что запеть?» Я перебрал все скопившиеся кассеты, хороших песен было очень много, но подходящей на роль моей первой песни не было. На одном мероприятии встречаюсь с Любашей. Помню, первое, что ей сказал, была просьба написать песню. Любаша очень ответственно отнеслась к моей просьбе и сразу же начала узнавать, какую песню я хочу. Понятно, что хотел я песню о любви, но не такую, где ты любишь меня, а я тебя, по…ся давай, а утром проснемся и опять по…ся. Не хотел я, да и не хочу, такие песни петь. Мне нужна была стильная песня о любви. Я же из мира моды, мне надо, чтоб все фэшн было, что-то там про волосы, про аксессуары.

Рассказал ей историю о том, что все, кто мог, предлагали мне петь, и только Алла смогла убедить окончательно. Удивлялся, как она на меня влияет, ведь никто меня не смог сбить с пути, а она что-то такое сделала неуловимое, и я пошел на это. Помню, закончил свой рассказ восклицанием: «Вот что она со мной делает?!» Любаша сразу и припев написала: «Алла, что ты делаешь со мной!» Очень красивые стихи у Любаши получились:

«Падали каштаны в чистые пруды,

Вдруг негаданно-нежданно мне навстречу ты,

Волосы каштановые, бусы из каштанов,

И любовь каштановая с неба на меня упала».

Если бы я не любил Аллу, я бы ни за что не запел. Любил, люблю и буду любить.

Когда я получил демозапись готовой песни с музыкой, то боялся слушать. Наконец, ночью прослушал и еле-еле дожил до утра. Утром позвонил Любаше и сказал, что песня невероятная и что я ее буду петь. После этого уезжаю в какую-то страну на переговоры. По дороге учил песню. У меня была четыре дня поездка, и четыре дня я учил. Везде, где мог, репетировал. Погода была очень влажная, холодная и дождливая, а я не знал, что нельзя в такую погоду петь на улице. Короче, приехал, надо записывать — голоса нет. Я и мед, и чай, и секс, и все, что можно попробовать, перепробовал, а голоса нет, и в ближайшее время, по словам врачей, мог и не появиться. Знающие люди посоветовали мне помолчать, не мучиться и не разговаривать. Так я и сделал.

* * *

Раньше я думал, что запись песни — это очень круто: приезжаешь на шикарной машине, входишь в студию, а внутри все шикарно, мраморный пол для акустики, колонны, люстры хрустальные, шампанское рекой, крабы, кальмары, официанты. В общем, почти Екатерининский дворец! Я сильно заблуждался. Когда приехал на запись — увидел подвал, там страшно, темно, потолки низкие до такой степени, что с моим ростом раком стоишь. Как это было не сексуально! Я расстроился, но подумал, что внутри, наверное, люди красивые сидят. Вхожу и вижу: сидит Леша Хвацкий, у которого живот как на 9-м месяце беременности и 33 подбородка. Он мне с порога говорит:

— Ну че, будем писать?

— А у меня вариантов других нет? — спрашиваю. Оказалось, нету.

Любаши нет, без нее пошел пробовать. Пробовал, как мог. Искали краски голоса. Приехала Любаша, нашли краски, тональность нашли. Часа два мы записывали, Любаша поражалась моей работоспособности. Но что-то так все не сексуально, не интересно. После записи предложил отметить мою первую песню. Пошли в подсобку, сели там, коньяк какой-то разлили. Начади обсуждать песню, Любаша сказала, что у меня тембр красивый, глубина в голосе есть. Она неслучайно с этого начала, так как до записи боялась, что нет тембра голоса или что он будет похож на кого-то. Леша похвалил мою работоспособность, удивился, что звезда такая и не звездю. После третий рюмки я рассказал про свою неудовлетворенность. Я же себе все по-другому представлял, думал, что и спою по-другому. Любаше стало интересно, как бы я хотел спеть, и мы пошли пробовать еще раз. Я попросил выключить свет. Они выключили, но тогда стало совсем темно, и мне понадобился ночной фонарик, чтобы видеть текст. Они пошли искать фонарик. Принесли фонарик. После этого я попросил всех удалиться. А Леше, который не мог уйти, так как должен сидеть за пультом, я предложил спрятаться и накрыться одеялом, так, чтоб я его даже не видел. Еще сказал ему, чтобы не говорил, когда мне надо начинать петь, мол, как соберусь, так и запою.

Все ушли или попрятались, а я начал представлять, что вышел на сцену и пою только для одной Аллы. Она сидит в зрительном зале, я пою для нее одной. Я реально осознал, что должен так спеть, чтоб она мне поверила. Представить это я мог с легкостью, особенно если учесть, что я не пью, а в этот вечер мною было выпито три рюмки коньяка. Этот последний дубль и оставили. Это была моя первая, профессионально записанная на студии песня, музыка Любаши и слова Любаши, а Леша был крутым аранжировщиком.

Когда была готова песня «Алла», мне надо было показать ее Алле. Был выходной день, и приехал президент какой-то страны. Он остановился в отеле «Балчуг», там же в этот момент жила Алла. Вся Москва была оцеплена, и доступа туда не было никакого. Но я поехал, еду и внаглую везде отдают честь, и везде меня пропускали, так доехал до «Балчуга». Спокойно поднимаюсь, прохожу мимо номера президента, который приехал туда, выхожу к Алле (везде, где я говорил, что я к Алле, везде меня пропускали). Она открыла дверь и говорит с порога:

— Что, песню, что ли, записал? — Она о записи песни не знала ничего.

— Ты откуда узнала? — удивляюсь я.

— Да ты на себя посмотри: какие у тебя глаза и как ты весь светишься!

Когда я поставил песню, она села, закурила, послушала и говорит:

— Ты чего, сам спел?

— Да.

— Сколько записывал?

— Два часа.

— Есть минус?

— Есть.

— Поставь минус и спой.

Я поставил минус и спел один в один. Она очень хвалила. Как я понял, ей понравилось.

* * *

Клип на песню «Алла» снимали в Санкт-Петербурге. Там проходили шесть сольных концертов Аллы Пугачевой, в которых я каждый день выходил, пел свою песню, а потом на остальных песнях стоял на бэк-вокале. Успех у тех гастролей был сумасшедший, и нам сделали два дополнительных концерта, в воскресенье и понедельник. И это, когда в Питере народа особо не было. Лето. Город вымер, а у нас два дополнительных концерта в огромном зале «Октябрьский». В общем, песня «Алла» шла на ура, и Филипп[2] подсказал за две недели гастролей в Питере снять клип. Я подумал, что он смеется. Для клипа, в котором снимается Алла, нужен большой бюджет. Кроме того, возникала масса технических вопросов. Клип снять очень сложно, но как-то все обошлось. Быстро нашли режиссера, это был Костя Черепков. Он же и все остальные клипы мои снял.

Помню, в день съемок клипа мы с Аллой отправились в Екатерининский дворец. Ходили по галереям, я смотрел и думал, какой себе ремонт сделаю в квартире. Золотом все покрою, паркет, все дела, пусть будет как в Екатерининском дворце. На мебели музейной посидели, нам разрешили. Я даже прилег на кровать Екатерины, ненадолго, полежать, представить себе, как это было. Оттуда мы проехали в шикарнейший ресторан. Хозяйка «Октябрьского» Эмма Георгиевна повезла нас туда поесть. До съемок клипа несколько часов осталось. Наелся в ресторане до отвала: с Аллой невозможно не пообедать. Сколько блюд съели, уже и не помню, все вкусное, ни от чего не откажешься. За столом Алла говорит:

— Представляешь, мой-то запел!

— Да и как запел! Аншлаги! А как его зрители принимают, как он работает, какой он молодец. Я не ожидала просто, все в шоке, зрители в шоке, пресса каждый день описывает его выход на сцену, — подтверждает Эмма.

— А встань на стул, спой здесь, — вдруг обращается ко мне Алла, и отказать ей было невозможно. Если бы я возразил, она бы могла передумать сниматься. Делать нечего, я встал на стул и запел.

Все в шоке, народ, я в шоке, Эмма в шоке, а Алла сидит и говорит:

— Нет, так не пойдет! Сейчас поставим стул на балконе, там и споешь, там свет хороший.

Поставили стул на балконе, я залез туда, Алла включила камеру, повернулась к свету и начинает снимать. Я начинаю петь. Народ в шоке: е…ый Зверев, на стуле на балконе, и Алла его снимает. Со стороны, наверное, казалось, что мы пьяные. Я спел, мы собрались, еще раз покушали и поехали сниматься.

Клип снимали в храме. Алла перед съемкой вымотала все нервы Косте, она же звезда, а звезда шикарная должна трепать нервы, истерики закатывать. Поскольку хорошо поела, закатывала хорошую истерику. Она не хотела сниматься в храме, тем более играть роль девы Марии. Костя еле-еле ее уговорил.

Алла посоветовала мне вести себя в первом клипе очень скромно. Да и сам клип, по ее мнению, должен был быть скромным. Не надо никаких сюжетов там выделывать, акцент на песне. Я смыл косметику, мне просто сделали тон, так и снимался. В жизни-то я без мейка не хожу, а снимался без мейк-апа. Звезда в шоке!

Песня пошла не только в России, но и за рубежом: в Бельгии, Голландии и т. д. В Стокгольме она по всем клубам прошлась. В Лондоне, знаю, ремиксы на нее крутили.

* * *

Позже с песней «Алла» приключился сумасшедший скандал. Меня пригласили на гастроли, пять стадионов, очень приличные гонорары предложили. Я еще в парикмахерском искусстве стадионы собирал вообще без проблем и с минимумом рекламы, не парясь, поэтому согласился. Приезжаю, меня встречают, лимузин и все дела, гостиница шикарная, пять звезд, апартаменты правительственные. Весь набор звездный. Я немножко поспал, принял душ, привел себя в порядок, и мы поехали на саунд-чек (репетицию). А я уже знал, что такое саунд-чек, потому как с Аллой Пугачевой выступал.

Обычно в коридоре за кулисами есть таблички на дверях: Алла Пугачева, Иосиф Кобзон, Лайма Вайкуле, Филипп Киркоров, Валерий Леонтьев и т. д. А тут идем, и ни одной таблички ни на одной двери нет. Помню, удивился, как это другие участники концерта узнают, в каких они комнатах, если ничего не подписано. В конце коридора была единственная надпись: Сергей Зверев. Думаю, как круто, ни у кого нет табличек, а у меня табличка и плакат с моей голой задницей на всю дверь. Хорошо, хватило мозгов после саунд-чека спросить, а где звезды другие:

— А кто еще должен быть? Мы только вас заявляли, — сказали организаторы.

— У меня только одна песня «Алла», — попытался возразить я.

— Но это все знают, что у вас другой песни нет.

— И что мне делать?

— Выходите и пойте ее пятнадцать раз.

Оказалось, что у меня с собой должен быть звукорежиссер. В итоге дали своего звукорежиссера. Он приходит, я спрашиваю:

— Вы понимаете, что сейчас будет происходить?

— Нет, не понимаю. Я много лет работаю звукорежиссером, кто только не приезжал, но такое я вижу в первый раз.

— Во-первых, чтоб был только минус, — начал я инструктировать звукорежиссера, — и не моргай, смотри на меня, смотри только на меня, дам знать, даешь минус, без знака не даешь.

В общем, мы договорились, я какие-то секреты ему рассказал.

Нервяк перед концертом был дикий. Я как представил себе, что я сейчас выйду на стадион, спою песню «Алла», а там аншлаг и что мне делать дальше, непонятно: со мной — ни танцоров, ни бэк-вокалистов, никого. Только я и чужой звукорежиссер. Тем не менее концерт прошел на ура, весь стадион пел песню «Алла». Я спел первый раз в центре на сцене, во второй пошел через подиум, поднялся по лестнице и спел там. Потом перешел на другую сторону, и так далее тринадцать раз подряд. На тринадцатой «Алле» показываю организаторам, что больше не могу, а мне дают знак, что еще два раза.

Вы…б звезды состоялся. Я ухожу, зал не отпускает, фанаты Аллы — это полный фэшн. В хорошем смысле этого слова. Они ее любят так, что песню «Алла» слушали бы, даже если б ее слон пел. Любовь к Алле не может не заставить полюбить исполнителя песни «Алла». Так они и меня полюбили.

С песней «Алла» прошел весь гастрольный тур: и ночные клубы, и дискотеки, и закрытые заказники. Где только ни работал: свадьбы, дни рождения, праздники, ужины, обеды, завтраки.