11. Успех

11. Успех

Алеша встречал Лилю в аэропорту. Едва подбежав к нему, она стала рассказывать:

— Алешка, ты даже не представляешь, какая там ужасная жизнь! Авочка постарела, но не сильно, все такая же хлопотливая и хлебосольная, полна любви и доброжелательности. Поразительно умная все-таки женщина! А отец подряхлел, плохо видит, плохо ходит. Но голова тоже пока светлая. Расставаться с ними было, конечно, ужасно тяжело, они так плакали. Я обещала, что мы все трое скоро приедем.

А ночью она шептала ему на ухо:

— Ты скучал обо мне?

— Я не просто скучал, я истосковался, — шептал Алеша в ответ, прижимая ее к себе.

Ее рассказы о Москве и друзьях продолжались несколько вечеров.

— Я не могу не расстраиваться из-за того, какая бедность и какая тягостная атмосфера в Москве. Город не изменился, ничего нового не построили, старые дома обветшали — инертность, вечная наша инертность во всем. Все говорят, что невозможно ничего купить, и все хотят уехать. Я заходила в гастрономы, на прилавках действительно ничего, кроме «ножек Буша», нет.

— Что еще за «ножки Буша»? — удивился Алеша.

— Гуманитарная помощь из США. Горькая шутка, правда?

* * *

Для Лили этот год оказался годом перемен. Вскоре после возвращения из Москвы она сдавала свой последний экзамен FLEX — 600 вопросов. Лиля пришла в переполненный зал Конгресс — центра имени Джейкоба Джавитса. Там собрались триста врачей со всего мира, уже прошедшие американскую резидентуру. В полной тишине все сосредоточились на своих вопросах. На раздумья — 15 секунд, то есть думать некогда — или знаешь, или нет: отвечай и иди дальше. Глаза прикованы к листу бумаги.

Лиля была ветераном в сдаче, всё повторялось сначала. Когда Лиля вышла с экзамена, ее мозг все продолжал вспоминать вопросы, на которых она споткнулась, анализировал ответы. Дома Алеша сочувственно заглядывал ей в глаза и уговаривал поесть. Она вяло ела и рассказывала о своих ошибках. Он осторожно спросил:

— Но как ты сама чувствуешь — сдала или нет?

Этот вопрос был для нее тяжелей всех сегодняшних на экзамене. Она не знала ответа и жалобно смотрела на Алешу.

— Мне кажется… может бьггь… сдала… но… я не уверена.

А результат придет по почте только через полтора — два месяца.

* * *

Назавтра, придя на работу, Лиля попала прямо в операционную. Возобновились трудовые будни хирурга — обходы, приемы, перевязки, операции. Работы стало больше, потому что деятельный Кахановиц организовал приезд из Армении десятка искалеченных детей с матерями, они говорили по — русски, не понимали ничего из того, что происходило вокруг них, плакали, и Лиле приходилось постоянно их опекать. К тому же в госпиталь поступало все больше русских эмигрантов. В тот год приехали пятнадцать тысяч человек, и НАЯНА направляла больных к ним. Лиля с резидентами принимала их в поликлинике. Многие нуждались в операциях, другие были в запущенном после неудачных операций состоянии.

Резиденты не переставали спрашивать:

— Ну что это за медицина в России? Как могут хирурги так неграмотно оперировать? Ведь после таких операций пациенты могут их засудить.

— Медицина, конечно, отсталая, имеется большой недостаток в аппаратуре и инструментах. Но в России нет закона, по которому можно судить докторов за ошибки.

— Нет такого закона? Ну, это их счастье.

Без лицензии Лиля не имела права делать операции сама. Скорее бы пришел ответ после экзамена, если сдала — можно начинать частную практику.

И вот наконец однажды вечером, едва она отперла дверь своей квартиры, к ней кинулся радостный Алеша:

— Сдала, сдала!

Лиля как-то растерялась и даже не сразу поверила:

— Покажи письмо.

Она сдала экзамен на 79 баллов и имеет право на получение лицензии для частной практики. Итак, наконец она стала полноправным американским доктором. Ей просто не верилось, что испытания позади. Неужели?.. Все хорошо, что хорошо кончается…

* * *

Рано утром Лиля застала Френкеля сидящим в кабинете над кипой деловых бумаг.

— Знаете, меня можно поздравить.

Он оторвался от бумаг:

— Сдала экзамен? Ну, поздравляю! — Он искренне обрадовался ее успеху. — Вы молодец. Я вам скажу, я бы такой экзамен теперь не сдал. Ну, как только вы получите лицензию, мы откроем клинику под вашим руководством.

Через две недели рано утром Лилю встретил широкой улыбкой администратор Мошел:

— Мазал тов, — сказал он и достал из ящика стола большой конверт. — Прислали вашу лицензию.

Лиля с волнением рассматривала сертификат, а он продолжал:

— Теперь вы полноправный хирург, босс сказал, что будете директором клиники, заведующей отделением. Получать будете 65 тысяч, это помимо того, что заработаете частной практикой. Но это еще не все, — и он повел ее в пустой кабинет через три двери от кабинета Френкеля.

— Босс сказал, чтобы этот кабинет я отдал вам, а комната перед ним предназначена для вашего секретаря.

Мы уже дали объявление в газете, что ищем секретаря, владеющего английским и русским.

Мошел ушел, а Лиля осталась стоять в кабинете как оглушенная. Перед окном был большой письменный стол с телефоном и мягкое кожаное кресло. Она посмотрела в окно: с четырнадцатого этажа перед ней открывался вид на деловую часть Манхэттена. Эта величественная картина как будто специально показывала, чего она сумела достичь. Как же она боялась за свое профессиональное будущее, за то, что ей придется делать никчемные операции в маленьком офисе в Бруклине! Нет, этой судьбы она никогда не хотела и смогла ее избежать.

Лиля долго смотрела из окна своего кабинета на небоскребы. Да, Америка и есть страна возможностей. Проведя через многочисленные испытания, она всегда выявит, кто из эмигрантов чего стоит.

Первое, что она сделала, это позвонила Алеше со своего телефона:

— С тобой говорит новоиспеченный заведующий отделением из своего кабинета с видом на Даунтаун. Зарплата заведующего — 65 тысяч, это кроме частной практики. Комната секретаря пока пустует, но госпиталь уже дал объявление, ищут достойного кандидата.

В это время в комнату стремительно вошел Френкель, он любил эффекты и хотел увидеть Лилю в момент радости. Она поднялась с кресла:

— Виктор, спасибо вам за все. Не знаю, где бы я сейчас была и что делала бы, если бы не ваша помощь.

— Ну, ну, Лиля, не преувеличивайте, вы сами достигли всего своим трудом. Я могу себе представить, как трудно вам было пробиться.

— И еще мне просто повезло, что я встретила вас, — смущенно улыбнулась Лиля.

— Ну нет, благодарите не случай, а саму себя. У вас теперь будет своя частная практика, появятся свои больные. В илизаровском бизнесе мы станем работать как равные партнеры. У меня к вам деловое предложение: хочу, чтобы вы продолжали помогать мне на операциях, и буду платить вам… — он подумал, — буду платить вам пять тысяч в месяц из денег, что заработаю на этих операциях.

Для Лили это было совершенно неожиданное предложение, она уже собиралась сказать, что хочет помогать ему бесплатно, но он остановил ее:

— Это не красивый жест, а деловое предложение. Пока у вас не было лицензии, вы числились ассистентом и ничего за это не получали. Теперь наши имена в операционном рапорте будут стоять рядом, и вы должны на этом зарабатывать.

В голове быстро промелькнуло: это даст еще 60 тысяч, вместе получается 125 тысяч гарантированного заработка в год, плюс деньги от частной практики.

Френкель ушел, и Лиля мгновенно перезвонила Алеше. Он спросил, смеясь:

— Что, тебе дали еще одно повышение? Или прибыла секретарша из Голливуда?

— Пока нет, но есть дополнительная новость: Виктор предложил мне шестьдесят тысяч за партнерство. Ты бы слышал, какие он мне пел дифирамбы.

Положение… деньги… они становятся состоятельными людьми. А когда Алеша начнет получать гонорары за книгу, может, и разбогатеют. Жизнь забила ключом!

* * *

Начали входить в обиход персональные компьютеры, и писатели стали использовать их одними из первых. Алеше тоже хотелось купить компьютер, но стоили они дорого — около десяти тысяч долларов. Потом появились новые модели и цена снизилась, а он все не решался: купить или не покупать?

— Я слышал, что в компьютерах есть программа, позволяющая «запоминать» сразу большой объем текста и работать с ним, исправлять, — говорил он Лиле.

Она, конечно, понимала, что он мечтает о компьютере, и они поехали в большой магазин электроники В&Н. У входа стояли хасиды, внутри все продавцы тоже были ортодоксы. Оказалось, это еврейский бизнес. Алеша попросил показать ему компьютер.

— А вы кто — инженер, юрист?

— Нет, я писатель.

— А что вы пишете?

— Роман.

— А о чем ваш роман?

Он удивился их любопытству.

— Пока не опубликовали, не скажу, — улыбнулся он и шепнул Лиле: — Евреям всегда всё надо знать.

— А вы хотите, чтобы получился хороший роман? Тогда вам нужен компьютер «Макинтош», изобретение Стива Джобса и Стива Возняка. Лучше этого не купите. В нем есть такие программы, такие программы! Они сами могут написать роман.

Алеша рассмеялся, они расплатились кредитной карточкой, а компьютер в тот же день прислали домой. Алеша бережно распаковывал картонную коробку и установил компьютер на письменном столе. Лиля посмотрела на новое чудо техники и заметила:

— Я его как-то даже боюсь, по большому счету мне нужны только две кнопки — включать и выключать. А в нем их сотня. Я даже подходить к нему не собираюсь.

Алеше работать на компьютере было намного проще, чем на пишущей машинке, и он с усмешкой вспоминал, как продавцы говорили — компьютер сам может написать роман.

— Знаешь, Лиля, когда-нибудь я точно напишу рассказ про «компьютер для писателей», который сам может сочинять романы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.